Вкус
11 февраля 2018 г. в 09:06
Никотин
От футболки пахнет мятой, масляной краской и сигаретами. На фоне морозного воздуха все эти запахи резко бьют в нос, колют и заполняют грудную клетку, греют изнутри. Ты уткнулась носом в его футболку, удобно укутавшись от пронизывающих порывов ветра в отведенную, специально для тебя, полу куртки.
В такие моменты Ларри часто молчит, изредка вдыхая особенно глубоко, порываясь что-то сказать, но обрывает себя.
У обоих на уме слишком многое, но не хочется говорить, не хочется портить момент и разрушать хоть здесь ошущающуюся атмосферу спокойствия.
Воспоминания накатывают на тебя и больно бьют под дых, словно выбивая почву из-под ног. Ларри ощущает, как ты напряглась и сразу же привлекает твое внимание, двинув обнимающей тебя рукой и бросив на тебя встревоженный взгляд.
Не хочется говорить. Ничего не хочется говорить. Тот редкий момент, когда действиями и взглядами говоришь громче, чем словами.
— Можно? — смотришь на него, переводя указывающий взгляд на окурок в его пальцах.
— Если тебе станет лучше… — он секунду думает, а после протягивает тебе остатки собственного успокоительного.
Легкие сильно обжигает, зубы и язык обдает теплом и горечью. Все нутро заполняется чем-то плотным, горячим и очень терпким. Заходишься судорожным кашлем.
— Ну что? — Ларри одновременно полон и сочувствия, и усмешки, и укора, внимательно разглядывает твое лицо. Хочется пуститься во все тяжкие.
— Спасибо, — снова находишь его футболку, прижимаясь щекой и ощущая горячую кожу под ней. На языке осела горечь, но она уместно оттеняет все твои мысли. Вы молчите.
И правда становится немного легче.
Шоколад
— Тебе и так слишком много, свинина! — финальным толчком отправляешь Пыха в облако пыли под низкий смех поддерживающей толпы. В твоих руках осталась «последняя и самая лучшая шоколадка!» пока мальчик, барахтаясь и размазывая под носом сопли, пытался встать.
Твои подпевалы придумывали новые отвратительные прозвища буквально каждые пару секунд, выкрикивая их для одобрения зрителей. Одна из них извернулась и, подскочив, пнула Пыха носком туфли в бок. Зеленоволосый зашелся новым приступом слез, глупо распластавшись.
Первый тормоз встал на свое место и ты едва не двинулась, чтобы прекратить насилие. Тебя остановил вид протиснувшихся в круг друзей объекта издевательств.
Бросаешь победный взгляд в их сторону и наблюдаешь, как расстроенного, тихо плачущего Пыха приобнимает за плечи чудаковатый парень в маске, а рядом с ними стоит другой — высокий и хмурый. Вокруг посыпались новые дразнилки и грубые выкрики. Трио уродцев.
На собственные глаза стремительно накатываются слёзы, настолько эта картина кажется полной участия, сострадания и искренности. Кто-нибудь когда-нибудь утешал так тебя?
Порочное желание оказаться вместе с ними ты гонишь как можно дальше, в потаенные и самые темные закоулки свой души.
Ухмыльнувшись, специально, чтобы толстяк видел, откусываешь аккуратный кусочек шоколадки.
От сладости сводит скулы. Пых смотрит на тебя расширенными, полными слез и ужаса глазами. Голубоволосый поднимает на тебя тяжелый взгляд сапфировых глаз, блистающих особенно ярко в темных колодцах протеза, металист хмурится пуще прежнего, отчего кажется еще выше и опасней.
От обиды и одиночества самой хочется разрыдаться. Нельзя давать слабину.
Какой же мерзкий вкус у этого шоколада.
Арбуз
Сок слишком сладкий, липкий, кажется, даже им можно насытиться, так дурманяще и ярко он пахнет. Пальцы склеивает, на губах и подбородке — сладкая, быстро высыхающая пленка.
Сал, неловко откладывая корку, ловит покоцанным языком стекающие по подбородку капли и тянется к подносу с сочной ягодой и ножом, за добавкой. Любой другой человек бы нервно дернулся, но ты осталась неподвижно сидеть, уплетая свой кусок.
— Ты будешь? — он поворачивается к тебе, удобнее перехватывая скользкую корку и незамедлительно впиваясь зубами в податливую мякоть.
Не отрываясь от процесса, киваешь головой, мигом отправляя несъедобную часть дольки к её сестрам, в небольшой тазик на полу. Ты протянула руки, принимая из пальцев Сала сладость, сразу же пробуя на вкус зернистую сердцевину.
Когда от ломтика остались одни воспоминания и приятное послевкусие, а единственными доказательствами, что здесь когда-то был арбуз, являлись корки и семечки, ты удобнее уселась на мягкой кровати, неловко держа руки на подобии тиранозавра, чтобы не слишком сильно капать соком. Вы оба объелись, и сил дойти до ванной и смыть следы преступления уже не осталось.
Повинуясь скорее рефлексу и желая избавиться от щекочущего кожу ощущения, слизнула несколько застывающих капель с пальцев, но, осознав, что за тобой наблюдают, смутилась.
Сал неловко отвел взгляд, как пойманный с поличным воришка, и мгновенно вскочил, намереваясь отнести поднос и таз на кухню.
— Сейчас вернусь, — оповестил он тебя, поспешно ретировавшись.
«Нож забыл.» Ухмыльнулась.
Какой же он невнимательный.
Ты поднялась следом, подхватив липкую ручку ножа и отправилась вслед за Салом на кухню, чтобы помочь ему прибраться после вашего летнего пира. Он всегда забывал уничтожить все улики.