Songfic challenge

      Аксиома: лучшие дороги — те, которые ещё не пройдены.       — Иду на грозу, — шепчет он едва слышно, надеясь, что фразочка на удачу окажется достаточно тихой. Но микрофон, к сожалению, очень чувствителен.       — Младший лейтенант Рихтер. Не отвлекаться, — раздаётся из динамика высокий ледяной голос. Услышала, какая прелесть.       — Есть, мэм, — чеканит он в ответ с подчёркнутым спокойствием. Кара Лейске очень хороший координатор. Слишком хороший, чтобы позволить себе ссоры по пустякам. — Вылет свободный. Подтверждаю.       Безымянная «ракушка» выскальзывает из дока. Старенький кораблик, видавший виды в прямом и переносном смысле — когда-то он был передовой технологией, а теперь с каждым годом оказывается всё ближе к космическому мусору. Не самая свежая техника на борту, не лучшая защита даже от самого лёгкого оружия.       Кейн Рихтер помнит, как на этом же кораблике прошёл по самому краю метеоритного потока. Иначе было не оторваться от преследователей. Мелкие камешки скреблись об обшивку; он не слышал звуков, но зато чувствовал, как слегка вибрируют стены кабины и приборная панель под его руками, — это было так похоже на чей-то едва слышный голос. Конечно, впоследствии восторг от столь странного наблюдения оказался заглушён штрафом «за необоснованную порчу казённого имущества».       Двигатель разгоняется почти беззвучно, но зато посылает по всему кораблю слабую вибрацию, успевшую уже стать привычной. Одиночную кабину пилота на несколько минут проглатывает космическая тишина, прекрасная — и почти страшная на свой манер.       Понизить чувствительность микрофона, но так, чтобы потом можно было быстро вернуть её в прежнее состояние. Лейтенант Рихтер точно знает: чересчур строгое начальство — воплощение вселенского зла. По пилотской кабине разносится почти мелодичный свист, повторяющий древнюю мелодию, от которой, в общем, даже текста не осталось: «И-снится-нам-не-рокот…»       Сны в космосе действительно другие. Яркие, пронзительные. В каком-нибудь двадцать первом веке это удивляло не только космонавтов, но и психологов, теперь же, после многих лет экспансии, стало считаться вполне типичным явлением.       Кейн Рихтер улыбается. Задание вполне типичное: поиск пиратских гнёзд в заданном секторе. Не о чем волноваться. Настолько не о чем, чтобы нервы не натягивались до струнного звона. И всё же его не оставляет азартное предвкушение.       Станция — стандартный «Хантер-3» — постепенно остаётся позади, и чем она дальше, тем сильнее холодеют пальцы рук; на висках как будто обруч сжимается. Космос вползает под кожу, теперь это немного больше, чем фигура речи. В конце концов, как устаревшая аппаратура, установленная на «ракушках», должна что-то обнаружить? Дело вовсе не в ней.       Они — своего рода особый отряд. Уникальные мутанты, чьи показатели интуиции и удачи возрастают по мере удаления от поверхности планет или, быть может, от больших скоплений людей, — никто пока не знает точно. Аномалия слишком редкая и незначительная, чтобы в корне изменить что-либо, да и не совсем ясно, как и где её можно применить. Разведка, исследования? А если вдруг вылезет неприятный побочный эффект?       Большая часть пилотов даже не догадывается, что они всего лишь группа подопытных кроликов. Слишком молоды, и головы горячие, как на подбор. И ещё, когда они в небе, ничто уже не имеет значения. Кроме космоса под кожей остаются только воля и цель, которую ставишь сам себе и за которую держишься. Это может быть что угодно, от пафосного желания защищать гражданских до мыслей про отдых в борделе.       Кейн Рихтер думает про совершенство. Раз уж совершенна Вселенная, огромная система, значит, приложив достаточно усилий, можно добиться сходного состояния в меньших масштабах. Город, планета, Конфедерация. Его цель. Сомнений нет, их просто не может быть, когда…       Консоль пищит, сообщая, что пройден первый процент «поводка», и что выходить за шестьдесят не рекомендуется. Кейн морщится, отвлечённый неприятным звуком, и с ощутимым наслаждением отключает все оповещения ниже восьмидесяти пяти.       — Замечания в личном деле: упрямый и легкомысленный, — улыбается он уголками губ и снова надолго замолкает.       На самом деле это, конечно, не так, во всяком случае, он сам считает, что нет. И что с того, если, уходя всё дальше от планеты или пункта привязки, которые научились-таки устанавливать на мобильных «Хантерах», пилот рискует разумом — или даже жизнью. Нужно уметь верно оценивать свои возможности, и тогда такого не произойдёт.       Его способности совсем слабые, гораздо слабее, чем даже у других членов команды, не говоря об участниках секретных проектов, — значит, он может уходить дальше. Слабость и сила, как грани одной монеты.       Главное — чтобы эта монета удержалась на ребре.       Ещё двадцать процентов, и Кейн прикрывает глаза, пока корабль скользит в тёмном пространстве, подбираясь к скоплению безымянных астероидов. Почти дюжина «ракушек» разлетелась в совершенно разных направлениях, но отчего-то кажется, что обнаружить цель предстоит именно ему, а не кому-то другому. Цель — это важно.       А космос уже не шепчет — поёт в висках, невозможный, но реальный, безграничный, холодный и безжалостный, и всё же совершенный, совершенный. Как ничто другое. Можно подумать: ничто не имеет значения, когда есть такое совершенство. Ловушка для глупцов, кратчайший путь к потере личности.       — Рихтер? — шепчет приглушённый динамик. — Докладывайте.       — Двадцать четыре. Обхожу группу крупных астероидов, пока всё чисто. Прогноз: вероятно, в этом секторе велась добыча полезных ископаемых.       — Прогнозы — задача аналитиков. Сообщите, если встретите что-либо интересное.       Кейн почти слышит, как фыркает его координатор, хотя из динамика не раздаётся ни звука, и голос у неё почти совсем ровный. Обострившаяся интуиция подсказывает: значит, прогнозы совпали. Возможно, кто-то другой даже обнаружил место, где велась добыча никеля или титана. Особенно хорошо, если так, — избавившись от пиратов, Конфедерация получит отличный рудник, сэкономив деньги на его разработке.       Кейн знает: это и есть цель. Та, которая способна удержать его на самом краешке, когда «поводок» натянут до самого предела, может быть, даже за пределом. Помочь, сделать лучше и, главное, поддержать закон.       К счастью, никакая интуиция не позволяет видеть будущее. Кейн не знает ещё о восстании на Орионе, которое ознаменует конец Конфедерации, — и о своём участии его подавлении, и о том, как раз за разом между законом и справедливостью будет выбирать закон, и ни разу в этом выборе не усомнится.       Непройденные дороги. Каждый сам выбирает, какая станет его и ничьей другой.       Индикатор показывает тридцать восемь, когда ему наконец-то попадается нечто интересное. Приходит время подбирать реальную основу для космических баек.       — Кара, — случайно сорваться на обращение по имени, что может быть лучше? — У меня тут маленький торговый флот, само собой разумеется, нелегальный. Что будем делать?