Касание ветра

Ёнхва смотрела на сидящего за столом мужа из угла комнаты. Вид его был весьма озадаченным и даже хмурым, и было понятно, что ему здесь некомфортно. Возможно, это было даже смущение, но причину таких реакций принцесса не знала. — Я думала, ты не захочешь появляться во дворце, — сказала Ёнхва, скрещивая руки на груди и делая шаг вперёд, будто призывая Ван Ё открыться ей. В ответ послышался вздох, который можно было счесть за усталость. — Я получил письмо от короля, — только и ответил принц, задумчиво уходя в себя. Приглашение посетить дворец было весьма незаманчивым для него, но против слова правителя никто не мог пойти, и отказывать самому королю равно приговорить себя к казни. Принц знал причину такого внезапного расположения к себе, но это его не радовало. Глаза принцессы загорелись от слов супруга, и в порыве она сделала ещё несколько шагов вперёд. — Возможно, это было бы верным решением, — заговорила Енхва, но поймала крайне недовольный взгляд принца. — Какое решение? — с раздражением кинул он. — Сделать меня псом на побегушках? Ёнхва с шумом выпустила воздух, стараясь не поддаваться такому негодованию, а взять себя в руки и сохранять спокойствие. — Скажи, зачем ты хотел стать королём? Какую цель преследовал? Хотел почёта, славы, величия?.. Или же желал благополучия своей стране, своему народу? Что тобой двигало? Ван Ё поджал губы и слегка отвернулся. Он знал, что супруга пытается надавить на него, воззвать к его патриотизму. Но честно отвечая на этот вопрос, принц понял, что вначале он действительно стремился лишь к почёту и к власти над целой страной. Он хотел доказать всем, что Ван Ё — лучший правитель в Корё, лучший человек во всей стране. Он хотел доказать и ей тоже… — Это не имеет значения. — Если вы хотите мира в стране и благополучия для своего народа, то должны наконец понять, что только вместе сможете достичь этого. Министры давили на тебя, они давят на Ван Со. И по отдельности вы слишком слабы, чтобы удержать власть. Страна на грани раскола. Неужели ты хочешь пустить под откос всё, чего добивался наш отец?.. — Это больше не моё дело, Ёнхва. Я был королём этой страны, и теперь я должен ходить на цыпочках перед Со? — вспыхнул принц, слегка повышая тон голоса. Лицо принцессы сильно изменилось, искажаясь в гримасе невообразимой ярости. Щёки её надулись и покраснели, губы чуть заметно задрожали, а глаза вспыхнули необычайным огнём, который был готов испепелить всё, чего касался её взгляд. — Вы — два сапога пара! Как можно быть такими упрямыми?! Засуньте наконец свою гордость куда подальше и сделайте хоть что-то стоящее для страны! Бесите меня оба!!! Ван Ё открыл рот от удивления и опешил, не зная, что сказать. Давно ему не приходилось видеть свою жену в гневе, и этот эпизод вызвал приятное дежавю. Принц слегка наклонил голову в бок, не моргая глядя на принцессу. — Ёнхва, — только и нашлось, что сказать. Девушка откашлялась, гордо вздёрнула носик и быстро зашагала к двери, не желая больше видеть супруга. Она и сама не ожидала от себя такой реакции, но чувствовала, что это был справедливый гнев. Они оба — Ван Со и Ван Ё — уже давно должны были предпринять хоть что-то, чтобы мир, который так тщательно строила Ёнхва, остался стоять на месте. «Теперь придётся склеивать то, что разбила. Вмешалась в ход истории, вот и следи, чтобы она совсем не исчезла…»

***

Ван Ё задумчиво глядел на дверь, которая только что захлопнулась за принцессой, и не мог взять в толк, что это она так разнервничалась. Её слова заставили принца задуматься: а действительно, что он сделал стоящего для своей страны? В погоне за властью, в лестных словах матери о том, что только её сын достоин носить корону, он даже не понимал, чего на самом деле хотел. Что стоит за титулом короля? Для чего он должен сидеть на своём месте? А понимает ли это Со? Страна находилась на грани распада, и всё, что с таким трудом воздвигал отец, рушилось, как карточный домик. Главы семей были недовольны, министры давили на короля, заставляя принимать жестокие для народа законы. Простые люди страдали от постоянной возни на верхушках. И когда этому придёт конец? Возможно, где-то в глубине души принц был согласен с женой: по отдельности они слишком слабы, чтобы управлять одной великой страной, но вместе… Если объединить все силы? Если объединить всех братьев? Ведь всё держалось только лишь на родственных связях с первым королём, а когда его не стало, дети начали борьбу за власть. А это уже становится причиной раскола. Для Ван Ё, впрочем, как и для Со, понятие единства семьи было чуждым. Всю жизнь дорогая матушка настраивала своего сына, третьего принца, против всех, заставляя смотреть на братьев как на потенциальных конкурентов. Внушённая неприязнь к Ван Со мешала им объединиться, но если есть одна цель… Если служить на благо народа, править на благо страны, то, возможно, это могло бы поднять королевство, могло бы сделать его великим. Так или иначе, Ван Ё понимал, что если король прикажет ему быть здесь, то ничего уже нельзя будет поделать. Против приказа правителя невозможно было сказать и слова. Но готов ли сам Со к такому союзу? Его паранойя о всеобщем заговоре вокруг трона была известна каждой собаке в Корё, и это, безусловно, ослабляло его как в глазах чиновников, так и в глазах простого люда. Третий принц тяжело выдохнул, пытаясь понять, что было бы лучшим для него. И в эту минуту дверь комнаты с шумом отворились, и внутрь влетел Ын. — Брат! — послышался радостный вопль, и только поднявшись, Ван Ё сразу был сжат крепкими объятиями младшего. Ын захныкал совсем не по возрасту, и как малое дитё пускал сопли, обливая накидку принца горькими слезами. — Я так скучал! Ну почему ты так редко писал мне? Старшему брату даже стало неудобно, что десятый принц так расплакался, и он слегка похлопал его по плечу, пытаясь успокоить. Появление младшего внесло позитивную ноту в приезд Ван Ё, и он сам ощутил, как сильно соскучился по Ыну. — Ну-ну, ты же взрослый мужчина, — журил принца брат. — Ты уже стал отцом. При упоминании об отцовстве Ын оторвался от накидки брата и ясным приветливым взглядом взглянул на него. — Точно! Ты же ещё не видел мою дочку, брат. Он схватил третьего принца за руку и насильно потащил из комнаты, не принимая никаких отговорок. Со стороны это смотрелось довольно забавно, и хотя Ван Ё было неудобно за такое ребяческое поведение, ведь принцам по должности не положено шалить словно малым детям, он всё-таки ощущал умиротворение и радость в сердце. Будто появилось что-то, чего не хватало в их жизни. Будто пазлы сложились в единую картину. — Она похожа на тебя, — заключил Ё, внимательно глядя то на брата, то на племянницу. — Но надеюсь, хоть характером в Сун Док пойдёт, а то вырастет плаксой. Ын наигранно выставил нижнюю губу вперёд, будто обиделся, но, взяв дочку из рук жены, протянул этот небольшой свёрток старшему принцу. Ван Ё немного опешил, вроде и не желая брать на руки ребёнка и не зная, что с ним делать, но выжидающее выражение лица молодого папаши заставило его всё-таки взять племянницу. Мужчина ощутил некую робость, почувствовав небольшой вес младенца. Она тихо и мирно спала, слегка посапывая, и во сне изредка поднимала ручки. Её щёки наполнились свежим румянцем и смешно надулись, отчего малышка походила на хомячка. Принц не смог сдержать улыбки, глядя на это чудо, и даже на время забыл о своих хлопотах и раздумиях, о том, что он суровый и горделивый Ван Ё. — Смотри, смотри! — воскликнул Ын. — Она улыбается тебе! Губы третьего принца растянулись в улыбке, приподнимаясь вверх уголками и оголяя зубы. Интересно, о чём эта кроха думает? Что её сейчас занимает? А что снится? Интересно, а на кого был бы похож его ребёнок? На принцессу или на отца? При мысли о том, что Ёнхва до сих пор не понесла дитя, внутри стало тяжело. Он не винил её в этом, напротив, каждый день ощущал вину. Вину за то, что рано или поздно ему придётся взять вторую жену. Жену, которая родит ему ребёнка… Ван Ё вручил племянницу обратно брату, похлопав его по плечу, грустно улыбнулся и поспешил покинуть его и Сун Док.

***

Величественно восседающий Ван Со отражал лёгкую неприязнь к человеку напротив. Сомнения терзали его сердце изо дня в день с того самого момента, как он написал письмо брату. Король внушал себе, что это неправильно, но где-то в глубине души противоречил самому себе, чувствуя, что действительно нуждается в помощи. Это было прискорбно осознавать. Король ищет помощи у своего предшественника… Попросить об этом — значит признать свою слабость. Хотя, впрочем, события вокруг дворца свидетельствовали об этом больше слов. Ван Со хмурил брови, впиваясь взглядом в третьего принца, словно мог просканировать его насквозь и определить все его внутренние мотивы и цели. Король решил для себя, что, пригласив брата обратно, хуже уже не будет, ведь даже если Ван Ё задумает что-то против него, то с ним или без него правителя всё равно ждёт свержение. Но если подумать хотя бы на секунду, что Ёнхва и Джи Мон правы, то это кардинально меняет дело. После формальных приветствий пауза неловко затянулась, но Ван Ё не смел заговорить первым, ведь это Со вызвал его к себе. — Ты уже навещал матушку? — неожиданно спросил король, исподлобья глядя на брата. — Я не знал, что королеве Ю разрешено видеться с кем-то, — удивлённо ответил Ё. Правитель хмыкнул, но ничего не сказал по этому поводу. Тогда принц решил перейти сразу к делу. — Я хотел бы знать причину, почему вы вызывали меня сюда. Никто не смел таким официально-холодным тоном требовать от короля ответа. Никто, кроме Ван Ё. Это говорило о том, что брат остался всё тем же и что заискивания чужды ему, так же как самому Ван Со. Этот факт почему-то вызвал улыбку на строгом лице правителя. — Не хотел бы ты вернуться во дворец и жить здесь? — прямо спросил король, непроизвольно сжав кулаки. Он сам удивился, поняв, что боится принять отказ от брата, словно так он посчитал бы просьбу правителя чем-то недостойным внимания. Ван Ё чуть заметно вздохнул. Он ведь прекрасно знал, что это должно случиться. — Если королю будет угодно, — уклончиво ответил принц, дав при этом понять, что даже против воли он сделает то, что скажет ему Кванджон. А разве есть другой вариант? Придётся прислуживать младшему брату и всю жизнь жить, потакая приказам. Ван Ё не исключал вариант, что Со хочет просто позабавиться над ним и выставить на посмешище, и был уверен, что поручит ему быть не больше, чем писарем. Это ужасно раздражало, но пойти против короля принц не мог. Ну он же не настолько глуп, чтобы делать Ван Ё — третьего принца, представителя одной из самых влиятельных семей Корё и сына королевы Ю (пусть и осуждённой) — своим сторожевым псом. Ван Со довольно улыбнулся ответу, и астроном отметил, что давненько не видел короля в таком приподнятом настроении. Кванджон подал ему знак, и Джи Мон послушно поклонился и прошёл к дверям позади королевского трона, которые сразу же отворились перед ним. В ту же минуту зал стал наполняться сворой министров и чиновников разных рангов, представителями влиятельных семей и главами кланов. Они удивлённо смотрели на третьего принца, который некогда сидел на месте Со. Некоторые позволили себе окинуть Ван Ё пренебрежительным насмешливым взглядом, кто-то был просто искренне удивлён. В эту минуту больше всего на свете принц хотел провалиться сквозь землю и исчезнуть из этого помещения, предполагая, что сейчас король объявит о его новом назначении. И это станет посмешищем для всего этого сброда самонадеянных проходимцев. Ван Ё стиснул зубы, думая, что Кванджон заранее всё продумал и подготовился, и теперь с радостью опустит его в глазах этих лицемеров. Он отвёл взгляд и недовольно фыркнул, испепеляясь горящей внутри яростью. Все выстроились в дружные ряды по обеим сторонам от трона и поклонились правителю, приветствуя его. Ван Со даже позволил себе кивнуть головой на это приветствие, словно снисходя тем самым до простых смертных. — Для чего же вы собрали нас здесь, Ваше Величество? — первым заговорил главный министр, ехидно улыбаясь. Король снисходительно взглянул на него и чересчур приветливо улыбнулся, и мужчине стало не по себе от такой реакции Кванджона. Со немного потянул паузу, оглядывая всех присутствующих, словно растягивая этот сладкий момент своеобразного отмщения. — Ну что же, все прибыли, — весело заговорил правитель. — Я рад видеть вас всех сегодня. Как видите, у нас гость: третий принц прибыл сюда, проделав такой долгий путь. Поприветствуйте и его тоже. Все министры и главы семей поклонились, некоторые сделали это нехотя. Но Ван Ё с такой силой стиснул кулаки, что от ногтей вот-вот бы остались царапины на коже. Это наигранная вежливость была настоящим издевательством над самолюбием принца, и он отсчитывал каждую секунду, когда же всё это закончится. С лица Кванджона резко сошла улыбка, лицо стало более чем серьезным, и уверенность отражалась в каждой тонкой морщинке. — С этого момента я назначаю третьего принца Ван Ё… — казалось, что сердце стоящего посреди залы мужчины вот-вот разорвётся от такого ритма. — Главным министром страны! Эти слова прозвучали словно гром среди ясного неба, пуская по толпе недовольный возглас, а также заставляя Ван Ё замереть и недоумённо уставиться на правителя. Это была слуховая галлюцинация? — С этого момента он будет моей правой рукой, первым человеком после меня в этой стране. Его приказы приравниваются к приказам короля, и никто не смеет этому перечить. Ван Со взглянул на указ перед собой и, взяв в руки кисть, на секунду застыл, криво улыбнувшись, краем глаза следя за реакцией министров, и поставил свою подпись под приказом. Дикий волк всё ещё жил в его сердце. А дикость и безумие — это слова-синонимы. «Пора навести шорох во дворце…»