Касание ветра

Кванджон, величественно восседавший на своём троне, задумчиво глядел в пустоту зала, продолжая непрерывно размышлять. Вот уже несколько дней он сам не свой от последнего разговора с принцессой. Гнетущие сомнения стали поражать его душу и разрывать на множество противоречивых сторон. Слова сестры заставляли сомневаться в ней самой, зарождая мысли об очередном восстании. Но остатки благоразумия не давали полностью потерять доверие к ней. А это означало, что стоило прислушаться к её совету. Джи Мон молчал всё это время, ожидая решения правителя, но очевидно, что он не мог принять его без посторонней помощи. Козни и уловки министров всё больше превращали Ван Со в маниакального параноика, и король день ото дня стал напоминать своего старшего брата — почившего второго правителя Корё. Астроном не хотел такой же мучительной смерти Кванджону. — Ваше Величество, — как всегда радостно начал Джи Мон, стараясь хоть своим настроением приободрить Ван Со. Король приподнял бровь и перевёл взгляд на астронома, словно тот заставил его пробудиться ото сна. — Вы уже приняли решение по поводу третьего принца? — А разве я должен? — недовольно ответил правитель. — По-моему, оно и так очевидно. Ван Со знал, что все ждали от него одного-единственного ответа: отказа, который уже был получен принцессой. Но астроном оказался более проницательным, чем мог подумать Со. — Возможно, приезд принца был бы не самым плохим делом. Это бы однозначно встрепенуло весь дворец. — Неужели ты тоже хочешь моего отречения? — возмутился король, хмуря брови. — Вы думаете, его высочество готовит мятеж против вас? — ответил вопросом на вопрос Джи Мон, заставляя правителя выложить все свои карты на стол. — Не знаю, — вздыхая, ответил тот. — От Ван Ё можно ожидать всё что угодно. — Но ведь он отрёкся от престола в вашу пользу. Не думаю, что у него хватит смелости вновь претендовать на это место. К тому же ему вряд ли улыбнётся удача, ведь никто из министров и глав семей не станет поддерживать несостоявшегося правителя. — Я не могу рисковать, — сказал Ван Со, но казалось, он не отвечал Джи Мону, а говорил это самому себе. Астроном слегка улыбнулся, но это была грустная улыбка. — Сейчас очень неспокойно в стране. Боюсь, что нас ожидают смутные времена. Так что может быть хуже? — король отвернул лицо и огорчённо сжал губы. — Однако, приезд третьего принца мог бы что-то изменить. Если всё же поверить принцессе и довериться её словам, довериться семейным узам… то нам бы удалось наконец усилить вашу власть… — Я не хочу больше говорить на эту тему, — оборвал его Кванджон, и астроном замолчал, не смея тревожить более короля.

***

Ёнхва сидела в своей комнате и пыталась начать писать второе письмо супругу. После его тщательных уроков она уже скоро освоила грамматику и старалась как можно чаще это практиковать. Прошло уже несколько дней с момента отправки первого письма, в котором она рассказывала о своём благополучном прибытии сюда и радостном приёме родственников. Это письмо должно было уже достичь адресата, да и ответ, если Ван Ё удосужился его написать, был уже в пути. Принцесса ждала его. Ведь в своём обращении к мужу выразила опасения по поводу того, что ей придётся остаться здесь дольше, так как королева не хочет её отпускать вплоть до самых родов. Мысли не шли в голову, Ёнхва хотела поведать супругу радостную новость, решив, что умолчать об этом было бы большой глупостью, так как наверняка вскоре каждая собака будет знать о наследнице десятого принца. Из головы всё никак не выходил этот странный парадокс, и принцесса пыталась его разгадать. По её убеждению, из-за изменившейся истории, некоторые события сами ищут для себя места во временном отрезке. Если бы Ын и Сун Док погибли, если бы Со и Хэ Су не поженились бы, то на свет не появились бы двое малышей. «Но оба ребёнка были от Ван Со…» Оба ребёнка были рождены практически в одно и то же время. Соль являлась почти незаконнорождённым ребёнком, побочной связью, не влияющей на историю, в отличие от наследника. Однако она должна была родиться, раз сейчас счастливый Ын держит на руках маленькую Соль. «А может, всё это нелепое совпадение?» Ёнхва положила кисть на стол, испортив бумагу множественными кляксами. Она решила пока отложить письмо для мужа, чтобы не казаться слишком назойливой. Несмотря на то, что дворец был наполнен множеством событий, как радостных, так и не очень, принцессе не хватало Ван Ё. К тому же её самочувствие здесь стало хуже из-за постоянных переживаний и тревог. Боли стали распространяться по всему телу, и уже не хватало той дозы лекарств, что назначил ей лекарь. Но Ёнхва как и прежде старалась не показывать этого своим видом, держась всегда прямо и величественно. Она не сталкивалась с Ван Со с тех пор, как покинула тронный зал. Ёнхва даже рассчитывалась, что король выставит её за порог дворца, но этого не произошло. Возможно, отъезд отсюда был ошибочным решением третьего принца, ведь очевидно, что теперь новый правитель будет ему не рад, а значит дорогу сюда можно было забыть навсегда. Но другого пути не могло быть. Ведь нельзя было посадить на престол одного и сохранить жизнь другому. Кажется, что мирное течение последующей истории приносило только тяжесть на сердце принцессы и королевы. А ведь когда-то они и подумать не могли, что попадут сюда, что изменят историю, что станут одними из самых величественных личностей. И вроде бы всё получилось, но эта неизвестность впереди теперь уже не давала покоя. Ёнхва отложила свои письменные принадлежности подальше, решив повременить с письмом. Ей уже хотелось уехать домой, словно дворец стал ей чужим за такое короткое время и в этих королевских стенах нет для неё места. Она уже не часть этой истории, не один из элементов пазла. Теперь никто не вспомнит, кто такая Ёнхва Хванбо, и единственное упоминание о ней в истории будет то, что она являлась дочерью первого короля. Принцесса встала возле окна, поднявшись со стула. На улице вновь лил дождь, и было сложно поверить, что весна в самом разгаре. Капризы погоды навевали жуткую тоску и какую-то необъяснимую тревогу. Сама Ёнхва ссылалась на слишком трагичные события, которые подкосили её психическое и физическое здоровье. Но вряд ли в Корё найдётся для неё психиатр. Всё, чем могла довольствоваться девушка, это лавандовый чай да отвар ромашки. Но это уже давно не помогало. Принцесса приложила руку к груди, чувствуя постоянную ноющую боль от ранения. На лице появилась усмешка при мысли, что воин из неё получился никудышный, раз такое слабое здоровье. Временами она вздрагивала при каждом шорохе, в кошмарных снах она вновь видела окровавленное тело Ына. Мысли путались, словно их покрывал густой туман, и принцесса не могла мыслить здраво и логично. «Всё здесь мне напоминает о тревожных временах. Нужно ехать домой». В дверь постучали. Послышался голос прислуги, а значит, настало время отобедать. У Ёнхвы не было особого аппетита, но она заставляла себя насильно есть, видя, какими острыми стали когда-то покатые плечи, как болезненно проявляются на лице скулы, а большие глаза впадают внутрь. — Войдите, — приказала она, и послышался скрип двери. — Поставьте на стол и уходите. Ёнхва не хотела оборачиваться, не хотела строить из себя милую госпожу. У неё просто не было сил на это. Она хотела мирно поесть в одиночестве, забывая на время о своих тревогах. Но шаги стали приближаться, скрипя по деревянному полу. — Я же сказала, что вы можете идти, — слегка холодно произнесла принцесса и, обернувшись, застыла на месте. Перед ней стоял Ван Ё.