Чарли Бон и пустынный волк

      Кто-то из мальчишек рассказал новости о Дагберте. Это конечно был не Браггер. Падение спину насмерть перепуганным — это не то, чем хвастаются.       Слухи расползлись быстро. Вскоре даже самые несмышлёные первокурсники знали: Дагберт Эндлесс топит людей.       Но как? Этот вопрос мучил каждого. В ванных вечером в каждой ванне оставалось немного воды. Поэтому некоторые из детей отказались от купания в ванной и ходили в холодный душ в неотапливаемых раздевалках. В феврале. Так сильно они боялись.       — Что с вами со всеми стряслось? — ворчала Надзирательница, — Обычно вы жалуетесь, что вам недостаточно воды. Теперь вас не загнать умываться. Вы едва ополаскиваете лицо.       Ученики начали избегать Чарли, потому что Дагберт всё время был рядом. В командных играх Чарли всегда выбирали последним, будто новичок шёл в комплекте с Чарли, и, если вы выбирали Чарли, то вам в команду доставался и Дагберт.       Были и исключения, конечно. Джошуа, Доркас и близняшки с удовольствием общались с Дагбертом. Так что Чарли приходилось терпеть ещё и их компанию. Для него было утомительно слушать их хвастовство своими талантами. Однако ему удалось узнать кое-что интересное.       Они сидели в Королевской комнате, ожидая начала занятий. Лизандр и Танкред всё не приходили. Билли искал справочник, Эмма опаздывала, а Габриэль лежал в лазарете с простудой.       Чарли открыл учебник по истории и сделал вид, что делает заметки в параграфе про Американскую войну за независимость. Разговор по другую сторону стола вёлся суровым шёпотом, Доркас иногда издавала смешки. А потом, внезапно, он услышал:       — Она научила меня всему, что я знаю о заколдовывании одежды.       Доркас говорила о тётушке Чарли, Венеции. Он опустил голову ниже и навострил уши.       — Как-то она рассказывала мне об этом человеке, — продолжала Доркас, — Она хочет выйти за него потому, что, во-первых, он богатый, и, к тому же, его маленький сын одарённый — по крайней мере, Венеция думает, что он… — Она остановилась и Чарли почувствовал на себе её взгляд. Он сидел с опущенной головой, но Доркас продолжила таким тихим шёпотом, что он мог уловить лишь отдельные слова: Арчи Шеллон… яд… бусы… сердечная недостаточность… любовные травы… свадьба…       Было достаточно легко догадаться об остальном, и у Чарли не заняло много времени, чтобы понять, что сделала тётушка Венеция. Дядя Патон предупреждал его, что Венеция способна на убийство, и он был прав. Она отравила няню Арчи Шеллона с помощью бус, яд остановил её сердце, затем она смочила пальто Арчи в отваре любовных трав. И бедный, запутавшийся Арчи, отчаянно влюблённый, умолял Венецию выйти за него замуж.       В этот момент Лизандр и Танкред внутрь, последний выглядел ещё более разъярённым, чем обычно.       — Извините, мы опоздали, — сказал Лизандр, — Рад видеть, что вы все заняты делом. Где Эмма?       — Здесь. Я здесь. — Эмма вошла сразу за ними.       Наступила тишина. Все склонили головы к своим книгам. Занятие началось.       Чарли смотрел на страницы учебника истории невидящим взглядом. Он думал совсем о другом. Он пытался представить себе, каково это — иметь такую мачеху, как тётушка Венеция: отравительницу, ведьму, убийцу. Он не мог дождаться момента, когда увидит дядю Патона. Ещё одна ночь, подумал он, и он будет свободен от Дагберта Эндлесса. Он будет сидеть дома и есть один из вкуснейших ужинов, приготовленных Мейзи.       Но этого не случилось.       В ночь с четверга на пятницу, всего через пять минут после отбоя, Дагберт решил рассказать историю.       — Говорить после отбоя — это против правил, — шёпотом предупредил Чарли. Но его слова не произвели на Дагберта никакого впечатления, поэтому он повысил голос на один тон:       — Тебя оставят после уроков.       — Кто сказал? — спросил Дагберт.       — Дай ему рассказать, — встал Браггер на сторону Дагберта.       — Да, пусть рассказывает, — поддакнул Рупи, — Ты всё портишь, Чарли Бон.       Фиделио пробормотал:       — Не видать тебе своего рыбного магазина в пятницу вечером.       — Хотите пари? — усмехнулся Дагберт.       Фиделио перевернулся и уткнулся в подушку. Дагберт громко продолжал свой рассказ. Он был скучный, да, к тому же, Дагберт плохо рассказывал. Он был ни капли не смешным, но Браггер и Рупи не переставали хихикать. Лично у Чарли истории о русалках всегда вызывали рутину. Он зевнул и закрыл глаза.       Через пару секунд открылась дверь и в комнату вошла Надзирательница. Она включила свет. Чарли открыл глаза и моргнул.       — Кто разговаривал? — спросила Надзирательница.       — Я, — весело отозвался Дагберт, — Я рассказывал историю.       — Ты нарушил правила, — сказала Надзирательница.       — Я? — недоверчиво спросил Дагберт, — Простите. Я не знал.       Надзирательница раздражённо вздохнула.       — Чарли, ты отвечаешь за новичка. Ты должен был объяснить ему правила.       — Но ведь я…. — начал Чарли.       — Ты наказан, — отрезала его тётушка, — Ты не поедешь домой до субботы.       — Но я говорил ему! — возмутился Чарли.       Надзирательница выключила свет и вышла, хлопнув дверью. Наступившая тишина была нарушена фырканьем Браггера и хихиканьем Рупи. Чарли лежал на спине, глядя в темноту. Он говорил себе, что это пустяк. Что такое ещё один день, в конце концов? Он лежал без сна очень долго, время было уже за полночь, когда он начал проваливаться в сон. И вдруг ночную тишину прорезал далёкий, едва различимый вой.       Раздался тихий шелест одеяла, и Чарли увидел очертания белой головы Билли Грифа. Он сидел на краю кровати, прислушиваясь. Он наверняка понимает, что означает вой, — подумал Чарли, — и, скорее всего, расскажет мне.       Последнее, чего Чарли ожидал от Дагберта — это извинения. Но на следующее утро за завтраком Дагберт подошёл к нему, чтобы попросить прощения.       — Прости за вчерашнее, — сказал Дагберт, глотая ложку кукурузных хлопьев, — Я не могу позволить себе остаться после уроков. Люди, с которыми я живу, рассердятся, если я не явлюсь сегодня вечером.       — Ты не должен был болтать после отбоя, понимаешь? — сказал Фиделио, — Чарли предупреждал тебя.       Дагберт нахмурился.       — Трудно держать истории при себе, — выразил он недовольство.       Чарли почти почувствовал жалость к нему.       — Ну, во второй раз это не пройдёт. Надзирательница теперь сказала тебе, так что тебе придётся держать рот на замке.       — Да, конечно, — задумчиво протянул Дагберт, — Как будто закупоренными в бутылке. Представьте себе. Истории в бутылке — фыркнул он.       Не первый раз Чарли захотелось понять, что творится в голове у этого странного мальчика. Ч      арли провёл остаток дня в ожидании. Билли удовлетворил его любопытство и рассказал ему последние новости.       В четыре часа Уидон открыл главные двери, и дети покинули Академию. Из своего общежития Чарли и Билли слышали радостные возгласы тех учеников, которые вышли из мрачного холла. Чарли выглянул в окно с видом на внутренний двор. Он увидел в толпе ребят Дагберта Эндлесса. Он был единственным, кто не выглядел счастливым. Выражение его лица было торжественным, почти грозным. Он покинул двор последним. Чарли отвернулся от окна.       — Все ушли, Билли.       Билли сидел на кровати, положив подбородок на колени.       — Прежде, чем ты расскажешь о Дагберте, мне интересно узнать, что ты слышал прошлой ночью, — сказал Чарли.       — Вой, — ответил Билли.       — Да, я тоже. Но ты ведь знаешь, что он значит, правда?       Билли кивнул. Он ссутулился и обхватил себя руками.       — Это был зов о помощи. Жуткий и одинокий.       Чарли посмотрел в тёмно-красные глаза Билли, увеличенные стёклами очков.       — Ты понял, откуда голос — вой — шёл?       — Не совсем. Он был далёкий-далёкий, возможно даже, что исходил из-под земли. Он говорит, что в ловушке.       — В ловушке? — переспросил Чарли, — Кто в ловушке, хотел бы я знать?       Билли пожал плечами.       — Чарли, мне нужно рассказать тебе кое-что о Дагберте, — сказал он, — Я пытался всю неделю поговорить с тобой. Но он всё время был с тобой. Он назвал меня уродом.       — А Габриеля неудачником. И ещё он сказал Оливии и Эмме, что они неряхи. Абсолютная ложь.       Билли наклонился вперёд.       — Кухарка знает отца Дагберта. Он утопил её родителей, разрушил дом и убил её жениха. И всё потому, что она не вышла за него замуж.       — Погоди-ка! — воскликнул Чарли, — Я помню. Кухарка рассказывала мне. Его зовут Грюмвальд.       — Лорд Грюмвальд — поправил Билли, — Душка сказал, от него пахнет ржавчиной и водорослями, и кораблекрушениями, и утопленниками. А вместо сердца у него холодная жемчужина. Кухарка собирается уходить. Она очень напугана. Чарли спрыгнул на пол.       — Кухарка? Уходить? Она не может! Она поддерживает здесь равновесие, она краеугольный камень этого дома, она сама об этом говорила. Почему она должна уйти? Никто не знает, кто она на самом деле.       — Дагберт может догадаться, — сказал Билли серьёзно.       Чарли решил изменить решение Кухарки. Он увидит её за ужином и убедит, что она должна остаться. А иначе, кто тогда будет присматривать за Билли в течение долгих школьных каникул? У него ведь нет ни дома, ни родителей, ни кого-либо ещё, во всем мире, к кому он мог бы обратиться. Блуры дали ему обещание, что найдут ему приёмных родителей, но так и не сделали этого. Не считать же де Греев, которые обращались с Билли как со слугой и держали его взаперти.       Ученики, оставленные после уроков, обычно ужинают в своих столовых. Но когда Билли и Чарли спустились в синюю столовую в 6 часов, она оказалась пуста. Стулья были сложены на столах, а прилавок — закрыт синей клетчатой скатертью.       Чарли открыл дверь в кухню и осмотрелся. Там тоже не было ни души. Тяжелые кастрюли все висели на своих местах, печи закрыты, было холодно и не чувствовалась даже намека на еду.       — Что ты здесь делаешь? — услышал Чарли голос.       Он повернулся. И столкнулся лицом к лицу с женой садовника Уидона. Миссис Уидон была широкая женщина с мрачным лицом и выпученными глазами, она обычно следила за зеленой столовой.       — Кухарки нет. — Миссис Уидон неприветливо поджала ярко-красные губы.       — Мы бы хотели поужинать, — Чарли посмотрел на Билли, с надеждой стоящего у накрытого стола.       Миссис Уидон взглянула на Билли:       — И, я полагаю, вас оставили после уроков, Чарли Бон?       — Это не значит, что нас не надо кормить, — веско сказал Чарли.       — Хм. — Миссис Уидон повернулась к ним спиной и направилась к выходу. — Идите за мной, — позвала она их.       Зеленая столовая выглядела так же, как и синяя: стулья на столах, прилавок накрыт скатертью — в этот раз зеленой.       — Печеные бобы это все, что у меня есть, — фыркнула миссис Уидон. — Вы можете сесть там, — она указала на один из столов, — Я не должна дежурить, но Кухарка умчалась невесть куда, и Блуры ждут свой ужин, который я приготовила и, с вашего позволения, должна нести через всю Академию в Западное крыло.       Чарли никогда бы не подумал, что миссис Уидон так много болтает.       — Это правда, что Кухарка ушла? — осторожно спросил он.       — Ушла? Конечно, нет. — Миссис Уидон сощурилась. — С чего вы взяли? Что заставило вас думать, будто Кухарка ушла?       — Ничего. Просто… Ну, нам просто интересно.       Миссис Уидон нахмурилась и покачала головой:       — Вас интересует не то, что должно.       Она протопала в кухню. Чарли и Билли придвинули два стула к столу, на который указала миссис Уидон, и сели.       Бобы были едва теплыми, тост оказался почти сожжен, и ко всему этому не было даже капли масла. Чарли решил попытать счастья еще раз.       Велев Билли следовать за ним, он подошел к двери зеленой кухни и заглянул внутрь. Там не было никаких признаков присутствия миссис Уидон.       — Пойдем, — прошептал Чарли, — попробуем найти нормальной еды. Я есть хочу.       Они проскользнули в кухню. Ряд каких-то банок привлек к себе внимание Чарли. В них оказалось печенье и шоколадные трюфели. Ребята взяли по два каждый, набивая ими рот, пока осматривали кухню дальше. Билли нашел коробку песочного печенья и взял несколько штук. Чарли нашел немного пряников и захватил парочку. Он начинал чувствовать себя все лучше.       Они подошли к дверям в задней части кухни и через них шагнули во двор, где узкая тропинка из каменных ступеней поднималась к дороге.       — Знаешь, мы могли бы выбраться отсюда, — сказал Чарли. — Можем пойти в город и поискать уютное кафе, и…       Билли толкнул Чарли локтем в бок.       — Смотри! — выдохнул Билли.       В дальнем конце двора два человека прятались в темном углу. На самом деле, это были не совсем люди: у них были блестящие глаза хищных зверей, а лица — покрыты шерстью. Несколько секунд они сидели так тихо, что их можно было принять за статуи. Но внезапно они испустили слабый всхлип и кинулись в сторону лестницы. Они поднялись по лестнице на четвереньках, перебирая ногами быстро, словно кошки или собаки. Железные ворота на улицу слегка звякнули, когда две фигуры толкнули их и исчезли.       Билли схватил Чарли за руку.       — Кто это?       — Я не знаю, — сказал Чарли, — Но, по-моему, они преследуют меня.       Он заметил что-то в углу, где незнакомцы сидели на корточках. Может быть миска? Он подошел к ней.       — Смотри! — позвал он Билли, — Эта миска наполнена чем-то вроде каши. Овсом, орехами, бананами и еще чем-то. Выглядит так, будто их кто-то кормит. Иди, взгляни.       Прежде, чем Билли сдвинулся с места, из-за двери за его спиной высунулась рука. Миссис Уидон схватила Билли за воротник чуть не задушив его.       — Что вы тут забыли? — Она посмотрела на Чарли.       — Мы были голодны, — сказал он.       — Это не повод совать нос не в свое дело. — Миссис Уидон выпустила Билли и слегка толкнула его. — Вы видели здесь кого-нибудь?       — Мы… — начал Билли, но Чарли громко перебил его:       — Нет! Никого.       — Хмм… — Она с подозрением взглянула на Чарли своими выпученными глазами. — Заходите.       Они покорно подчинились.       — Я расскажу об этом доктору Блуру, — сказала миссис Уидон, когда привела их обратно в столовую. — А теперь идите спать.       — Но мы не сделали ничего плохого! — запротестовал Чарли.       — Это только слова, — каркнула она.       Ребята услышали, как щелкнул замок, когда миссис Уидон вышла из столовой. Чарли вспомнил о прянике в кармане и порадовался, что ему удалось схватить что-то прежде, чем он был пойман.       Надзирательница взглянула на мальчиков, когда пришла, чтобы выключить свет.       — Твой дядя заберет тебя завтра, — холодно сообщила она, — От тебя одни неприятности, Чарли Бон.       — Билли поедет домой со мной, — сказал Чарли.       Надзирательница поджала губы, но спорить не стала. Дядя Патон вынудил Блуров подписать документ, обещающий, что Билли может провести выходные с кем пожелает.       Ночь была очень холодная, и они кутались в одеяла, доедая то, что взяли из кухни. Вскоре Чарли уснул. Ему снились его родители, плывущие по волнами на своей прочной лодочке, пока в океане пели киты.       — Знаешь, они и правда поют, — сказала мама, — Ты уверен, что не хочешь поехать?       Чарли обнаружил, что покачал головой. Его родителям нужно побыть наедине. Они десять лет провели врозь; кроме того, интуиция подсказывала Чарли, что он должен остаться в городе, где так много людей хотели извести его отца, где неизвестно, кто враг, а друзья находятся в постоянной опасности.       Во сне Чарли песня китов постепенно превратилась в печальный плач, и, слушая его, он вдруг понял, что просыпается и слышит далекий отчаянный вой.       — Билли, ты слышишь это? — прошептал Чарли.       — Да, — ответил Билли, — Он повторяет одни и те же слова снова и снова. Помогите мне! Это разрывает мне сердце, Чарли. Что мы будем делать?       — Поможем ему, — решительно ответил Чарли, хотя не имел понятия как это сделать.