***
День их подвига – сонное воскресенье. Никто на самом деле не устраивает вылазки в воскресенье. Это день перед понедельником и это очередное напоминание, что еще одна тяжелая неделя впереди. Воскресенье всех вгоняет в депрессию. Следовательно, оно идеально подходит для того, что они собираются сделать. Вероника вызвала такси, чтобы подъехать к мотелю «Загадочная пальма», что само по себе было несправедливым. Но, они оба согласились, что это место – как раз между северной и южной частями города, даже не смотря на несолидность. С сумочкой на локте и мрачным выражением лица, она направилась на парковку мотеля, освещенную неоновыми огнями. Как и проинструктировал Джагхед, она шла к машине, стоящей в самом конце парковки. Вероника узнала этот Шевроле молниеносно. Эта та же машина, за которой он был на тех незаконных гонках. Она не могла поверить. Сердито, она подходит к машине и со злобой дергает дверцу. - И в какой же вселенной сесть за руль машины Реджи – хорошая идея? - В той, где он решает вернуть ее обратно в салон, - ответил парень вместо приветствия, держа руки на руле. Он был рад видеть ее так же, как и она его. - И ты просто взял ее? - Одолжил. Он даже носом не поведет. Вероника села на переднее сиденье, дергая дверь, закрывая машину. Она поправила свою юбку, и поставила на колени свою сумочку от Лабутен. - Что ж, я в восторге, что к нашему вечеру можно еще добавить кражу. - Ты просто драматизируешь. - Разве? Как думаешь, что люди скажут, увидев меня и тебя в этой машине? - Они не увидят, - ответил парень, заводя двигатель, - учитывая, что мы едем в захолустье. - О, это успокаивает, - пробубнила девушка. Джагхед кинул на нее взгляд, осматривая с головы до ног, что заставило ее крепче сжать сумочку. - Ты нарядилась словно для похорон, - заключил он. - Как раз подходит, так ведь? – усмехнулась она, прищурившись. Уголки его губ приподнялись толи от смеха толи от отвращения. В его случае это может быть одним и тем же. Он уезжает со стоянки.***
Вероника спокойно смотрит в окно, мечтая однажды согласовать свой внутренний мир со своим внешним. Ее «фасад» годами был идеальным, но под всей этой бурей, она была неуверенной и нервной. Она ненавидела переживать. Все это казалось непривычным, скорее даже чуждым. Она и подумать не могла, что будет незаконно разъезжать с Джагхедом Джонсом. Она никогда не хотела шататься по трущобам, и не хочет сейчас. И все это усугубляется тем, что они рискуют, выезжая за город для того чтобы совершить нечто настолько дикое и совсем непохожее на них, что это почти граничит со смехотворностью. И даже их теперешняя близость не помогает. Она не может сказать с точностью, о чем он думает. Она бросает на него взгляд время от времени, но даже если он и испытывает малейшее беспокойство, то это скрыто под извечной хмуростью. Она слишком горда, чтобы сказать ему развернуться. А он слишком упрям чтобы сдаться. Словно они оба мчатся к приближающемуся обвалу. - Как долго еще? И можем мы хотя бы включить музыку? – Вероника тяжело вздохнула. - Совсем недолго, - ответил парень, игнорируя ее последний вопрос. - Ты что тайный фанат кантри музыки и боишься сознаться в этом? - Я фанат Тишины и Покоя. Слушала их когда-нибудь? В Европе они очень популярны, - парировал Джагхед, отчего Вероника фыркнула и начала барабанить пальцами по сумочке. - Ты просто подарок какой-то. Это так проходят ваши с Бетти свидания? - Это не свидание. - Спасибо, что напомнил. Я бы, честно говоря, не сразу бы заметила разницу. - Можешь успокоиться ведь это скоро закончится, - пробормотал Джагхед, поворачивая влево вниз по заброшенной дороге как раз за рядами из амбаров. Они явно на южной стороне города. Вероника сглатывает, когда рассматривает, в свете сумерек, место, где они оказались. - Со мной ты в безопасности, не переживай, - сказал парень, замечая панику в ее глазах. - Я в состоянии о себе позаботиться, - девушка моментально пришла в себя. - Другого я и не подразумевал, - Джагхед кивает с кислым выражением лица. - Нам не нужно столько пререкаться чтобы просто сделать то, зачем мы и приехали. - А я и не пререкаюсь. Ты единственная здесь кто слишком волнуется о своем имидже, - на эти слова Вероника лишь усмехнулась. - Мне плевать, что обо мне говорят до тех пор, пока это не превращается в ложь. Это заняло несколько секунд чтобы он узнал эту цитату, ведь она сказала это так непринужденно словно это ее слова. Он ошеломленно взглянул на нее. - Ты фанатка Капоте? - На самом деле, это он мой фанат, - Вероника снова усмехнулась, на что Джагхед закатил глаза – это так привычно для него, но уголки губ, против его воли, поднялись. Он наконец-то дает по тормозам и припарковывает машину позади того, что напоминает заброшенный сарай с инструментами. Сейчас Вероника хотела, чтобы поездка длилась еще дольше. Она открыла сумочку и стала рыться в поисках вещи, которая не нужна. Джагхед проворачивает ключи и откидывается назад, смотря перед собой. Оба ждали указаний свыше. В конечном итоге, Джагхед был первым, кто нарушил молчание. - Ты будешь копаться в этой штуке всю ночь? – спросил Джонс, глядя на то как руки девушки все еще были в ее сумке. - Просто пытаюсь найти свой телефон. - Зачем? Ты хочешь увековечить этот трогательный момент? - Нет, хочу убедиться, что мы начнем в нужное время, - она продолжает возражать, надеясь, что он не заметил ее порозовевших щек. - Просто кинь это туда, - он кивнул в сторону заднего сидения. Вероника сжала губы. Никто не смеет ей приказывать. И ее кровь вскипела из-за того, что он только что сделал это. Это не то, к чему она привыкла, но какая-то часть ее была ужасно заинтересована. Она наклоняется вперед, сокращая дистанцию между ними, и аккуратно кладет сумочку на заднее сидение. Теперь, без своих доспехов, ее ноги чувствуют холод. Джагхед откидывает свою саутсайдовскую куртку. Только сейчас она понимает, что собирается поцеловать Змея. Если ее отец когда-нибудь узнает…он может и не одобряет Арчи, но Джагхеда он бы сжег заживо. «Еще не поздно отказаться», подумала Вероника. Он повернулся к ней – губы полны решительности, но вот во взгляде читалось сомнение. Они чередуются – уверенность и страх. Ее лицо, должно быть, отражает ту же смесь эмоций. Они все еще далеко друг от друга. Одному из них придется наклониться и притянуть другого ближе. Никто не двигается. - Я не могу целовать тебя, когда на тебе «это» - ее взгляд остановился на шапке. - Дай угадать – твое стильное «нет»? – он поморщился, но Вероника покачала отрицательно головой. - Просто с ней ты слишком…ты. Несколько секунд, он обдумывает ее просьбу. Он об этом и не подумал. Может им нужно дистанцироваться от своих реальных личностей? - Идет, - он кивнул, - но ты снимешь это, - Джонс указал на большую брошку на ее черном свитере. - Что? Это бесценная антикварная… - И слишком «Лодж». Ее челюсть сжимается, но секундой позже, она расслабляется. Пальцы поднимаются к груди, и Вероника снимает брошь. Словно бросить свой щит. Она помещает ее на приборную панель и эти инкрустированные драгоценности, похоже, подмигивают ей. Джагхед снимает шапку в одно движение и прячет в задний карман. Его непослушные волосы падают на лицо, и он терпит неудачу в попытке пригладить их рукой. Вероника не хочет на него пялиться, но это поразительно видеть его таким. Он одновременно выглядит старше и младше, словно он лидер банды и один из Пропащих ребят*. Если говорить об эстетике, то он не совсем…непривлекателен. Что ж, то, что она не считает его отвратительным, должно помочь их обстоятельствам. Что ж, ритуал с раздеванием выполнен и все вернулось на круги своя, не считая того, что они стали более уязвленными. - Итак…Арчи рассказывал кто кого поцеловал первым? – Вероника решается нарушить тишину. - Господи, нет, - Джагхед отрицательно мотнул головой. - Тогда, что предлагаешь делать? - Может одновременно? – предлагает Джагхед, неосознанно обратив внимание на ее губы, отчего Вероника боролась с желанием облизнуть их. - Полагаю…это сработает, - отвечает девушка, чувствуя, как в горле пересохло. Это все так нелепо. Это едва ли ее первый поцелуй. Почему же тогда так страшно? Она не особо обращает внимание, когда Джагхед дотрагивается до ее голого локтя, притягивая ближе. Кажется будто ее кожа сделана из стекла. Его прикосновения почти болезненные, словно он не привык делать подобное, что, конечно, не было правдой. Он касался Бетти даже более интимней много раз. Вероника протягивает руки и хватает его за ворот рубашки. Их лица все ближе и ближе, а носы почти касаются. Дыхание смешивается. - С закрытыми глазами или с открытыми? – спрашивает Джагхед с дрожью в голосе. - Ты когда-нибудь целовался с открытыми глазами? – интересуется Вероника. - Нет… но я могу, если ты этого хочешь. Если ты этого хочешь. Она размышляла какого бы это было – смотреть на него и никогда не закрывать глаза. Вероника не знает, чего хочет, и даже как оказалась замешана во всем этом. Она чувствует, как он приближается, наклоняя голову. Но он все еще ждет ее сигнала. «Просто сделай, просто сделай это. Быстро», думала она. Вероника перестала думать и сделала. Ей всегда нравилось быть первой. Она чувствует себя сильной, когда бросается с головой в сложную задачу. Но она никогда не думала, что этой сложной задачей окажется Он. Она накрывает своими губами его, так быстро, словно молния, вскарабкавшись к верхней губе и задержавшись на миг сплошного электричества, прежде чем дернутся назад, испугавшись своих бесстрашных действий. У нее были секунды чтобы придти в себя. Это был не совсем поцелуй, а лишь столкновение хрупких частей. И они оба оправляются после случившегося, но это еще не конец. Задуманное все еще не реализовано. Они должны сделать все правильно. Нельзя оставить это незавершенным. Глаза Джагхеда темны от желания все прояснить и почувствовать ее губы на своих словно печать. Он двигается вперед и его пряди щекочут ее щеки, когда он накрывает ее губы. Касаться ее языком казалось выходило за пределы инструкции. Она на вкус точно так как он и думал – клюква и мускатный орех, горько-сладкие специи. Она прижимается своими губами к его, чувствуя мягкость и сталь под ними, смесь юности и опытности. Кончики их языков дразнили друг друга, но они не позволяли им встречаться. У обоих глаза закрыты, и оба еще ни разу так и не вздохнули. Каждый раз, когда их губы расходились, воздух казался статичным. Они соприкасаются губами еще раз, прежде чем оторваться, делая это так, словно прощаются. В миг – все закончилось. Она быстро убирает руку с его воротника, а он с ее руки, словно ее кожа – огонь. Оба откинулись на задние сидения с рваным и тяжелым дыханием. Джагхед проводит рукой по волосам, мгновенно закрывая глаза. Вероника свои глаза закрыть не может. Она сжимает ручку сидения до тех пор, пока суставы не побелеют. Она должна собраться. Вероника стала считать в уме. В конце концов, их дыхание пришло в устойчивый ритм, и этого достаточно чтобы они могли взглянуть на друг друга. Оба потрясены, но боятся в этом признаться. Ее гордость. Его упрямство. Джагхед подносит руку ко рту. Вероника делает тоже самое. Они вытирают губы. Макияж не смазывается – для этого случая она нанесла устойчивую помаду. Они сидят. Руки на коленях. Оба смотрят только вперед. - Мы..мы выровняли моральную планку? – спрашивает Вероника, слегка хриплым голосом. - Думаю, да, - отвечает парень, - время покажет. Увидимся в понедельник. Напоминание о понедельнике моментально напоминает об общей школе, о Ривердэйле, об остальном мире. На улице темно, и, поскольку они находятся на окраине, вдали мерцает лишь пара тусклых фонарей. Отсюда было несложно посчитать, что их осталось двое в целом мире. - Я подвезу тебя домой, - он нарушает тишину. - Нет, - запротестовала Лодж, - ты не можешь. Нас не могут видеть вместе. Отвези меня обратно к мотелю – я вызову такси. - Точно, - сухо отвечает парень. Странно, что он забыл. Но, к счастью, ее голова, а вместе с ней и ум, на месте. Ну или то, что от них осталось. Одновременно, они поворачиваются к заднему сидению. - Хотел подать твою сумочку, - бормочет Джагхед. - Все в порядке, я сама. - Нет, позволь мне… - Джагхед. - Вероника. Их имена на губах друг друга звучат словно шифр. Она уступает и позволяет достать ему ее сумочку. Джонс осторожно кладет ее на ее колени, не прикасаясь и она чувствует, как ее ноги дрожат. Последствия их эксперимента должны быть нелепыми и грубыми, но сейчас все, что у них было – неловкость и неуверенность. А также это странное, физически неразрешенное, легкомысленное чувство, будто они еще не поцеловались. Словно они все еще собирались сделать это. Их возвращение к «Загадочной Пальме» прошло бесшумно, хотя между ними было напряжение и казалось, что они вот-вот должны что-то сказать. Она уверена, что это чувство пройдет и память о их «свидании» сотрется. Это был всего лишь поцелуй, а не какое-нибудь землетрясение. Скорее, из-за странности произошедшего, они оба казались поникшими. Как только она окажется в своей тарелке и в объятиях Арчи, все вернется на свои места. Джагхед также надеется, что теперь он готов вернуться к Бетти. Это всего лишь вопрос времени. Они узнают в понедельник.***
Она не попрощалась, когда выходила из машины, лишь оглянулась через плечо и кивнула. Он кивнул в ответ. Только лишь когда та ушла, он понял, что все еще без шапки. Непослушные локоны на его лбу – чувство чужое. И, твою мать. Ее брошь. Ее бесценная брошь все еще в его машине. Джагхед хотел было крикнуть в след, но она уже села в такси. Он зажимает брошь пальцами, глядя на ее сверкающее переливание. Кажется, словно она надсмехается над ним. Кажется, эта брошь, точно знает, что он чувствует.