***
— Коннор, собирайся, — Хэнк, непривычно ухмыляющийся без капли иронии или насмешки в этом жесте, явился на кухню в потрепанной толстовке с ярким принтом — эмблемой его любимой команды Детроита. Коннор, что по доброй традиции сидел на корточках, поглаживая голову огромного Сумо, тут же вскочил, выпрямившись и поправив галстук. — Куда, лейтенант? У Вас же сегодня выходной, — надо же, этот парень вообще отдыхает? Или всегда думает лишь о работе? — На матч, или ты совсем обо всём забыл, жестянка? — Хэнк самодовольно поднимает голову, словно чувствуя собственное превосходство, но его голос снова принимает повседневную жесткость и иронию. — Я думал, что ты ничего не забываешь. — Мне Вас отвезти? — Коннор конкретно не врубался в то, что от него требуется, будто гениальному детективу с анализатором на языке нужно было всё объяснять на пальцах или используя двоичный код. — Это разумеется, ведь я не собираюсь смотреть на бегающих парней абсолютно трезвым. Но, думаю, сегодня настал день для твоей, как бы это сказать, — Хэнк сделал паузу, подбирая слова, чтобы до Коннора наконец дошло, — для твоей социальной интеграции. Блять, Коннор, я уже говорю, как ты. Хэнк достал из холодильника бутылку пива, и андроид изумленно переваривал информацию. Полицейский сделал такой вывод по той причине, что диод раздражающе горел жёлтым. — Вы хотите, чтобы я пошел с Вами? — Хэнк едва удержался, чтобы зло не рявкнуть что-то в стиле «ну наконец-то до него доперло». Он отпил из бутылки и кивнул, и, чёрт возьми, он может поклясться, что заметил эту невинную детскую улыбку восторга на лице андроида. Тот словно просиял, и явно готов был рвануть к машине рысью, но сохранял самообладание. — Да, только не в этом, — Хэнк кивнул на «костюм с иголочки», что, несомненно, подходил Коннору для расследований, но не для матча. — Окружающие тебя люди на фоне твоего официального прикида будут чувствовать себя неловко. — Киберлайф не обеспечили меня больше никакими предметами гардероба, ввиду того, что она просто не должна была мне пригодиться, — Коннор прижался спиной к стене, сложив руки на груди, и Хэнк считает это прогрессом, несмотря на отточенные фразы. По крайне мере, парень не стоит столбом и не ведёт себя, как бревно. — Зато у меня вещей, как говна, — и Хэнк жестом показывает андроиду следовать за ним.***
— Сраные очереди, — Хэнк, уже успевший выпить две бутылки пива, матерился с каждой секундой ожидания всё чаще. Коннор же, чувствовавший себя нелепо в обычной серой футболке, которая оказалась ему слишком велика, едва мог успокоить разгорячившегося полицейского. Он знал, как вести себя в момент, если завяжется драка, но вовсе не хотел применять теоретические знания на практике. Впрочем, Хэнк тоже не выходил за рамки приличия. По крайней мере, пытался. И когда очередь дошла и до них, андроиды и несколько других охранников-людей внимательно осмотрели Коннора и Хэнка. — Вы пьяны, мы не можем Вас пропустить, — отчеканил строгий голос андроида, проехавшись катком по мнимому спокойствию Хэнка, что собирался уже, кажется, начинать истерику, но лишь уверенно и жестко достал значок полицейского. Изумление на лицах присутствующих можно было заметить даже без прекрасного детективного ока Коннора. Проворчав «блядские бюрократы», Хэнк постарался сохранять равновесие. — Полиция Детроита. Вы не имеете никакого права не пропустить, — Коннор удивленно моргал, наблюдая за тем, как смотрящие перешёптываются. У андроида было достаточно вопросов, но он оставил их на время, чтобы не раздражать лейтенанта. Контролёры переговаривались достаточно долго, и Хэнка заметно охватывало раздражение. — Проходите, — смотрящий андроид вернул им два билета, пропустив внутрь. Хэнк самодовольно вскинул голову, явно чувствуя себя победителем в этой схватке. Коннор нахмурился, повиливая гордой походкой за Хэнком. — Но это же превышение должностных полномочий, — Хэнк резко останавливается, будто эти слова ранили его до глубины души. Он положил руку на плечо Коннора и едва пошатнулся, видимо, под влиянием алкоголя. — Ещё одно слово, и поедешь домой, — угроза, достойная примерного родителя, на удивление, сработала. Хэнк не знал, то ли Коннор так переживал за его пьяное тело, то ли ему правда было интересно посмотреть матч. Но Хэнк вынужден признать: Коннор — упёртый осёл, которого чем больше гонишь, тем быстрее он бежит к тебе.***
— Жди здесь, — Хэнк оставил Коннора на их месте, чтобы купить хот-дог, а также разведать ситуацию: узнать, все ли игроки живы-здоровы, и, если честно, у андроида не было предположений, как он собирается это сделать. Но, вспомнив махинацию на входе, Коннор не удивился бы, что Хэнк потребует от тренера информацию, приставив к его лбу пистолет. Сказать, что эта мысль довольно пугающая — ничего не сказать. — Надо же, андроиды на матчи ходят, — проговорили с задних рядов двое недовольных мужчин, гогоча и что-то шепча друг другу. Коннор повернул голову так, чтобы лучше расслышать, и тут же пожалел, что это сделал. До слуха донеслись слова «пластиковый урод», «да как президент дала им свободу», «железяка сраная». Ничего исключительного или нового для Коннора в этом найдено не было, но что-то обидное оказалось в этих словах. — Эй ты, чего повернулся? Коннор понял, что это предназначалось ему, и полностью развернулся к людям, косо улыбнувшись, и помахал рукой, чтобы полностью подтвердить свою неприязнь к этим сомнительным личностям. Они удивленно уставились на андроида, снова осыпав его ругательствами, но Коннору, на самом-то деле, стало намного легче. Игнорирование с выражением мимического отвращения — приём, которому он научился от Хэнка. И всё было бы хорошо, если бы два придурка не решили со словами «смотри, чтобы эту машину не замкнуло» облить его какой-то жидкостью. Коннор от удивления вскочил с места, замечая, как жидкость пропитывает футболку. Рецепторы обоняния различили запах как хмельной и спиртовой. Голова выдала ошибку, и диод загорелся жёлтым. Коннор не знал, что ему делать. Применить физическую силу — метод Хэнка, но не Коннора. Диалогом тут не решишь. — Эй, придурки! — Хэнк поспел как раз вовремя, тут же материализовавшись рядом с андроидом. Мужчины начали перепалку с полицейским, что уже пригрозил им арестом, а Коннор словно завис на месте, пока диод подавал признаки ошибок. Будто андроид подавал сигналы SOS азбукой Морзе. — Я отправил предупреждение андроиду-охраннику на входе. Он и несколько других полицейских скоро будут здесь, — известил Коннор, едва усмехнувшись, и Хэнк, всё ещё хмурый и обеспокоенный, кивнул, наблюдая за реакцией мужчин, что даже побледнели. Они поспешили ретироваться, и Хэнк тут же растерял боевой настрой. — Они тебя не ранили? Ты в порядке? — Коннор всё ещё выглядел напуганным и растерянным, а футболка неприятно прилипала к коже. Хэнк насильно посадил его в пластиковое кресло, номер которого соответствовал купленному билету. Коннор чувствовал себя уже лучше, когда угроза ушла с горизонта, а потому слегка улыбнулся. — Я соврал, — Хэнк непонимающе нахмурился, не понимая, о чём говорит андроид. Ему явно хотелось материться, но он молчал, не задавая лишних вопросов. — Никому я ничего не сообщал. Мне лишь хотелось нас защитить. И было что-то трогательное и сложное в этом наивном детском жесте, но Хэнку показалось, что его Коннор неумолимо взрослеет. — Ты думаешь, что лейтенант полиции не смог бы защитить себя и своего сына, а, Коул? — Хэнк улыбнулся, но потом вдруг осёкся, осознав, что сказал. Диод Коннора замигал красным: он понимал, что сбои теперь не только в его голове. Хэнк молчал до середины матча, даже не смотря на Коннора. И только когда игра спортсменов охватила его, он начал что-то выкрикивать, пленённый интересом к матчу. Коннор безынициативно наблюдал за матчем, и пусть ему то и дело хотелось попросить Хэнка быть тише, он принял решение оставить лейтенанта в покое. Перерыв между второй и третьей четвертью, что длился пятнадцать минут, Хэнк провёл в поисках еды, а Коннор снова сидел в позе примерной куклы. «Ты должен быть более инициативным,» — мысленно заставлял он себя, и диод раздражённо мигал жёлтым. Коннор будто требовал от себя невозможного, но ему было это под силу. Ему бы даже не нужно было притворяться, ведь он хотел приехать на матч, посмотреть его с Хэнком и побыть человеком, имеющим свои предпочтения и мнения. Хэнк вернулся с уже более приподнятым настроением, хот-догом в руках и неловкой ухмылкой на губах. Что ж, Коннор, флаг в руки: — Как Вы думаете, кто победит? — программная база предложила обилие более интеллектуальных и логичных вопросов, чем этот, но ведь задача — вести себя, как человек, а людям свойственно путаться и задавать глупые вопросы. Хэнк, сначала удивлённый, но всё же заинтересованный диалогом, многозначительно повёл бровью, а после кивнул на табло над их головами. — Рассчитываю на победу Детроита, но пока что ничего не ясно, — Коннор, по его настойчивой привычке смотреть прямо в глаза собеседнику, уставился прямо на Хэнка. — По-моему, счёт всё же указывает на то, что у Детроита шансов нет, — и Хэнк тихо рассмеялся, отвесив лёгкий подзатыльник андроиду. — Ну дай помечтать, Коннор!***
— Ну и что я говорил? — Хэнк, с высоко поднятой головой, зашёл в дом, бросив ключи от двери на тумбочку, и Сумо тут же поднял свою увесистую голову, чтобы попасть в объятья Коннора, что слегка улыбнулся словам мужчины. Андроид нисколько не был расстроен своему поражению в этом условном споре. Наоборот, атмосфера заметно потеплела между ним и Хэнком, и не быть этому довольным оказалось довольно сложно. Хэнк торжественно достал из холодильника бутылку пива, сел в гостиной и снова включил телевизор, слушая репортаж про этот самый матч. Коннор, что с сожалением глянул на высохшую, но всё ещё дурно пахнущую футболку, не особо торопился присоединиться к мужчине. Он пошёл сначала в ванную, сменил футболку на излюбленную рубашку и пиджак, всё же оставив галстук на змеевике. По привычке поправив одежду и волосы, Коннор слишком долго смотрел на своё отражение. Неужели люди никогда не поймут, что андроиды — живые? — Коннор? Ты где там? — Хэнк постучался в собственную ванную, будто в этом был хоть какой-то смысл. Коннор вряд ли решил бы принять душ или воспользоваться другой сантехникой, но эта чистая формальность всё же казалась необходимой. — Иду, — и Коннор выходит из комнаты, слушая реплики из стиля «да сколько можно носить этот костюм, Коннор». Он чувствует себя лучше. Есть один человек, который знает, что его напарник — живой.