***
— Что? И как же это понимать? Хованский держал в руках листочек с перечёркнутыми строками. И лишь последние два слова Лена оставила, даже немного выделяя.«Даша следующая»…
Рузметова покачала головой, снова приступая к записям. Её руки время от времени подрагивали, смазывая буквы, но это было настолько важно. Просто неимоверно важно. К чертям Лена давно уже послала бы всех этих врачей со своими приборами, но ведь не может. Жизнь они ей спасают, и всё, одной лишь причины хватает лежать тут пластом, совершенно в одиночестве. Спина затекла и руки болят, но ничего сделать с этим Рузметова и не пытается — надо, значит надо. В глазах двоится от количества посещений медсестры за один день, а голова кружится ещё больше от множества процедур и уколов. Задолбалась она уже здесь находиться, но молчит, улыбается, потому что привыкла, жизнерадостной видят её люди и видит Кирилл. Да, впрочем было так, до определённого момента. Переломного, так, что ли? Переломала она себе всё, что можно и всё, что нельзя. В аварию попала, всего девчонке было десять лет. Под колёсами машины погиб братик маленький, которого Рузметова так сильно любила, и пёс её тоже погиб. Как уж тут и цвета радужные не пропадут? Спали с неё розовые очки, пришла Минута Истины для неё самой, и пусть так говорят только в сказках. А Лена-то в сказки всю жизнь верила и думала ещё, найдёт своего принца на белом коне и увезёт он её в свой замок белокаменный. Только принца-то нашла, а замок белокаменный заменили стерильно чистые больничные стены. Чем тебе не белокаменный дворец? И слуги свои, так, медсёстрами называются в шутку…«Да есть так, Кирюш, мне кошмар снился снова…»
Пишет дрожащими пальцами, чуть ручка не выпадает из них, а он читает, брови хмурит. Нет, как не старалась бы Лена, не в силах она понять, что из этих кошмаров правда, а что — просто сны.«И все мы ещё будем видеть огонь, Кирилл. Похоже ли это на проклятие, точно не знаю, но пожалуйста, будь осторожнее… И предупреди Дашу, пусть не ходит вечером одна по улице.»
И так самой страшно становится от собственных слов. Замучили уже Рузметову кошмары эти дурацкие, не разберёт она, где бояться, а где наоборот, улыбаться. А он читает, и ещё они говорят — просто так. На отдалённые темы, чтобы забыться хоть на секунду в этом жутком кошмаре, в котором они живут сейчас…***
Жукова просыпается будто. Чувствует себя Авророй, что уснула на сотню лет. Но только принца рядом не видно и справляется девушка самостоятельно. Со всем. И та тьма, в которую Крузенштерн так безжалостно окунул её сердце, вроде как застыла и боли уже не причиняет, но как же отодрать её от жизненно важных органов, к которым прилипла насовсем? И ножом она пробует, и скальпелем — только трещинами сердце отзывается, а тьма не сходит — и жить с ней приходится теперь. И будет она, уверена, ещё лучше, чем могла бы себе представить когда-либо. И без него справится со всем этим, и помогать успевать будет друзьям и родным, а ему ведь только тяжелее будет, так как из всех грешков его и проблем нескончаемых вытаскивала его она. Эта хрупкая, маленькая ростом девушка, ничем не примечательная на первый взгляд. Да вот только проблема одна есть — сколько не ищи, другой такой не найдёшь. Одна она такая. Самостоятельная и сильная. Поднимается с кровати и случайно в зеркале видит себя — ужасается, закрывая ладонями отражение, лишь бы не видеть его. Ужасное зрелище. И легче от того, что проплакала ночь и день ещё, не стало ни капельки. Приближается к шкафу — одеваться решает, нужно ведь идти. Сгоревший до тла магазин, о котором она чуть было не забыла, ждёт её. С продавцом поговорить она хочет, выяснить хоть что-то — может, и понятнее тогда станет. Да нет, точно станет понятно всё сразу. Выбор её падает на то, что она убрала в самый дальний конец гардероба, ведь Игорь не одобрял совсем этот наряд. Не нравилось ему, как на неё люди смотрят, а самому так и хотелось сорвать с неё эту ткань. И сам он ей в этом признавался однажды, сгоряча. Случайно… Да, это именно то, что Ольга хочет сейчас чувствовать. Открытость свою, показать, что свободная она теперь. Хотя бы внешне… Ведь внутри до сих пор держит что-то, и не отпускает никак. Любовь, наверное, к этому высокому ростом бессовестному идиоту. Лаврецкой, уснувшей на кресле, записку оставляет. Выходит на улицу и осматривается — снег вроде как уже не идёт. Огромные белые сугробы — дома, скорее всего, закрывают частички неба. Облака кучевые висят ещё, но скоро рассеются и станет светлее чуть-чуть. Ольга переступает покрытые льдом ступени и перепрыгивает одним прыжком огромную лужу — даже на каблуках это оказалось легко. А выглядела Ольга сейчас примерно так: волосы её кудрявились по плечам, подчёркивая вырез на платье. Оно облегало настолько, что сидело прямо по фигуре и единственное, из-за чего Крузенштерн не позволял ей его надевать, так это именно вырез, из которого чуть виднелась выемка между полушариями груди и длина, которая заканчивалась на две ладони выше колена. И сейчас Жукова назло ему надела его. Пусть будет так. Каблуки были высокими и делали девушку стройнее и выше, а пальто было расстёгнуто из-за теплой погоды на улице и отсутствия ветра. Шею обнимал шарф, тот самый, которым Крузенштерн попытался скрыть свои алые пятна на коже, и шапка, конечно же, отсутствовала. Девушка направлялась в сторону того самого магазина. А если быть точнее, то обугленных остатков. Там орудовала полиция — скорее всего, делая вид, что выясняют причину возгорания. Девушка лишь обошла кругом, скрываясь в толпе любопытных зевак — всем были интересны подробности этого пожара. Она попыталась протиснуться между людьми ближе к огороженной территории, но её остановил парень лет двадцати двух. — Девушка, дальше нельзя! — Ольга подняла глаза и сразу отметила про себя, что парень оказался следователем. Он был в форме, видимо, ещё не зимней, да и фигурой был не обделён. Только Жукову это не столь заинтересовало. Зато следователь будто потерял дар речи — ему удалось разглядеть Ольгу поближе и он был крайне поражён её красотой. Только глаза у неё были грустные, пустые какие-то. — Извините, я не знала… — Ольга собиралась сделать пару шагов назад, но парень схватил её за руку, задерживая. — Вам так интересен этот пожар? — Жукова закивала головой, будто так и надо — кажется, он попался на крючок. Да, теперь информацией она обделена точно не будет. Хоть завались теперь у неё фактов и доказательств, и всё в одном человеке. — Мне безумно интересно! И вы знаете, я пишу статью в газете… — начала гнуть свою линию Жукова, будто начался спектакль и она играла в неё прямую главную роль. Стоило лишь сделать милые глазки и навешать симпатичному следователю на уши какой-нибудь лапши. — Что ж, мне кажется, я могу вам помочь! — широко улыбнулся парень. У Жуковой ёкнуло сердце — эту улыбку она уже где-то видела. Она показалась ей такой знакомой, но из головы резко вылетели все мысли — думать она сейчас точно настроена не была. — Давайте встретимся и я расскажу вам побольше об этом случае. — О, это будет очень хорошо! — улыбнулась в ответ порядком оттаявшая Ольга. Даже не потребовалось придумывать план. Этот юноша очень к себе располагал. — Тогда, может быть, я приду к вам в часть? — Нет, знаете ли, там не место для такой шикарной девушки… — Жукова отчего-то залилась краской, но ничего не ответила. Парень, казалось, вовсе не собирался отпускать её руку. — Давайте мы встретимся на нейтральной территории, я вам всё подробно расскажу и даже, возможно, приведу в пример некоторые факты, которые мне удалось узнать! — Вы уже что-то узнали? Так быстро? — хлопнула ресницами Ольга, изобразив на лице удивление. Блин, вот не зря она решила поступать в актёрский! — Да вы просто профессионал своего дела! — Да, знаете, вы преувеличиваете… — теперь засмущался парень, отведя глаза в сторону и чуть краснея. — Могу я узнать ваше имя? — Конечно, почему нет? Моё имя Ольга! — заулыбалась шатенка, ожидая ответного представления. Парень галантно прикоснулся губами к её руке. — Меня зовут Алексей. Очень приятно! — Взаимно… — прикрыла глаза Ольга, с удовольствием слушая парня. Он наверняка прикольный, хоть и старше её на пять лет. Нет, Жукова по-прежнему любила Крузенштерна, но этот парень… Возможно… он мог что-то изменить?***