Ритм сердца.

Ужей часам к шести профессор выслал к нам на почту список всех сотрудников, которые так или иначе были близки Горскому. В основном это были сотрудники из его отдела, но встретились и несколько фамилий из соседних отделений. Одна из них — Коркова Нина через час после прихода письма уже сидела у нас в допросной. — Здравствуйте. Я — капитан Власова Маргарита Сергеевна. Я должна уведомить Вас о том, что всё, что Вы скажете может быть использовано против Вас. — Да, я понимаю. — Отлично. Так о чем Вы хотите рассказать? — Понимаете, Юрочка, то есть Юрий Горский — мой жених. Мы хотели пожениться сразу после того, как он найдёт хорошую работу. — Он что, хотел уволиться? — Да. — А руководитель Вашей лаборатории сказал, что он был довольно перспективным молодым учёным и не собирался уходить. — Он мог наговорить всё, что угодно. Он же... Помешен на своей науке. Я думаю, это он убил Юру, когда тот рассказал ему о новой работе. Николаев был буквально без ума от идеи сделать из него мировую звезду. Знаете, Юра был всего в шаге от какого-то важного открытия, и профессор надеялся получить за него премию Пастера, и, когда Юрочка сообщил ему об уходе, он всплылил и... Убил его! Она расплакалась, и мне даже пришлось вызвать Валю, чтобы её успокоить. Продолжать допрос не было смысла, и я, возложив всю заботу о девушке на хрупкие плечи Валечки, с чистым сердцем направилась в буфет, где уже сидел Гранин в компании Тихонова. — Ну что, бойцы компьютерного фронта, как успехи? Потери есть? — Угу. Одна лабораторная крыса. Её сейчас Оксана оплакивает. — Она погибла во имя науки. Кстати, что вы ей вкололи? — В биологических следах Горского, которые вы привезли из его дома, огромная концентрация препарата Некрофтицин. — Я о таком не знаю. — Ещё бы. Его разработали совсем недавно. В малых дозах он стимулирует работу сердца, повышает выносливость, усиливает работоспособность и всё в этом духе. — А в больших? — А в больших он вызывает сердечный приступ, как в случае с Горским. — То есть мгновенная смерть? — Нет. Всё происходит постепенно. То есть смерть наступает через 2-3 часа после получения препарата. — Этого с лихвой хватит, чтобы доехать до пляжа, где нашли тело Юрия. — Вань, а не мог этот препарат накапливаться в организме? — Исключено. Его следы не обнаружены ни в одном из других образцов ДНК из дома, значит, смертельную дозу он получил непосредственно перед половым актом. — Но установить как была введена эта доза невозможно, потому что тело долго пролежало в воде. — Подытожил Паша. — Понятно. А удалось установить что за татуировка была у него на плече? — Мы работаем над этим. — Рвботайте. Убийца, вероятно, срезал её, чтобы мы не могли установить личность. — Или...— Ваня резко вскочил и, хллпнув себя по лбу, бросился к лаборатории. Впрочем, меня это не удивило. Кто знает что у них, гениев, на уме. Я налила себе чай, взяла бутерброд и обратила свой взор на очередной репортаж по Пятому каналу. Там рассказывалось о краже на химической лаборатории города Василевска. Злоумышленники, усыпив сторожа выстрелом дротика со снотворным из пневматического ружья, похитили единственный экземпляр нового препарат, разрабатываемого сибирскими учёными около 10 лет. — Стой!— Сказала я, увидев, что Гранин собирается переключить.— Как назывался препарат, который нашли в сперме убитого? — Некрофтицин. Да, вот Тихонов нарисовал его формулу. — Сравни с формулой на экране. — Одна и та же. Значит, Горского убили препаратом, похищенным из лаборатории Василевска. — Или же его усовершенствованным собратом. А кто запатентовал Некрофтицин? — Сейчас посмотрю.— Он достал планшет.— Семён Евгеньевич Корков. Брат Нины Корковой — невесты убитого. Они работают в одной лаборатории. — Быстро к Рогозиной. Уже через несколько минут после нашего доклада, Галина Николаевна допрашивала Коркову со всей строгостью. Сначала она отпиралась, уверяла в том, что ничего не знает, но после того, кок ей сообщили, что Семён задержан, она грустно выдохнула и сказала, что хочет написать чистосердечное признание. — Понимаете, в лаборатории Василевска работает моя одноклассница — Варюша, и она рассказала мне о чудесном снадобье, которое помогает сохранять работоспособность даже после 12 часов непрерывных физических нагрузок. Нам с братом захотелось увидеть это чудо, но в посещении нам отказали. Тогда мы ночью усыпили сторожа и проникли внутрь. Я хотела только узнать формулу, но Сема сказал, что раз подобная вещь уже существует, то нам от неё ничего не светит. Поэтому нужно забрать с собой единственный экземпляр. — Что вы сделали, когда вернулись в Москву. — Сначала испытали имеющийся образец, но она оказался очень нестабилен. Тогда мы с братом начали дорабатывать формулу и создали Некрофтицин. — Горский вам помогал? — Нет. Он даже не знал об этом. — А в каких отношениях он был с Семёном? — Они не ладили. Сёма считал Юру странным, думал, что он что-то вынюхивает в нашей лаборатории, но встречаться нам не мешал. — А что за татуировка была на плече у Юрия? — Я не помню. Понимаете, мы не оставались у него надолго. Да и у меня он не задерживался, говорил, что не хочет проблем с моим братом. — Может припомните хотя бы цвет или какую-нибудь фигуру? — Там точно было что-то красное. И цифры. Да, 4 цифры. Мы с Пашей переглянулись. — Номер воинской части?— Пожала плечами я.— А цвет род войск? — Красный... А может он служит или служил в спецназе? И в лаборатории профессора есть что-то опасное, которое он решил уничтожить? — Тогда понятно почему убийца разможил ему лицо и срезал татуировку. Опасался, что Юрия опознают и выйдут на дело, которое он вёл. — Нужно немедленно пробить по базе МВД Юрия Горского, если это, конечно, его настоящее имя. — Лучше фотография. Внешность он себе точно не меня. Спустя полчаса кропотливого поиска наши эксперты смогли найти человека, который представился Юрием Горским. Им оказался Георгий Гораев — боец спецгруппы полковника Ковалёва, но какие-либо сведения о его последних делах нам отдавать категорически отказались, как и дать возможность переговорить с другими бойцами. Но, когда Рогозина, в десять вечера отпустила нас по домам, у входа в мой подъезд меня остановил высокой накаченный человек в куртке с капюшоном, надвинутым на глаза. — Не бойтесь меня. — Тихо проговорил он, заходя за мной внутрь. — Я по поводу Жоры Гораева. — Вам что-то о нём известно? — Да. Мы с ним вместе служили в группе Ковалёва. Я знаю о его последнем задании. — Говорите. — Он должен был проникнуть в какую-то лабораторию, где варили дурь. Она находилась где-то в Подмосковье, там ещё село с таким названием... Прищучье, кажется. По нашим сведениям заправлял там некий барыга пр кличке Профессор. Внешность его неизвестна. Гораев должен был вычислить профессора и добыть доказательства. — И как? — Когда он последний раз был в штабе, то сказал, что очень близок и скоро можно будет возвращаться. Это всё, что я знаю. — Спасибо. Вы нам очень помогли. — Только, пожалуйста, не говорите никому о нашем разговоре. — Слово офицера.