И мы покоряемся любви

"Цените тех, кто сейчас рядом с вами".

(с) Харухиро. Гримгар пепла и иллюзий.

Из оборотня слова торговца, казалось, разом вышибли весь дух, аквамариновые глаза холодно блеснули, а рука сама собой дернулась в попытке обнажить меч, но Косака вовремя сообразил, что не может убить этого человека, пусть и очень хочется. И этот тип об этом знал и по-любому довольно скалился, представляя, сколько ему перепадет от работорговцев. - Ты... - Масанобу сквозь зубы выругался, чувствуя, как в нем закипает злость, но одновременно понимая, что он не может даже оставить этому негодяю от себя пару шрамов. Представив, что Арисуин сейчас схватили те люди и уволокли неизвестно куда, оборотню захотелось тут же сорваться с места и побежать искать, да только невольничий рынок - такое место, где и слона могут спрятать так, что ты не заметишь, что уж говорить о маленькой девушке? Окончательно вскипев, Косака со всей дури пнул ногой стол, с другой стороны которого стоял торговец, заставив его проехаться до стены и придавить человека своим весом. - Кто и куда ее увел? - Масанобу все-таки вытащил меч, его кончик направив точно туда, где билась жилка на шее Аптекаря, которую он отлично видел. - Не ответишь, и деньги тебе больше будут ни к чему. Конечно, твоя смерть - большая потеря для нас, но незаменимых людей не существует, мы найдем себе другого поставщика, а вот ты найти себе заказчика в случае, если я не получу ответа, боюсь, не сможешь. - Не думаю, что ты успеешь ее спасти, Когти свою добычу не отпускают, тебе ли не знать, - Аптекарь нагло усмехнулся, а вот Косака снова грубо выругался, отчего едва дрогнула ладонь, заставив появиться небольшому порезу на шее, из которого проступили капли крови. Когти были самыми жестокими и кровожадными работорговцами, продавая свой товар за морем, не давая никому сбежать или спрятаться, они были готовы пойти на все ради наживы. К тому же, найти их логово было не так просто, но они могли и не уйти далеко. Насколько знал оборотень, они прячутся где-то в бухтах, а чтобы туда добраться, надо пересечь весь город, пройти через ворота и добраться до следующего портового города. Косака, получив нужную информацию, без лишних слов, делая вид, что спокоен и не причинит торговцу вреда, убрал меч в ножны, но тут же резко схватил его за ворот рукой, рванул на себя, а затем ударил затылком о стену. Не насмерть, конечно, но потеря памяти ему была обеспечена, а, следовательно, все его ценные знания и навыки выветрятся вместе с ней. - Как и обещал, деньги ты таким способом больше не заработаешь, - оборотень забрал и товар, и плату с собой и вылетел из помещения, больше не теряя времени и подключая интуицию и нюх. В соседней комнате, как и ожидалось, было пусто, поэтому Масанобу не стал задерживаться там и минутой дольше, лишь запомнил запахи людей, которые были здесь до этого. Оказавшись на улице, ему хватило пары минут, чтобы учуять лошадей, на которых скрылись работорговцы вместе с девушкой, и в каком именно направлении они двигались, а дальше сработал точный холодный расчет. Добраться до площади, найти первый попавшийся патруль солдат и отдать приказ о закрытии ворот, но перед этим нужно кое-что сделать. Оборотень сорвался с места, быстро пробираясь через толпу, козлиными тропами возвращаясь обратно в начало торговой улицы, где так некстати было людно и не протолкнуться, а преодолеть необходимо было ее всю. К счастью, на этот счет у Косаки был совершенно безбашенный план. Однако не было времени придумывать что-то другое и, добравшись до конюшни, что была недалеко, и где он оставил своего коня, Масанобу буквально запрыгнул в седло, на лету доставая кинжал и перерубая им уздечку, за которую тот был привязан к столбу. С силой пришпорив скакуна, что тот, выскочив на улицу, встал на дыбы и громко протестующе заржал, Косака стеганул его по боку, заставляя бешено сорваться сразу на аллюр, пугая гуляющий по улице народ своей скоростью и мощью, грозя непременно задавить того, кто попадется ему под копыта. Люди тут же разбежались в рассыпную, поднимая панику и гвалт, расчищая дорогу взбесившемуся всаднику прямиком до самой площади, боясь погибнуть под ногами скакуна, что, тяжело храпя, вовсю несся, гремя копытами и упряжью, подгоняемый своим хозяином. Выехав через считанные минуты на площадь, Масанобу резко потянул поводья на себя, буквально сражаясь со своим животным, заставляя того резко остановиться и встать на задние ноги, недовольно мотая головой и делая пару шагов назад, грозясь скинуть своего всадника за такие издевательства. Но сам оборотень взглядом уже выискивал людей в форме армии Такэды и вновь толкнул коня по бокам, отчего тот заржал, снова привлекая всеобщее внимание. - Закрыть все городские ворота!!! - выкрикнул взмыленный и злой, как самый настоящий изголодавшийся по чужой крови зверь, Косака, стоило к его взбрыкивающему коню подбежать паре солдат, и затем снова сорвался вперед, преследуя, как ищейка, одну-единственную цель, которая уже маячила на горизонте. Оборотень снова гнал во весь опор, заставляя людей шарахаться в разные стороны, следуя по запаху, который нес едва заметный ветер. Пусть он и ощущался слабо, сильно перебиваемый другими запахами, к тому же, его явно пытались замаскировать, но нюх оборотня был даже острее любого животного, из-за чего преступники не могли скрыться так легко. Косака винил себя в том, что все-таки оставил девушку одну, что он повелся на поводу Аптекаря и не уберег ее. Он представлял, что с ней могут сделать эти преступники, по которым давно плачет смертная казнь, которых давно следовало уничтожить! И кто бы только мог подумать, что из-за появления одной девушки ему будет дан такой шанс. Конечно, они вырежут лишь пешек, но это уже хоть немного отчистит этот мир. Выскочив к южным воротам, которые вели в сторону гор (видимо преступники, заметая следы, хотели сделать крюк), он вновь принюхался, стараясь найти нужную повозку, но, видимо, эти гады решили перестраховаться, и он теперь не мог отличить запах Арисуин от остальных. Пахло чем угодно: пряностями, навозом, потом, лекарственными растениями, пылью, выпечкой и еще множеством других ароматов. В который раз вспомнив за сегодня не самые культурные слова, придерживая своего разогревшегося коня на месте, Косака выдохнул, а затем глубоко вдохнул, вбирая в себя все запахи и расщепляя их на отдельные, откидывая ненужные, слишком сильные и навязчивые, следуя только за одним, что ускользающим шлейфом тянулся к одной из повозок. Открыв глаза, Масанобу запомнил несколько, среди которых была нужная ему, и спешно оглянулся по сторонам, думая, как бы наделать шуму. Благо, площадь делилась на проезжую часть и центральную, где среди зеленых насаждений гуляли люди, из-за чего она была огорожена заборчиком с частыми стальными прутьями. Достав из ножен катану, что, блеснув в свете солнца, привлекла внимание толпы, оборотень выкрикнул коню команду тронуться с места, вновь подстегивая, выставляя меч со стороны, где был забор, отчего тот из-за движения всадника скользил по прутьям и ударялся о каждый следующий, создавая громкий металлический лязг. Сам Косака источал просто убийственную ауру за милю от себя, заставляя работорговцев отреагировать на шум, заметить его, запаниковать и выдать себя самим, пытаясь сбежать от правой руки Такэды, что был, пожалуй, одной из лучших ищеек. Взяв след, Масанобу резко ушел в сторону, гоня коня как проклятого и стремительно огибая здание, выскакивая в следующий миг прямо перед повозкой и останавливая своего скакуна, натягивая поводья практически до локтя. - Отдайте девушку, и я подумаю над тем, чтобы не убивать вас всех, - перегородив дорогу, оборотень медленно и демонстративно вытащил второй клинок, холодный блеск которого отразился в глазах Косаки. Из горла вырвался пробирающий до мурашек тихий рокот, а в жестоком хищном оскале показались крупные клыки, казалось, даже зрачки в глазах оборотня сузились, став похожими на вертикальные звериные. - Какую девушку? Господин, мы просто скромные торговцы коврами и специями. Видите? - мужчина, который выглядел главой, благодаря своей хоть и запыленной, но весьма богатой одежде, обвел рукой повозку, в которой лежали всевозможные ковры, свернутые в рулоны, и мешочки с пряностями, которых хоть и было немного, но многие из них источали сильный запах, способный отбить нюх у кого угодно. Но оборотень интуитивно чувствовал: Каваими здесь, в этой повозке, беспомощная, скорее всего, чем-то одурманенная или усыпленная, а еще он четко видел страх в глазах торговца и его приспешников, которые продолжали строить из себя невинных овечек. - В таком случае, - оборотень несильно толкнул пяткой своего запыхавшегося коня в бок, заставив того сделать пару шагов вперед, приближаясь к лошади, запряженной в повозку, и рубанул с обеих сторон по хомутам в ее упряжи, из-за чего животное оказалось свободно, а повозка больше не в состоянии двигаться. Затем, все так же верхом на своем коне, подошел к говорившему мужчине, направляя меч в его сторону, пока острый кончик не вспорол кожу на его шее, заставляя алые капли заскользить по коже. - Вы покажете мне ваш товар. Развернете каждый ковер, ведь я хочу увидеть все узоры, откроете мне каждый сосуд, поскольку мне интересно, что же у них там внутри. Торговец поначалу нахмурился, но острое лезвие вошло чуть глубже, заставляя кровь бежать активным ручейком, заляпывая рубашку и стекая на брюки, из-за чего пришлось отдать приказ двум своим помощникам спешно показывать товар. В то время как один показывал Масанобу мешочки с пряностями, второй разворачивал ковры, показывая рисунок, пока не остался один... Который был больше всех и смотрелся несколько подозрительно. - Но этот ковер я не могу показать вам, господин, его нельзя разворачивать до прибытия в другую страну. Видите, как он перевязан? - принялся лебезить торговец, сильно потея, бегая глазами и явно не зная, куда себя деть, чтобы избежать карающей длани в лице оборотня. - Вы меня совсем за идиота держите?! - внезапно зарычал оборотень, ощетинившись, выглядя как вздыбленный зверь, нашедший свою жертву, загоняющий ее в угол, при этом гулко рыча и скалясь, у которого с клыков вот-вот капнет слюна. Резко убрав тот клинок, что был длиннее, обратно в ножны, Косака, обняв одной рукой своего скакуна за шею, слетел с него на землю, мягко, совсем как хищник, приземлившись, затем плавно, со всей присущей грацией и пластичностью зверя поднявшись, и парой резких движений подрезал помощникам торговца ноги, заставив их свалиться на землю как сломанных кукол, затем повернулся к главарю. Глядя тому прямо в глаза, Масанобу медленно подходил к нему, чувствуя, как по щеке стекает капля чужой крови прямо к уголку губ, и, слизнув ее, из-за чего клыки блеснули еще раз, взял человека за горло, рыча ему прямо в лицо: - Меня не волнует, как перевязан этот ковер. Открывай, иначе вскрыта будет твоя шея, - оборотень демонстративно клацнул зубами, словно попытавшись вспороть клыками глотку, к счастью торговца, они сомкнулись не на его горле. Было видно, что торговец сейчас готов отдать что угодно, лишь бы не вскрывать этот ковер, но выбора ему не оставляли, и дрожащими руками, медленно оттягивая неизбежное, он принялся развязывать многочисленные узлы на веревках, а затем развернул сам ковер, в котором, как и предполагал Косака, оказалась лежащая девушка. Каваими была без сознания, но даже при этом условии ее руки и ноги были туго стянуты веревками, а рот зажимал платок, видимо, чтобы, если она не вовремя очнется, не смогла переполошить окружающих. На шее виднелся точечный удар, как от иглы, похоже, ее усыпили и забрали, связали и замотали в ковер, после чего попытались вывезти за границу. - Занимательный узор-р-р, не так ли? - взглянув на девушку, Косака прикрыл глаза, судорожно втягивая в себя воздух и пытаясь успокоиться, но внутренний зверь в нем уже разбушевался не на шутку, придумывая самые изощренные способы убийства. Тем более что наказать преступников давно чесались кулаки вместе с клыками, но это всего лишь пешки, а чтобы избавиться от зла, нужно выдрать его с корнем, поэтому Масанобу счел правильным другое решение. Он взял веревки, которыми были скреплены ковры, и крепко завязал всем троим руки так, что пальцы начали от недостатка крови синеть на глазах, а длинный конец каждой веревки прикрепил к седлу своего коня, намереваясь устроить торговцам незабываемую поездку и проверку на то, как быстро они могут бегать, чтобы не пропахать своим лицом всю дорогу до замка. Закончив с преступниками, оборотень аккуратно развязал веревки на руках и ногах бессознательной девушки, вытащил кляп у нее изо рта и максимально осторожно приподнял ее голову, дав понюхать какую-то очень ядреную специю, от которой у него у самого выступили слезы на глазах. Каваими глухо застонала, с трудом приоткрывая глаза. Девушка толком ничего не помнила: резкая боль в шее, а потом наступила темнота, которая поглотила ее с головой. С трудом сфокусировав взгляд и глухо охнув от боли во всем теле, японка поняла, что не может толком и пошевелиться, словно бы она длительное время лежала в очень неудобной позе, и ей было тяжело дышать. - Косака? - голос был сиплым, безумно хотелось немного промочить пересохшее горло, но чернильные глаза резко распахнулись, когда она увидела взмыленного и злого, как сам черт, оборотня, который тяжело дышал, был потным, а еще его руки, как и тело, едва заметно тряслись от сдерживаемой ярости. - Каваими... - облегченно выдохнул Масанобу, на минуту закрывая глаза и закидывая голову назад, чтобы глаза перестали слезиться. Похоже, он и сам эту специю вдохнул так, что его пробрало до слез. - Прости меня. Прости, что оставил там одну... В следующий момент оборотень неожиданно, но не забывая о том, что тело девушки затекло, сгреб ее к себе в объятия, ложа одну ладонь ей на затылок, задевая своей щекой ее висок и снова закрывая глаза. Огромных размеров чувство вины перед Арисуин вылезло наружу, несмотря на то, что он с рекордной скоростью отыскал девушку в большом городе, и заставило Косаку виновато прижать уши к голове. Японка могла лишь удивленно распахнуть глаза, застыв подобно соляной статуе, ведь Масанобу назвал ее по имени! Это было странно, необычно и вообще все внутри сжалось от его вида и слов в какой-то тугой комочек. И пусть девушка не совсем понимала, что произошло и почему оборотень перед ней извиняется, словно бы совершил какой-то непростительный поступок, она обняла его сильно дрожащими руками за спину, зарывшись пальцами в длинный светлый хвост волос. - Все хорошо, Косака. Все уже хорошо. Только объясни мне, что произошло, - тихо прошептала Арисуин, поднимая свою ладонь выше, считая пальцами позвонки, коснулась ладонью шеи и поднялась на затылок, едва задевая уши. - Тебя украли работорговцы, - оборотень инстинктивно вжал голову в плечи, как если бы нашкодившего котенка захотели успокоить, говоря, что все в порядке. Замерев и шумно выдохнув, Масанобу, поняв, что девушка, похоже, ничего не успела толком понять, вернул своим ушам прежнее стоячее положение и чуть отстранился, не прижимая Арисуин к своей груди, но и не выпуская из объятий. - Тот человек, Аптекарь, устроил мне подлянку, и, пока я расплачивался за товар, тебя усыпили и выкрали... - на этих словах оборотня неожиданно недовольно всхрапнул его конь, ударив копытом о землю и привлекая к себе внимание своего хозяина. - И ты меня прости, что гнал как не в себя, но нужно было пересечь почти весь город, чтобы догнать этих преступников. Они, кстати, побегут до замка за нами, - это Косака сказал уже девушке, кивнув на привязанную к седлу троицу и снова посмотрев на Арисуин. Вместо оборотня себя виноватой ощутила уже девушка, опустив взгляд, все еще дрожа всем телом, она ощутила острый укол совести. Ведь только из-за нее произошло это событие. - Прости... Если бы я не попросила пойти в город за покупками, ничего бы этого не случилось. Мало того, что мы потеряли много времени, учитывая, что нам срочно надо было вернуться и приготовить лекарства, так я еще и не смогла постоять за себя, из-за чего тебе пришлось спасать меня... Тонкие пальцы с силой сжали ткань одежды на груди Масанобу, собирая ее в складки, было совестно и стыдно перед ним. Она столько времени храбрилась, строила из себя сильную девушку, что было просто стыдно, что она не оправдала ожиданий и так подвела Косаку. - Ну... - Масанобу вздохнул, обдумывая слова девушки. Конечно же, ему хотелось ее переубедить и сказать, что ее вины в этом совершенно нет, что кругом только он сам оплошал, доверившись Аптекарю и оставив ее одну, но этого действительно не произошло бы, если бы он пришел на невольничий рынок один. Хотя, как ни глянь, его вины все равно было больше. - Тогда в произошедшем виноваты мы оба, но мне, как старшему и мужчине, отвечать. К тому же, моих осечек было больше, ты же не знала, что это может вылиться в подобное происшествие, поэтому не вини себя, ладно? - оборотень погладил Каваими по волосам и заглянул ей в лицо, чуть улыбнувшись. В это время на площади, где из-за Масанобу застопорилось движение, начала собираться толпа, окружая разворошенную повозку работорговцев, среди людей поднялся гул, а постепенно начали подтягиваться и те, кому пришлось еще с торговой улицы убегать от свирепого всадника. Людям было интересно, что же вызвало такой переполох, поэтому все, от мала до велика, высыпали на площадь, наблюдая сцену расправы над преступниками. Каваими, которая только начала осознавать окружающую реальность, медленно, но верно возвращая себе способность адекватно мыслить и соображать, осмотрелась по сторонам, осознав, кокой переполох был поднят из-за нее. - Люди, а что случилось? - Да вот, разбойников Командир Косака поймал, говорят, они невесту его выкрасть хотели. - Ух ты! Врешь ведь! - Да, да, точно невесту. Я только сегодня видел, как они вместе от лавки Домо шли, за руки державшись! «Вот так вот и рождаются легенды и мифы...» - Каваими ощутила себя более чем неловко и попыталась отстраниться от мужчины, но, видимо, снотворное, которое действовало еще и как паралич, до сих пор не отпустило ее до конца. Косака на побежавшие по толпе шепотки не обратил ровно никакого внимания и, заметив, что Каваими еще не отошла после снотворного и самостоятельно двигалась плохо, принялся аккуратно растирать ее лодыжки, а затем запястья, на которых еще виднелись следы от веревок. - Точно невестой обзавелся! Посмотрите, как заботится о ней! - Да, да! Он же всю торговую улицу разогнал, чтобы до нее добраться! - Каваими... Как себя чувствуешь? В замок возвращаться можем? - словно не слыша восклицаний за своей спиной, оборотень еще раз тревожным взглядом осмотрел девушку с ног до головы и, задержавшись взглядом на шее, где темнел точечный след, аккуратно положил на нее ладонь, осторожно проведя по месту удара большим пальцем и при этом внимательно смотря на лицо Арисуин, оценивая по проскользнувшим эмоциям, насколько болезненно ее усыпили. - Да поцелуйте ее уже! - нетерпеливо взвизгнула пара маленьких девчонок, у которых на глазах вершилась сказка про похищенную злодеями принцессу и прекрасного рыцаря. Каваими уже мечтала о том, чтобы провалиться от смущения под землю и не вылезать оттуда ближайшую тысячу лет. Ее приняли за невесту Косаки, и одно дело, если бы он не был столь значимой фигурой в этом мире, это не принесло бы таких проблем, в которые грозило все вылиться сейчас. - Эм... Косака, я боюсь, нас немного недопоняли, и поэтому нам лучше поскорее вернуться в замок... - с трудом поднимаясь на дощатый пол, все еще морщась от слабости во всем теле, девушка ощущала себя новорожденным теленком. - Хорошо, - глядя на потуги девушки дойти до его коня самостоятельно, оборотень окинул толпу взглядом, заставив затихнуть, а после поднял Каваими на руки, услышав от тех же девчонок восхищенный писк. То, что теперь поползут слухи о том, что у Бегающего Командира появилась невеста, было Косаке вполне на руку, поэтому пресекать распускающиеся слухи он не стал, но и подтверждать поцелуем, который так ждали маленькие девочки, тоже. Пусть думают, что хотят, но не узнают точного ответа, пока напрямую не спросят. Дойдя до своего жеребца, Масанобу осторожно усадил Арисуин в седло, затем потрепал животное по холке, погладил морду и еще раз извинился за такие надругательства над ним как стремительный забег по половине города, и только после этого сам взобрался на коня, подхватывая поводья и под гул толпы, словно провожали героя, направляя его прочь с площади. Арисуин уже привычно навалилась спиной на сильную и широкую грудь Косаки, шумно выдыхая и прикрывая в изнеможении глаза. Хоть оборотень и сказал ей не волноваться по этому поводу, она не могла отбросить мысль, что кругом и во всем виновата, от нее и так пользы ни на грош, так тут еще и в такую историю влипла. - Косака, простите, пожалуйста... Я не думала, что вылазка в город может обернуться такой трагедией. Ведь мы сильно задержались, вам пришлось меня искать, так и окружающие еще подумали, что я являюсь вашей невестой... - Ничего страшного в том, что они подумали, нет. Во всяком случае, мне эти слухи не будут мешать, - поспешил успокоить девушку оборотень, который в этот раз решил не гнать коня во весь опор, пусть им и нужно было оказаться в замке как можно скорее, чтобы приготовить лекарство. К тому же, Масанобу помнил, что за ними бежали трое пойманных преступников. - И я же сказал, чтобы ты не винила себя, ты сама сейчас сказала, что не думала, во что может обернуться поездка. Ты действительно не могла этого знать, так что не извиняйся. И ты в любом случае не смогла бы защититься, эти работорговцы действуют очень профессионально. А то, что мы задержались... Я объясню Шингену причину, уверен, он поймет. Запоздало сообразив, что она до сих пор не поблагодарила оборотня за свое спасение, Каваими слегка потерлась макушкой о подбородок Косаки, словно кошка, просящая ласки, и, невероятным образом извернувшись, коснулась губами его щеки. - Спасибо, что спас меня. Ты просто замечательный, - Каваими впервые за все девятнадцать лет своей жизни ощутила себя сказочной принцессой, возле которой есть храбрый, сильный и надежный рыцарь, который всегда защитит ее от любых проблем и невзгод. - Не за что... - Косака, совсем не ожидавший подобного, неожиданно для себя смутился и отвел взгляд, благо, девушка опустила голову и не видела скользнувшего по щекам едва заметного румянца. И вот почему на людях он вполне мог пропустить мимо ушей то, что говорили они о невесте, а наедине с Каваими чуть себя не выдал? - Не стоит благодарить, я же сам и виноват в том, что тебя украли. Это мне стоит за это попросить прощения. Девушка на это лишь отрицательно помотала головой, шумно выдохнув, и, подняв ладонь, потрепала оборотня между ушей, словно домашнего питомца. - Нет. Все хорошо. Я жива, здорова и даже почти не ранена, - пальцы второй руки сами соскользнули на точечный след, оставшийся на шее, и девушка слегка поморщилась от боли. Похоже, ударили ее не слабо, как еще только не убили, ведь, промахнись немного, и ей бы точно настал каюк. - Это не уменьшает моей вины. А раны, как только прибудем в замок, я тебе обработаю. На твои запястья и лодыжки надо будет наложить мазь, чтобы не вылезли огромные синяки, - Масанобу положил сверху на ладонь девушки, касающейся шеи, свою и ненавязчиво убрал ее руку от места удара. - И этот след тоже нужно будет обработать, а пока лучше не трогай его. Я постараюсь сделать это побыстрее, чтобы оставшийся вечер ты смогла отдохнуть.