Операция "Спасти товарища по року"

Утром 19 июля граждане Соединённых Штатов Америки могли лицезреть престранную картину. Из аэропорта Лос-Анджелеса один за другим вышло пятеро мужчин в чёрных одеяниях и с хмурыми лицами. Самый хмурый постоянно оглядывался по сторонам и вёз за собой огромный чемодан. – Вот мы и на месте, товарищи, — со сдержанной радостью проговорил Шклярский. – Времени мало, — деловито заметил Гребенщиков. – Можно было и не напоминать, — проворчал Шевчук. – Всё равно успеваем, — улыбнулся Лагутенко, — Гарик, а ты чего молчишь? Сукачёв посмотрел на товарища со смесью раздражения и отчаяния во взгляде: – Тебе что сказать, Илья? Что у меня труп в чемодане? Или сколько за это могут дать? Солист Мумий-Тролля смутился: – Да нет, я так, просто. – Ладно, хватит языками чесать, — прервал общение Шклярский, — пойдёмте машину ловить. Поймать транспортное средство оказалось не так просто, так как в простой седан рокеры бы просто-напросто не уместились. Но наконец к ним подъехал пикап с большим кузовом. Переговоры на себя взял БГ. Водитель любезно согласился подвезти туристов до отеля, в котором они собирались остановиться до ночи. Не доволен остался лишь один Сукачёв: ему пришлось ехать в кузове. Водитель попался разговорчивый и всё выспрашивал у своих пассажиров, откуда они, для чего приехали и чем планируют заниматься. Гребенщиков с непринуждённой улыбкой и искренностью в голосе говорил, что они эстонские стоматологи, приехавшие для обмена опытом. Не видящий своих друзей, Гарик пребывал в мрачном настроении, а богатое воображение рисовала жуткие картины того, как водитель оказывает агентом ФБР и вербует российских рокеров. Но на этот раз удача улыбнулась туристам: доехали спокойно, без пробок и происшествий. Водитель пожелал удачи и даже не стал брать деньги: – Неправ был Есенин, везде есть душевные люди, — философски заметил Лагутенко, когда пикап скрылся из поля зрения. – Главное, чтоб потом эти душевные люди заяву на нас не накатали, — проворчал Сукачёв. – Не будь пессимистом, Гарик, — улыбнулся Гребенщиков, — и вообще, пойдёмте заселяться. Хоть проверим, что за местечко Самойловы нам выбрали. – Я уже проверил, — сказал Шевчук, — почитал в интернете отзывы и, так сказать, немного охуел. – Что такое? – Да пишут, что это излюбленное место лиц, находящихся с законом в крайне и крайне натянутых отношениях. Малина, короче. – Ну заебись! — всплеснул руками Сукачёв. — Нам же для полного счастья только с американскими зэками скорешиться не хватало! – Зря вы впадаете уныние, — вступил в беседу Шклярский, — такая публика нам на руку. По сравнению с обычным контингентом на нас внимания обращать не будут. Так что, настроились на позитивный лад и проследовали за мной на стойку регистрации. На ресепшене компанию встретила колоритная дама лет двадцати пяти с кудрявой блондинистой шевелюрой, непомерно ярким макияжем и внушительным размером бюста. Руки барышни были украшены многочисленными татуировками, что несколько не вязалось с остальным образом. Однако работница сферы услуг оказалась вполне себе приветливой и расторопной, сделала всё быстро и любезно отдала рокерам ключ от номера, пожелав наслаждаться поездкой. Правда, пока она обслуживала компанию, то постоянно подмигивала Сукачёву и активно строила рокеру глазки, что того, только пугало. – Ты ей, кажется, понравился, — сказал Гарику Лагутенко, когда друзья заселились в номер. – Может, это вообще не она. Может, это агент ФБР под прикрытием и в гриме. – Ну ты и проверь. – Да ну тебя! — махнул рукой Сукачёв и полез в минибар. — Тут на карликов, что ли, порции?! Губы помочить? – Друг мой, не спеши, — закрыл дверь холодильничка Шклярский, — сегодня воздерживаемся. И вообще, надо к операции готовиться. Приготовлений, впрочем, было не так много: рокеры достали полученное от Анастаса Петровича снотворное и шприцы, а также позаботились о предусмотрительно взятых перчатках. Но выходить было ещё рано, а сидеть в отеле просто невыносимо. Вдруг в дверь постучали.. – Менты... — прошептал Шевчук и начал запихивать чемодан под кровать. – Тихо. Сейчас проверим, — ответил Шклярский и, подойдя к двери, заглянул в глазок. В коридоре стоял байкер в классическом понимании этого слова. Высокий, широкоплечий, весь в коже и татуировках. На голове — бандана, на лице — тёмные очки. Добавляли колориту пышные усы и длинная широкая борода. Пускать гостя в номер музыкант не стал, вместе этого он сам вышел из комнаты. Услышать, о чём они разговаривали, не получалось, и рокеры мучались, строя версии. – Чё-то долго Эдмунда нет, — сказал Шевчук минуте на двадцатой, — может, сходим проверим? Не успели ему ответить, как Шклярский вошёл внутрь, не закрыв дверь. Руки его были заняты бутылками с виски. – Кто-нибудь из вас мотоцикл водить умеет? – Ну я могу, — не без гордости признался Сукачёв. – Это отлично, потому что Боб принял нас за байкеров. Отличный мужик, кстати. Обещал в случае чего помогать и вот угостил даже. – Подозрительно всё это, — покачал головой Гарик, — что-то неспокойно на душе как-то... – Хватит! — жёстко перебил его рокер. — Гарик, бросай паникёрство, — закрыв дверь, Шклярский посмотрел в окно. — Присаживаемся на дорожку и выдвигаемся. Выходим по одному с интервалом в пять-десять минут. Собиравшийся в отеле „Mad Rabbit” народ действительно представлял собой сплав мелкоуголовного элемента и неформалов и к чужакам порой бывал весьма агрессивен, но новые гости из 213 номера произвели на всех сильное впечатление. Дело было то ли в их крутых прикидах, которые представляли комбинацию костюмов-троек, рубашек, бандан и солнезащитных очков (всё чёрного цвета), то ли в печати загадочности и выполнения высшей миссии на их лицах. Так или иначе, никому даже в голову не пришло чинить им каких бы то ни было препятствий. До дома Честера, чей адрес каким-то неизвестным образом раздобыли Самойловы, добирались тоже раздельно на попутных машинах. Гребенщикову и Шклярскому было легче, потому что язык знали только они, хуже всего себя ощущал Сукачёв по причине им же самим озвученной: труп в чемодане — это вам не украденная карамелька в кармане. Но и на этот раз всё прошло успешно, и в восемь вечера рокеры сидели в кустах, откуда открывался самый лучший вид на особняк Беннингтона. Внимательно наблюдавший за территорией через подзорную трубу Шевчук никакого подозрительного движения не заметил, чем остался очень доволен. – Может, выдвигаться пора уже? — с нетерпением поинтересовался Лагутенко. – Рано ещё, — покачал головой Шклярский, — в десять выходим. – Я два часа не вытерплю, — честно признался Сукачёв. – А давайте в коллективный транс войдём! — радостно предложил БГ. – Знаю я твои коллективные трансы, — проворчал Шевчук, — нахуяришься со своими нариками, выйдете в астрал, а нам потом вас из ментовки вытаскивать. – Я не в том смысле. – Всё равно тебе в этом плане доверия нет. Сидим, ждём. Ожидание было мучительным, но необходимым. Сгустившись до состояния воска, время текло так медленно, насколько это вообще возможно, и отчётливое ощущение того, что прошло гораздо больше двух часов рокеров не покидало. Наконец часы Шклярского показали ровно десять вечера, и солист Пикника поднялся на ноги. – Итак, други мои, настал решающий час. Отбросьте страх и сомнения, думайте о нашей цели и отдайте свои жизни в руки судьбы. С Богом! – За музыку, рок и товарищей! — залихватски подытожил короткое выступление Лагутенко и первым на полусогнутых побежал к дому. Тем временем в „Mad rabbit”. – Я с одним только пообщался, Эдом звать. Вот такой чувак! — показал большой палец байкер Боб внимательно слушавшей его Мэри — девушке с ресепшена. – А это который? – Худющий такой, у него ещё волосы короткие серые и губы тонкие. – Не тот, — вздохнула девушка. – Я других не видел, — чуть виновато пожал плечами Боб, — а тебе какой понравился? – Блондин! У него ещё усы есть и серьга в ухе. И чемодан. Боб, как ты думаешь, я ему хотя бы немножко понравилась? Боб задумался. Мэри была его давней подругой, вернее сказать, даже другом, своя в стельку: и на байке погонять, и из передряг выручить готова. Боевая девушка. Мужик в юбке почти. А тут бац — влюбилась. С этими тонкими материями Боб иметь дело не любил. Почесав затылок, он наконец выдал: – Думаю, понравилась. А вообще, они же байкеры! Надо будет их на нашу сходку пригласить, там и познакомитесь поближе. – Боб, я тебя обожаю! — Мэри обняла друга и, счастливая, куда-то упорхала. „Лучше б пива со мной выпила”, — философски подумал байкер и ополовинил стакан тёмного нефильтрованного.