Операция "Спасти товарища по року"

– Итак, что мы имеем? Пять билетов в Лос-Анджелес я достал... – А почему пять?! — возмутился Лагутенко. — Вы с Глебом не поедете, что ли? – Поедем, но позже, чтобы не сразу всем вместе. Я думаю, мы там следить будем за вами, а потом уедем уже вместе. – Ну ладно тогда. А с адресом что, достал? – А как же! Держи, только не потеряйте! А то пропьёте, как обычно! – Это мы пропьём?! — обиделся Сукачёв. — Вот когда это я что-то пропивал? – Гарик, тебе напомнить? – Не надо, — буркнул рокер, отворачиваясь от Самойлова, — и вообще: сам такой. – Ну вот кто бы говорил! – А что, давай посчитаем, кто сколько раз что пропивал! – А давай! – А ну тихо! — прервал спорщиков Шклярский. — Тут такое дело, а вы как дети малые. Адрес и билеты у нас есть — уже хорошо. Но сегодня уже 18 июля. Когда вылетаем, кстати? – Сегодня ночью, прямым рейсом. – Значит, там мы будем 19 днём. На всё про всё меньше суток. Нехорошо. – Не унывай! — поучительно заметил БГ. — Надо вверить жизнь в руки Господа. – Когда ты последний раз так говорил, тебя в Тибете с экспедицией искали, — саркастически заметил Шевчук. – Но ведь нашли же! — парировал лидер Аквариума. – Угу, без денег и документов и в одежде буддийского монаха. – Я постигал дзен! – А потом тебя отмазывали от ментов, которые тебя хотели за хранение наркотиков принять! – Это были благовония! – В полёте поспорите! — снова прервал товарищей Эдмунд Мечеславович. — Меня крайне огорчает то, что наш общий друг до сих пор не нашёл двойника. – Можно подумать, это так просто! У нас же каждый четвёртый — Честер Беннингтон! – Не каждый, но и на часах уже 6 утра, а вечером нам в аэропорту быть! – А я вам говорю, Анастас своё дело знает — не подведёт! — заверил друзей Вадим, ровно после чего у него зазвонил телефон. – Привет! Да. Анастас, ты солнце! Сейчас будем! – Лев Яковлевич Каганов, тридцать девять лет. Только сегодня приняли. Упокой, Господь, его душу. – От чего умер? – Точная причина не установлена, предполагаю — передозировка наркотиками. – Зачем ты нам нарика какого-то подсовываешь? — проворчал Сукачёв. – Имей совесть, окаянный! Ты посмотри на него — одно лицо, не отличишь! Рокеры смотрели на покойного Каганова со смешанными чувствами. Его сходство с Беннингтоном невольно поражало: казалось, что у солиста Linkin Park остался брат-близнец в России. Тот факт, что столь похожего покойника удалось отыскать (и легальным способом!) не мог не радовать, но всё же чисто по-человечески всем было жалко неизвестного мужчину. Кто он такой, как жил и почему умер — этого толком никто не знал, но почему-то накатывала неясная грусть. – Ладно, давайте приступать! — твёрдо сказал Анастас Петрович, доставая из ящика склянки. – Что это? — удивлённо спросил Лагутенко. – Водостойкая краска. Татуировки рисовать ему будем, иначе — не опознают. Восславив в обилии имевшиеся в интернете фотографии, рокеры без особого удовольствия принялись за дело. Ловче всех работал Анастас Петрович, который к контактированию с людьми не совсем живыми привык уже давно. Остальным приходилось тяжко. Шевчук курил, Сукачёв матерился, Гребенщиков читал мантры, Лагутенко пил спирт. Шклярский и Самойловы держались лучше всех. – Что о нём вообще известно? — чтобы хоть как-то отвлечься, поинтересовался Шевчук. – Мало чего, — пожал плечами Анастас, — жил у друзей да по ночлежкам, нигде не работал, употреблял запрещённые вещества. Магией занимался. – В смысле? — поперхнувшись спиртом, спросил Лагутенко. – В прямом. Я слышал о нём: товарищи рассказывали. Называл себя Лев Яковлевич колдуном, утверждал, что имеет девять жизней. Практиковал выход в астрал. – Твою мать, так он жив, что ли?! — заорал Сукачёв. — Мне показалось, он дышал! – Успокойся, мёртв он. Ни пульса, ни чего. – Кастати, Анастас, — обратился к товарищу Вадим Самойлов, — а что ты скажешь на то, что у тебя труп пропал? – Скажу: астральные сущности забрали. – Нехорошо выходит, подставляем мы тебя. – Не переживай, Вадим Рудольфович. После того, как я на проверку из министерства порчу наслал, меня в больнице уважают. Ну, вот и всё. – Слава Богу! — выдохнул Гребенщиков. — А как мы его через границу провезём? – Положите в большой чемодан, по сторонам обложите одеждой. Таможенники решат, что манекен везёте. – Нас тогда примут за идиотов и посадят не в тюрьму, а в дурку, — задумчиво произнёс Лагутенко, за что тут же получил подзатыльник от суеверного Сукачёва. – А скажите, други мои, как вы собираетесь спасать самого Беннингтона? – Ну... — задумался Сукачёв. — Подбежим незаметно и того: тюк в головушку! Шклярский возвёл глаза к небу, вернее потолку: – За что мне это? – За грехи, милый, за грехи, — поучительно сказал Анастас Петрович и достал из ящика колбу с жёлто-зелёной жидкостью, — это вам. Возьмите. – Что это? — недоверчиво спросил Шевчук. — На яд какой-то похоже. Или это чтобы мы, в случае неудачи, вслед за Беннингтоном самовыпилились? – Это снотворное. „Изумрудное забытье” — сам сделал. – А оно его в вечный сон не отправит? – Да по идее не должно. В любом случае, вколете его Беннингтону. От 10 миллилитров проспит часов пять. Ладно, присядем на дорожку. Часы пробили восемь. Всё шло неплохо: рокеры везде успевали. Но настало то самое время, когда начинается чистый мандраж, когда душа рвётся в бой, а разум закапывается в окопы: ничего не ясно, но очень весело и немного страшно. – Итак, братья мои, сделаю вам напутствие в путь-дорогу. Дело вы задумали сложное, но богоугодное — душу невинную спасти нужно. Мысленно я с вами, буду оказывать молитвенную и экстрасенсорную помощь. Теперь протяните мне ваши правые руки. – Зачем это? – Сейчас увидите. Не понимая смысла просьбы, рокеры её всё же выполнили, а патологоанатом начал повязывать им на запястья красные ленты приговаривая: – Затягивая нитки туго, заклинаю: спасите друга. В узел удачу я вам завяжу, пусть на таможне никто не пристанет к багажу. – А что это за нитки? — поинтересовался Вадим Самойлов. – Это мне друг из Израиля привёз, волокно удачи, его тамошние чародеи раз в сорок лет плетут. – Очень похоже на свитер, который ты у меня два года назад поносить взял и не вернул, — недоверчиво сказал музыкант. – Не сомневайся, ибо сомнения рушат веру, — ответил Анастас Петрович, завязывая тугой узелок на руке Самойлова. – Удачи, други мои! Операцию „Спасти товарища по року“ объявляю начатой!