Боруто. Хроники Листа.

      Мегуми отметила, что вся эта помпезность была слегка неусместна в данной ситуации. Она с усмешкой думала, что отчим скорее был грустным и напуганным, чем искренне радовался за счастье своей любимой племянницы. Он вздрагивал при малейшем шорохе, последние три дня был как на иголках. Ему еще нужно было свадьбу устраивать для Цуи, а он был как в воду опущенный. Но Мегуми только злорадствовала. Последние три дня прошли в полной радости от осознания того, что отчим влип настолько глубоко, что выйти из того дерьма, в которое он сам себя вогнал, у него не получится. А еще были некоторые отголоски смущения и ожидания.       Ситуация с Мицуки так и не прояснилась.       Змей делал вид, что ничего не случилось, а Мегуми не могла найти себе место.       Она все еще ощущала его обжигающие объятия, настолько близкое лицо и дыхание. Она помнила все до малейшей детали, ничего не упустила. И понятия не имела, что в голове у этого странного человека.       Мицуки вел себя как и раньше, разве что тайком поглядывал на нее, и, когда они пересекались взглядом, делал хитрое лицо и улыбался своей змеиной улыбкой. Она раздражала ее, но девушка не могла ничего поделать. Он ей ничего не обещал, не гарантировал и даже не говорил. После того случая они обменялись парой тройкой дежурных фраз, таких как: привет, пока, как дела и снова пока. Мегуми была занята с Цуи, и та, откровенно говоря, не давала ей покоя. Мегуми устала выбирать кимоно, выбирать цветы и всячески избегать Амарэ-сан. Они обмолвились несколькими словами за последние пять дней, и Мегуми все еще боялась ее до чертиков, как и в былые времена.       Ровно как и отчима. Было злорадство над ним, но страх никуда не пропал.       Оставалось два дня до конца миссии. В утро воскресения шиноби Конохи должны были уже быть здесь, чтобы разнести завод в пух и прах, а заодно и найти Катасуке Тоно. Седьмой выделил специальный отряд АНБУ во главе с легендарным Ибики Морино, и Мегуми понимала, что с таким человеком ее отчим долго не проживет. Но жалости от этого осознания в ее сердце не прибавилось.       Оставалось два дня, а русалка все еще была в той комнатке, где Мицуки завтракал с отчимом. Друг сразу поведал о странной вещице, точнее, о зеленом кувшине. Денки предположил, что это может быть чип или другой вид передачи информации — для того, чтобы узнать, нужно было пробраться туда, а отчим будто с цепи сорвался. Мегуми не понимала его паники, учитывая факт того, что они замели за собой следы. Но было и что-то еще. На заводе заметили пропажу двух солдатов. И винили в этом, кажется, самого отчима, обвиняя того в предательстве.       Мегуми вновь оглядела огромный зал. Церемония помолвки прошла час назад. Ей уже наскучило, откровенно говоря, кланяться каждому встречному и натягивать на лицо улыбку. Мышцы лица ныли и больше всего на свете она хотела спать, но завтра предстояла свадьба, и Мегуми понятия не имела, почему всё выполняется в такой спешке. Как она уже слышала, на то была воля семьи жениха. И этот жених..... После стольких рассказов Цуи о нем, она представляла его как благородного, достойного человека, которого выбрала ее сестра. Но она увидела в нем другое, сразу, как увидела его глаза.       Не было в этом человеке ничего благородного. Благородный человек за день до своей свадьбы не будет глядеть каждой девчонке, проходящей мимо, под юбку. И, к своему невезению, Мегуми оказалась одной из них.       Она чувствовала на себе его пожирающий взгляд с тех пор, как началась церемония. Цуи была красавицей. В шелковом розовом кимоно, ушитом серебряными нитками, с красивой прической и, конечно же, безумно счастливая, она излучала радость одной своей аурой. Он говорил ей что-то на ухо, периодически его рука пропадала под ее кимоно, когда гости отвлекались. И пока он занимался непристойностями на собственной помолвке со своей невестой, взгляд его был прикован к ней, к Мегуми.       К своему раздражению, она не могла найти Чоу. Та, вероятно, была в компании Денки, а с ними и Металл. Мицуки неизвестно где носило. Мегуми чувствовала опасноть. Она не боялась этой опасности в лице женишка Цуи, но ее это напрягало. Она хотела для кузины всего самого наилучшего, а этот человек был самым настоящим мусором!       Гуми решила прогуляться. В главном зале было шумно и она незаметно покинула его, решив немного отдохнуть от суеты, которая напрягала ее. Она устала за последние пять дней так, как не уставала еще никогда. Миссия требовала не только физической силы, но и моральной выносливости, которая, как она чувствовала, уже кончалась у нее. У Мегуми не хватало терпения, чтобы не убить отчима голыми руками. Его страх теперь связал его по рукам и ногами, ему ничего не оставалось, как ожидать бед, которые, к слову, должны были прийти по его душу через два дня.       Мегуми вздохнула. Оставалось два дня, еще два проклятых дня, и она снова будет в Конохе, в своей маленькой квартирке, наедине со своей кроватью и одеялом. Она попросит Наруто-сенсея дать ей день передышки и посвятит его для успокоения своего уставшего от всего этого дома сердца. А пока можно наслаждаться тишиной ночи, гулять и просто жить в эти самые моменты.       Ночью здесь и правда было красиво. Она огляделась вокруг. Двор был завешан фонариками, и это не могло не притягивать взгляд. Такая красота в простых деталях. Нет слов, чтобы описать, как простые вещи могли завораживать Гуми. Этот яркий свет фонариков. Луна, освещающая сад, маленькая речка, которая находилась неподалеку от этого места, и пруд. Все это было таким невероятным и неземным, словно не было частью этого ужасного места, и Мегуми любила такие моменты, когда даже в чем-то ужасном, в чем-то плохом, можно было найти то, другое, что обязательно было противоположным. И это было хорошо.       Вдруг кто-то быстро пробежал по ветке маленького деревца. Мегуми подошла ближе, рассматривая ночного гостя. Ее сердце замерло, и она осторожно протянула руку к маленькому бельчонку, который не мог подняться дальше из-за замысловатого фонарика. Она прижала его к груди, погладив и удивившись, как такое милое создание может сосуществовать с извергами этого дома. Несколько раз погладив его, она удивилась его покладистости и мягкости шерстки.       Сзади кто-то появился. Мегуми напряглась и осторожно помогла бельчонку попасть в назначенное место, а потом обернулась.       На ней было светло-голубое кимоно, которое нелепо смотрелось с цветом ее волос, но отлично подчеркивало ее фигуру — красивую талию, округлый овал бедер, аккуратную среднюю грудь, скрытую под слоями одежды. Волосы ее были собраны в низкую прическу, некоторые пряди уже успели вырваться на свободу. Она не нанесла макияж, но и так совсем простая Мегуми была одной из самых красивых девушек сегодняшнего праздника.       А одели ее так нелепо по приказу Амарэ-сан. Чтобы она не затмевала невесту.       Он стоял напротив, пожирая ее взглядом. Мегуми одного понять не могла. В этом диком доме словно не видели женщин. Этот Асахи, или как его там, жених ее кузины, стоял напротив, бесстыдно скользя взглядом по ее телу. Вспоминая отрывки рассказов о том, какой он страстный, Мегуми затошнило. Она оглядела его холодным взглядом и хотела бы разорвать его на части прямо здесь и сейчас.       Но Цуи, светлая добрая Цуи, любила его, любила этот кусок мусора.       — Цуи красивая, конечно, но с твоей красотой не сравнится никто в этом доме.       Мегуми готова была блеваться. Кобаяши в деревне закидывал ее такими вот банальными словами сто раз в день, и она привыкла к ним. Но смотря на это жалкое создание, у которого невеста ожидала его внутри, она воспылала ненавистью ко всем мужчинам в этом доме.       Неужели они все такие? Неужели нет на свете нормальных парней, которых не интересует красота?       У него были коротко постриженные, темные волосы, кимоно плотно его облегало, но он слегка оттянул ворот, открывая виду свою мощную шею, и хитро смотрел на нее, приоткрыв губы и медленно облизав верхнюю. Мегуми смотрела на него пассивно и равнодушно. Он начал медленно подходить, но она даже не сдвинулась с места, скрестив руки на груди.       Она не хотела его бить или калечить. У него была свадьба с ее кузиной. И если она еще будет говорить ей о том, какой он плохой, Цуи, единственный добрый к ней человек, отвернется от нее. Потому что Гуми понимала, что из них двоих Цуи выберет этого лицемера, а не ее.       Он подошел и встал прямо перед ней. Он был немного выше, но не выше Мицуки. Мегуми чуть воздухом не подавилась, поняв, с кем сравнила этого парня. В отличие от него Мицуки и правда мог вызвать в ней трепет. Но сейчас это был не Мицуки. Это был ненавистный женишок кузины.       Он томно дышал, надеясь этим соблазнить ее. Она предприняла тактику просто молчать и ничего не делать, надеясь, что он умный и сам поймет, что не симпатичен ей. Но он не понимал. Осторожно прикоснувшись к ней, он вынудил ее отпрянуть, но удержал за локоть, потом снова отпустил. В следующий миг его рука готова была взять в захват ее шею и притянуть для поцелуя. Мегуми сжала руки в кулаки, готовая остановить его, даже если ей придется сломать ему руку. Но ее опередили.       Рука так и повисла в воздухе, пока ее не оттолкнула другая рука. Мегуми смотрела на широкую спину Мицуки, за которым не было видно Асахи. Однако она ловко юркнула в сторону и заметила гримасу боли на лице этого горе-пикапера.       Она тихо хихикнула.       — У тебя же вроде свадьба, — ехидно пропел Мицуки, сжимая свои длинные бледные пальцы на его кисти еще сильнее. Тот зашипел, и Мицуки отпустил его, слегка отталкивая. Асахи посмотрел на ее довольное лицо и, держа кисть своей правой рукой, отправился обратно в дом. Мицуки обернулся к ней.       — Тебе не идет голубой цвет, — усмехнувшись, сказал он. Мегуми улыбнулась в ответ.       — Знаю, — ответила она. — Он такой нелепый на фоне моих красных волос.       — Что ты здесь делаешь? — поинтересовался он. Мегуми решила пропустить тот момент, когда здесь появился тупой жених.       — Гуляла, — ответила она просто. Он одобрительно кивнул и указал головой в сторону маленького пруда.       — Может, пройдемся?       Мегуми готова была кричать положительный ответ снова и снова.       Они осторожно двинулись к югу от сада, совсем недалко от дома, где и был маленький пруд, в котором не водилось ни единой морской живности. Даже если была бы, голодный и жадный отчим велел бы выловить все и подать ко столу на обед, лишь бы сэкономить на продуктах. Но она не хотела думать о нем сейчас. В свете луны Мицуки был красив. На нем было белое кимоно, волнистые пряди струились по спине и плечам, протектор отсутствовал, позволяя смотреть на его спокойное, умиротворенное лицо. Он шел, сцепив руки за спиной, и изредка поглядывал на нее. В такие моменты она не могла сосредоточиться ни на одной мысли. Ее мысли целиком и полностью были сосредоточены только на нем. Он что-то говорил, но она не слушала. У нее билось сердце, а где-то там порхали бабочки, и она даже мысленно боялась признаться себе, что впустила этого змея к себе в сердце.       Когда они подошли к пруду, то было тихо и спокойно. Впереди был пень, гладь воды и больше ничего, только деревья, что скрывали их от посторонних глаз, и земля под ногами. Она подняла руку, занося ее за голову и пытаясь вытащить из волос шпильки, что так нещадно пытали ее бедную голову. Заметив, как она морщит лицо от неприятных ощущений, он осторожно схватил ее за локоть, удивив ее нещадно, и заставил сесть на тот самый пень.       Его рука осторожно запуталась в ее волосах, одна за другой вытаскивая оттуда орудия пыток. Мегуми не дышала, ощущая его пальцы на своей голове, как он легко пропускал пряди волос сквозь них, как старался сделать все максимально нежно и осторожно.       Они ничего не говорили. Весь вечер только и сидели у пруда. Он закончил с волосами и встал позади нее.       В голове обоих была каша. У Мицуки была дилемма относительно того, как он изменился по отношению к Мегуми: сначала он ее недолюбливал, потом, после миссии в стране Песка, он слегка оттаял, а теперь и вовсе расплавился. Он потерял былую хватку. В комнате, тремя днями ранее, он хотел ее поцеловать. Сначала ради смеха, просто чтобы посмотреть, что она сделает, а потом ради самого себя. Ради того огня, что загорелся в нем при взгляде на это красивое лицо, на приоткрытые губы.       Мегуми думала совершенно о другом. О том, что к Боруто у нее и правда были слегка детские чувства, скорее, благодарность к человеку, к ее первому другу, который протянул ей руку для знакомства, который не смеялся над ее волосам и не презирал ее.       Но Мицуки.....       В Мицуки она не видела мальчика.       В Мицуки она видела мужчину.