Боруто. Хроники Листа.

      Когда Сарада миновала холл гостиницы, направившись прямиком на второй этаж, в указанную администраторшей комнату, которую та не хотела называть, но после того, как попрощалась с собственным столом, пришлось уступить. Сарада была злее самой Сакуры, проклиная в этот момент все, что угодно. Спокойно шагающая за ней Касуми лишь присвистывала, расслаблено ступая по деревянным половицам, издающим ужасный звук.       Гостиница в целом была нормальной, но эти звуки ужасно резали слух, и Касуми приходилось каждый раз морщиться.       Бака, и почему эти половицы так ужасно скрипят?!       — Где он? — прошипела Сарада. Она шагала прямо по направлению к указанному, тридцать четвертому номеру, в поисках воришки Хитоми. И хотела вырвать ему руки за то, что вновь посмел украсть что-то у нее.       — Где-то здесь, — ответила Касуми. Она смотрела на разъяренную Сараду, не понимая, почему такая безделушка как протектор, который можно вновь себе приобрести, имел для нее такое ценное значение. — Заметь, я никогда не ошибаюсь, — хмыкнула она.       — Я знаю, — проговорила Сарада, предвкушающе потирая руки, уже завидев нужный гостиничный номер. — В конце-то концов, твои навыки сенсора меня никогда не подводили. Как ты узнала, что он опять выкрал у меня что-то?       — По лицу. Видела бы ты его воодушевленное лицо. Как будто светился. Он тут с Нибой. Еще бы немного, и он засветился бы похлеще вычищенной кастрюльки, — фыркнула Касуми, равняясь с Сарадой. — Да и сложно его не заметить. Мой номер на этаж выше, так что мне каждую ночь приходится слышать, как этот малолетний ворюга шастает по коридорам. Сколько его не заставляй, все же он не бросит свое чертово воровство. Что ему еще нужно? Он генин Ото, у него есть дом, его обучают, кормят… Не понимаю я этого малого, — пробубнила Касуми.       — Ему не хватает того же, что и тебе, Касуми, — сказала Сарада, прежде чем с пинка ноги открыть отлетевшую к стене дверь. — Свободы.       Подросток лет четырнадцати, со взъерошенными, дыбом стоящими волосами, протектором Звука, одетый просто, сидел на широкой двуспальной кровати, неизвестно какими деньгами ухвативший себе просторный номер с телевизором и кондиционером. Он сидел, преспокойно поедая плитку за плиткой молочного шоколада. У Хитоми лишь две зависимости — шоколад и воровство у близких людей.       — Маленький поганец! — прикрикнула Сарада, отвлекая его от созерцания очередного боевика, который он вечно просматривал по телевизору. Девушка преодолела расстояние до кровати, схватив одну из подушек и кидая во вскочившего мальчика пуховым мешком. Тот ловко уклонился и с ужасом посмотрел на Сараду, словно впервые ее видит.       — Что ты здесь делаешь? — недоуменно проворчал Хитоми, с ужасом смотря на злую Сараду и ухмыляющуюся Касуми, которая расположилась на ранее занятой им кровати, вытянув ноги и блаженно потягиваясь.       — Пришли по твою душу, засранец. Ты снова стащил что-то. И причем в этот раз прямо у нас из-под носа, — проговорила она.       — Замолкни! — воскликнул он.       — Сам умолкни, малолетний, — отмахнулась от него Касуми, прикрыв глаза. — Лучше думай, как дать дёру отсюда. Иначе Сарада заставит тебя больше никогда в жизни не ступать на плохой путь.       Хитоми рванул к двери, но был вовремя перехвачен Сарадой прямо у порога. Она за шкирку затащила его обратно в комнату и с грохотом закрыла дверь.       — Где протектор? — спросила она. Хитоми несколько секунд недоуменно на нее смотрел, а потом расплылся в хищной улыбке.       — Протектор твоего парня?       Сарада сжала кулаки, скрестив руки на груди, и сжала губы в тонкую линию.       — Не мели чушь, Хитоми. Ты стащил мою набедренную сумку. Пришлось забирать у Суйгецу перед выездом. Ты же знаешь, я не могу без нее работать.       — Да ладно тебе, Сарада-чан. Чего завелась-то? Подумаешь, сумка, — отмахнулся он.       — Почему ты вечно воруешь именно у нас? — недовольно прошипела Касуми с насиженного места, поднявшись на ноги и словно вторая скала возвышаясь над Хитоми. Мальчик сглотнул. Дуэт Сарады и Касуми — это худшее, что может с ним произойти.       — Да ладно вам, — он нервно хохотнул, замечая циничные лица двух подруг, записавшихся ему в сестры, и, буркнув под нос про то, что вечно его попрекают за шалости, упал на живот, разлегшись на полу, и полез под кровать.       Касуми слышала, как мальчик засуетился. Он откидывал от себя фантики от конфет, коробки от драже, что-то неустанно разыскивая в своей походной сумке, больше напоминающей мешок. Потом он вылез из-под кровати, пыхтя и потягивая поясницу, на что Касуми лишь обреченно покачала головой. Этот мальчишка — настоящий симулянт. Его что меняй, что не меняй — результат один и тот же.       — Держи! — он кинул Сараде сумку, которую она ловко поймала, вцепившись длинными пальцами в нее, и резко распахнула. Глаза ее закатились, и она вывалила половину мусора, заметив, что все кунаи, сюрикены и взрывные печати на месте. Не хватало только…       — Где протектор? — прошипела она.       Подняв глаза на Хитоми, она заметила, что тот заговорчески улыбается во все тридцать два зуба.       — Не это ищешь? — проговорил он, поднимая на уровне глаз потерянный ранее Сарадой протектор с эмблемой деревни Листа. — Это ведь протектор твоего парня?       — Ничего подобного, — проворчала она, резко выхватывая из рук надувшегося мальчика протектор. — Впредь, если снова стащишь что-нибудь, предложу Змею твое тело в качестве сосуда. И ты знаешь, если даже я не смогу, то она сможет, уж поверь.       Сарада кивнула на рассматривающую свои ногти Касуми, и та ехидно закивала головой в знак согласия. Надавать тумаков этому малолетнему — все равно, что головой об стену, а вот заставить Орочимару пустить мальца на опыты — это уже другое дело. Хитоми попал к Орочимару именно как подопытный, которого вызволили Сарада и Касуми, прежде до этого вынеся Орочимару все мозги.       — Это жестоко с вашей стороны! — обиженно воскликнул он. Касуми потрепала его по волосам, заметив, что Сарада, прижав к себе заветный протектор, направилась к двери.       — Ты уж прости, малыш. Не мы такие — жизнь такая. Кто, как не мы, отучит тебя от твоего воровства?       — Я не вор! Просто я… клептоман! — вновь воскликнул он, упираясь ногами в дощатый пол и грозясь русоволосой кулаком. Касуми незамедлительно кивнула ему с серьзным лицом.       — Да-да, конечно. Никто не спорит, клептоман, — усмехнулась она, выделив себе новое слово для дальнейших издевательств. Потрепав его по волосам, она махнула ему рукой, направившись за Сарадой. — И если уж решил что-то стащить, то лучше тащи у нас, понял? Ах да, верни потом Суйгецу деньги за гостиницу, не то Карин пустит его на котлеты.       — Да зачем этой рыбине деньги? — проворчал Хитоми и закрыл за ними дверь, вновь располагаясь на своей кровати.       Желание есть конфеты отпало.       Сарада спустилась вниз, молниеносно проносясь рядом с администратором, и мило ей улыбнулась. Из бывшей Учихи, которая не находила себе места от волнения за свою драгоценную безделушку, она превратилась в более вменяемого и спокойного человека.       Сарада сама не могла понять, почему так ценит этот протектор. Он давно утерял запах, и теперь пахнет железом, извечно находясь в ее набедренной сумке. Но этот протектор, четыре года назад подаренный мальчиком, который неизменно остался дорог, вселял веру и надежду. Словно через него Сарада была навечно связана с Боруто.       Протектор вселял чувство безопасности и надежности. Словно Узумаки вложил в этот протектор частичку своего сердца, которым когда-то и пообещал, что будет ее защищать и охранять.       — Блондин с голубыми глазами, что стоял, вылупившись на тебя с трибун, словно воскрес сам Хагоромо, - и есть твой легендарный Боруто Узумаки? — ехидно поинтересовалась Касуми, которой приходилось пускаться в бег, желая нагнать подругу. Сарада еще больше увеличила скорость, не имея никакого желания говорить об этом.       — Он не мой — это раз. Никакой он не легендарный — это два, — проворчала она.       — Так значит это он?       — В Конохе больше нет семнадцатилетних парней по имени Боруто Узумаки.       — Ну кто же тебя знает, Сарада. От тебя всего можно ожидать.       — Ты спутала меня с собой, шаннаро! — взвыла Сарада, закрывая лицо ладонями. — Я не знаю, как показаться на глаза родным и друзьям, — завыла она. Касуми удивленно на нее посмотрела.       — С чего это? — заинтересованно поинтересовалась она. Не каждый день увидишь у собранной, сдержанной Учихи выражение лица великого мученика.       — Я не видела их четыре года, Касуми. О чем мне с ними говорить?       — А ты просто привет скажи, а дальше разговор они сами потянут. Поверь, не знаю, что насчет твоей семьи, но друзья у тебя шибко любопытные. Закидают вопросами, и не заметишь, как неловкость пропала, — посоветовала она. — Твой младший брат совсем взрослый. Ты ведь уходила к Орочимару, когда он был крохотным. На тебя похож, — проговорила Касуми, желая отвлечь подругу от тоски, которую та на себя нагоняла.       — Нет, — запротестовала Сарада. — Горо на папу похож. Точная копия.       — И то верно, — согласилась Касуми, издали заметив, как Хару спешит куда-то. Вероятнее всего, в госпиталь. Решив приподнять Варго настроение, Касуми повернулась к Сараде, кладя руку на плечо. Та повернулась. — Я в госпиталь. Идиоту Варго, кажется, вышибли все мозги. Он не хотел лежать в больнице. Вечером встретимся у гостиницы?       — Экскурсии захотелось? — подметила Учиха.       — Неа. Поедим рамен. Я хотела сама пойти, но потом решила все же с тобой. Не опаздывай! В семь буду ждать. — Она помахала Сараде на прощание и повернулась, крича стремительно удаляющейся Хару, чтобы та остановилась.       Сарада продолжила путь к дому в одиночестве, каждой клеткой тела ощущая собственное волнение. И что она им скажет? Что рада их видеть? Это ведь и так понятно, они же ее семья. А дальше что?       Сарада миновала центральную площадь, огибая маленький парк и направляясь в сторону квартала Учих.       Их квартал был отделен от города заросшим лесом, и Сарада шагала в тени многочисленных огромных гигантов. Было прохладно, и ветер мягко касался волос, настраивая Сараду на приветствие родителей. Интересно, они вообще вернулись?       Однако она вдруг резко остановилась, сглотнув. Сзади послышался шорох и чьи-то копошения.       Сарада в миг стала серьезной, доставая из набедренной сумки кунай и нити чакры, незаметно закрывая собой обзор, натянув ее на ближнее бревно от того дерева, где стояла. Она резко взметнулась на ближе стоящее дерево и крепко держала конец нити, ожидая, когда шпион наконец выявит себя. И правда, спустя несколько секунд чья-то тень промелькнула рядом, и Сарада моментально спрыгнула с дерева, скручивая потенциальному врагу правую конечность, делая подсечку и повалив его спиной на землю. Оседлав его, куноичи поднесла к шее врага кунай и удивленно, даже несколько шокированно, уставилась в ясные голубые глаза.       — Привет, Сарада-чан, — проговорил Боруто. Выглядел он удивленно и ошарашенно, улыбаясь еле заметной, нервной улыбкой.       Сарада вздохнула, закатив глаза.       Шаннаро!