Боруто. Хроники Листа.

      Летать — это круто.       Не передать словами те ощущения, которые испытывает человек при полете. Словно душа твоя свободна от всех бренностей мира, а сам ты свободен, как никогда ранее.       Это не передать словами, насколько восхитительно ощущать, как ветер ключом бьет в лицо. А ветер — ее стихия чакры. Стихия истинного Учихи.       Она как-то раз слышала, что говорили, словно истинный дух Учиха проявляется в людях из клана, предрасположенных использовать природную стихию ветра.       Сейчас этот самый ветер бил в лицо, хлестко нанося удары не только своими порывами, но и черными, смоляными прядами отросших волос. Внизу виднелась такая родная деревня. Коноха. Наследие, оставленное дядей Итачи. То, ради чего он вырезал весь клан. То, ради чего стоит жить и бороться. Ради чего стоит ставить свою жизнь на карту судьбу. То, ради чего можно умереть и глазом не моргнув. Отдать жизнь за деревню — Сарада не видела более достойной смерти, если не проживет долго.       Ее пункт назначения — стадион «Акио». Огромный по своим размерам он впечатлял тем, сколько народа уместил в себе. Уже издалека, сквозь оправу своих очков, Сарада видела фигуры людей, кричащих, переговаривающихся и тычащих в небо пальцами. Наверное заметили ее уже. А ведь это был сюрприз.       Идея Орочимару состояла в том, чтобы убедить народ Конохи, что Сарады нет среди членов отряда безбашенной Касуми. При воспоминании о ней Сарада улыбнулась. Интересно, как ей Коноха? Сарада поменялась местами с самого начала экзамена с одним из шиноби деревни Песка. Того пришлось подкупить, но он клятвенно обещал молчать. И теперь она была дома. Спустя долгих четыре изнурительных года, она была дома.       Коноха не изменилась с той, которую она помнила. За годы обучения у Орочимару, а особенно последние два года, когда появилась чокнутая Касуми, она много путешествовала. Но так и не пришла в родную деревню хоть раз. Нельзя. Нельзя, пока не станешь сильной.       Сарада сделала пируэт, ловко перевернулась в воздухе и впечаталась в землю, устояв на ногах. Каблук ее сандалий вбился в землю, пустив трещину, и она смотрела прямо на свою соперницу. А еще вокруг.       Все стояли в шоке. Трибуна генинов затаила дыхание. Смотрели на черноглазую, черноволосую Учиху, как на новое чудо света, прибывшее из-за моря. Она была в черном, как ночь, плаще, отросшие волосы были слабо связаны в причудливый хвост, да и волосы не слишком длинные, чтобы заморачиваться с прической. Протектор сверкал на солнце, откидывая лучи его и блики света. Эмблема Листа. По документам из Песка, но сердцем и душой она всегда будет из Листа.       Глаза черные-черные, как два гладких, отшлифованных обсидиана. Она смотрит вокруг, также затаив дыхание, хоть и ни одним мышцам на лице этого не показывая. Такова уж она. Скрывать эмоции стало ее коньком, особенно сейчас, в такое время, когда никому нельзя доверять.       Она смотрит вокруг, замечая все больше и больше знакомых лиц. Прежде всего смотрит на трибуну Хокаге, выиская глазами отца. Обсидианы пересекаются, и Сарада еле слышно выдыхает. Папа. Вот он. Стоит, смотря на нее удивленно, восхищенно и гордо. Сараде от этого лестно, ведь папа гордится ею. Но он всегда будет ею гордиться, и она это знает. Он сам говорил.       Все остальные Каге тоже смотрят с долей удивления и восторга. Эффектное появление, ничего не скажешь, думает про себя Сарада, не понимая, зачем согласилась на весь этот спектакль Орочимару. Все же сенсей любит повыпендриваться. Этого у него не отнять никакими силами.       Сарада смотрит на них всех: на Седьмого-саму, на папу, на Кадзекаге, Райкаге, Мидзукаге и Цучикаге, а также на господина Какаши и всех остальных. От одного взгляда на них на душе тепло и беззаботно, ведь столько знакомых лиц вокруг. Столько близких. Ни один человек никогда не почувствует себя своим среди чужих, сколько бы он не прожил на чужбине. Теперь девушка понимала суть этих слов, ведь как бы она не приживалась в Ото, она своя именно в Конохе. Именно в Конохе ее дом, семья, друзья, близкие и жизнь. В Конохе ее жизнь.       Она медленно отводит от отца взгляд, полный самых разных эмоций, полностью уверенная, что отец ее чувства понял. Только он мог видеть фальш ее эмоций за маской спокойствия и сдержанности. Поэтому она отворачивается, хоть и хочется плюнуть на этот бой и кинуться к нему на шею, хоть он не любит всех этих проявлений чувств. Потому что Сараде это нужно в данный момент.       Потому что она скучала по нему безумно.       Мама. Внезапно закричавшее сознание требует найти мать среди толпы зрителей. Сарада бегает глазами по трибунам, замечая многих знакомых ей ниндзя, родителей, друзей и своих же знакомых. Тройка Песка смотрят на нее удивленно и даже несколько шокированно. Сарада усмехается про себя, продолжая поиски.       Не обессуть.       Ведь не многие знают, что Сарада Учиха и принцесса шарингана — одно и то же лицо.       Лишь немногие знают ее, как Сараду Учиху, алую химе, как прозвал ее Джуго, химе клана Учиха, молодого талантливого шиноби.       Но многие из других деревень точно знают принцессу шарингана.       Мама. Сарада все ищет не переставая, хочет увидеть маму хоть мельком. Она ищет розовые волосы, и рука ее вздрагивает, чтобы потянуться, но нет, это не она. Это какой-то паренек сзади, с точно перекрашенными розовыми волосами. Это сейчас мода, как слышала Сарада. Мода красить волосы во всякие разные абсурдные цвета. Она даже хотела как-то сама, но после передумала. Отец ее убьет, да и самой не хочется. Отличительная черта Учих — черные глаза и такого же цвета волосы.       А она Учиха.       Наконец они находят друг друга. Сарада никак не выдает, что рада видеть мать ни единой эмоцией на ее равнодушном лице, но в душе она ликует и надеется, что мама понимает ее, знает, как она скучала. И мама улыбается, подтверждая, что знает, что она тоже скучала.       А потом Сарада пересекается с такими же черными, даже кажется темнее, глазами и замирает на секунду, забыв, как дышать.       О Ками…       Это был Горо.       Маленький шестилетний Горо.       Он смотрел на нее с любопытством, интересом, и даже любознательностью. Сарада отвечала в ответ тем же, изучая внимательные черные глазищи младшего брата, которые смотрели на нее, не отводя глаз. Как же он вырос, думала Сарада. Сколько я пропустила? Они смотрят друг на друга, двое Учих, скрестивших черные глаза друг против друга, изучая и сканируя. И Горо улыбается. Во все мелкие, как и он сам, зубы, улыбается и вспрыгивает матери на колени, желая лучше рассмотреть, и тычет в ее сторону пальцем.       Учиха замечает на себе взгляды большей половины парней и мужчин. Ино-сан, поведя бровями, что-то хихикнула матери в ухо, на что та улыбнулась, отмахнувшись. Она замечает и Ино-сан, и Темари-сан. Внимательно смотрит на Хинату-сан и на многих других. Взгляд плавно и спокойно движется влево.       Не паникуй, приказывает себе она, но не выходит.       Сердце бешено стучит в груди, грозясь проломить грудную клетку, гремит где-то там внутри, принося жуткие боли и покалывания. Она не хочет смотреть туда, всячески оттягивая этот момент, не хочет видеть ни его, ни кого-то другого. Потому что боится.       Ужасно боится, что уже не впишется в их компанию.       Первым она замечает побитого Денки, смотрящего на нее доброй, ласковой улыбкой. Он рад видеть давнюю подругу, так повзрослевшую. Возможно, они все повзрослели, но видел он всех каждый день, а ее не видел четыре года, и разница этой девушки и той тринадцатилетней Сарады настолько велика, что невозможно описать или как-то передать словами.       Сарада смотрит на них не мигая, не может оторвать от них взгляд. Чоучоу смотрит шокированно, а Сарада в ответ настолько же равнодушно, как и прежде, но и представить себе никто из присутствующих не может, насколько велико желание Сарады крепко обнять своих друзей.       А потом она смотрит на них.       На Мицуки и Боруто.       На своих сокомандников.       Мицуки смотрит обыденно, и Сарада все же позволяет губам дернуться, зная, что это результат развалившегося самоконтроля.       Невозможно сдержаться, смотря на возмужавшего сводника их маленького трио. Мицуки всегда играл роль свахи в их команде, каждый раз намекая, что они с Боруто стали бы отличной парой.       Он очень изменился. Тот Мицуки, с короткими колючими в разные стороны волосами, перерос в красивого молодого парня. Волосы его отросли, волнистыми прядами опадая на плечи, и выглядел он так куда красивее и как-то благородно. Взгляд у него, как и прежде, пронизывающий. Сарада никогда бы не осмелилась подолгу смотреть в его глаза. Смотреть в глаза Мицуки — все равно, что смотреть в правдивый омут. Спустя минуту он выскажет все, что успел заметить в тебе, исходя из одного твоего взгляда. Все та же боевая голубая форма. Светло-голубой ему идет — гармонирует с его светлыми волосами и желтыми змеиными глазами, как ни странно.       Он сидит расслабленно на перилах, вытянув одну ногу поверх ограды. Рука его спокойно покоится на растянутой ноге, и, смотря на всех остальных, можно сделать вывод, что он выглядит самым не покалеченным среди всех них. Он смотрит на нее заботливо, ласково, дружелюбно, не изменяя в этом самому себе. И теперь Сарада, смотря на него, понимает, что это что-то похожее на взгляд старшего брата, покровителя и защитника. Точно такой же, каким она смотрит на Горо.       А вот на Боруто смотреть духа не хватает. Ни духа, ни силы воли, ни, как ни странно, желания.       Она понимает, если посмотрит, ей не сконцентрироваться дальше на бое. Этот парень сплошь и рядом, словно сотканный из солнечных лучей, которого даже описать невозможно, ведь она его не видела, и это разбивает ее самозащиту вдребезги, хотя обещал ее всегда защищать. Но Сарада не хочет воспринимать его как защитника. Не хочет, чтобы он был только правой рукой будущей Хокаге. Искренне, всем сердцем не хочет.       Она отвеклась от них, смотря впредь вперед. Перед ней стоит красивая красноволосая девушка, с виду кажущаяся определенно сильной. Сарада перевела взгляд на монитор, мелькавший сзади.       Узумаки Мегуми написано там.       И она удивленно смотрит на девушку, не веря своим глазам.       Узумаки? Живой представитель давно вымершего клана?       Мегуми смотрит на нее так же пристально, как и прежде. Она анализирует девушку, которую знала лишь по описаниям, и Сараде это льстит. Значит, о ней не забывали.       А потом Мегуми сурово щурит глаза, сжимает руку в кулак и вскидывает ее вверх, держа ее прямо на уровне отдаленных глаз Минато Намикадзе на скале Хокаге.       — Меня зовут Узумаки Мегуми! — сказала она, сжимая руку до побеления костяшек. Она смотрела на Сараду сурово и уверенно, в ответ получая лишь равнодушный, хотя с толиками удивления, взгляд Учихи. — И я стану Хокаге!       Сарада удивленно посмотрела на нее, немного поднимая голову и сталкиваясь с отдаленным каменным изваянием Наруто Узумаки, и как-то устало, утомленно вздыхает.       — Хоть что-то интересное, — отвечает ей Сарада, смотря на Мегуми со своего места, грозно, уверенно и с желанием наконец сразиться за то, за что стоит вести бой.       Мегуми кривит губы в ухмылке, и они сверлят друг друга взглядами, пересекаясь словно мечами. Мысль Сарады разделяет также и Какаши. Впервые выражаясь относительно боя, а не упреков в сторону Гая, он увлеченно смотрит на двух куноичи деревни Листа и говорит:       — И правда, хоть что-то интересное.       Остальные смотрят на двух девушек, выглядящих настойчивее и вольней, чем все участники экзамена до них.       Мегуми скрещивает два пальца, создавая известнейшую технику последнего поколения представителей клана Узумаки. Вокруг нее с хлопками появляются один за другим десятки шиноби, окружая Сараду плотным, замкнутым кольцом, со всех четырех сторон закрывая пути к отступлению, тем не менее никак этим не смущая молодую Учиху. Та, как стояла на своем месте, так и стоит, кажется, за все время ни разу не двинувшись с места, кроме как воротить головой в разные стороны, доступные для лицезрения.       — В бой! — выкрикивает Мегуми, и сотня, а может даже и вдвое больше, клонов Гуми несутся прямо на Учиху.       Какаши усмехнулся про себя и, все же подумав, проговорил.       — Смотрите внимательно, — говорит он вставшим с мест ученикам. И ни Наруто, ни Саске не нужно объяснять, почему учитель сказал именно это.       Это новый бой старого лада.       Это духи Узумаки и Учихи вновь скрестились.       Сарада поднесла одну руку к вороту плаща, как заметил Какаши, длинными, бледными пальцами на фоне темной материи, и к огромному удивлению остальных присутствующих, с черными ногтями и с кольцом Акацуки на безымянном пальце левой руки. Пальцы ловко расстегнули, вызволяя одну единственную пуговицу из петли, и она сдернула с себя плащ. Какаши улыбнулся, заметив заинтересованные и даже восхищенные взгляды парней почти из всех деревень.       Теперь отрицать было бессмысленно. Сарада произвела эффект не только своим появлением. Ее красота поразила абсолютно всех.       Клоны понеслись на Сараду, и она с характерной гибкостью гимнастки высоко подняла ногу, и когда клоны были уже рядом, то со всей своей мощи, что скрывалась в теле на вид хрупкой и беззащитной девушки, ударила этой самой ногой по земле. Земля под ее ногами раскололась на огромные и не очень валуны. Все повскакивали с мест. Абсолютно все каге вцепились в перилу. Наруто, подобно Саске, всем весом облокотился о колонну, желая сохранить равновесие, как и все остальные жители.       Потому что доныне такого грохота не случалось. Сарада расколола землю на небольшие участки. Одной ногой.       Прежде чем валуны уничтожили половину клонов, понесшихся на Сараду, сама она оттолкнулась от земли, ногой сделав поворот в воздухе, и с первого удара ноги, уничтожая с характерным хлопком одного из клонов. Сарада наносила точные удары, пока что даже не активировав шаринган. Удары ее были сильными, всей своей мощью в тайдзюцу она напоминала Какаши свою мать, а рвением в бою, желая одержать победу, — отца. Мегуми напоминала неугомонного Наруто, не сдававшегося ни при каких обстоятельствах, хотя на данный момент Учиха одного за другим, с маневрированностью щелканья орехов, истребляла ее клонов. Какаши смотрел и не мог поверить. Он словно видел воссоздавшуюся битву своих учеников.       Сарада уклонялась от ударов мастерски. Пока что ни один клон не задел ее, даже не дотянувшись. Учиха двигалась гибко, ловко, с грацией кошек, с коими всегда имели дела Учихи. Гуми сама вступила в бой. Два кулака скрестились против друг друга. Даже если Гуми и не могла управляться с собственными руками так, как это делала Учиха, она пыталась компенсировать это клонами, наносящими удары. Мегуми, спустя долгих изнурительных пятнадцать минут кулачного боя, сопровождавшегося ударами ног, колен, локтей и вообще всем, чем можно было нанести удар, в результате которого Учихе разбили губу и рассекли бровь, а Мегуми отплевывалась кровью, пытаясь не дотрагиваться до носа, все же удалось прорвать великолепную защиту Учихи.       Мегуми создала десятки новых клонов. Все поражались выносливости девчонки и ее силе воли, с которой она умудрялась драться против определенно сильного противника. Чакры у нее вроде хватало, а вот Сарада, кажется, выдохлась. Не просто убить сотню с большим клонов и даже не устать маленько.       Решив, что тайдзюцу больше применять не эффективно, она достала из набедренной сумки два сюрикена, один зажала между указательным и средним пальцами, а второй занесла на уровень глаз и зашвырнула рукой в сторону клонов. Резко сложив печати, она проговорила:       — Техника теневого клонирования сюрикенов!       Цунаде и Орочимару синхронно улыбнулись, переглянувшись. Цунаде не могла оторвать глаз от столь талантливой девушки, унаследовавшей ее силу воли и мощь, которой она когда-то обучила Сакуру, а та уже свою дочь.       — Техника Сарутоби-сенсея, — произнесла Цунаде, скрестив пальцы на подбородке. Орочимару кивнул. — Ты был первым из нас, кто ее освоил, и все без исключения твои ученики знают эту технику как свои пять пальцев.       Сюрикены взметнулись в воздух, с поразительной скоростью несясь на врагов. Сарада видела, что клоны разбрелись по сторонам, не желая попасть под оглушительные удары молниеносных сюрикенов, однако Учиха предположила ранее данную трактовку событий, поэтому, замахнувшись, отправила второй сюрикен в полёт, наклонив его под странным углом.       Сюрикен с молниеносной скоростью ударил по ближнему, и пошла череда событий. Каждые сюрикены, с подачи другого, меняли свое направление, и добрая половина клонов исчезала так же быстро, как и появлялась. Сарада усмехнулась.       Оригинала не было видно.       Но внезапно Мегуми появилась спереди и, скрестив пальцы, произнесла:       — Стихия Воды: Поток Водяной Струи!       Сарада ничуть не замешкалась, лишь резко отскочив, подобно аппоненту, скрестила пальцы.       — Каменная Стена!       Огромная каменная стена резко поднялась над уровнем земли, несколько секунд паря в воздухе, как ни в чем не бывало закрывая всем сидящим по левую сторону зала обзор, заставляя замереть в ожидании. Несколько секунд спустя стена с оглушительным грохотом впечаталась в землю, защитив Сараду от потока воды. Девушка резко выпрыгнула из-за своего защитного каменного сооружения и сложила печати.       — Стихия Ветра: Пыльные Бомбы!       Три огромных пыльных шара, образовавшихся от пыли вокруг, взметнулись вверх в сторону Мегуми и на максимально близком расстоянии взорвались. Узумаки ничего не видела впереди себя, теряясь и сохраняя бдительность. Это сейчас главнее всего.       Сарада напала прямо на пролом. Гуми еле как увернулась от сокрушительного кулака Учихи, уже складывающей печати.       — Стихия Огня: Большой Огненный Шар!       — Стихия Воды: Потоп!       Две техники скрестились еще хлеще, чем их создатели. Вода постепенно поглощала огонь, а пыль наконец развеялась. Волосы Гуми, подобно огромному огненному залпу, вздыбились, и они с Сарадой понеслись друг на друга, выхватив кунаи.       Лезвие заточенного ножа рубануло Сараду в бок, Мегуми отхватила по щеке и ноге. Доносился звук удара металла о металл, и скрежет казался многим просто ужасным. Рвение обеих куноичи победить было неизмеримо. Каждая из них двоих хотела стать Хокаге, хотела доказать, что она сильная, что людям, сейчас с криками наблюдавшими за боем, нечего бояться за их спиной.       Лезвие вылетело из рук Сарады, она резко присела, подняв вверх правую ногу, с разворота ударив Мегуми в бок. Той пришлось выронить кунай и схватиться за бок, на котором уже к завтрашнему утру будет зиять огромный синяк.       Лишь одно оставалось для Гуми секретом.       Почему такая девушка, как Сарада, с неизмеримой силой, уступающей, разве что Сакуре-сан и Цунаде-саме, не использует эту силу против нее?       Они вновь скрестились в тайдзюцу. Резко из-за спины Гуми появились два клона. Подхватив одного за руку, другой швырнул его в сторону Сарады. С разворота избавившись от клона, Сарада не уклонилась от удара оставшегося. Отлетев от Мегуми, Сарада не на шутку разозлилась и со всей злости ударила рукой по холодной, испещренной трещинами земле, которая раскололась вновь на части. Мегуми удержалась на ногах, в то время как клон исчез, погрязнув среди обвалов.       Но это была лишь видимость.       Мегуми резко отлетела от стены, оттолкнувшись ногами, сделала в воздухе поворот, создав Расенган, и с боевым кличем ударила Сараду техникой прямо в спину. Не ожидавшая такого поворота, Сарада даже не успела обернуться. С громогласным грохотом две девушки и техника врезались в землю, создав вокруг себя огромное углубление, и крики внезапно стихли.       Какаши озабоченно всматривался в местность. Странно, что Сарада не заметила Мегуми. Да и почему она никак не активирует свой шаринган?       Боруто тем временем побледнел. Вот черт, и угораздило же их драться друг с другом. Мицуки внимательно наблюдал за боем, как и все остальные. Даже ранее заснувший Шикадай не мог не заметить, что бой впечатлил всех. Как и говорил отец, нет ничего лучше сна, шоги и хорошего боя. Все эти три вещи отлично помогут скоротать время.       Мегуми поднялась, запыхавшись и смотря на Сараду. В душе вдруг забрезжила сила и гордость за себя. Она победила такую сильную куноичи.       Сарада лежала в кругу пыли и обломов. Выглядела она безжизненно, но все знали, что она жива. Ли-сан только взметнулся к ней, желая увидеть, и наконец провозгласить победителя, как вдруг остановился, заслышав гробовую тишину на стадионе.       Внезапно каркнула ворона.       Мегуми замерла на месте, предчувствуя что-то определенно плохое. Она резко обернулась и шокированно замерла на месте. Стая ворон клевали тело Сарады, и Мегуми, подобно всем остальным, закричала.       Ворон словно была сотня. Они начали парить в небе над ними, клевая тело девушки в без обморочном состоянии. Мегуми что-то кричала Боруто, тот в ответ стоял, как убитый, смотря на тело Учихи. А потом и он закричал.       Каге были в не менее шоковой ситуации, а потом ее тело взорвалось, выпуская сотни ворон из себя, и вдруг все смешалось.       Мегуми и все остальные ошарашенно смотрели вперед. Сарада стояла, скрестив руки на груди, в глазах сверкали три томоэ шарингана, а вгляд ее суровый и равнодушный.       Никто не мог понять, что, черт возьми, произошло.       Земля под ногами была в полном порядке. Не расколота и не испещрена трещинами и тому подобное. На Мегуми ни следа от боя, но нет ни капли чакры: ни своей, ни демона, и она еле держится на ногах, валясь с ног. Голова ее кружится, и она думает, что она лишь живой мертвец, неизвестно какими силами живущий на этой бренной земле. Задыхается. Корчится от болей в районах, где ранее Сарада нанесла ей удары. Болят внутренности, но на теле ни единой царапинки, а Сарада так вообще не измучена и стоит в полной силе и готовности.       Шаринган.       Пазл резко сходится, Мегуми шокированно смотрит на нее.       Гендзюцу.       Мегуми резко сжимает зубы и идет прямо к ней. Несется из последних сил и заносит кулак, желая хотя бы ударить, но рука так и не достигает своей цели. Сарада резко хватает ее за воротник, взметнувшись с ней в воздух и оттолкнувшись ногами от земли, сворачивает занесенную руку Мегуми, ударив коленом в живот, а потом переворачивается с ней в воздухе и, откинув от себя Мегуми, вытягивает ногу пяткой, что есть силы, заезжает Мегуми прямо в живот. Впечатавшись в землю, Узумаки уже не помнит, что случилось после.       А у Сарады идет тоненькая струйка крови из носа. Резко вытерев ее большим пальцем, она стоит прямо напротив вида на скалу Хокаге и смотрит на свой окровавленный палец. Победить эту девушку оказалось делом плевым. Потратилась лишь треть всей запасенной чакры.       Поэтому Сарада сжимает в кулак руку, обмазывая и остальные пальцы. Заносит руку прямо напротив скалы и решимость переполняет ее.       — Что за показуха?       Она резко повернулась, возвращаясь к своим мыслям. Сарада ехидно посмотрела; как Касуми ловко перепрыгнула через ограду перил и теперь стояла прямо перед ней, в своей излюбленной позе «руки в карманах». Взгляд у русоволосой был переполнен желчи и ехидства.       — Зависть не дает покоя? — спросила Сарада.       — А как же. — ответила Касуми, подходя все ближе. Взгляд у нее был грозный, суровый и именно из-за этого до ужаса комичный. — Решила устроить спектакль? Это все влияние этого старика-змея. Прививает тебе плохие качества.       Касуми протянула руку, смотря теперь даже как-то злостно. Боруто сжал кулаки. Что это девчонка намерена делать?       Но к всеобщему удивлению, Сарада протянула руку в ответ. Они ударились тыльными и внутренними частями ладоней, кулаками, кистями, а после и коленями. А потом чокнутая русоволосая резко накинулась на Сараду, обнимая ту. И к всеобщему, еще большему удивлению Учиха Сарада, ранее никогда не показывающая своей связи на людях, крепко обняла чокнутую из Звука в ответ.       — Ну ты и плетешься. — отсмеявшись проговорила Касуми, сжимая щеки Сарады. Та надувшись на нее, посмотрела, резко ударив по рукам. — Хэй! Без рукоприкладства.       — Да иди ты! — отмахнулась Сарада взмахнув рукой, а потом поманила Касуми ближе. — Ты нашла? — шепотом спросила она.       — Конечно! — восклинула Касуми. — Когда это такое было, чтобы я чего-то не могла? Не позорь меня на глазах у всей пятерки деревень, Учиха…       — Хватит молоть языком! — прервала ее резко Сарада. — Где?       — Идиоты остановились в той же гостинице, что и мы. Что, сейчас, что ли пойдем?       — А что? Ты хотела завтра? Не надо оставлять на завтра то, что можно сделать сегодня, Ишикава.       — Это распостраняется только на еду, Учиха.       Касуми резко надела кремовый плащ без рукавов, покроем напоминавший плащ Сарады. Учиха даже не обернулась, так и игнорируя взгляд устремленный на нее Боруто. Не хотела и боялась.       Под громкие, недоуменные вопли и крики Касуми и Сарада двинулись к огромным воротам, к выходу. Когда оставалось совсем чуть-чуть, чтобы покинуть стадион, послышался детский боевой клич, потом топот ног.       — Сестра! — закричал детский голосок, не поспевающий за двумя молодыми шиноби.       Как бы Сарада не игнорировала окружающий мир, этот голос, полный надежды, она проигнорировать не смогла.       Резко обернувшись, она смотрела на маленького мальчика, который запыхавшись стоял, оперясь ладошками в колени. Сарада засмотрелась на собственного брата. Ками, как он похож на папу. Ничего даже отдаленно маминого в нем нет. Абсолютно ничего.       Сарада, наконец, не выдержала. Сделав шаг к нему, она махнула ему рукой, призывая к себе и на лице ребенка расцвела счастливая, широкая улыбка. Он помчался к сестре и в темноте ниши, в которой они стояли, лишь немногие заметили, как сестра ткнула мальца двумя пальцами в лоб. Мальчик остановился, удивленно держась за свой лобик и посмотрел на сестру, ласково погладившую ее по голове.       — Я так скучал, — затараторил он, — Пойдем домой, быстро. Мама будет так рада!       — Увидимся позже Горо, — перебила она его, улыбнувшись ему впервые полноценной улыбкой, и отвернулась к Касуми. Они ушли.       Горо, держась за лоб, недоуменно и как-то даже обиженно смотрел на сестру.       Саске, наблюдавший за собственными детьми, усмехнулся сквозь плотно сжатые губы. Он знал выражение лица сына.       Сестра ему в чем-то отказала.