Боруто. Хроники Листа.

      Мегуми всеми силами прижималась к Мицуки, крепко ухватив того одной рукой за рукав, а другой крепко прижимала к его рту, не давая произвести на свет хоть звук. Мицуки удивленно и даже несколько шокировано смотрел на сокомандницу, не понимая, чем вызван её клокочущий страх, который бил из неё ключом. Он аккуратно, стараясь не издавать лишнего шума, отстранил её вспотевшую маленькую ладошку, не зная точно из-за чего — из-за того, что хотел понять, что происходит, или, скорее всего, из-за того, что его шокировало её столь вопиющее вторжение в его личное пространство. Мегуми не знала. Честно не знала. А если бы и знала, она была уверена, ни за что не призналась бы себе, что Мицуки слегка вздрогнул, а ощущение его губ под ладонями было жутко неловко чувствовать.       Мегуми напряженно вглядывалась в кусты, из-за которых вот-вот должны были появиться трое шиноби из деревни Тумана. Она отчетливо ощущала, как ее рот наполняется кровью и медленно стекает по подбородку. Кровь шла еще и из носа, а также из ушей, а еще её выворачивало наизнанку, словно её перевернули вверх ногами максимум сто раз за минуту, что было невозможно, а ещё и ужасно, как показывало её состояние.       Мицуки с ужасом посмотрел на неё. Девушка поспешно отвернулась, не желая видеть жалость в его глазах. Они с Мицуки недолюбливали друг друга. Незачем ему видеть её в таком состоянии. Однако он убрал освободившуюся ладонь от носа и вгляделся в ее лицо, с ужасом отмечая, что все ее лицо, кроме верхнего полушария, залито кровью, ручейком стекающей по её подбородку и скрывающейся в полах её блузки.       Парень поспешно отвернулся, нежеланно заметив столь пикантную деталь, которая скрылась между ее полушариями, оставляя после себя едкий красный след, словно напоминание. Мегуми смутилась ещё больше, заметив, как Мицуки проследил за струйкой крови, скрывшейся в очертаниях ее груди, а потом зашипела от резкой боли, всё ещё пульсирующей в лодыжке.       Она не знала точно, когда началась вся эта фигня. Она просто случайно, а может и нет, пересеклась с тройкой Тумана, причём все эти трое были парнями и с какими-то дикими взглядами, словно хотят съесть её заживо. У Мегуми в запасе было десять кунаев, столько же сюрикенов и двадцать взрывных печатей, а сейчас не осталось ничего, а она сама была покалечена и избита. Но суть факта не в этом. Суть в другом. Избили они её, даже к ней не притронувшись.       — Эй, красавица, — хохотнул один. Мегуми вся напряглась, как и рука Мицуки, застывшая на полпути к её, кажется, разбитому носу. Недоуменно на неё посмотрев, а после закатив глаза, он отшатнулся от нее, словно от прокаженной, ведя в голове какой-то подсознательный бой неизвестно с кем. — Выходи, мы не наигрались ещё с тобой.       Мегуми хотела убить этих извергов собственными руками. Хотела задушить их, заставив ощутить всю физическую боль. В пекло все слова о том, что моральная боль убивает в разы хуже. Нет ничего ужасней физической боли, разрывающей тебя здесь и сейчас, растягивающей тебя изнутри, как резину, словно проверяя на прочность, потому что в данный момент она не могла пошевелиться. Её тело её не слушалось.       В следующий миг она закричала столь пронзительно и больно, что Мицуки впервые в жизни увидел в надменной и самоуверенной Мегуми Узумаки простую беззащитную девушку и никак не мог понять, почему она кричит.       Один из парней из Тумана стоял, закрыв глаза и сложив пальцы в печати. Глаза его были закрыты, а сам он напряжен, словно считывал с кого-то жутко сложную информацию, а с каждым сделанным движением пальцев, которые он делал раз в десять секунд, медленно двигая указательную фалангу то вправо, то влево, Мегуми пронзительно и дико вопила.       Мицуки резко втянул воздух. Боруто. Он был рядом.       Он резко и как-то даже лихорадочно стал осматриваться по сторонам. Его способность сенсора никогда его не подводила, особенно если распознавать чакру близких ему людей, в присутствии которых он находится каждый день. Сейчас главным было предупредить Боруто не высовываться. Он, конечно, был уверен, что они с сыном Седьмого одолеют эту кучку зазнавшихся снобов, но не сейчас. Не тогда, когда от одного движения пальцев одного из них страдает их товарищ.       Мицуки резко встал, чуть оттолкнув от себя Мегуми. Та вскрикнула от боли, зажмурившись и скрючившись на земле, отчего глаза Боруто полезли из орбит. Друг, кажется, понял, что тут происходит какая-то чертовщина, не пригодная для понимания. Тот только двинулся в их сторону, как Мицуки понял, что надо действовать. Им нельзя сейчас вступать в бой. Не тогда, когда Мегуми словно сейчас умрёт на глазах.       Он вытащил из набедренной сумки кунай, кинув его в противника, желая отвлечь хотя бы одного. Мегуми закричала, снова издав истошный вопль. Понимая, что мешкать больше нельзя, Мицуки сложил пальцы в печати и тихо проговорил:       — Стихий Воды: Водяной дракон.       Его громадный водяной изверг столкнулся с одним из соперников, и Мицуки не мешкая быстро поднял Мегуми на руки, кинув напоследок взрывную печать, он взмыл на деревья, быстро удаляясь из поля зрения шиноби Тумана. Он был уверен, что Боруто увидел его подсказку. С помощью Техники развеивания пыли он оставил тому послание.       Боруто спустя долгих нескольких секунд всё же увидел её, так отчетливо виднеющуюся подсказку в воздухе.       «Укрытие к северу от места назначения»       Боруто, ужасно желающий надрать зад людям, причинившим боль его товарищу, всё же последовал безмолвной просьбе друга и скрипя зубами отступил назад, направляясь к указанному Мицуки месту, через задний ход, более длинный чем тот, по которому ушли Мицуки с Мегуми.       В то время Мицуки думал, что сойдет с ума. Побледневшая и осевшая на его руках Мегуми больше походила на труп, нежели на человека. Она стала совсем легкой, как перышко, и из-за этого Мицуки волновался ещё больше, впервые в жизни проявляя к этому человеку столько заботы. Как никак, а Мегуми его товарищ, и он жутко не хотел, чтобы она умерла у него на руках. Он вообще не хотел, чтобы она умирала.       Наконец, спустя долгий час, а может и больше, он наконец увидел маленькую пещерку, найденную с Боруто года два назад, когда они ради веселья решили забрести в Лес Смерти. Осторожно, проходя вглубь и осматриваясь, не желая привлекать к себе ещё большее внимание со стороны входа, а также осматривая пещеру на наличие врагов и вражеских ловушек, он устало выдохнул, когда таковых и не оказалось.       Положив Мегуми на холодную землю, он поспешно оглядел её с ног до головы. Она вся дрожала, не понимая толком, где она и что происходит, и начала что-то говорить. Мицуки понимал, что девушка начинает бредить, да и она вся горела. Странным было то, что в бреду она начала говорить странные вещи, вроде каких-то чудовищ, потом звала маму, а после начала всхлипывать. Мицуки неуверенно протянул к ней руку, убирая алый локон со вспотевшего лба, а после горестно вздохнул. И почему она попалась именно ему на пути.       Он осторожно вымочил кусок ткани техникой водной струи и аккуратно вытер её лицо от крови. В зону декольте он даже смотреть боялся. Узнай Мегуми, что он без её ведома, даже если для блага, решил почистить зону начала её груди, убьёт его. Он всматривался в её лицо, пытаясь понять, что с ней. Перевязав ей лодыжку, которую она неизвестно где успела подвернуть, Мицуки ещё раз убедился, что эта девушка сплошная катастрофа, которая наживет себе проблем, где угодно.       Близился вечер. Закат окутывал своим багрянцем долину Леса, и постепенно в пещерке становилось все темнее. Мицуки, на ногах которого расположилась спящая и раненая Мегуми, всё ещё не пришедшая в себя, вдруг уловил какой-то шорох и приблизившиеся звуки голосов.       Осторожно, чтобы не сделать девушке ещё больнее, он переложил её в сторону, поместив аловолосую макушку на свою набедренную сумку, вышел из пещерки, словно из своего тронного зала, лицом к лицу столкнувшись с тремя генинами.       Эти оказались не из Тумана. Они глядели на него так же заинтересованно, как и он на них, особенно русоволосая девушка, которая шагала впереди остальных двух. Сзади неё стоял бугай, но определенно прирученный, и маленькая на вид девушка, чем-то похожая на Шизуне-сан. Мицуки улыбнулся. Генины Ото.       Бугай мгновенно вытащил кунай, направив в его сторону, но Мицуки даже не шелохнулся. Он уверенно стоял, гордо смотря на всех троих, но испепелял взглядом девчонку с низким хвостом и какой-то безрукавкой, которая смотрела на него свысока, будучи даже ниже него самого. Определенно она среди них главная.       — Если вы хотите драться, то пожалуйста, — проговорил Мицуки, сцепив руки за спиной. Лицо его было спокойным и расслабленным, хотя он жутко не хотел с ними драться. Не потому, что боится, а потому, что красноволосая катастрофа лежит в пещере одна, и Ками знает, что еще с ней случится. — Но если нет, то разойдемся с миром.       Русоволосая ехидно засмеялась, прорезая своим смехом мирную, умиротворенную тишину леса. Мицуки напрягся, а после и вовсе принял боевую стойку, когда она зашагала к нему.       — Я Касуми Ишикава, — сказала она, подойдя вплотную и протягивая ладонь. Мицуки непонимающе смотрел то на неё саму, то на её ладонь, не понимая, что это все значит. — Ты ведь Молодой Змей? Мицуки?       Он подозрительно посмотрел на лучезарно улыбающуюся Касуми и кивнул.       — Я знакома с твоим отцом и подругой, — сказала она.       — С Сарадой? — спросил Мицуки, хотя тупой вопрос вышел. В Ото из его подруг, кроме неё, больше нет никого.       — А ты знаешь кого-то еще? — ехидно парировала она, и Мицуки все же пожал её руку.       Секунду они все молчали, пока девушка не гаркнула на бугая:       — Варго! Убери чертов кунай. Он нам не враг.       Парень поспешно убрал кунай, словно стараясь отовсюду показать девушке, что её приказ выполнен. Мицуки закатил глаза. Что за подкаблучник!       — Я чувствую запах крови, — вдруг проговорил третий член команды Звука.       Девушка поспешила в сторону пещеры, но Мицуки преградил ей дорогу, отчего она злобно фыркнула, желая отодвинуть его, но все безуспешно. Мицуки был как непрогибаемый дуб, который уверенно стоял на своем пути, не желая даже сдвинуться с места. Там его товарищ и он не позволит каким-то чудикам делать, что им вздумается.       — Уйди! — приказала девушка. Мицуки лишь фыркнул.       — И правда уйди, — вдруг ехидно сказала Касуми, уже успевшая расположиться на земле и, скрестив ноги крестиком, медитировала, закрыв глаза. Как она медитирует здесь, посреди леса — непонятно, но Мицуки обернулся к ней. — Хару ирьёнин. Она поможет.       Мицуки подозрительно осмотрел стоящую перед ним темноволосую и хмыкнув отступил, дав той возможность пройти к Мегуми.       Процесс лечения продолжался на протяжении долгих — самых долгих в жизни Мицуки — двадцати минут, в течение которых Касуми всячески изводила его, издеваясь и подкалывая. С чего этой чокнутой в голову взбрело, что Мегуми его подружка, Мицуки не знал, но на протяжении этих чертовых двадцати минут Мицуки думал, что постепенно сходит с ума. Касуми смеялась, продолжая медитировать и не позволяя никому к себе подходить. Прошло ровно три минуты, и она начинала нести всякий бред о том, что влюбленный парень умирает от тоски, когда его любимая ранена. У Мицуки к ней был лишь один вопрос. Откуда это она знает, что чувствует влюбленный парень и, упаси его Ками, вообще когда-нибудь влюбится.       Когда Хару вышла, руки ее были испачканы в крови. Лицо её было измождённым, и она явно устала.       Потирая лоб, она обратилась к Мицуки:       — У нее были сломаны два пальца на руке, левое запястье и подвернута лодыжка. А также сломан нос, но с переломами все нормально, я все исправила. У нее была нагрузка на слуховой аппарат, но ничего не случилось, всё плохое миновало. Я сбила поднявшуюся температуру, и через час или максимум полтора она проснется.       Мицуки кивнул, заметив, как Касуми резво подскочила с места. Она бодро хлопнула его по плечу и тихо проговорила, чтобы бугай помогал смущенной чем-то девушке собирать сумку, да и сама она не услышала:       — Не волнуйся, с твоей подружкой всё будет в порядке.       Мицуки мысленно безысходно хлопнул себя по лбу. Что за идиотизм!       Касуми напоследок пожала ему руку, пожелав всего хорошего. Наспех поблагодарив Хару, Мицуки позволил им наконец уйти. Он вошел в пещеру и моментально понял: как только Мегуми очнётся, она убьёт его.       Девушка сняла с Мегуми окровавленную блузку, неизвестно как выстирав ту от крови. Она сохла на каком-то камне и теперь обнаженная по пояс Мегуми лежала перед ним как ни в чем не бывало. И как бы Мицуки не пытался скрыть возникшего интереса, он всё же сделал то, о чём пожалел спустя несколько минут.       У Мегуми была красивая, аккуратная грудь. Она была большой, но не свисающей, как у многих большегрудых девушек. Красивые округлые холмики были скрыты кружевным лифчиком, и Мицуки вдруг подумал, что у девушки красивая грудь. Извечно скрытая под наглухо застегнутой блузкой, она оказалась очень даже красивой. Но он не успел додумать. На него смотрела пара разъярённых глаз.       — Ты. Пялишься. На. Мою. Грудь? — прохрипела она, поднимаясь на локтях.       Мицуки отступил, но напоролся на стену. Не понимая как, но смущенно краснея, он пытался сохранить спокойное выражение лица, но Мегуми уже встала, опираясь руками о холодную стену.       — Я все объясню… — отдаленно начал Мицуки, пытаясь обогнуть стену и скользя по ней.       — Какого черта на мне нет одежды? О Ками-сама, Мицуки, я не знала, что ты извращенец!       Мицуки только хотел увернуться, как внезапно споткнулся о камень, лежащий сзади. Девушка, не рассчитав силы и потеряв равновесие, покачнулась и полетела на него, упав тому прямо на грудь. Не желая получить увечий, Мицуки ловко перевернулся, подминая девушку под себя и заводя её руки над её головой.       — Успокойся!       — А ну отпусти меня, грязный извращенец!       Они настолько были заняты испепелением взглядами друг друга, что не заметили явно смущенного и пытающегося скрыть смех друга.       — Кхм! — прокашлялся Боруто.       Друзья вмиг замерли и напряглись. Расстояние между ними увеличилось, хотя до этого Боруто был уверен, что их разделяло несколько сантиметров.       — Прошу прощения, что прерываю, но я…       — Я все объясню! — в унисон закричали они, отпрянув друг от друга.