Боруто. Хроники Листа.

      Боруто активировал Режим Отшельника, пока не вступая в покров Джогана. Он ему пока незачем. Покров Джогана помог бы ему в два счета найти друзей, даже быстрее, чем в Режиме Отшельника, но покров забирал много сил, и Боруто толком не освоил его еще. Он мог в полной мере пользоваться своим глазом: активировать его, управлять предметами, если это того требовало, и мог даже создать маленький, но все же один шар Истины. Но в полной мере использовать Режим Чакры Джогана у него не хватало сил. Для этого надо было год или два не отрываясь медитировать, как он вычитал из одного свитка, который нашел для него сенсей, узнав про необычайную силы его глаз. Даже сам Боруто ещё не знал, насколько он силён с этим глазом.       Чакра Мицуки чувствовалась уже поблизости. Остановившись на ближайшей ветке, Боруто отключил Режим, вновь взъерошив волосы. Ему было как-то по-странному спокойно, что крайне некстати для нынешней ситуации.       Он спрыгнул на землю, предварительно посмотрев по сторонам. Вроде никого нет. Боруто нетерпелось вступить в бой. Он жаждал этого как никогда ранее. Он хотел, чтобы стоящие по ту сторону экранов старики наконец увидели, что он уже не капризный одиннадцатилетний мальчишка, требующий внимания отца. Он хотел, чтобы отец увидел, как он вырос. Хотел, чтобы старик увидел, чего он достиг. Он прекрасно владеет катаной, в совершенстве освоил свою стихию чакры Земли, а также стихию Молнии и Воды и хорошо владеет Расенганом. Хоть он и мал, но парень вкладывает в него столько силы и чакры, что мелкий шар, напоминающий теннисный шарик, сплошь состоящий из чакры и элемента стихии, мог быть равносилен удару Бомбы Хвостатых.       Боруто хотел, чтобы сенсей смотрел на него с гордостью, ведь всё, что умеет сейчас Боруто, он перенял от него. Холодную отчужденность во время боя, умение составлять тактики нападений, жестокость и суровость.       Сейчас Боруто благодарил сенсея за все уроки, которые тот ему преподал. Теперь он стал более неуязвимым, хотя также вспыльчив и безбашен.       Где-то впереди послышался тихий шорох. Боруто резко затормозил, прислушиваясь. Звук напоминал ему тихий шелест листьев осенью, когда резко наступаешь на обсохшие, опавшие листья. Звук резкий, но тихий. Он резко оборвался и, словно человек, нарушивший тишину проклятого леса, вдруг понял, что за оплошность совершил. Тогда Боруто незамедлительно активировал Джоган и проследил за нитью чакры, тянувшейся от дальней сосны. Он вытащил кунай и направил его в ту сторону.       — Выходи, — проговорил он тихим, предостерегающим голосом. — Я знаю, что ты там.       И противник вышел из-за дерева.       Это был какой-то парень, Боруто он был знаком. Он видел его на перекличке сегодня утром, только вот имени не запомнил. Парень был из деревни Песка и сканировал Боруто ехидным, полным презрения и превосходства взглядом.       — Боруто Узумаки, — проговорил он, смотря на него, как на какого-то заигравшегося малыша, забредшего далеко за пределы песочницы, — сын легендарного Седьмого Хокаге и ученик самого Саске Учихи. Я рад, что ты пришёлся мне по пути. Хотел бы я сравнять наши силы, чтобы оценить разницу двух принцев разных деревень.       — Считаешь себя принцем Песка? — ехидно подметил Боруто, не шелохнувшись. Парень нисколько не испугал его, даже взбесил, потушив в его душе и разуме спокойный огонёк. — Помнится мне, это звание держится за Шинки. Он единогласно провозглашённый принц Песка. А ты кто?       — Моё имя Акихико Хакаява. И я будущий Кадзекаге деревни Песка.       — Да ну? Повторюсь, это место занято Шинки. Ты невменяемый?       Боруто с первой ноты разговора понял, что парень вспыльчивый. Не трудно оказалось довести его до ручки, потому что его левый глаз задёргался, а вены на шее и подбородке вздулись от гнева.       — Посмотрим сейчас, кто больше подходит. Я покончу с тобой здесь, и ты не станешь Хокаге, — зло проговорил парень, резко метнувшись в сторону.       Боруто активировал Джоган и удовлетворенно усмехнулся. Парень отвлёкся, смотря на его новое обличие. Вокруг правой руки Боруто, от того самого рокового ромбика, дарованного неким Богом Момошики Ооцуцуки, шли длинные оплетающие его руку синие полосы. Они охватывали все предплечье, начиная у основания плеча, ещё у правой ключицы. Сколько бы Боруто не вглядывался в замысловатый светло-голубой рисунок у него на руке и груди, он всё никак не мог понять, что это за рисунок. Многие видевшие его при активированном Джоогане говорили об индивидуальной красоте каждого додзюцу, и Боруто на миг успокаивался, но всё же. Рисунок, оплетающий его правую грудину, руку, а также плечо, что-то значил, просто он не знал что. Но определенно эта своеобразная татуировка ему нравилась. Он не показывал её никому, кроме семьи, сенсея и Конохамару, а также Мицуки. Даже Мегуми не видела полной картинки, всегда думая, что рисунок прерывается на локте. Он хотел, чтобы следующим человеком, кому он покажет татуировку Джогана, была Сарада, только вот он пока не думал, как предстанет перед ней без футболки.       Химе клана Учиха убьёт его на месте.       Зная Сараду и её милые красные щечки, Боруто был уверен — такая чистая и скромная девушка, как она, убьёт его, если он без предупреждения предстанет перед ней с голым верхом.       И чёрт бы его побрал, даттебаса!       Из-за этих странных мыслей он пропустил удар этого недомерка.       — Стихия Ветра: пыльные бомбы.       Боруто едва успел отскочить, как в него полетели маленькие дымящиеся шарики. Он резко уклонился и едва успел прикрыть глаза рукой. Маленькая бомба взорвалась, развеивая вокруг него пыль, и Боруто, задержавший взгляд на одной чертовой бомбе, совсем забыл про остальные, которые угодили прямо ему под ноги. Взрыв отбросил его в сторону, но он ухватился за ветвь какого-то массивного дерева, делая вокруг него круг, взлетев и приземлившись на ноги. Пыль заволокла всё пространство и заполнила Боруто легкие. Он зашелся в кашле, пытаясь восстановить дыхание, и на рефлекторном уровне отбил летящие в него три куная. Не на шутку этот недоумок разозлил его.       В последний раз кашлянув, Боруто достал шесть кунаев и кинул их в сторону дерева, за которым скрывалась тень с тянущейся нитью чакры. Преждевременно вложив в кунаи немного чакры, а когда они уже на всей скорости понеслись к противнику, Боруто проговорил:       — Стихия Ветра: Вакуумное Лезвие.       Поток ветра, вырвавшийся изо рта, Боруто вложил в кунаи, ещё больше вкладывая чакры, и увеличил их скорость. Они с треском пробили крону дерева и даже весь стебель, вонзившись в противоположное, и, кажется, лишь задели противника. Боруто готов был поклясться, что слышал злобное шипение, вызвавшее на его лице злорадную улыбку. Он резко переметнулся к каменному выступу, за которым «Песчанный принц» придумывал стратегию, и ехидно произнес:       — Стихия Земли: Техника Каменного Кулака!       Рука Боруто вмиг покрылась каменным покрытием и увеличилась в три раза, подобно технике представителей клана Акимичи. Удар разнес каменный выступ, вновь поднимая клубы пыли, а парень вновь ускользнул. Ловкий тип. Ничего не скажешь. Этим он бесил Боруто ещё больше.       В него снова полетели несколько кунаев. Отбив их на ходу, Боруто лавировал между ударами и, наконец, столкнулся с Акихико лицом к лицу.       — Ну наконец! — воодушевленно сказал Боруто.       Впрочем, парень его интузиазма не разделял.       — Великая Стена Ветра!       Боруто отскочил назад и быстро сложил печати.       — Стихия Земли: Земляной Взрыв.       Земля под их ногами содрогнулась от прокатившихся подземных волн.       — Стихия Земли: Земляная Стена! — проговорил Боруто, укрывшись от резкого потока ветра. Резко выскочив из-за стены, он ловко запрыгнул на нее и сложил печати.       — Стихия Воды: Водопад.       Вода, хлынувшая изо рта Боруто, плавно скатилась по ногам и обвила даже лодыжки Акихико, всё ещё лежащего на земле и пытающего вырваться из-под облома. Боруто чуть было не расхохотался. И это кандидат на пост Кадзекаге?       Невольно Боруто вспомнился Шинки. Ему уже двадцать и он на три года старше всех них. Для Боруто Шинки — это предмет подражания. Он был самым сильным джонином Песка, наряду со своими братом и сестрой, которые составляли новую тройку родственников Песка. Шинки обладал редкостным даром. В отличие от отца, он владел не просто песком, а железным песком, каким когда-то обладал третий Кадзекаге, убитый Сасори.       Впервые Боруто столкнулся с Шинки, когда ему было пятнадцать. На тот момент он ещё был таким же самоуверенным и самовлюбленным парнем, с эго выше скал Хокаге, ну и сцепились они на ровном месте. Боруто навсегда запомнит, как Шинки отлупил его. Он сломал ему на обеих ногах семь пальцев, и Боруто успел наглотаться Песка. Но он до последнего не сдавался, всё же задев сына Кадзекаге Гаары, наблюдавшего за боем. В тот момент Боруто хотел умереть, ведь он подвёл отца. Никакие силы, ещё неизученного Джогана, не могли помочь ему одолеть Шинки. Но он всё же задел его. Задел простым сюрикеном. Но всё же проиграл.       На следующий день, когда они должны были уходить обратно в Коноху, Шинки, ранее опозоривший его перед всей деревней Песка, протянул на глазах у всех руку и сказал, что восхищен его стойкостью и силой воли. Боруто тогда готов был заплакать. Настолько умилительная сцена. Он сказал ему, что из него выйдет отличный шиноби.       Это сказал не кто-то, а Шинки, Песчанный Принц Шинки, доныне никого никогда не хваливший.       Этот недоумок не годился Шинки в подметки. Тот сотрёт его в порошок и пропустит сквозь пальцы, Боруто в этом не сомневался, если бы зашла речь о наследовании кресла Кадзекаге. Акихико, выбравшийся из-под обвала, только сложил вместе пальцы, как Боруто злорадно засучив рукав произнес:       — Поток Чидори.       А затем резко засунул руку в воду.       Шипящий цокот молний разрезал крик Акихико. Боруто и не думал, что он так быстро одержит верх.       Когда обессиленный Акихико упал после хорошенького заряда молнии, щекой уткнувшись в холодную землю, Боруто сел перед ним на корточки, резко притянув силой Джогана обвалившееся бревно и уронив на противника, чтобы тот не встал.       — Знаешь, если вдруг решишь драться с Шинки за роль Кадзекаге, то я тебе скажу одно: он убьёт тебя глазом не моргнув, причем в первую же секунду.       Акихико ничего не ответил, поджав губы, да и Боруто он больше не интересовал. Тот смотрел на другое.       Красные волосы, точно принадлежащие Гуми, и белые с голубоватым отливом. Мицуки. Гуми зажала парню рот ладонью, прижимаясь спиной к нему. Он недоуменно озирался, потеряв свободу действий, и явно ощущал, как Гуми трясётся от страха.       Что случилось Боруто понял после. На них надвигалась тройка генинов Тумана.       И взгляды их были кровожданые.       Боруто улыбнулся широкой улыбкой и кинул Акихико:       — Бывай!       — Мы еще встретимся, Узумаки Боруто, — прошипел тот.