Боруто. Хроники Листа.

      Мегуми Узумаки всегда считала себя чужой в Деревне Скрытой в Листве.       Это было обосновано многими причинами. Девушки-шиноби смотрели на неё с издевкой. Она не знала почему: то ли виной, что она не коренная конохская девушка, то ли виной её цвет волос.       Мегуми их ненавидела.       В раннем детстве мать вышла замуж за другого мужчину. Настоящий отец Гуми бросил беременную мать и ушел к другой женщине. Как он выразился: «Не стерпелось и не слюбилось». Гуми часто была свидетелем, как отчим и мама ссорились. Тому была причина: мать, хоть и была разведенной, но имела ребенка. Второй муж мамы Гуми не любил её всё потому, что он был суеверным человеком и где-то услышал, что раз в несколько лет на свете рождаются монстры. И у них красные волосы.       Отчим часто тянул ее за волосы. Он оттаскивал ее из одной комнаты в другую, пока она не начинала рыдать в голос. Рыдающая и умоляющая мать просила отпустить единственную дочь, и отчим отпускал, но тогда доставалось матери. Это была вторая причина, по которой Гуми ненавидела свои красные волосы. Мало того, что она страдала из-за них сама, так ещё и получали другие.       Отчим, которого звали Джуморами, был сущим извергом. Уйти от него мать так и не смогла. Гуми знала: во-первых, потому что любила, во-вторых, потому что ей некуда было потом идти. Гуми это понимала и не винила мать. Всё-таки это ее жизнь, и, если ее муж так ненавидит красноволосых монстров, это еще не причина рушить себе жизнь из-за нее.       Она всю свою жизнь мечтала сбежать, но не могла. Мегуми понимала, что для нее в суровой жизни шиноби, которая находилась за пределами имения ее отчима, не место. Она не подготовлена и не приучена. Из-за этого она каждый день молила Ками послать ей шанс уйти из этого дома и дать, наконец, матери жить нормальной жизнью.       И такой день настал.       Был месяц цветения сакуры, когда жизнь Мегуми перевернулась с ног на голову. Отчим устроил целый пир в честь этого праздника, но как всегда запретил ей спускаться к гостям, чтобы не портить аппетит своим противным цветом волос. Мегуми подчинилась. Она сидела в своей комнате, играя с наряженной куклой и мечтая уйти. Ей было тринадцать, кроме куклы и матери в ее жизни больше никого не было.       Когда снизу послышались крики и топот, Мегуми, перепугавшись, выскочила из комнаты, невзирая на запрет отчима. Она ловко спустилась по лестнице: много раз репетировала, как быстро по ней спускаться, и мечтала однажды стать шиноби; внизу был переполох, а во главе всего переполоха она увидела черноволосого, высокого мужчину, перед которым её отчим стоял на коленях, моля о пощаде. Он был одет в дорожный плащ и, кажется, возвращался с долгой миссии — шиноби на них ходили, а то, что мужчина — шиноби, Мегуми не сомневалась — он выглядел очень опрятным и аккуратным. У него были длинные волосы, одна часть полностью прикрывала левый глаз, а в правом зрачке сверкал красный свет. Мегуми знала, что это такое. Она перечитала все о мире шиноби, будучи запертой в четырех стенах дома отчима. Это был шаринган. А если ещё и учесть, что представителем этих глаз являлся единственный выживший член клана Учиха, то она не сомневалась, что перед ней стоял сам Саске Учиха.       Она читала много о нём и о его легендарном друге, Седьмом Хокаге Деревни Скрытого Листа Наруто Узумаки. Саске Учиха внушал небывалый страх, и Мегуми испуганно юркнула за перилу. А вдруг отчим чем-то перешел Хокаге дорогу, и его правая рука пришла, чтобы расправиться со всеми ними? Что тогда делать? Мужчина лихорадочно оглядывал все вокруг. Его маска хладнокровия трещала по швам: он вот-вот мог взорваться, потому что по нему было видно, что он волнуется и у мужчины что-то случилось. Отчим лежал у него в ногах, моля о прощении.       Кажется, шаринган их нового незванного гостя тоже дал ему знать, кто перед ним стоит. Но мужчина не обращал на жалкие вопли отчима никакого внимания. Он словно что-то искал.       И когда он нашел, сердце Мегуми рухнуло куда-то вниз. Она испуганно поджалась у края перил, прямо у первой ступеньки, пока взгляд мужчины сверлил ее волосы. Мегуми вцепилась в них пальчиками и заплакала. Она была слабой, оттого и испугалась. Этот мужчина — один из сильнейших шиноби мира — у них в доме, глядит на ее волосы и что-то подмечает. Может, Хокаге тоже начал верить в теорию о красноволосых монстрах и демонах? Мегуми еще сильнее забилась в угол и прикусила губу, желая сдержать рвущиеся наружу слезы. Вот и пришел жизни конец. А она еще жаловалась на то, что ей плохо живется у отчима.       — Эй, ты! — позвал его голос. Мегуми поджала дрожащий подбородок и подняла наполненные слезами глаза. Мужчина ткнул пальцем в ее волосы. — Ты из клана Узумаки?       Мегуми недоуменно посмотрела на него, а потом взглянула на перепуганную мать.       — Её отец принадлежал к этому клану, — проговорила мама. Саске только и кивнул и, даже словом не обмолвившись, схватил и скрутил её в охапку. Мегуми даже сказать ничего не успела, как они взмыли на крышу одного из домов и понеслись вперед. На тот момент она потеряла сознание.       Открыла она глаза в белоснежной палате. У её кровати сидела красивая женщина, просматривая какие-то бумаги. Она была очень красивой и стройной, и невольно Мегуми захотелось в будущем быть такой же. Наверное, от мужчин ей нет отбоя. И что до ужаса странно… У неё были подстриженные короткие розовые волосы. Мегуми ахнула.       — Вы Харуно Сакура? — воскликнула она, вскочив на кровати. Женщина мгновенно оторвалась от бумаг и призвала её сесть, рассмеявшись её задору. Сдержать своего любопытства Мегуми не смогла.       — Да, это я, — ответила медик. Мегуми восхитилась ею. Сакура-сан была такой же, какой её описывали в книгах. Красивой, милой и доброй. Про сокрушительную силу пока ничего не подсказывало, но Мегуми была уверена, что Сакура-сан превзойдет все ожидания, которые Мегуми имела, всегда мечтая о встрече с великой тройкой Четвертой Войны Шиноби. — Тебе уже лучше? — спросила она. — Саске настолько испугал тебя, что ты упала в обморок. Как тебя зовут?       — Мегуми, — ответила девочка, вцепляясь в подол своего нежненького кимано. Сакура-сан улыбнулась и сжала ее ручку.       — Что ж, Мегуми. Нам очень нужна твоя помощь. Без тебя нам не справиться. Поможешь мне?       Мегуми уверенно кивнула. Эта женщина нравилась ей куда больше всех жителей дома отчима. Даже больше родной матери.       И девочку поведали о ситуации. Сакура-сан рассказала, что ее друг сейчас в тяжелом состоянии. О том, кто этот друг, даже гадать не надо. Она сказала, что на господина Хокаге совершили нападение и смогли извлечь из его тела малую долю чакры Девятихвостого. Жизнь Седьмого была вне опасности, Пятая и Сакура-сан смогли спасти его, но обратно влить чакру, извлеченную из Наруто, в его тело они не смогли. Его организм отторгал чакру. Причиной тому было, как сказала Сакура-сан, то, что Наруто заметно постарел. Он больше не тот шестнадцатилетний парень, герой мира шиноби. Он стареет. И жизненная энергия не может поддерживать циркуляцию в организме. Это, конечно же, Наруто ничего не угрожает, но ни в коем случае нельзя, чтобы извлеченная чакра попала в руки недоброжелателям.       И ее выбрали потому, что в окрестностях Конохи вдруг случился резкий выброс чакры. Такой силы, что Ино-сан сразу определила, — это член клана Узумаки.       Конечно же, был еще второй вариант: сын Седьмого. Но когда выяснилось, что у мальчика пробудился джооган, это поставило под сомнение переливание чакры. Никто не знал, какой эффект создаст объединение разрушающей силы и силы возрождения. На правах временного опекуна, пока Наруто не пришел в себя, Саске отмёл эти мысли. Жизнь Боруто нельзя подвергать опасности. И он был уверен — Наруто поступил бы точно так же.       Когда пал вопрос, в кого переливать чакру, они не знали, что делать. Но как выразилась Сакура-сан: «Ее послали небеса». Оттого, что женщина ассоциировала ее с ангелом, Мегуми чуть не расплакалась.       Конечно, она им поможет.       Тогда, выйдя ко всем ожидающим её решения людям, она поняла, что сделала правильный выбор. У Хокаге-сама было столько родных. Его жена благодарила ее. Маленькая девочка плакала и также благодарила. Угрюмый Саске-сан кивнул ей в благодарность, и лучистые глаза солнечного мальчика сверкнули от счастья.       Мегуми тонула в том океане, так и не смогла всплыть наружу.       Она стала учеником Академии, закончила его за год и стала генином. О жизни в доме отчима она забыла сразу же. В съемной квартире в Конохе было куда комфортнее, чем там, и когда её поставили в одну команду с лучистым мальчиком и его странным дружелюбным другом, она так радовалась.       Однако шли годы, но её мечты не сбылись. Она сразу же узнала, что является заменой. Как и в Конохе, в своей команде она была чужой. В комнате у Мицуки не было их общей фотографии, там был старый состав команды, там была дочь Саске-сана и Сакуры-сан. Боруто неустанно мог твердить о ней, иногда Мегуми чувствовала, что мальчик испытывает к ней далеко не дружеские чувства, но она отметала эти мысли подальше. Сарада была далеко, а Мегуми здесь, рядом, и она станет сильной куноичи, такой, которая будет восхищать Боруто, о которой он будет говорить не умолкая, с гордостью.       Она обрела мечту. Она хочет стать Хокаге, и она ею станет.       Только вот ни Мицуки, который по-странному холодно относился к ней, ни Боруто, вечно поддерживающий её в любых начинаниях, не поддержали эту идею. Точнее они не высказали, что против, но по ним Мегуми видела, что есть другая кандидатура, которую они видят в роли Хокаге. И совсем скоро Мегуми узнала. Сарада Учиха мечтала стать Хокаге.       Сарада Учиха — наследница могущественного клана, обладательница шарингана. Она была и будет своей в любое время в Конохе.       А Мегуми так и останется чужой, как и была.