Боруто. Хроники Листа.

      На горе Хакуба полыхало пламя.       Оно разгоралось все сильнее и сильнее, из-за чего дома, построенные на горе, вот-вот грозились покрыться ярким пламенем.       Внезапно раздался боевой клич.       Молодой парень лет семнадцати, нёсся к горе, словно угорелый. Красивый блондин с необычайно красивыми голубыми глазами имел атлетическое телосложение и очень живую, играющую мимику. Он то и дело пугался, шугался и кричал, а за ним была его команда спасения.       Сегодня Боруто проснулся рано. Ещё было четыре утра, когда хлопнула входная дверь. Став учеником сенсея, Боруто приобрел максимальную чуткость и, спустившись вниз, заметил, что отец только вернулся с работы, снова заспанный и ужасно усталый.       Терпение к старику со временем стало больше, и Боруто, лишь недовольно хмыкнув, заварил ему чай и рамен. Отец от этого был просто в восторге. Уснуть после этого так и не получилось.       В шесть утра он как штык стоял на тридцать третьем полигоне, ожидая сенсея. Обычно Саске-сан никогда не опаздывал, но сегодня что-то пошло не так. Прождав его больше тридцати минут, Боруто наплевал на главное правило сенсея «Тебе ничего не дозволено без моего разрешения» и поплелся к Мицуки, зная, что его друг приютит. Возвращаться домой не хотелось.       — Ты рано сегодня, — проговорил товарищ по команде, открывая ему дверь и обратно направляясь на кухню, чтобы заварить им обоим чай.       Мицуки изменился. Прошло четыре года, как они одна команда, но Мицуки настолько изменился, что, увидь его Боруто после нескольких лет разлуки, никогда бы не узнал. Его волосы отросли, подобно Орочимару-сама, разве что они были кудрявыми и лезли ему вечно в глаза. Бабка Цунаде говорила, что Мицуки напоминает им со змеем их товарища и третьего саннина, давно почившего Джирайю-сана. На нем было светло голубое кимоно, темная повязка протектора надежно обвивала лоб, а руки уже давно перевязаны бинтами, впрочем как и у него самого.       Плюхнувшись на кресло, которое официально принадлежало ему, Боруто наконец позволил себе расслабиться.       Мицуки — его самый лучший друг, неродной брат, но от этого не хуже. Он был самым близким другом для Боруто, которому тот доверял все свои секреты.       Мицуки вошел, держа в руках кружку горячего чая, и протянул её Боруто. Тот благодарно кивнул.       — Представляешь, старый хрыч не пришел. Я ждал его полчаса, а он как будто сквозь землю провалился. Я даже жабу к Сакуре-сан отправлял, но она сказала, что, видите ли, у сенсея неотложенное дело. Мог бы хоть предупредить, — проговорил Боруто, бурча себе под нос и резко чертыхнулся, обжегся и чуть не пролил чай. Он был слишком горячим.       — Саске-сан не только твой сенсей, Боруто, он еще и правая рука Хокаге-сама, — сказал Мицуки, смотря на фотографию их бывшего трио. Жаль, Сарады нет рядом. Вот тогда была бы полная картина.       О ней никто ничего не рассказывал. Боруто пытался пару раз выведать у отца, но тот отмахивался, говоря, что ничего не знает. Сенсей обрубал все вопросы на корню, смотря на него своим убийственным взглядом, все остальные также молчали. Боруто даже пару раз хотел выпросить у отца миссию к змею, даже попросил Мицуки подсобить. Однако друг отказался, заявив, что Сарада скоро сама вернется, а на данный момент отец не желает, чтобы ему мешали. Что старый змей, что молодой змей — оба чертовски хитрые, и Боруто вскоре бросил попытки отправиться, чтобы увидеть Сараду.       Просидев у Мицуки еще полчаса, Боруто натер пятую точку, вечно ёрзая. Странное у него сегодня было ощущение: словно грядет что-то новое. И как бы он не пытался от него избавиться, ничего не выходило.       Спустя полчаса, к часам семи или восьми, в окно квартиры Мицуки, которая находилась в общежитии шиноби, влетел ястреб. При виде него Боруто нахмурился. Значит, сенсей все-таки решил объявиться.       В лапках ястреба, который улетел сразу же после того, как они забрали клочок бумаги, было послание. Там было написано, чтобы Мицуки и Боруто немедленно явились в резиденцию Хокаге. Что случилось, зачем все это надо, конечно же никто не удосужился написать. Конечно, кому какое дело до того, что здесь может кто-то волноваться?       Как же эти старики его бесят. Что отец, что учитель. Не зря ведь лучшие друзья.       Они наспех собрались, закрыли на ключик квартиру, положили его под коврик и взмыли в небо, проносясь по крышам домов Конохи, как безмолвные тени. Коноха только-только начинала просыпаться.       Утро только вступило в свои право. Лавочники вот-вот готовились открыть свой бизнес, ресторанчики начинали готовить блюда на завтрак, шиноби собирались на миссию, прощаясь со знакомыми и друзьями. Боруто смотрел на все это и завидовал им. Нет, определенно, ему его жизнь нравилась: у него была самая лучшая на свете семья, был отец, которого всегда нравилось доставать, вне зависимости от того, сколько тебе лет, были лучшие учителя, особенно второй, но ему хотелось жить беззаботно, иногда вспоминая слова, засевшие в голове. Слова бабки Цунаде о том, что мир шиноби — мир боли и ненависти. Он не хотел жить в таком мире, но отказаться от него не мог также.       К Саске Боруто привязался куда больше, чем к Конохамару. Наверное всему виной то, что он никогда не воспринимал Конохамару как учителя. Он был ему как брат, но никак не иначе, как учитель, хотя мог его научить многим крутым техникам. Чего не скажешь о Саске.       С ним Боруто чувствовал себя идиотом. Перед столь великим человеком, на которого он равнялся, он терял весь свой боевой задор и уверенность, порой даже ложал. Он изо всех сил тренировался, чтобы превзойти его ожидания, ведь он был его кумиром.       Боруто хотел, чтобы в будущем у Сарады, у будущей госпожи Хокаге, была достойная опора и поддержка.       Он еще выше взмыл вверх, огибая квартал Учих, и тряхнул головой. Снова мысли о Сараде, снова она. В последнее время бывшая сокомандница не дает покоя. Уже которую ночь она ему снится, и как бы стыдно не было Боруто признавать, но он думал о ней в своё свободное время, причем всегда только о ней. Какой она стала? Насколько сильной? Появился ли возлюбленный, хотя какой там возлюбленный в недрах пещер Орочимару? Разве что сам змей и еще Суйгецу-сан, но акулы Сараде никогда не нравились.       В кабинете Седьмого собралась группа спасения. Там были Ивабе и Денки, из их команды не было только Металла, он ушел с отцом на миссию. Стояла Чоучоу из отряда Ино-Шика-Чоу, поедая новый пакет чипсов и шурша им. Шикадая и Иноджина не было, что крайне усложняло задание.       Аналитический ум сына советника помог бы им в два счета закончить задание, и тогда Боруто смог бы вернуться домой и вновь заняться тренировками. А также здесь была Мегуми.       Мегуми была из его клана, то есть Узумаки. Оказывается, остались еще члены их вымершего клана. Это было так странно.       Она появилась в их жизни довольно резко. Свалилась как дар, посланный небесами, и, Ками-сама, спасибо, что появилась тогда вовремя. Три года назад в Конохе объявилась некая секта, желающая извлечь из отца Кураму. Они запечатали его в Восьмигранную печать и успели извлечь лишь малую долю чакры девятихвостого. Слава Ками, отец остался жив. Сакура-сан и бабка Цунаде спасли ему жизнь. Тогда и появилась в их жизни Мегуми.       Ее привели, как новый сосуд для малой доли извлеченной чакры. Она была дикой, необщительной и подозрительной девочкой, которая всех пугалась и страшилась одновременно, но все изменилось, когда ее поставили в команду Боруто вместо Сарады.       У нее были длинные красные волосы, как и у других представителей клана Узумаки, а еще взрывной и бушующий характер.       Их направили остановить пожар в деревне Хакуба, на горе под тем же названием.       Они взмыли в небо в последний раз и приземлились прямо у подножия. На самой верхушке горели несколько домов, которые вот-вот должны были обрушиться на остолбеневших в ужасе жителей.       Боруто первым кинулся к ним, за ним Мицуки, Мегуми, Чоу и остальные. Быстро сложив пальцы в заученные печати, прокричал:       — Техника теневого клонирования!       Несколько копий златоволосого парня, на которого, не взирая на пожар, начали заглядываться девушки, взмыли вверх на помощь бедным испуганным жителям.       Мицуки отправился вслед на ним. Огромная струя воды хлынула из его рта. Это была Техника воды: Водяной шланг.       Атаковав пламя со всех сторон, они начали тушить его, применяя всевозможные техники.       Сюда бы Иноджина. Он бы нарисовал водопад и дело в шляпе. Но Иноджин, Шикадай и Химавари были на миссии в стране Чая.       Пожар был потушен за полчаса. Сидя на поляне, уставшие, измотанные, но счастливые, что справились с миссией, пятеро ребят откинулись на траву и смотрели на небо, как солнечный диск освещает весь мир.       — Привет. Я Айя.       Боруто резко обернулся. Кто-то закрыл собой для него обзор, и он заметил, как молодая, красивая девушка застенчиво улыбается, поминутно краснея и смотря на него. Он удивленно посмотрел на нее.       — Привет. Меня зовут Боруто Узумаки, — представился он. — Ты что-то хотела?       Девушка опять стала напоминать помидор, что крайне удивляло Боруто, смешило Мицуки и раздражало Мегуми.       — Проваливай! — вдруг воскликнула она. Боруто удивленно посмотрел на подругу, недоумевая, что девчушка успела ей сделать. Удивленно посмотрев сначала на одну девушку, потом на другую, он еще больше удивлялся, заметив раздражение на лице Чоу и Мицуки. На юношу, который никогда не бывает недовольным.       Девушка вмиг погрустнела, еще больше залилась краской и вот-вот готова была заплакать. Юноша встал с места, равняясь с ней в росте, и удивленно посмотрел на нее. Да что с этими женщинами такое? То краснеют, то бледнеют, то теперь ревут. Но девушка ничего не сказала, лишь привстала на носочки, поцеловала Боруто в щеку и, залившись краской, произнесла слова благодарности, а после исчезла с глаз, удаляясь к своим хихикающим подругам.       Боруто ошалело глядел впереди себя. Это что сейчас такое было? Девушка его поцеловала? Серьезно?       Нет, определенно он был очень знаменит среди девушек в Конохе, но здесь его впервые видели. И обычно все девушки, которым он нравился, ограничивались влюбленными взглядами и идиотским «Боруто-кун», но дальше этого они заходить не смели и стеснялись.       — Что за наглая девчонка! — воскликнула Мегуми. — И как ей не стыдно!       — Успокойся, — раздраженно вставила Чоу, поедая сухарики. — Подумаешь, понравился парень. Что в этом такого?       — Что в этом такого?! Что такого?! Она нарушает его личное пространство, он наш друг, мы не можем…       — Боруто вроде не против, — перебила она набитым ртом, хрустя во рту сухариком. — Поэтому ты тоже помалкивай…       Мегуми только открыла рот, чтобы возразить, но перепалки прекратил Мицуки. Посмотрев на них обеих холодным взглядом, он встал с места, отряхивая свою одежду. Решено было возвращаться.       — Когда я стану Хокаге, такого не будет! Целуют всех подряд, кто приглянется! — грозно проговорила Мегуми, разрезая воздух своим сжатым кулаком. Лицо её было ревностное и раздраженное, но Боруто этого не заметил. Мягко посмотрев на подругу, он проговорил:       — Должность Хокаге уже занята, Гуми, — весело проговорил он и пошел вперед. Он так и не заметил, как оставил поникшую Мегуми думать о человеке, про которого он говорил.       А у самого в этот момент вертелось в голове только одно.       Он бы все отдал, чтобы увидеть её сейчас, хоть краем глаза.