Боруто. Хроники Листа.

      Пробуждение Сарады было отвратительным. Она попыталась открыть глаза, однако в них неимоверно щипало и, бросив эту попытку на полпути, девушка попыталась выпрямиться.       Ее ноги и руки были связаны. Попытавшись нащупать набедренную сумку с оружием, она поняла, что та отсутствует. Паника постепенно охватывала ее, однако она вдохнула полной грудью и после тысячи провальных попыток, пустив кислород на свой глаз, наконец смогла открыть только левый.       В помещении, в котором она находилась, было сыро и влажно. Это место напоминало канализацию, тут ужасно пахло, и она поморщила нос, ощущая, как вся одежда по спине и по бокам промокла. Она попыталась ударить связанными ногами по земле, в надежде, что сможет собрать чакру в ступнях. Попытавшись это сделать один раз, потом второй, она обратила внимание на холодный обруч какого-то металла, который оплел обе ее ноги. Она сразу поняла, что это. Это были чакропоглощатели.       Усмехнувшись тому, что враг сообразил перекрыть ей все пути к отступлению, она попыталась активировать шаринган, но все безуспешно. Не хватало ни сил, ни чакры. Она была беспомощна.       В темноте сырого и мерзлого помещения она невольно задумалась впервые о своей смерти. Что, если сегодня она умрет? Если ее жизнь оборвется здесь, в этом затхлом местечке, где невозможно нормально вздохнуть?       Сарада взмахнула головой, отгоняя назойливые мысли, из-за чего протектор съехал на бок. Темные пряди волос прилипли к вспотевшему лбу, из глаз невольно покатилась одинокая слеза, но она немедленно шмыгнула носом, желая успокоиться. Она наследница клана Учиха, она химе одного из самых могущественных кланов. Она не может позволить себе распускать сопли и плакать.       Девушка верила, что ее найдут, непременно найдут, ведь, наверное, мама уже подняла на ноги всю Коноху. Она верила в свою боевую маму, в своего кумира, Седьмого, и, конечно же, она верила в своего отца, потому что, кто бы другой не провалил ее поиски, ее отец — человек целеустремленный. Он обязательно найдет ее.       Маленький луч солнца прорезал темноту, окружающую ее. Сарада подняла голову, прищуренными глазами смотря на человека, который вошел. За ним скрипнула дверь и заскрипели половицы. Значит, они в определенном месте, где пол выложен из деревянных досок. Может, это дом? Вот бы понять, что это, и тогда уже будет пройдена одна ступень к спасению и побегу.       Этим человеком оказался некий мужчина. Он был одет в некий балахон, капюшон которого поспешил снять. Он был довольно красивой внешности. Высокий, с копной густых светлых волос, с зелеными глазами и атлетическим телосложением. Он точно был шиноби. Сарада в этом не сомневалась.       Когда за ним закрылась дверь, снова погружая маленькое помещение в мрак, девушка подняла испуганные глаза. Она пыталась скрыть этот страх подальше вглубь своего сердца, чтобы похититель не видел, как она боится. Но она боялась, и этот страх заставлял ее дрожать. Впервые Сарада Учиха настолько боялась противника, что у нее подкашивались ноги.       Он щелкнул на какую-то кнопку, оказавшаяся выключателем, и помещение наполнил свет тусклой неоновой лампы. Резко заболевшие глаза свидетельствовали о том, что включенный неожиданно свет негативно повлиял на них. Сарада зашипела. Новая волна слез, на этот раз от боли, хлестнула из глаз, однако она гордо подняла голову, смотря на врага своими полуприкрытыми глазами.       — И это ты девчонка Учиха? — прошелестел его голос. Он чем-то напоминал шелест листвы, когда только начинают опадать листья. Он говорил тихо, но в то же время так, чтобы она его слышала. В голосе его не сквозили ни сочувствия, ни сожаления о совершенном поступке. На лице была маска равнодушно-холодного отношения ко всему происходящему. — Признаться, я не ожидал, что представителя этого клана будет так легко поймать. — Сарада закусила губу до крови. Чувство стыда взыграло в ней. На нее возлагали такие надежды, а она как последняя дурочка попала в такую ловушку, позволив врагу поймать ее врасплох. Девушка позволила себе чуточку отдыха, откинувшись под тенью высокого дуба и заснув, потому и не заметила, как сзади кто-то закрыл ей пути к отступлению и приложил к носу какую-то жутко вонючую тряпку, которая чем-то была пропитана. Лишь потом, когда сознание стало ее покидать, Сарада поняла, что проиграла бой, даже не начав.       Этот мужчина вселял в нее страх. У него была очень странная аура, которая заставляла трепетать и испытывать ужас. Его выражение лица обещало неимоверные мучения, которые ожидают впереди, но Сарада намеренно смотрела ему именно в глаза. Она Учиха. Учихи не склоняют взор перед кем попало.       — В твоем возрасте твой отец был уже высококвалифицированным генином, а покойный дядя уже служил в АНБУ. Ты позор на фоне них. Слабая и никчемная. — слезы обиды проступили на глазах, но она не позволила себе расплакаться при нем. Скорее умрет, чем покажет свою слабость и беспомощность.       Слова мужчины задели её за живое. Особенно, когда он затронул тему одного из самых уважаемых мужчин в ее жизни. Она не восхищалась всеми подряд, лишь трое мужчин во всем этом мире заставляли ее восхищаться ими. Это были ее отец, Седьмой Хокаге и покойный дядя Итачи.       Папа рассказывал о нем очень мало. Лишь только то, что он был великим героем. Больше ничего. Еще он говорил, что священный щелбан, которым ее наградил отец, привычка дяди Итачи. Всегда, когда у него не было времени на младшего брата, он щелкал его по лбу и говорил «в следующий раз».       Седьмой Хокаге тоже очень уважительно отзывался о дяде Итачи. Он говорил, что в нем до самого конца не погасала воля огня, но кем он был, что сделал и как он умер, не говорил никто. Даже ее отец.       — Знаешь, эти твои проклятые глаза… — голос мужчины прозвучал так близко, что Сарада отшатнулась, завалившись на спину. Холодная вода, каким-то образом находящаяся в этом помещении, остудила ее пылающую кожу. Кажется, она подхватит простуду. Но ей сейчас не до неё.       Светящиеся болотной зеленью мерзкие, отвратительные глаза были буквально в нескольких миллиметрах от ее лица. С маниакальной улыбкой до ушей, открывающей вид на его белоснежные зубы, он, крутя головой, смотрел прямо в ее глаза, словно выискивая в них что-то. В этот момент Сарада почувствовала прилив сил и, активировав свои глаза, резко взмахнула головой, попав ему лбом по носу, из-за чего тот зашипел, захрипев от боли, и схватился за покалеченный орган, а Сарада попыталась наложить на него генджитсу. Однако мужчина пнул ее ногой в живот, отчего девочка согнулась пополам и тихо заскулила от боли.       — Маленькая дрянь. Никогда не любил детей. Мерзкие… гадкие… — он харкнул на землю слюну, смешанную с кровью, частички которой попали на лицо Сарады. Ей стало мерзко. — Но это даже хорошо. Значит, у тебя всё же есть шаринган.       Он схватил ее за темные пряди, резко задирая голову вверх. Протектор развязался, с лязгом полетев на пол. Сарада закусила губу, с презрением смотря на мужчину, который открывал и закрывал ее глаза, приподнимал своими пальцами ее веки и рассматривал активированный красный зрачок под каждым углом.       — Что ж, — произнес он, — это уже что-то. Неважно чей и какой, главное — это шаринган, причем самой химе клана. Я пересажу твои глаза себе и буду развивать шаринган до его высшей степени, — он гортанно засмеялся, заставляя Сараду вздрогнуть от страха. О чем он говорит? — Вырву твои глаза. Они все равно тебе не нужны, а вот мне… Я стану властелином этого мира, — он загоготал ужасным смехом, заставляя ее снова расплакаться. Что за монстр? Он и правда решил вырвать ее глаза?       — Кто вы такой? — спросила она, даже в такой ситуации не утеряв своей врожденной аристократической вежливости. Мужчина хмыкнул.       — Тебе это не следует знать, малявка. Ты мне не нужна. Сейчас я хочу пересадить себе твои глаза, а потом встретиться с твоими никчемными родителями и близким другом вашей семьи. Ты ведь знакома с Узумаки Наруто, я прав?       Сарада промолчала и не ответила.       — Значит, да. Молчание — знак согласия. Пока этот Хокаге будет размышлять, где меня искать, я пересажу твои глаза себе и тогда убью твоих родителей и этого Хокаге. Будь они неладны. Из-за них план «Глаз луны» потерпел фиаско, — он выплюнул что-то вязкое на пол, смотря на скрючившуюся на земле Сараду.       — Много лет назад, когда тебя и в помине не было, в Стране Снега состоялся Совет Пяти Каге. Впервые тогда я услышал про план «Глаз луны». Его, кстати, озвучил представитель твоего клана, Мадара Учиха. Я был сыном самурая, и мы с отцом были в одном полку, но твой отец!.. — взревел он, вновнь пнув Сараду. Она закашляла кровью, и та тонкой линией потекла вниз по подбородку. — Твой отец был нукенином. Как и твой дядя Итачи. Он убил моего отца, и я убью его. Я убью твоего отца, Сарада.       Откуда этот псих знал ее имя, девушка понятия не имела, но она вытаращила глаза и слушала, навострив слух, прислушиваясь к каждому слову и запоминая малейшую деталь. Папа был нукенином? И дядя Итачи тоже? И как папа мог убить ни в чем не повинных людей?       — Не знаю, кто ты такой, — тихо зашипел ее голос. Она бы даже рассмеялась, вспомнив, где еще слышала такие нотки. Орочимару-сан, отец Мицуки, имел странную привычку говорить словно змея. — Но ты очень ошибаешься, думая, что сможешь победить моего отца. А если с ним еще и будет Седьмой, тебе крышка, — она даже нашла в себе силы усмехнуться. — Они завершили Четвертую Войну Шиноби. Думаешь, они тебя не остановят? А потом мама размажет тебя по стенке. И поверь, мои глаза ты никогда не получишь, потому что это реликвия моего клана, а ты какой-то отщепенец неизвестно какого происхождения. Так что лелей себя безнадежными мечтами дальше. Моего отца тебе не одолеть! Ты зря даже надеешься на это! — проговорила она, полностью уверенная в своих словах.       — Ах ты маленькая дрянь! Дрянь! Дрянь! — он пинал и пинал ее, истерически выкрикивая разные ругательства. От былого спокойствия, с которым он впорхнул в это помещение, не осталось и следа. — Я не давал тебе права говорить! — он наотмашь ударил ее по лицу, но Сарада стойко приняла удар, вновь повернув к нему лицо. Она улыбнулась подстать одной из его мерзких улыбочек и тихо прошептала:       — Мой отец найдет тебя, где бы ты ни был. И даже если ты вырвешь мои глаза, он вырвет их уже у тебя, после этого убив тебя. И поверь, сначала он заставит тебя очень сильно помучаться.       Взбешенный мужчина швырнул ее в угол. Она сильно ударилась затылком, что-то горячее потекло вниз по шее, и краем уха услышала, как кто-то поспешно вбежал в помещение. Сарада не могла понять, почему перед глазами все двоится и появляются некие черные пятна.       — Убин! Вырви девчонке глаза! И можешь полностью поглотить ее чакру. Она полностью в твоем распоряжении, — услышала Сарада.       Когда какой-то худощавый старик, в брекетах и с очками, присел рядом с ней, вглядываясь в нее сумасшедшим взглядом, то Сарада поняла, что истинный ад начинается. Он даже ничего не сказал. Резко протянул руку, и последнее, что Сарада запомнила, была адская боль, когда он просунул пальцы и прикоснулся к глазному яблоку.       Провалившись в бездну, Сарада понятия не имела, что будет дальше.