Боруто. Хроники Листа.

      Сай уже отправил нарисованного орла.       От этого осознания не становилось легче. Даже на каплю. Да и как может стать легче?       День начался вполне так себе. Он снова проснулся, окруженный кипой бумаг, сонно зевая и озираясь по сторонам. Он и сам не помнил, как заснул вчера среди всех этих документов. Разлепив глаза и потерев их, оглянулся на часы. Ровно семь утра. Шикамару, наверное, только встал, а Боруто собирал сумку на тренировку. Он даже отчетливо видел, как Хината суетится у плиты и готовит ему бэнто. При мысли о еде его живот призывно заурчал.       Он включил монитор компьютера. Снова рутинная работа. Не проработав на нем и полчаса, он достал из подстольного шкафчика несколько свитков. Некоторые выполненные задания были перечёркнуты чернилами. Команда Моэги и команда Конохамару словно устраивали соревнование. Счет заданий, выполненных за все время после выпуска из академии, двенадцать к одиннадцати, в пользу команды Боруто.       Наруто невольно улыбнулся. Саске был прав, говоря, что Боруто очень похож на него. После провального экзамена на чунина он будто повзрослел на несколько лет. Младший Узумаки притих, однако порой он, словно вспоминая себя прежнего, чудил и наводил беспредел. При виде такого Боруто сам же Седьмой вспоминал себя в его годы. Ему, когда было тринадцать, тоже было трудно следовать всем правилам.       День начался вполне хорошо.       К девяти часам Боруто принес ему приготовленный бэнто. Осведомившись, нет ли к нему никаких поручений, он пулей вылетел из кабинета отца. Из своего окна Наруто видел, как сын спешил на тренировочный полигон номер тридцать три. Саске не было в деревне уже около месяца, но сын продолжал тренироваться, чтобы не подвести своего сенсея. Наруто, весело улыбнувшись, проводил сына взглядом.       Ничего не предвещало беды.       День клонился к вечеру, когда Наруто настигла ностальгия. Он посмотрел на фото, стоявшее на столе. На нем команда номер семь: счастливая Сакура, которая была неимоверно рада, что попала в одну команду с самим Саске-куном, сам Саске, недовольный Наруто и извечно улыбающийся своей доброй улыбкой сенсей Какаши. Он вспомнил времена, когда сам был генином. Как ни странно, но его первый экзамен на чунина тоже прервался и ему тоже нужно было сражаться. Он вспомнил, как бегал тренироваться к Джирайе. Как только он вспомнил старика извращенца, невольно его лицо озарило печальное выражение. Однако он долго не унывал.       Почему-то Наруто был уверен, что сейчас эро-саннин в раю подглядывает за полуголыми ангелами и демонстрирует его отцу новое издание своего похабного романчика, который будет развлекать райское население. Какаши-сенсей все бы отдал, чтобы прочитать его.       Он скучал по старику. Порой, вспоминая его, он понимал, что старик заменил ему отца, подарил то, чего не было. Он проводил с ним время, учил его и любил так же, как и Ирука-сенсей. Старика не хватало, когда нужно было решать важные вопросы. Наруто и сам был предельно серьезным, но именно в такие моменты понимал, насколько ему не хватает сенсея Джирайи — ведь тот был очень даже мудрым. А еще его не хватало в жизни потому, что пустота, которую он оставил после себя, так и не заполнилась.       Смотря на фотографию своей команды, он вспоминал каждый момент, проведенный с ними. Вспомнил свой первый бой в Стране Волн против Хаку и мечника Забузы; уже почившего старика Тадзуну и его внука. Если бы Саске тогда умер, он точно не простил бы себя. И его история, да и история всей деревни Листа, приобрела бы совсем другие обороты.       Он смотрел на заходящее солнце, уже расправившись с бэнто. Из окна Седьмого был прекрасный вид, открывающийся на всю Коноху. Солнце медленно опускалось за горизонт, и Наруто мог себе позволить полюбоваться. Впервые документы были расставлены строго по стопкам за короткое время, определенное количество из них подписано и проверено, и он снова смотрел на такую родную Коноху, сидя в своем кресле и попивая кофе.       Улыбнувшись, он заметил, как запыхавшийся Боруто, весело смеясь и переговариваясь, идет с Мицуки домой. Честно говоря, Наруто никак не ожидал, что его сын так близко привяжется к сыну змеиного саннина, но Мицуки был довольно милым и хорошим пареньком. Они, не спеша переговариваясь, шли по домам, но, как ни странно, с ними не было Сарады. Впрочем, подумав, что она пошла домой раньше, он откинул дурные мысли в сторону, снова задумавшись о сыне.       Боруто и правда был очень на него похож, да и не только внешне, но и внутренне. Даже истории в чем-то были схожи. Сам Наруто всегда хотел привлечь внимание окружающих, которого ему было так мало. Иногда из-за этого Узумаки чувствовал себя виноватым. Какой он отец, если не может уделить сыну должного внимания? Однако он Хокаге и не может проводить время только с Боруто. У него вся деревня подобна семье. Большой дружной семье.       Его первый экзамен на чунина оказался провальным, как и у его сына. После этого, словно оба что-то осознав, они начали тренироваться. Наруто под началом Джирайи, а Боруто — Саске.       Он решил, что еще несколько минут полюбуется деревней, а потом пойдет домой. Вот Хима будет рада, что он рано вернулся!       Был уже вечер, — если быть точнее, где-то около восьми, — когда умиротворенную тишину кабинета, да и всей притихшей Конохи, разрезал свист некоего орла, вальяжно влетевшего в раскрытое окно кабинета Нанадайме Хокаге. Орёл был не от Саске — Наруто это понял сразу. Призывного орла Саске, которого звали Начиби, мужчина знал на лицо и всегда кормил отборным печеньем. Орёл имел светло-коричневое оперение и был птицей гордой и волевой. Именно поэтому Наруто кормил его отборным печеньем.       Этот орёл был черного оперения и какой-то крикливый. Как только Наруто отцепил замеченный ранее клочок бумаги, птица взмыла в небо и исчезла так же внезапно, как и появилась.       Плохое предчувствие закралось в душу Седьмого.       Не зря оно появилось, когда он с умиротворением созерцал на тихую, вечернюю Коноху. Не зря говорят: «затишье перед бурей». Коноха никогда не молчит. В ней всегда бурлит жизнь, но он не придал этому должного значения. С замиранием сердца он все же раскрыл клочок бумаги, с ужасом озираясь на то, что там написано, по мере прочтения стискивая листок в кулаке. Ярость обуяла Наруто.

«ЕСЛИ НЕ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ВЫРВАЛ ДЕВЧОНКЕ ГЛАЗА, ЖДУ ТЕБЯ ТАМ, ГДЕ НАЧАЛСЯ ТВОЙ ПЕРВЫЙ БОЙ ЗА ЭТОТ НИКЧЕМНЫЙ МИР»       Наруто со злостью сжал клочок бумаги в руке. В ужасе соображая, кто же может быть представительницей с особыми глазами, мужчина с криком боли и отчаяния разнес кабинет к чертям.       Документы и свитки взмыли в воздух, заглушая яростный и гневный крик Наруто, на который сбежались все оставшиеся в резиденции сотрудники.       Первым забежал Шикамару. Он с недоумением посмотрел на злого до чертиков Наруто, но при этом какого-то слишком взволнованного. Тот, разнесший кабинет, теперь лихорадочно искал в кипе опрокинутых бумаг телефон и наконец, когда показался провод, с рыком, точно уже отдал власть над телом Кьюби, потянул его на себя, набирая чей-то номер.       Следом за Шикамару в кабинет вошли Сай и несколько других сотрудников с секретарем Вакабой, который, испуганно вжавшись в угол, смотрел на злого начальника. Другие пытались понять, что происходит, пока Сай, подошедший к Шикамару, пытался дозваться до Наруто, но тот словно никого не слышал.       Дрожащими пальцами он набрал домашний номер. Ками-сама, хоть бы с ними все было в порядке. Наруто молился Богу, лишь бы с его женой и дочерью все было в порядке. Первый гудок, второй. Черт, где же они! Наконец, когда с другой стороны связи послышался до боли знакомый и нежный голос, с толиками веселья, Наруто облегченно вздохнул.       — Хината, где Химавари? — резко спросил он, не задавая лишних вопросов. Он сразу понял: жену обескуражило, что он даже не поздоровался. Послышался ее обеспокоенный голос:       — Наруто? С тобой все в порядке? — спросила она.       — Где Хима? — спросил он, не желая говорить о чем-либо другом.       Шикамару, которому удалось вырвать клочок бумаги из рук Седьмого, наконец понял в чем дело. Он нахмурился, отдавая несколько приказов.       — Она рядом, — ответила Хината, — играет с Ханаби в куклы. Хима! — позвала она. Послышался детский лепет и топот.       — Папочка! — прогремел ее голосок.       От облегчения, словно свалился с плеч камень, Наруто осел на землю, постепенно успокаиваясь. Когда Хината вновь взяла трубку, Наруто уже мягче произнес:       — Жди. Сейчас я отправлю за вами нескольких АНБУ. Бери Боруто, Химу и Ханаби и приходите в резиденцию. Послышалось ее взволнованное согласие, и Наруто выключил телефон, с трудом соображая. Что происходит, черт возьми? И тут его пронзила ужаснейшая догадка. Есть еще одна представительница великого клана с необычными глазами.       Пока Наруто сообразил, что Сарада тоже в опасности, вновь зазвенел телефон. Шикамару, который безустанно соображал, поднял трубку, и лицо его стало каменным.       — Что? — в меру впечатлительный, извечно спокойный Шикамару, которого всегда было очень трудно удивить, словно не верил своим ушам. Наруто глядел на него, ничего не понимая. Пришла его очередь ждать объяснений. — Ты уверена? Успокойся. Я отправлю за тобой нескольких АНБУ.       Шикамару положил трубку, задумчиво и как-то нервно потерев свою бородку. Потом повернулся к ожидающему и недовольному Наруто. Словно отвечая на его вопрос, он проговорил:       — Звонила Сакура. Говорит, Сарада не вернулась домой.       Наруто запустил пятерню в волосы и завыл. За что их так мучают, заставляя каждый раз так переживать за свое драгоценное чадо? Сарада хоть и не была ему родной дочерью, но он ее любил, как родную, порой пытаясь возместить ей то, чего не успевал дать Саске.       — Она сказала, что уже позвонила Каруи и Хинате, но ни Боруто, ни Чоучоу не знают, где она. Боруто сказал, что она ушла с тренировок раньше, желая помочь матери.       Как он теперь посмотрит в лицо своей самой близкой подруги? Наруто вообще не знал, как теперь смотреть в лицо Сакуре. Она вверила ему своего ребенка, позволяла ей без страха ходить по улицам, уверенная, что ее ребенок в безопасности, а Наруто не смог защитить невинного чадо. Как он посмотрит в глаза лучшего друга, который ушел, полностью уверенный, что его семью защитит его друг? Как он вообще сможет посмотреть на Саске, ведь он не уберег его единственную дочь, наследницу его клана? Как он скажет ему, человеку, который потерял всю семью, что не уследил, как кто-то похитил его маленькую дочь?       Сай в два счета распределил всех АНБУ. Всех разгуливающих по улицам жителей разогнали по домам и велели сидеть, пока не скажут выходить. Сай раскрыл чистый свиток и, быстро написав на нем пару строк, сложил печати. Нарисованная птица взмыла в небо и понеслась на поиски Саске.       Где искать Сараду, Наруто не имел ни малейшего понятия. Где он впервые вознамерился спасти этот мир? Да кто же его знает. Он спасал многих. Он спасал жителей Суны, Кири, Кумо и даже Ивы, но теперь, отчаянно думая, не знал и даже не мог вспомнить, где все началось. Однако он думал. Думал и думал. Думал, чтобы понять, где можно найти маленькую наследницу Учиха.       В кабинет влетела Хината, держа на руках перепуганную Химавари. Следом за ней вошла, держа за кисть руки вырывающегося Боруто, Ханаби. По приказу Шикамару двое АНБУ увели детей в тщательно охраняемый смежный кабинет, куда пошла и Ханаби, волоча за собой упирающегося племянника.       — Что случилось? — обеспокоенно поинтересовалась Хината, садясь рядом с мужем на кресло, любезно поднятое Саем с пола. Налившимися усталостью и горечью глазами Наруто проговорил. Он словно постарел на несколько лет за один вечер.       — Мы думаем, что Сараду похитили.       Что-то грохнулось. Мигом вскочив с места, Наруто подхватил подругу под руку, боясь, что она окончательно скиснет. Сакура посмотрела на Наруто молящими глазами, мысленно умоляя сказать, что ей послышались его слова.       — Наруто, — проговорила она всхлипнув. — Моя… дочь… Наруто… моя доченька… скажи, что мне послышалось, Наруто.       Напарник крепко прижал затрясшуюся в рыданиях подругу. Она билась в истерике, крича и умоляя сказать, где ее дочь, однако он не знал, что ей ответить. Что ему было сказать? Что ее дочь похитил какой-то маньяк-псих, вознамерившийся вырвать ее глаза и что он не имеет вообще никакого понятия, где ее искать? Невольно вспомнился Тонери.       Воротник его рубашки промок от ее слез, а рука, которую она сжимала, точно скоро треснет, но ему было все равно. Если Саске убьет его, он вполне сделает это, заслужив полное право.       Хината ласково погладила Харуно по спине, помогая подняться с пола. Наруто помог жене перенести её на диван. Подруга продолжала всхлипывать, изредка произнося имя дочери и Саске. Сакура была сильной, но когда речь заходила о ее семье, она раскисала, но Наруто был уверен, сейчас, когда вся боль из нее выплеснется, она своими руками разорвет того, кто посмел выкрасть ее дочь.       Продолжая всхлипывать на плече Хинаты, она осведомилась, где же, по мнению Наруто, могла быть ее дочь. И снова он задумался.       Первый бой за человечество. Старик извращенец говорил, что один спасенный человек — это уже на одну ступень ближе к осуществлению его мечты. Но где он впервые начал этот бой? Далеко уйти враг не мог. Значит, это не Суна и не страна Волн.       Первый бой…       Наруто невольно чертыхнулся и ударил себя в лоб. И как он не догадался раньше? Первый человек, которого он поклялся вернуть, истинно поклялся, — это был Саске. Получается, это либо крыша госпиталя, что маловероятно, либо Долина Завершения.       Словно в подтверждение в кабинет влетел Саске. Он оставался холодно равнодушным ко всему, но Наруто видел, как дергался его красный глаз, в котором был активирован шаринган. Он посмотрел на свою плачущую жену, а потом на Наруто, и голос его прозвучал грозно и надтреснуто:       — Где моя дочь?       Наруто не знал, что ответить, но за него это сделал Шикамару. Протянув главе клана Учиха клочок бумаги, он посмотрел на Наруто, желая понять, что же тот думает на этот счет, пока Саске рассматривал клочок бумаги под шаринганом и риннеганом.       — Я думаю, это Долина Завершения. Я там впервые поклялся, что верну тебя. Это была клятва во спасение мира.       Саске угрюмо посмотрел на него и кивнул. Достал катану и молча развернулся, что и последовало сигналом к отправлению.       — Я иду с вами! — воскликнула Сакура, утирая слезы и вставая с места. Хината пыталась ее отговорить, да и Наруто хотел, но она пресекла их попытки, заявив, что это и ее дочь тоже. Саске лишь взглянул на нее, но промолчал. Он дал негласное согласие.       — И я тоже пойду! — вдруг проговорил кто-то. Наруто уставился на вошедшего Какаши-сенсея и хотел только возразить, как Саске кивнул. Выйдя вон, он бегом спустился вниз. За ним отправились остальные. И почему-то пламя надежды вспыхнуло в Наруто. Наверное потому, что вновь вся команда номер семь объединилась. Здесь был он сам, Наруто, обожаемый Сакурой Саске-кун, сама Сакура и их вечно опаздывающий сенсей.       Держись, Сарада, мы идем!