Ветер дует, огонь горит

Келли нажала на кнопку вызова лифта и нервно заправила за ухо прядь непокорных волос. Счетчик над серебристыми створками послушно звякнул, принявшись показывать этажи – первый, второй, третий… Ей повезло, что в комиссии пошли ей навстречу, уладив все формальности в рекордно короткий срок. Осталось только подписать отказ от продления контракта – и она будет свободна. Решение уже принято, отчеты сданы, документы подготовлены, вещи собраны. Остается всего ничего – поставить подпись, а после получить у секретаря специальный пропуск, чтобы сесть на борт оранжево-красного самолета, совершающего еженедельный рейс до Тайрингтона, откуда ее и других отбывающих доставят к Вратам. Конечно, необходимо было назвать причину. Несмотря на девиз комиссии, гласящий, что Контакт (как и его прекращение) – дело добровольное, совсем уж необоснованно сбежать в родной мир формально не позволялось. Но расплывчатые «непримиримые разногласия с принимающей стороной» вроде бы всех устроили. Конечно, Келли сомневалась. Ей пришлось преодолеть много трудностей, чтобы оказаться здесь, доказывать, что она этого достойна… И она доказала, обойдя пятерых других кандидатов на это место. Выдержала нервотрепку с бумагами, успешно прошла многочисленные тесты и унизительное психиатрическое освидетельствование. Было невероятно обидно теперь все бросать. И, возможно, потом она об этом пожалеет. Лифт снова звякнул, и створки раздвинулись. Келли решительно шагнула внутрь, стараясь не смотреть на свое отражение в зеркале. Вот, оказывается, каково это – когда самой от себя противно. Она нажала на кнопку первого этажа. Внизу, в своем кабинете, ее ждет мистер Хопкинс с последним неподписанным документом. Ждать ее он будет недолго – сегодня его рабочий дань заканчивается в три, а потом он, как и все, пойдет на Рождественскую вечеринку. А потом уйдет на каникулы, и, если Келли сегодня опоздает, то в этом году ей уже отсюда не сбежать. После праздников все придется оформлять заново – будет уже другой год, вступят в силу какие-то новые правила, и все, что останется по эту сторону новогоднего рубежа, канет в Лету. Келли рассчитывала зайти к Хопкинсу еще с утра, но не смогла себя заставить, пережив последний всплеск мучительных сомнений, с которыми разобралась только теперь, за полчаса до последнего срока. Ей отчаянно не хотелось уезжать. Но и о том, чтобы вернуться, речи быть не могло. Но ничего – всего-то одна подпись, много времени это не займет, верно?.. Лифт открылся, и Келли очутилась в просторном холле, залитом ярким электрическим светом. Сегодня тут было особенно многолюдно – отчасти из-за эффекта последнего рабочего дня, который, как известно, куда более сеутным и напряженный, чем первый. А, отчасти, из-за вечеринки, на которую съехались все двуногие и, судя по мелькающим в толпе крышам автомобилей, даже кое-кто из местных – видимо, приглашенных своими человеческими друзьями. Слева, напротив стеклянных «вертушек» входа от стены до стены раскинулась стойка регистрации, у которой даже сейчас собралось две-три коротких очереди. А на противоположном от лифтов конце зала, за рядом широких квадратных колонн, начинался нужный Келли коридор – короткий и темный, как железнодорожный тоннель. По обе руки в его стенах белеют выкрашенные светлой краской двери с золотистыми табличками. Ей нужна третья справа… Келли направилась туда, порой с трудом протискиваясь через небольшую толпу, обходя по широкой дуге веселые хохочущие компании. Кажется, кто-то окликнул ее, когда она проходила мимо стойки, но, когда она оглянулась, то никого не увидела. У самой колоннады путь ей преградила колоритная парочка – человеческая женщина средних лет, с коротко стриженными светлыми волосами и небольшой одномоторный самолет, чем-то напоминающий Дасти, только серо-синий. Если колесные гости не испытывали и не причиняли никому особых неудобств, то он, мягко говоря, казался тут неуместным. Но упрямо, хоть и очень медленно, рулил рядом со своей спутницей, подстраиваясь под человеческий шаг. Широкие крылья едва ли не задевали проходящих мимо людей по головам, но он, казалось, этого даже не замечал, полностью поглощенный беседой. Келли озадаченно остановилась, пропуская их, едва успев пригнуть голову, чтобы не получить краем крыла по макушке. Они… разговаривали. Просто болтали о какой-то чепухе, но не сводили друг с друга глаз. Вот, он сказал что-то забавное, и женщина рассмеялась, нежно касаясь рукой его борта, а потом, воровато оглядевшись, поцеловала его в краешек губ. Келли, стукнув зубами, захлопнула отвисшую челюсть, изумленно глядя им вслед. То есть, это… не впервые?.. Она собиралась продолжить путь, но, завернув за колонну, остановилась, снова оглянувшись им вслед, испытывая одновременно и восхищение и зависть. Неужели и у них могло быть так?.. Словно так и было задумано, и абсолютно никакого значения не имеет тот факт, что они настолько разные, что даже подумать страшно… - Эй! – кто-то вдруг тронул ее за плечо, и Келли вздрогнула, испуганно обернувшись, словно ее застукали за чем-то постыдным. Перед ней стоял молодой юноша в оранжевом форменном жилете с логотипом контактерского центра. Кажется, она уже видела его – он вроде бы работал здесь регистратором. Коротко остриженные рыжие волосы были взлохмачены, а на лице застыло какое-то нервное, измученное выражение. - Ты – Келли Макмиллан, да? – грубовато спросил он. - Я, - удивленно отозвалась Келли. - Что ж ты так бегаешь… - с досадой воскликнул служащий, - я тебя едва в этой толпище не потерял… Келли нахмурилась, собираясь возразить, что ничего она не бегает, и вообще, последние две минуты даже не двигается с места, но, прежде, чем она успела что-то сказать, он сунул ей в руки планшет с прикрепленным к нему листком и обломанную на конце шариковую ручку. - Вот, распишись. Тебе телеграмма пришла, но у нас тут такой кавардак… сама понимаешь. - Телеграмма? – тупо переспросила Келли, словно впервые услышав это слово. В ее родном мире этим способам связи уже почти никто не пользовался. - Ну да, такое срочное короткое письмо, типа смски, только на бумаге, - раздражено пояснил рыжий. Келли поглядела на протянутый ей листок, но это была всего лишь квитанция, тоже требующая ее подписи. - Откуда хоть? – пристроив планшет на колонне, Келли торопливо расписалась. - С турбазы у Пика Поршня, - кисло ответил он, - понятия не имею, где это. Она вернула ему папку, взамен получив длинный и узкий клочок бумаги, небрежно сложенный вдвое. Вручив его, рыжий пробормотал что-то на прощание и тут же затерялся в толпе. Келли опустила глаза, медленно разворачивая бумажку. Вдоль листка, кривыми, плохо пропечатанными буквами, тянулось само послание – всего два слова. Два слова, коротких и безликих, но несущих в себе такой тяжелый и зловещий смысл, что Келли потребовалось некоторое время, чтобы его осознать.

«Винт разбился»

Пошатнувшись, она отступила назад, спиной опираясь на колонну и едва удержавшись на ногах. Дыхание замерло в груди, и сердце, казалось, на миг остановилось, пропуская удар. Разбился… Хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, Келли ошарашено перечитала послание. Еще раз и еще, но, увы, новых слов там так и не появилось. Не пропечатался корявыми буквами ответ ни на один из вопросов, заполнивших ее парализованное ужасом сознание. Как? Почему? Когда? И, главное – совсем разбился или… или нет? Ей потребовалось несколько долгих минут, чтобы успокоиться. Она с тревогой посмотрела на часы. Еще пятнадцать минут. Вполне можно успеть сделать один телефонный звонок, тем более, у автоматов в дальнем углу сейчас почти никого не было. Келли пришлось набирать номер трижды – руки тряслись, не попадая по нужным клавишам. Но трубка ответила ей странным гудком. Нажав на рычаг, Келли снова набрала номер пожарной базы, но все повторилось в точности. После третьей неудачной попытки Келли набрала справочную, пытаясь вызнать у усталой девушки-диспетчера номер турбазы. Та, как назло, возилась с этим неприлично долго. Келли несколько раз просила ее повторить – записать ей было не на чем, а запомнить семь цифр, когда у тебя в голове разрывается атомная бомба не так-то просто… Осталось восемь минут. Нервно оглянувшись на пока пустой коридор, ведущий к кабинету мистера Хопкинса, Келли набрала номер. Но и там то же самое – длинный гудок, и никакого ответа. Она повесила трубку, выбив пальцами короткую дробь по корпусу таксофона. Что, черт подери, у них там произошло?.. И на самом ли деле это должно ее волновать? Келли резким движением развернулась в сторону коридора, с непонятной ей самой злостью чеканя каждый шаг. Нет, не должно. Винт ее прогнал. Ей теперь нет никакого дела до его дел. Она, так уж и быть, позвонит снова, исключительно из вежливости – завтра, из аэропорта. Или даже из Тайрингтона. Когда мосты будут окончательно взорваны. Но… Черт. Келли замерла в десяти шагах от нужной ей двери. Нет, так нельзя. Что, если он жив? Кто-то ведь послал ей эту телеграмму… Кто-то решил, что ей необходимо это знать. Кто-то написал «разбился», но «разбился» это ведь не то же самое, что «погиб»? Третья дверь справа открылась, выпустив в коридор коренастого немолодого мужчину в скучном сером костюме. Заперев свой кабинет, он двинулся к холлу, но, увидев неподвижно стоящую посреди коридора Келли, тоже остановился. - Мисс МакМиллан? – добродушно улыбнулся он. – Что же вы опаздываете? - Я… - заговорила было Келли, но язык ее плохо слушался. Вот он, последний путь к побегу. Последний мост, по которому надо проехать – и который взорвется за ее спиной. Хопкинс, благодушно улыбаясь (вот ведь нервы у человека, а), выжидающе глядел на нее. Он рассеянно вертел в руке ключ от кабинета – ему ничего не стоило вернуться и позволить Келли поставить треклятую подпись. Видимо, поэтому он и остановился – решил, что она просто опоздала и не иначе как в честь праздника отнесся к этому с пониманием. Келли мусолила между пальчами клочок бумаги со страшными словами, не в силах произнести ни слова. Ей должно быть все равно. Она только начала приходить в себя. Вроде бы даже перестала видеть всякие глупые сны… Уже даже свыклась с мыслью, что это навсегда и нет способа это исправить. Она все равно бы никогда больше его не увидела бы, очутившись по ту сторону Врат. Это почти то же самое, как если бы он умер. К этому-то она была готова, верно?.. А вот к этому гнетущему ощущению бесконечной пустоты там, где только что билось сердце – не была. - Мисс МакМиллан? – уже несколько втревоженно позвал Хопкинс. Келли, тряхнув головой, сжала телеграмму в кулаке. - Извините, - проговорила она, набрав воздуха в грудь. – Я… мне надо срочно идти. С наступающим. И, повернувшись к нему спиной, зашагала обратно к лифту. - Счастливого Рождества, - удивленно проговорил Хопкинс ей в спину.

***

Медленно, слишком медленно… Ближайший рейс до Миддлтауна отправлялся только глубокой ночью, прибывая в место назначения около шести утра. Железнодорожные кассы там открывались только в восемь. Автобусные – в половину девятого. Все это время Келли отчаянно пыталась дозвониться до базы, но все с тем же результатом. Потом, правда, ей пришла в голову гениальная мысль – им ведь тоже можно отправить телеграмму. До вот только смысла нет, разве что дать друзьям знак, что она уже в пути. Неизвестно, сколько времени пройдет, прежде, чем они получат ее весточку, и как скоро она получит так необходимые ей ответы… Возможно, будет сликом поздно. Возможно, уже слишком поздно. Когда кассы открылись, ее ждало очередное разочарование. Келли была первой – и единственной - у нужного окошка, но вот только купить билет на сегодня было невозможно. - То есть, как это – нет поезда? – переспросила Келли дежурную – крохотный мо местным меркам ярко-зеленый погрузчик. - Нет, - повторила кассир, разводя манипуляторами. – Зимой, в несезон, Мьюр ходит через день. Ждите до завтра, если вам так надо туда попасть. - А автобус? – беспомощно переспросила Келли. - Только спецрейс по пятницам, - ответила дежурная. – Это послезавтра. Келли в отчаянии поджала губы. - Но мне надо попасть туда сегодня! – едва не простонала она. - Ничем не могу помочь, - сочувственно проговорила кассир. – Можете попробовать спросить в аэропорту – может, кто из транспортников, кому по пути, согласиться вас подбросить… но это вряд ли. Поблагодарив ее, Келли отошла от кассы. Пришлось ловить попутку и возвращаться в аэропорт. Но попасть непосредственно к самолетам было непросто – естественно, абы кого не пускали ни на полосу, ни в ангар, где крылатые суда отдыхали между рейсами. Келли потратила почти два часа на то, чтобы объяснить местному начальству, зачем ей это нужно и к чему такая срочность, но тот оставался непреклонен, утверждая, что никто сегодня в ту сторону не летит и вряд ли соберется. Регулярных рейсов нет и не будет, грузовых тоже, а кому туда надо в частном порядке – тот летит напрямик, не останавливаясь в Миддлтауне… - Но это важно, - в который раз повторила Келли. Их эмоциональная беседа уже начала привлекать внимание посторонних, но ей было плевать на косые взгляды. - Конечно, важно, - хмурясь, отвечал начальник – серо-голубой седан в «форменной» раскраске. – Но и вы поймите – на полосу я вас пустить не могу. У вас и документы-то странные какие-то, откуда мне знать, что они настоящие? Келли тихо зарычала. Да, это не Аксис… Келли вдруг сообразила, что, наверное, она была единственным человеком, которого он вообще видел. Надо отдать ему должное – вел себя начальник аэропорта вежливо и корректно, но и уступать не собирался. - Ладно, - вздохнула, сдаваясь, Келли, - тогда спросите у них сами. Объясните им… Вдруг кто-то из них знает Рейнджера Винта? Может быть, они согласятся?.. - Не думаю, - проговорил седан. – Я же говорю – из наших туда никто не летает. Да они, небось, и не знают толком, где он, этот ваш заповедник… - Я объясню, - вздохнула Келли. – Пожалуйста. Мне очень, очень надо попасть к Пику Поршня сегодня!.. - Я мог бы вас подвезти, - неожиданно раздался над ухом чей-то спокойный, приятный голос. – Нам, кажется, по пути. Верно, Блитц? Седан, подняв глаза, тихо выругался. - Когда ты уже научишься пользоваться служебным входом, Харон? – пробормотал он. – Пассажиров пугаешь же. Келли едва не подпрыгнула от радости, даже не сразу решившись обернуться, чтобы увидеть своего спасителя. Она почти умоляюще посмотрела на Блитца – но тот только равнодушно качнул капотом: мол, если уж вы нашли друг друга, то делайте, что хотите. Нервно сцепив пальцы, она повернулась, чтобы поблагодарить Харона, кем бы он ни был… Но, едва увидев его, застыла, как вкопанная, едва не вскрикнув от ужаса. Перед ней, с любопытством взирая на нее сверху вниз, стоял знакомый уже транспортник – черный, отполированный до блеска, с хищно заостренным носом. «Ангел Смерти». И, если им по пути – значит, она уже опоздала...