Ветер дует, огонь горит

— Завтра опять метель обещают, — задумчиво проговорила Келли, отрешенно глядя на подернутый молочной дымкой изломанный горизонт. — Да, много снега этой зимой, — бесцветным голосом отозвался Малыш. Теперь напарники редко виделись — отчасти потому, что после инцидента в день возвращения Келли людям снова запрещалось покидать пределы базы, отчасти из-за того, что егеря крепко взял в оборот командир пожарных, ежедневно отправляясь с ним по каким-то загадочным делам. Келли пыталась спросить у Малыша, чем, собственно, они там занимаются, но егерь упорно отмалчивался. И, черт подери, при этом они не придумали ничего лучше, чем поговорить о погоде… Малыш выглядел подавленным, и Келли это беспокоило. Больно было видеть его таким — словно какой-то неведомый враг выкачал из него всю радость и значительную часть жизненных сил. Келли могла только догадываться о причинах, и была вынуждена признать, что почти наверняка является одной из этих причин. А самым неприятным было то, что, когда было плохо ей, Малыш легко находил слова, чтобы поддержать или развеселить ее, а вот все ее попытки как-то поднять ему настроение заканчивались ничем. Она словно натыкалась на ледяную стену, выросшую между ней и ее другом. Вот и сейчас — вроде и отвечает, но мысли у него явно где-то далеко. Вздохнув, Келли продвинулась ближе, по-дружески пнув его локтем в крыло. — Эй, да что с тобой такое? — спросила она, тайком потирая ушибленное место — все-таки следует помнить о том, что они тут все железные… По крайней мере, снаружи. — Что происходит? — А? — встрепенулся Малыш, словно только что проснувшись. — У тебя такой вид, словно тебе ретардант вместо бензина залили, — сказала Келли, поморщившись от воспоминания о собственном опыте знакомства с пожарной смесью, после которого у нее еще два дня шелушилась кожа и чесалась голова. Но, кажется, подействовало. Хоть как-то. Малыш печально посмотрел на нее из-под полуприкрытых век. Келли, слабо улыбнувшись, пожала плечами, но отодвигаться не стала. В конце концов, он сам сюда зачем-то приехал, а, значит, у нее есть полное право его тормошить. — Знаешь, из-за чего мы подрались с Тракером? — неожиданно спросил егерь. Келли не знала. Сразу спросить не получилось — сначала из-за его наказания, потом из-за шерифа и Винта. А теперь она не рисковала заводить разговор на такую неприятную тему, чтобы не расстроить друга еще больше. Что бы там ни послужило причиной его нынешнего паршивого настроения. — Нет, — осторожно ответила она. Малыш, моргнув, снова отвел взгляд, вернувшись к мрачному созерцанию вида на долину, открывавшегося с обрыва в конце взлетно-посадочной полосы. — Из-за тебя, — выдохнул егерь. — Что?.. Как это? — удивилась Келли. Слышать это было… неприятно. Может, какая-нибудь юная дурочка и мечтает стать свидетельницей драки в свою честь, но только не Келли — ей меньше всего хотелось, чтобы из-за нее кто-то ссорился. Особенно Малыш и Тракер. Глупо было делать вид, что она не замечает, как на самом деле к ней относится егерь. Келли и так из-за этого было ужасно неловко — из-за невозможности ответить взаимностью. А теперь она еще и узнала, что стала причиной, из-за которой разругались лучшие друзья. Сильнее налажать она не могла. — Так, — фыркнул Малыш. — мы нагрузились, и он… Стал говорить про тебя… всякое. Келли поморщилась. Ясно. — Что например? — спросила она. — Что ты… — начал было Малыш, но, посмотрев на нее, запнулся, — В общем, что у тебя тут… интрижка кое с кем. — С кем? — совсем уж опешила Келли, хотя не то чтобы совсем не догадывалась, что Тракер может ляпнуть что-то в этом духе. — Да не важно, — ответил Малыш, досадливо чиркнув колесом по покрытому наледью асфальту. — Но все-таки? — Не сдавалась Келли, — Мне бы тоже хотелось это знать. Так, на всякий случай. А то выходит, что некоторые про мою личную жизнь знают больше меня самой. Только проговорив это вслух, она поняла, насколько её это злит. Наверное, мнение Тракера не должно было так её заботить, но вообще-то не очень приятно узнавать о себе такие вещи, особенно когда ничего такого нет и в помине! Впрочем, ладно, есть. Келли припомнила, как Тобби подкалывал её тем утром, когда накануне Винт не смог оставить ее мокнуть под дождем, и мысленно выругалась. Боже. Неужели кому-то хватило ума раздуть из этого такие мерзкие слухи?.. — Его послушать — так со всеми подряд, — вздохнув, ответил Малыш. — А, ну понятно, — раздраженно пробормотала Келли, — Он считает, что двуногая вертихвостка испортила вашу дружбу, да? Егерь, мрачно усмехнувшись, кивнул. — Вроде того. Келли глубоко вздохнула и прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Еще после шуточек Тобби она поняла, что в таких случаях оправдываться бесполезно — только еще глубже увязнешь. Но Малыш-то должен понять… — Малыш, я… — начала она, но егерь ее перебил: — Да все в порядке. Я теперь знаю, что это не так, — сказал он, — Но тогда я так разозлился, что чуть не проломил ему кабину. Келли благодарно улыбнулась — за то, что хотя бы теперь ей не придется оправдываться. — И теперь жалеешь об этом? — спросила она. — Нет, — покачал кабиной Малыш, — Просто неприятно осознавать, что тот, кого ты считал своим другом, способен на такие гадости. Теперь настал черед Келли задумчиво разглядывать горизонт. В общем-то она могла понять Тракера, хотя способ, которым он решил рассорить друга с «двуногой вертихвосткой», конечно, был ей неприятен. Но, с другой стороны, других друзей у Тракера не было. Келли было его почти жаль. — Ну, я не думаю, что он… — Да забей, — снова перебил Малыш. — Все в порядке. Я теперь понял, что к чему. — И что к чему? — его неуместно решительный тон насторожил Келли. Как-то странно так остро реагировать на такую ерунду… Ну, хорошо, не совсем ерунду — раньше в ее мире за такое можно было и железной перчаткой по лицу получить, но казалось, что наговор задел Малыша куда сильнее, чем ее. Или дело было в чем-то еще… — Потом расскажу… — отмахнулся Малыш, наконец-то улыбаясь — только губами. В глазах его застыло странное, почти кровожадное выражение. — Послезавтра. Келли нахмурилась. — А почему именно послезавтра? — удивленно спросила она. — Увидишь, — загадочно ответил Малыш со странной и совсем не радостной усмешкой.

***

Винт открыл глаза. Что-то выдернуло его из беспокойного сна, но что именно, он понять мог. На часах без пятнадцати восемь — уже должно светать, но за окнами еще царила темнота, лишь слегка разбавленная желтым электрическим светом от фонаря у входа. Но, приглядевшись, он понял, в чем дело — ветер остервенело швырял на помутневшие от изморози стекла крупные хлопья снега, и, если прислушаться, можно было различить, как свистит бушующая снаружи метель. Рация снова захрипела, но на этот раз сквозь шум помех прорвался знакомый, но не на шутку встревоженный голос. -…ответь! Винт, это срочно!.. «Какого выхлопа?». Кажется, это уже когда-то было — Малыш уже однажды будил его, чтобы сообщить срочные новости. И вряд ли и на этот раз хорошие, судя по голосу егеря. Дурная, надо сказать привычка… — Я на связи, Малыш, — ответил он, теряясь в догадках, что еще могло произойти. Вчера он отпустил егеря, объявив внеплановый выходной. Может, не очень вовремя, но сам он понял, что, если так будет продолжаться и дальше, он в конце концов просто упадет на лету. И Винт прекрасно видел, что Малыш вымотался не меньше. Так что вообще-то сейчас егерь должен был мирно спать в своем гараже, но что-то подняло его до рассвета и, кажется, испугало до полусмерти. — Винт, я у расщелины… Я…ел в засаде… ночь, и… — быстро заговорил Малыш, но помехи проглотили почти половину его слов. Впрочем, и тех, что были услышаны, Винту хватило, чтобы окончательно проснуться. Сидел в засаде у расщелины всю ночь. Да он с осей съехал!.. Винт дал ему четкий приказ — никакой самодеятельности. Пусть они и отыскали логово поджигателя, и даже пытались его проследить, но задержание преступника — это дело полиции… И у Винта уже был изящный и не связанный с необдуманным риском план, как половчее это обставить, но ночная засада в него не входила! — Уезжай оттуда, — рыкнул Винт, — немедленно! Не хватало еще Малышу напороться на хозяина тайника — тот, несмотря на развитую Винтом бурную деятельность, продолжал регулярно туда наведываться, о чем красноречиво говорили свежие отпечатки на снегу. Но Винт не хотел, чтобы этот тип догадался, что его секретное логово уже больше не такое секретное — даже подгадал к метели ту вылазку, чтобы их собственные следы скрыла непогода. Но Малыш своей засадой мог их выдать! Или даже хуже… — Он… здесь… Это… — Снова заговорил Малыш, — я не могу… нужно… До Винта, наконец, дошло, что так перепугало егеря. «Хуже», надо полагать, уже произошло. Малыш видел его. Видел поджигателя! И, кажется, поджигатель тоже видел Малыша. Винт снова выругался, но потом вдруг сообразил, что, если Малыш действительно его видел, то наверняка и узнал. И что загадка, над которой он так давно бьется, может быть разгадана — всего лишь одним вопросом. — Ты узнал его? — спросил Винт, искренне надеясь, что его вопрос прорвался через помехи. — Узнал, кто это? — Еще как! — прокричал Малыш, — этот… …датель …ялся дру… и… Вопрос, может быть, и был услышан, а вот ответ — не иначе, как по закону подлости — нет. В штопор! Винт рванул к двери ангара, понимая, что должен срочно лететь туда. Выручить Малыша из передряги, в которую он по своей глупости попал, сейчас приоритетнее. Да и ответ он и сам узнает, когда окажется на месте. — Держись. Я в пути. Винт выехал на площадку, тут же вынуждено зажмурившись от холодного ветра. Нелетная погода, мягко говоря. Ветер и снег… Почти нулевая видимость. Мир заволокла мутная белая пелена, сквозь которую скорее угадывались, чем были видны силуэты гор — призрачные темные пятна у горизонта. Неприкаянный ветер метался по долине, тихо и протяжно воя, слово пытался отыскать кого-то в снегопаде. Разумнее всего было не лететь. Винт решительно развернулся носом по ветру, раскрутил лопасти и оторвался от земли. На миг поднятое потоком воздуха снежное облако совсем лишило зрения. Почти тут же метель накинулась на него, норовя раскрутить за хвост и бросить в штопор, как кленовое семечко. Но Винт, сжав зубы, рывком увеличил тягу, поднимаясь выше. Оставшаяся внизу пожарная база вместе со своими спасительными огнями скрылась из вида. Приходилось внимательно следить за высотой — не слишком подниматься, чтобы не нарваться на сильные воздушные потоки, которые в мгновение ока швырнули бы его на скалы, но и не спускаться чересчур низко, чтобы не задеть практически невидимые деревья. Глазам в такую погоду доверять нельзя — танцующая метель не только скрывала реальные преграды, но и порождала опасные миражи, сотканные из несущихся по ветру снежных хлопьев. Полет по приборам был ненамного лучше — снежная завеса и плотные облака ослепили его GPS, не пропуская радиосигнал. Оставалось только клясть Малыша последними словами за то, что не догадался для своей бравады выбрать погоду поприличнее, и лететь через все это, доверяясь только собственной интуиции. И кто из них тут бо́льший идиот — тот, кто решил поиграть в героя, не озаботившись о прикрытии, или тот, кто бросился в самоубийственный полет, чтобы ему помочь? А кто-то еще сомневался в его склонности к театральным жестам, ха!.. За перевалом снега было поменьше, да и ветер более-менее определился с направлением. Но все равно пришлось облетать скальные отроги, заходя к уступу с расселиной с юга, со стороны обрыва. Винт поднялся выше, решив рискнуть и довериться воздушному потоку, вместо того, чтобы с ним бороться — на это уходило слишком много сил и топлива. Оставалось совсем немного, только скатиться вместе с ветром вниз по склону, а там нужная ему скала уже будет в зоне видимости. Ну, в смысле, была бы, если бы не снег. Но, когда Винт оказался в ущелье, метель, словно на прощанье, швырнула в глаза горсть колкого снега и рассыпалась белой сверкающей крошкой — сюда, через отрог горного хребта, она пока пробраться не могла. После шума и отчаянных завываний ветра тишина ударила по ушам, словно Винт неожиданно оказался в вакууме. Он увидел уступ, а на нем, почти у самого края — два алых габаритных огня. Малыш! Но какого болта он делает там? Винт попытался вызвать его, но егерь не ответил, только отчаянно просигналив. Рейнджер, привычно предполагая нечто скверное, устремился вперед, и почти тут же увидел причину — Малыш был не один. Вторую машину почти не было видно из-за деревьев, только тусклые, словно замазанные тонким слоем краски огоньки фар ее и выдавали. Это он. Поджигатель. И Малыш сейчас с ним практически один на один. Небо, неужели героический идиотизм Келли еще и заразен?.. Но, выходит, что да… Неожиданный порыв ветра сдул со склона ледяную крошку, заставив Винта покачнуться и соскользнуть с высоты в вынужденном маневре, и на миг потерять обоих из виду. Когда он выровнялся, поспешив на подмогу егерю, вторая машина дернула с места, на миг забуксовав в рыхлом снегу, пылевой завесой взметнувшимся из-под колес. Винт полагал, что он пытается удрать, таким образом отсрочив на пару секунд неизбежную погоню, чтобы без помех развернуться. Но он ошибся. Поджигатель не стал разворачиваться. Он рванул вперед, без малейшего колебания протаранив Малыша. Звук мощного удара громом пронесся над ущельем, казалось, заглушив даже хлопанье лопастей. Малыш удивленно вскрикнул. Кажется, от неожиданности он даже не сообразил застопорить колеса, нелепо упершись ими в снег, но даже это бы ему не помогло — он стоял слишком близко к краю. Винт на полной тяге бросился к нему, выжимая из двигателя все, на что тот был способен., но всё равно не успел. Ему оставалось лишь наблюдать, как егерь срывается в пустоту, в первые доли секунды даже не осознавая этого. А потом было уже поздно. Наплевав на то, что порыв ветра снова может ударить в бок, Винт кинулся вниз, резко разворачиваясь и выбрасывая трос, но уже понимал, что это бесполезно. Ещё бы три секунды — и он мог бы успеть. Карабин вхолостую хлестанул по воздуху с низким гудящим свистом, даже не задев стремительно падающего в пропасть Малыша. Второй попытки у Винта не было… На какое-то ничтожно короткое мгновение их взгляды пересеклись, и Винт почувствовал себя так, словно сам через пару секунд разольется о камни. Он видел полные ужаса глаза егеря, с расширенными почти на всю радужка зрачками, он навсегда запомнил искреннее непонимание на его лице. А потом был удар. И Винт не успел отвести взгляд.

***

Келли с тревогой смотрела в крошечное окошко, почти полностью залепленное снегом. Метель уже улеглась, с серого неба сыпал мелкий, редкий снег, плавно опускаясь на землю, подчеркивая иллюзию идиллического спокойствия. Но Келли с утра терзала смутная тревога, подтачивающая ноющее сердце — несмотря на видимость тишины и покоя, она была уверена, что происходит нечто странное. Рассвет застал ее за работой — надо было довести свои отчеты до ума, сочинить описания для маршрутов, и, самое главное — написать личный отзыв. Несмотря на то, что, судя по требованиям, от них требовалось нечто вроде сочинения на тему «как я провел лето», это почему-то оказалось едва ли не самое сложной задачей. И, когда Келли мучилась над вторым абзацем, пытаясь выдавить из себя что-нибудь более-менее вразумительное, ей показалось, что сквозь унылый свист вьюги она слышит хлопанье вертолетных лопастей. Она подошла к окну, но ничего разглядеть так и не смогла. Оставалось только гадать, кому и зачем понадобилось покидать базу в такое ненастье. В конце концов, она решила, что ей просто показалось. Но, когда чуть позже снегопад затих, с базы улетел Ветродуй. Как-то очень поспешно, не дождавшись даже, пока Мару расчистит полосу. Тобби, который к тому времени уже тоже проснулся и совершил утренний моцион (то есть пригладил пятерней растрепанные волосы и налил себе кофе), сам вызвался сходить к механику и выяснить, что происходит, но до сих пор так и не вернулся. Вздохнув, Келли вернулась к ноутбуку, дернув мышку, чтобы разбудить задремавшую машину. За прошедшее время она смогла сочинить всего только пару предложений. Отчего-то сухой язык официального отчета на этот раз давался ей проще вольного стиля. Но, едва только пальцы коснулись клавиатуры, дверь с грохотом распахнулась. Тобби, красный и запыхавшийся, ввалился в ангар вместе со сверкающей дымкой поземки, и, небрежно стряхнув снег с ботинок, быстро прошел в угол, где был сложен частично вынесенный из лагеря хозяйственный скарб. — Ну, что там? — нахмурившись, спросила Келли. — Мару нужен наш мультиметр, — буркнул медик, громыхая коробками в поисках нужного прибора. Оный почему-то входил в обязательную экипировку контактерских групп, хотя пользовались им всего пару раз — во время монтажа лагеря, когда подключали электричество, — он попросил ассистировать. — Ассистировать? — растерянно повторила Келли, запоздало сообразив, что Тобби, не будучи, к счастью слишком загруженным работой, уже довольно давно обменивается опытом с местным механиком. Но… Стоп! Зачем это Мару вдруг потребовался ассистент?.. И почему Тобби такой нервный?.. Келли моментально вспомнила и таинственный шум с утра, и торопливый отлет Ветродуя. Сердце сжалось от дурного предчувствия. Неужели?.. — Что произошло? — спросила она, вскакивая со стула. — Мы не очень поняли, — медик, наконец, нашел чехол с нужным инструментом. — Связь ни к черту. Но… кажется, что-то с Малышом. — ЧТО? — Келли аж подскочила на месте, словно ее ударило током. — Я с тобой. Сейчас, только… — Нет, — отрезал Тобби, — ты здесь останешься. Винт приказал… — Да что за глупости, — разозлилась она, — я не… — Сиди здесь! — неожиданно рявкнул медик. О, нет, он был не просто раздражен. Только когда Тобби заглянул ей в глаза, Келли увидела, как неестественно расширены у него зрачки. Тобби был… напуган. Или чертовски зол. Или и то, и другое сразу. Впрочем, увидев, как побледнело ее лицо, медик все-таки заставил себя успокоиться. Глубоко вздохнув, он шагнул к Келли, осторожно взяв ее за плечи. — Послушай, — проговорил он, глядя на нее почти в упор, — что бы там ни произошло, сейчас ты ничего не можешь сделать. Это работа Мару. Давай не мешать ему, хорошо?.. — Хорошо, — пролепетала Келли, проглотив колючий комок, откуда-то появившийся в горле. — Вот и славно, — кивнул медик, и вышел из ангара, с грохотом захлопнув дверь. Келли так и застыла на том же месте, неувренно переминаясь с ноги на ногу. Но, когда с улицы донесся сдвоенный шум лопастей, все-таки не выдержала. К черту Винта с его приказами! Она не будет лезть в работу Мару — но если прямо сейчас не увидит Малыша и не убедится, что с ним все будет в порядке, то точно сойдет с ума. Осторожно приоткрыв дверь, она выглянула наружу. Тобби уже бежал к полосе, над которой завис, плавно опуская вниз свой груз, Ветродуй. Винт, чей пустой и растерянный взгляд даже с такого расстояния бросался в глаза, тоже заходил на посадку. На стропах висело что-то искореженное и разбитое. Лишь по немногим оставшимся относительно целыми деталям можно было понять, что когда-то эта изуродованная груда металла имела несколько иную форму. Но Келли не могла его не узнать. Кажется, в эту секунду ее сердце перестало биться, сжатое в неведомых ледяных когтях. Она не могла заставить себя пошевелиться, закричать или даже просто сделать вдох, словно ее тело вмиг превратилось в глыбу льда. Она просто стояла и смотрела, как Ветродуй медленно и осторожно опускает Малыша на укрытую снегом полосу. Не надо было быть механиком, чтобы понять, что никому Тобби сегодня ассистировать не будет. Но, когда тело егеря коснулось земли, ноги сами понесли ее вперед. Медленно, шаг за шагом, словно сила земного тяготения вдруг выросла в несколько раз. Винт опустился чуть поодаль, скорее рухнув в снег, чем плавно приземлившись. Келли лишь мельком отметила, что он тоже выглядит неважно — как будто даже краска на фюзеляже побледнела. К нему подоспели Шквал и Динамит, но он отмахнулся от десантников, коротко пробормотав что-то, что Келли не смогла разобрать. Она заставила себя побежать, спотыкаясь в снегу. Мир погрузился в напряженную тишину — она просто перестала слышать другие звуки, кроме тяжелого стука собственного сердца. И не сразу осознала, что на бегу отчаянно, во все горло зовет Малыша. Мару коротко оглянулся на нее и что-то крикнул — Келли слышала его раздраженный голос, но не понимала слов. Тобби поднял голову, нервно дернувшись, словно собираясь ее остановить, но не успел — огромное, расплывчатое алое пятно возникло на пути Келли, загородив от нее то, что происходило на полосе. Келли инстинктивно притормозила, но все-таки довольно сильно приложилась о борт заступившего ей дорогу Винта. — Келли, не надо. Его голос словно вернул ее в реальность, как выплеснутое на голову ведро ледяной воды. Келли неловко отступила на шаг, словно в поисках какой-то моральной опоры заглянув ему в глаза. И застыла, пораженная болью, увиденной там. Он все понимал. Все, до последней детали. Он знал раньше Мару и Тобби, не разобравших слов из-за помех или не поверивших в худшее, что никакой надежды нет. Знал раньше Келли, что ничего, кроме боли, лишающей смысла иные детали, она здесь не узнает. Возможно даже, что знал и о том, что она опять ослушается его приказа — и заранее приземлился так, чтобы не пустить ее. — Зар-раза! — с отчаянной злостью потерпевшего поражение воскликнул Мару. Что-то тяжелое бухнулось в снег, словно механик в сердцах с размаху швырнул что-то в землю, — без вариантов… Тобби сдавленно выругался. Кто-то судорожно всхлипнул — кажется, прикатившая на шум Плюшка, но, может, и Динамит… — Винт, убери ее отсюда, — проговорил механик. — Тобби?.. Медик проговорил что-то невнятное. Келли, тревожно встрепенувшись, попыталась обойти Винта, чтобы все-таки увидеть друга, но тот чуть двинулся вперед, не давая ей пройти. — Не смотри. Не надо. Остальное было как в тумане. Келли снова очнулась только через пару минут, обнаружив, что бесцельно бредет по направлению к главному ангару, а алый вертолет катится рядом, с трудом двигаясь через засыпавший полосу снег. Рядом, словно из ниоткуда возникла Сирена, мрачная и молчаливая. Хотя, может, она и говорила что-то — губы ее шевелились, но ни звук ее голоса, ни смысл слов не доходили до сознания Келли. Она только что потеряла друга. Прочее не имело значения.

***

Пока они шли, Келли беззвучно плакала. Возможно, она сама этого не замечала, не обращая внимания на слезы, ручьями текущие по потемневшему лицу. Когда они оказались под крышей ангара, она зарыдала в голос, рухнув, как подкошенная. Винт только и успел подставить борт, о который она неосознанно оперлась, съехав на пол. Скорчившись, она прижалась лбом к его фюзеляжу, тихо и безутешно всхлипывая. Все, что он мог сделать — тоже прижаться к ней и молчать, потому что за много лет так и не узнал, что следует говорить в таких ситуациях. Когда погиб Ник… он просто не слышал, что ему говорили тогда. Нет смысла в утешениях, если утешения нет. Сирена тоже молчала, с какой-то непонятной благодарностью глядя на Винта. Словно в том, что он делал, был какой-то толк. Через пару минут в ангар явился Тобби, такой же бледный и потерянный, но он, хотя бы еще мог держать себя в руках. — О, совсем плохи дела… Ну-ка, иди сюда, — с нежностью, как-то не вяжущейся с его свирепым обликом, проговорил медик, подхватывая Келли за плечи и поднимая на ноги. Он усадил ее на какой-то ящик, и, вытащив из кармана носовой платок, вытер ее лицо. Келли не отреагировала, только зажмурилась, продолжая рыдать. Она не пошевелилась даже тогда, когда медик стянул с нее куртку и закатал рукав поддевки. — Сейчас все сделаем, потерпи, — проговорил он, натирая изуродованную шрамом кожу на плече остро пахнущей спиртом салфеткой. Потом из того же кармана извлек крошечный белый шприц, вроде тех, которыми пользовался Мару для прочистки мелких топливных трубок, только с длинной и тонкой иглой на конце. — Что это? — нахмурясь, спросила Сирена. — Витаминка, — игла с тихим щелчком проколола кожу. Келли даже не дернулась. Медик плавно надавил на поршень, пока содержимое шприца не перетекло в человека, после чего выдернул иглу и приложил к микроскопической ранке ту же влажную салфетку. — Ну, вот и все… — Разумно ли использовать наркотические средства в таких ситуациях? — неодобрительным тоном спросила Сирена. Веки Келли отяжелели, бледное лицо осунулось. Тобби, присев рядом, поддержал ее, положив голову девушки на свою грудь, и обхватив ее плечи руками. Винт ему почти завидовал, но не очень понимал, почему. Какое-то совершенно неуместное ощущение, но почему-то его сознание решило, что сейчас оно актуальнее тупой и всепоглощающей боли и жгучего чувства вины. Если бы не его глупая затея… Он закрыл глаза, приказывая себе перестать об этом думать. У Мару тоже был инжектор с «витаминкой», но Винт сейчас решительно не хотел испытывать на себе ее действие. — Это не наркотик, — ответил Тобби. — Просто успокоительное, хоть и довольно сильное. У нее сильный стресс. Больше ничего я для нее сделать не могу. — Она теряет сознание, — заметила Сирена. — Да, так и задумано, — Тобби подхватил Келли, одновременно неловко заворачивая ее в ее же куртку. — Пойдем, подруга… надо тебе поспать немножко… Он поднял ее на руки и понес к выходу из ангара. На полпути его догнала Сирена, настояв на том, чтобы он все-таки проехал двести метров до человеческого ангара, а не нес отключившуюся Келли по морозу. Тобби не стал спорить. Винт проводил их взглядом, но сам не нашел в себе сил даже пошевелиться. Слезы Келли на его фюзеляже уже высохли, но ощущение человеческого тепла там, где она прижималась к нему, еще сохранялось, стремительно тая и оставляя его в ледяной пустоте.