Служитель смерти

«…Беги! Он бежит изо всех сил, петляя по лесу, не обращая внимание на коряги, лежащие поваленные деревья, спутанную траву, ямы и камни. Лес был темным, дремучим, была почти ночь. Быстрее, быстрее! — Бомбарда! — глухой выстрел из волшебной палочки Гермионы взрывает промерзшую землю будто гранатой. В воздух летят кучи пыли, песка, земли. Чьи-то крики… Шум быстрого бега, чьи-то осторожные шаги. Гарри падает навзничь, зацепившись за корягу. Потом с трудом поднимается на ноги и медленно оборачивается. Мрачная Гермиона стоит у поваленного дерева. Казалось, она ничуть не изменилась — все те же чуть вьющиеся, копной, волосы, те же глаза… Серое пальто, то самое, что было у нее много лет назад. Рядом с ней стоит Рон. Веснушки, рыжие волосы… Знакомый до дрожи в коленках. — Гермиона! Рон! — Гарри, — раздался крик Гермионы; он был странным, будто бы доносившимся издалека, — обещай, что будешь осторожнее! — Рон! — Будь осторожнее, друг, — Уизли, в отличие от девушки, не кричал, а просто говорил. — Будь осторожнее… — Гермиона! Р-о-о-н! Позади них ширилась и росла тьма. Гарри стало не по себе, страшно. Он отступил на шаг. Тьма, будто живое существо, неотвратимо и медленно наползала, поглощая все на своем пути. Раздался нечеловеческий вой оборотня — его ни с чем не перепутаешь, и тут Гарри обуял настоящий ужас: прямо на его глазах с его умерших друзей (он понимал, что они мертвы), начала сползать сначала одежда, затем кожа, волосы, а потом скелет обратился в серый прах… Он закричал от ужаса…» И проснулся в постели от собственного крика. Женщина, спросонья, сначала не поняла, кто кричит совсем рядом, а потом до нее дошло и она резко зажгла свет. Гарри сидел в постели, на самом краю, сжавшись; был весь в поту, и тяжело дышал. И дрожал. — Гарри, что случилось? — коснулась она его руки. — Кошмар приснился? — заглянула она в его глаза. Мужчина кивнул, все еще пытаясь отдышаться. Галина налила ему воды из графина и дала выпить. Гарри жадно заглотил живительную влагу. — Что тебе приснилось, что вызвало у тебя такой ужас? — Как мы по лесу с друзьями бежали… тогда. — Гарри собрал себя в кулак. — Они ко мне приходили… Рон и Гермиона. Я точно знаю. Они предупредили меня об опасности. А потом… превратились в прах. — Может, я тебе дам валерьянки? Тебя трясет до сих пор. — Любовно заметила она, бережно коснувшись его влажного от пота лба. — Да нет, я пойду, лицо омою, — Гарри откинул одеяло и спустил ноги на пол, — ты меня обнимешь — и пройдет. Отпустит. Женщина ему улыбнулась. Гарри ушел в ванную. *** Мужчина, словно маленький ребенок, прижался к ней, и она обняла его. Чувствуя, как он постепенно успокаивается, расслабляется и начинает задремывать, она и сама смежила веки. Все-таки, Гарри очень сильный…, но сильные тоже иногда бывают слабыми. Не всегда он держится, и сохраняет свое мужество, иногда выдержка изменяет ему. Она-то хорошо теперь это знала. В любимых, родных объятиях было так легко, хорошо и тепло, что она очень скоро и сама погрузилась в спокойный сон… *** — Сегодня приступаем к допросу потенциальных подозреваемых. — Объявил Гарри всем собравшимся. — Допрашивать их будем я и Невилл. Первая уже пришла на допрос, она здесь. Падма Патил-Глазко, сестра погибшей при последний битвы Парвати, нашей с Невиллом однокурсницы. — Ты с ней еще на Святочном балу танцевал! — припомнил с напряжением Невилл. — С Парвати… — Да, — кивнул мужчина, — помню. Именно поэтому Невилл проведет допрос. Я поприсутствую за стеклом. Блондин кивнул и сразу же встал, не откладывая все в долгий ящик. Так как им отдали еще один кабинет, то именно там и решили проводить все допросы. У кабинета поставили кожаный диван, и там уже сидела женщина восточной внешности, с черными-пречерными волосами мелким бесом, заплетеными в тяжелую, массивную косу. На ушах — большие золотые серьги. Увидев обоих, она радостно вскрикнула, поднимаясь на ноги: — Гарри! Невилл! Я думала, что это выдумки, когда сказали, что ты, Поттер, приехал обратно в Англию! Даже фотографиям в газете не поверила. Но, оказывается, это правда! — ее глаза сияли. — Здравствуй, Падма. Надеюсь, ты понимаешь, почему мы тебя вызвали? — осадил ее мягко Гарри. — Понимаю, — кивнула женщина, приняв серьезный вид, — я надеюсь, что вам помогу. *** — Где ты была двадцать третьего, двадцать шестого, тридцатого и первого числа? — застал Падму очередной вопрос Долгопупс. Их допросная была организована по типу фэсовской, только, конечно с заметными изменениями — было видно, что была огороженая часть кабинета: на окнах были решетки с замками, и то, что кроме стола, привинченного крепкими шурупами к полу, были привинчены и стулья. И все остальные — кроме Невилла и женщины, сидели перед «стеклянным кабинетом». — Так, — она присмотрелась, — вот здесь мы были заграницей, в Вене с мужем и детьми. Есть фотографии с отпуска, могу показать. Тут я точно была у врача: зуб удалили, больно удаляли, я поэтому и помню. Здесь… — она стукнула пальцами по столу по второй дате. — У ребенка были соревнования по плаванию, первая в жизни медаль и диплом. Так… Первого числа… А, я пришла на благотворительный вечер Джинни Малфой. У нее же благотворительный фонд, она щедрый меценат, помогает теперь многим… Давно я собиралась к ней, и вот… — Какой размер обуви у тебя? — спросил он. — Тридцать восьмой. У меня достаточно широкая нога, да и прежнюю грацию, худобу, я за годы подрастеряла, так как у меня, считай, была беременность за беременностью и роды за родами. Четверо детей как-никак. — Теперь давай окунемся в настоящее. Кого ты можешь подозревать в этих жутких преступлениях? — Не знаю. — Честно сказала девушка. — Я не знаю никого из наших, кто бы мог так поступить с невинными людьми. Мы все очень хотели семьи, и почти сразу после того, как Гарри ликвидировал Темного Лорда, повыскакивали замуж или женились. Ну, и детей делали — как помнишь, после победы, многие парочки уединялись в нашем полуразрушенном замке? И ты, кстати, не был исключением… Невилл тут же ярко залился краской. Он именно тогда признался Ханне в любви и получил океан первых, волнующих, сексуальных впечатлений. Гарри прыснул в кулак, потому что тоже об этом знал. Правда, они тогда провели время втроем с Роном и Гермионой (встречали первый, свободный рассвет) — а потом он ушел спать в полуразрушенную гриффиндорскую башню. -…и, тем более, после того, как спустя неделю обнаружили тело (фрагменты тела) моей сестры, мне было не до всего этого… — Да, я знаю, прости… — сказал Невилл. — Но ты знаешь — только у всех членов ОД такая сильная физическая подготовка и способности… Может, знаешь что? Про других? — Попытаюсь вспомнить… Итак, Лаванду Браун тогда, во время Последней битвы, укусили… Некоторое время она сражалась за свою жизнь, даже кое-какое время мирно и спокойно жила, но потом позже покончила с собой, не в силах больше смириться с жизнью оборотня — низшего существа. Похоронена на мемориале «Свет и Тьма». — Господи, — выдохнул Гарри потрясенно поворачиваясь к женщине, — я не знал! Я не знал, что она, оказывается, покончила с собой! Я точно бы пришел на ее похороны!.. Блин… — куснул он губу. — Мариэтта Эджком сидит в тюрьме, недавно снова села, на второй срок. Ее задержали за торговлю психотропными и наркотическими препаратами (и зельями) без рецепта. Так что… — У нашей «предательницы по жизни» сильно железное алиби, — сказал Долгопупс. — Она за решеткой. — Минус еще один, — сказал Гарри, вычеркивая из списка еще одно имя и фамилию. — Между прочим, она и в отряде показала себя не самой лучшей стороны — еще со школы она была стукачкой. — Прокомментировал он, вставляя свои пять копеек. — Но ее жизнь окончательно испоганилась после Амбридж. — Он сжал руку, и на кулаке проступили слова: «Я не должен лгать». — Та еще сучка была. — От нее у тебя этот шрам. — Это малая толика того, что мне досталось из ее арсенала. Невилла так она вообще избивала и пытала, когда они приехали в школу на последний курс. Я когда с ним встретился, у него было лицо все заплывшее от синяков и тело в шрамах и ранах. Я едва его узнал! — Кэти Белл, Алисия Спиннет, Анджелина Джонсон сейчас пожинают плоды спокойной жизни, — говорила тем временем Падма, — ушедших из квиддичного спорта звезд. Кэти — журналистка вместе с Деннисом Криви: он открыл собственную полумагическую редакцию газеты «Колин-ньюз», он там фотокорреспондент, и сейчас она успешно конкурирует с «Ежедневным пророком» по популярности. Алисия и Анжелина редакторы при этой же «Ньюз». Как ты знаешь, что Анжелина еще является вдовой. У них был очень тяжелый брак; она понимала, что, по сути, Джорджу было не жить без своего брата, и он беспробудно пил, иногда выныривая из запоев. Она вышла замуж за него из жалости, да и она сама тонула в пучине боли — она очень любила Фреда… Даже рождение дочери и сына не перебило желание выпить у Джорджа, хотя он сына очень любил как и дочь. И угас быстро — и пяти лет детям не исполнилось. Гарри обернулся к супруге: — Я Денниса и Колина очень хорошо знаю. Надо нам к ним съездить. Наверняка Деннис что-то раскопал. Не верю я, чтобы он не произвел своего журналистского расследования. Они оба журналисты от Бога. Жаль, только, что Колин, старший брат, погиб. Совсем мал был, даже, по-моему, четырнадцати не было… Наверное, редакцию Деннис в честь него назвал. И про Анжелину я давно знаю. Брак держался только на ней… — Эрни Макмиллан и Джастин Финч-Флетчли… Эрни уехал, кажется, в Шотландию выращивать овец и коз на пастбищах и жить в поместье, а Финч-Флетчли работает при Министерстве в отделе экспериментальной магии. На зельевара не потянул, хотя подавал большие надежды, и мы «ох как нуждались» тогда в знающих зелья людях. Невилл и Гарри одновременно пометили это в своих блокнотах; вообще Рогозина часто видела как Гарри использует в виде «склерозника» карманный блокнот. Привычка молодости — вторая жизнь. Мужчина упоминал, что Грюм приучил их к этому. — Сьюзен Боунс стала судьей… — Да, знаю. Пошла по пути своей погибшей от рук Пожирателей в конце войны тети. — Склонил голову Невилл. — А ты знаешь, Невилл, что именно она положила и протолкнула это дело на «смертельную визу» королеве?! — Ого, — только и сказал Гарри супруге, обернувшись к ней снова и отводя взгляд от беседующей парочки за стеклом. — Не знаю, с чего бы Боунс быть такой кровожадной… Странно. — Не знал. Теперь знаю. — Ответил Невилл. — Кого еще помнишь? — Энтони Голдстейн, Майкл Корнер, Терри Бут. — Загибала она пальцы на руке. — Их можешь не искать — Энтони постоянно живет в Праге, Майкл уехал с женой в Новую Зеландию, а Терри в Англии только наездами. — А Ли? Симус? Захария? — Захария работает в Министерстве магии конторским работником (просто занимает свое свободное время). Он один из членов Попечительского совета. Ли — радиоведущий и Симус — его верный сменщик. Иногда Ли Джордан помогает Анжелине — она же все еще держит магазин «Волшебных вредилок» в память о муже и его усопших братьях. И Ли с Симусом в свое свободное время занимаются изобретением новых вещей. — Да… Нас жизнь всех пораскидала и потрепала. — Заметил Невилл. *** Мужчины простились с Падмой. Но их ждал еще один допрос — свое подтверждение, что она придет, прислала Чжоу Чанг. Но какого же было потрясение Гарри, когда вместо ожидания красивой женщины (так как Чжоу была первой красавицей в школе), лифт выпустил хромающую на левую ногу, с палкой-клюкой в руке, и изуродованную — с перекошенными чертами лица, женщину. — Чжоу? — нерешительно проговорил Гарри, не веря глазам своим: куда делась ее красота и стать? — Ты ли это? Я не верю… — Что, — как-то криво улыбнулась женщина, хромая, — не узнал, ту, Поттер, с которой целовался когда-то в Выручай комнате??? — Откуда… это все? Давай, садись, — испуганно проговорил мужчина, предлагая ей сесть на диван. — Жизнь дала мне красоту. Она же все и отняла. Нет, мне тяжело подниматься с мягкого. — Отказалась она. — Лучше на стул… *** -…Когда война кончилась, я думала, что все хорошо будет… — рассказывала неторопливо Чжоу, вытянув покалеченную ногу, и поставив рядом свой костыль. — Курсы закончила, стала бухгалтером одной фирмы — как и ты, ушла из магического мира… Замуж собралась — молодой человек стал ухаживать. Я еще и забеременела… В тот злополучный день, когда он сделал мне предложение, мы ехали обратно из ресторана в машине… Случилось ДТП — нас буквально протаранила машина, у которой отказали тормоза и вылетела навстречу. И я потеряла все. У нее из глаза закапали слезы. Гарри молча налил ей воды в стакан, ничего не говоря. — Он умер, не приходя в сознание… Я потеряла ребенка, и больше никогда не смогу иметь детей — все вырезали… — из ее глаз текли сейчас злые слезы. — Плюс мое лицо обгорело в пожаре, и вместо нормальной ноги у меня теперь — протез. — Задрала она джинсовую брючину, демонстрируя искусственную ногу. — Я много лет лечилась, чтобы хоть чуточку достойнее выглядеть. Хорошо, лечение государство оплачивало. Помнило прошлые заслуги. Так что подозревать меня в чем-либо бесполезно. Я и двигаюсь-то с трудом, не говоря о том, что живу на грошовые доплаты от государства и пенсию ветерана. — Что знаешь об убийствах? — Ничего. Я из больниц-то не вылезаю. — Пожала плечами Чжоу. — Хотя я в чем-то понимаю убийцу — почему он или она убивает только полные семьи… — у нее дрогнули губы. — Почему? — тут же насторожился Гарри. И сама полковник навострила уши. — Зависть. Преступник завидует обычным, счастливым семьям, и поэтому не хочет, чтобы они существовали… — Чжоу откинулась на спинке стула. В ее глазах мелькнуло непонятное чувство — то ли сожаление, то ли зависть им, обычным людям. — Это ниточка, — проговорила полковник, чувствуя нутром, что это и есть реальный мотив преступника. Разговор Чжоу вышел более полезным, чем представлялся ей ранее. — Не знаешь, у кого тридцать седьмой размер обуви? Чжоу поджала губы, и отрицательно помотала головой.