Громовой лист Конохи

Отступление 2 Проблемные

      Утаката был зол. Утаката был расстроен. Утаката пошёл в магазин. И так пошутила Судьба, что по дороге он встретил такого же злого, расстроенного, решившего пойти в магазин Какаши. Оба одарили друг друга ещё более неприязненными взглядами, нежели обычно, и будничным тоном пожелали друг другу самого наихудшего вечера. Как-то так вышло, что после столь схожих по интонации и уровню обречённости слов оба шиноби приняли нейтральные позиции, и завязался диалог. Должны же быть у них — тех, кто опекает одну и ту же дуру, тех, кто благодаря этой дуре не единожды цапался — быть общие темы для разговора? Как выяснилось в ходе беседы, причина уныния у мужчин одинаковая: обоим сообщили, что их дражайшая Кимура Ясу, их величайшая проблема, удрала из Конохи вместе с одним небезызвестным Хьюгой. Своё уныние было единогласно решено утопить в пьяных беседах, а для проведения столь важного мероприятия был выбран на данное время суток пустой, но просторный дом. — Как-то пусто тут у вас, — скучающим тоном обронил Какаши, без видного интереса осматривая гостиную дома Сутому. — Обычно здесь более оживлённо. — Утаката поставил на стол несколько кувшинов с саке, две пиалы, положил на пол пакет с закусками и тяжело опустился на дзабутон перед гостем. — До сих пор в голове не укладывается, что Ясу просто взяла, — из пакета были извлечены и положены на стол сашими, — и сбежала с Хьюгой. — М-ма, — гость, так же поудобнее усевшись, развёл руками и пожал плечами, — молодость. Вернутся, никуда не денутся. Утаката, недовольно покривив губы, предпочёл промолчать и разлил спиртной напиток. Мужчины подняли свои пиалы и без лишних слов выпили их содержимое залпом. Джинчуурики подозрительно покосился на Хатаке, который, надо же, не постеснялся снять перед ним маску, но отреагировал на такой доверительный жест лишь хмыком. Тишина длилась целых три захода. — Так значит, — стукнув пиалой о стол, начал Хатаке, — сбежали, прикрывшись миссией. И куда, интересно? — с намёком протянул Копирующий. — Знал бы, куда, — давно б привёл обратно за шкирятники, — выплюнул парень и, отпив ещё саке, мрачно добавил: — Этот Хьюга… Сделает с ней что-нибудь — убью. Биджуудамой. — Сделает? — поднял брови Какаши. — Ты сейчас в каком… — Наткнувшись на скептический взгляд, мужчина умолк, сам додумал мысль и понимающе кивнул. — А-а… М-ма-а… Неджи-кун — порядочный член своего клана, у него хорошее воспитание. Так что не думаю, что подобное возможно. — Ты, Хатаке Какаши, ещё не видел, как он на неё смотрит, — мрачно пробормотал Утаката в пиалу. — А воспитание… Статус жениха многое позволяет. Благодаря выплеснутому на эмоциях на стол и пол алкоголю Утаката понял: сообщить о помолвке племянницы Копирующему никто не соизволил. До чего же проблемно.

***

— Плохо, — в какой раз жёстким голосом припечатал Оши, качая головой. — Старайся лучше. Ещё раз! Цукихито мученически простонал, закатил глаза и повалился на колени, тяжело дыша. Пот большими каплями стекал по лицу, любое движение, даже, казалось, смыкание век, приносило боль. Сегодня Оши-сэнсэй, этот чёртов старик, слишком разошёлся, и Сутому был готов здесь и сейчас отбросить коньки. Хоть бы кто его спас… — Вставай, Цуки, иначе нашлю рой жуков. Хоть бы кто его спас! Абураме, сложив руки, с недовольством взирал на непутёвого ученика и одной лишь силой воли сдерживал так и рвущиеся наружу раздосадованные вздохи. И как ему, члену клана жуководов, сделать из этого достойного члена клана Сутому? Как ему, почти ничего не соображающему в этой всей ахинее с материализацией чакры человеку, воспитать из этого, прости Ками-сама, раздолбая-ленивца хоть что-то? — Старик, я щас сдохну… «Ну что за проблемный спиногрыз…» — мысленно вздыхал Оши, однако всё же помогая ученику встать. Смиловавшись под просящим взором, мужчина устало покачал головой и пинками отправил Цукихито в раменную. На короткий отдых.

***

— Как это нет, тебайо, ба-чан? — состроил Наруто гримасу. — Ну дай миссию, даттебайо! Жалко, что ли! Хотя бы В-ранга, ба-ча-а-ан… И вот так уже двадцать минут: Узумаки пытается, до сих пор безуспешно, выпросить миссию, Сай стоит чуть поодаль и от скуки черкает карандашом в блокноте для эскизов, а Ямато, пришедший за компанию, бросает на Пятую извиняющиеся взгляды и уже чуть ли не за волосы пытается оттащить Наруто прочь из кабинета. Данная драма продлилась ещё не долго, так как раздражение пересилило Цунаде, и Хокаге выдала наилегчайшую, подстать генину, миссию. Наруто был недоволен, Сай щурился, фальшиво улыбался и черкал по листу, Ямато был рад наконец уйти. Когда капитан команды Какаши за шиворот тащил ворчащего Наруто к выходу, Узумаки, по натуре своей лисьей, сунул свой нос в блокнот Сая и, разглядев в линиях очень знакомые черты, воскликнул: — О, да это же Ясу-чан! А меня нарисуешь? Только услышав имя нарисованной им девушки, Сай захлопнул блокнот и, грозно сощурившись, глянул на блондина. Улыбка из фальшивой превратилась в предостерегающий жест. — Нет, Наруто-кун, не нарисую. Корневик взял блокнот подмышку и спокойным шагом пошёл вперёд по коридору. Узумаки хлопнул глазами и издал только приглушённое «э?», видно, не поняв резкой серьёзности бледнолицего. А Ямато вздохнул, провожая явно смешавшегося в чувствах Сая усталым взглядом. Что за проблемное поколение…