Громовой лист Конохи

Глава 54

      Я безо всякого интереса наблюдала за падающими с потолка каплями воды, мыслями предаваясь лихорадочным размышлениям о том, как сбежать. Вариантов было ноль без палочки, и причин тому было несколько: я надёжно связана, только недавно пришедший в сознание Неджи скован по рукам и ногам, а пленители спокойно что-то обсуждают у входа пещеры — единственного видного выхода. Ситуация удручала, но унывать, смирно сидеть и ждать чуда я всё равно не собиралась. Поджав губы, в какой раз бросила обеспокоенный взгляд на Неджи. Особых повреждений на теле не было видно, никаких синяков или ран, однако от носа и ушей вниз по лицу тянулись уже подсохшие дорожки крови. Глядя на это, я понимала: тот Хьюга-нукенин действительно тот ещё ублюдок, если довёл организм Неджи с помощью кланового джуиндзюцу до такого состояния. Я примерно представляла, каково это, когда на голову тисками давит адская боль, сердце пускается в дикий пляс, а лёгкие не могут сделать даже короткого вдоха. Поэтому хотелось убивать. Ксо. Ему нужна медицинская помощь, мне до дрожи в руках и до зубного скрежета хочется разорвать чёртовы верёвки и кинуться его осматривать. Что я уже пыталась сделать — безрезультатно. Простой способ вызволения себя из верёвок, который преподают в Академии, тут бесполезен — скручивали на совесть. Только перчатки на запястьях стёрла до дыр, а кожу в кровь. Сглотнув, поджала губы. Пустой взгляд Неджи говорил не только о том, что ему плохо физически, но и о том, что Хьюге плохо морально. И сильно. И именно поэтому он не обращает внимания ни на что вокруг, не может собраться, оценить всю степень опасности ситуации, в которую мы попали… Не делает вообще ничего, занимаясь самокопанием в своём затуманенном сознании. Отчасти я его понимаю, но лучше было бы, если бы он пришёл в себя быстрее. С до крови закушенной губой я наблюдала, как Неджи медленно перевёл невидящий взгляд на меня, а после, встретившись с моим, снова его отвёл. До сих пор было неизвестно, зачем нас взяли в плен, ведь изначально хотели убить. Я старалась прислушиваться к диалогу нукенинов, но разговаривали они настолько тихо, что не было слышно ничего, кроме неразборчивого шёпота. Хьюга периодически косо посматривал на Неджи, но, каждый раз натыкаясь на мой угрожающий оскал, сразу будто терял интерес и возвращал взор на своего «друга». И так около часа, до тех пор, пока тот, который черноглазый и черноволосый, не двинулся вглубь пещеры, проходя мимо заложников. Я внимательно наблюдала за каждым его движением, в то время как одноглазый Хьюга, всё так же стоящий у входа, сверлил взглядом меня. Глаза угрожающе сощурились, а рот вновь показал оскал, когда черноглазый с походным набором ирьёнина в руках сел напротив Неджи. Последний и не шелохнулся — так казалось на первый взгляд. Можно было бы подумать, что нукенин собирается оказать пленнику медицинскую помощь, но… — Юдан, — кивнул он головой на пол около себя, — ложись. …Но как бы не так. «Юдан» молча кивнул, в то время как черноглазый уже ввёл моему напарнику в вену неизвестную прозрачную бурду из шприца. Я напряжённо молчала, хмурясь, ровно до тех пор, пока не поняла, что они собираются делать. Только сейчас мозг соизволил обратить внимание на то, что у этого Юдана не хватало одного глаза, и он и его друг наверняка хотят это сейчас исправить. — Мр-рази, — прорычала я, безрезультатно пытаясь ослабить путы. Черноглазый, проигнорировав рык, положил обездвиженное тело Неджи около Хьюги-нукенина. — Не смей, тебане! — А то что? — безразлично спросил мужчина, звякая инструментами. Я промолчала, сухо сглотнув, и опять встретилась с глазами напарника. А когда он еле заметно подал мне взглядом знак, который я поняла сразу же: «Отвлеки их», всё внутри возликовало. Биджуу меня съешь, даттебане! Уж думала, всё пропало! Пришёл, наконец, в себя бьякуганистый. Я сосредоточенно посмотрела себе за спину, на намертво вбитый в землю кол, к которому привязаны руки. Руки, но не ноги. Хорошо. Хорошо, Ясу, всё будет нормально, если ты успокоишься и подумаешь трезвой головой. Беззвучно вздохнув полной грудью, чтобы окончательно отогнать остатки часовой тихой истерики, я приняла спокойный вид и застыла, а глаза начали осматривать пещеру более внимательно. Только когда заходишь в неё, становится понятно, что пещера играет роль убежища: кровать, расположенная в стене, низкий большой стол, на котором возлежала куча оружия шиноби и несколько люминесцентных палочек для освещения, множество незакрытых ящиков с разными выцветшими подписями содержимого. Где-то дальше, в более тёмной части пещеры скрывался ещё один стол с провиантом и ещё одна кровать. Что ж, выбор действия очевиден. Собравшись с силами, резко выдохнула и пнула носком достаточно недалеко стоящий железный ящик. Бам. На меня покосились, а ящик лишь немного сдвинулся с места. Цыкнув, пнула ещё раз; ногу болезненно царапнуло об острый камень. Бам. Опять только покосились и вернулись к делу. Пнула ещё, ещё и ещё, расшатывая и отодвигая ящик от стенки. Бам-бам. Бам! Наконец покачнувшись достаточно сильно, ящик накренился вперёд и ме-едленно-медленно, с громким железным гулом упал. На каменный пол тут же высыпалась гора чёрного порошка, вытекая, будто песок. Но было плевать на высыпавшееся нечто, мне было дело лишь до наконец полностью отвлёкшихся на звук нукенинов. Все мысли отступили на второй план, когда до уха донёсся резкий звук свистящего удара. Я даже не успела заметить движения, когда Неджи вдруг резко крутанулся на полу и, не задействуя связанные руки, с размаху ударил обеими ногами черноволосого в челюсть. Да с такой силой, что враг отлетел в стену спиной вперёд. А уже через секунду Неджи уверенно стоял на ногах в боевой стойке и мимолётом кинул к моим ногам скальпель, подобранный с пола. Так он всё это время, пока я дурью маялась, ослаблял те железные верёвки? В мыслях прозвучал нервный смешок и вздох облегчения. Проворонила всё на свете, Ясу. Ловко пнув ногой лезвие себе за спину, подхватила его уже руками и разрезала обычные льняные, пусть и толстые верёвки. Чёрт, и почему именно сейчас я вновь чувствую себя слабачкой, способной лишь отвлечь? Уже принявший боевую стойку Хьюга-нукенин бросил на меня мимолётный взгляд и, что-то злостно прошептав под нос, хотел было сложить одноручную печать, но этого ему не дал сделать его же друг, уже очнувшийся от удара: — Гокакью но Дзюцу! Я с ужасом осознания наблюдала за вмиг осветившейся пещерой, чувствовала жар надвигающегося шара огня. За ту единственную секунду я не могла сделать ничего — только зажмурить глаза и на рефлексах сложить печати для барьера. Бесполезная машинальная привычка. Также мозг, как всегда вовремя, чёрт возьми, вынес вердикт: то, что было рассыпано у моих ног, оказалось порохом. Огонь настиг свою цель, раздался оглушительный взрыв.

***

      Я, задержав дыхание, сжалась в комочек и не желала открывать глаз. Сильные руки, как только раздался звук последнего упавшего камушка, успокаивающе погладили меня по спине и прижали к телу хозяина. Эмоции тут же начали утихать, и я приоткрыла глаза. Ками-сама-а… С каких пор я стала такой трусихой? — Даттебане, — наконец осмелилась я облегчённо выдохнуть, обнаружив вокруг только кромешную тьму. Прикрыв глаза обратно, вдохнула полной грудью и уткнулась лбом, предположительно, в левое плечо Хьюги. — Спасибо. Неджи слабо кивнул и, чуть расслабившись после моих слов, навалился вперёд. Успокоившись до уровня «я могу думать, а не только панически материться у себя в голове», стала анализировать ситуацию. Тот черноглазый нукенин дыхнул огнём (целенаправленно на меня!), огонь долетел до цели, достал до пороха, гора пороха взорвалась. Должен был случиться обвал — он, хах, и случился. Н-да… Из-за некоторого шока сложно восстановить полную картину, но, получается, Неджи успел среагировать, схватил меня и за доли секунды обезопасил нас от взрывной волны и падающих камней. Как — догадаться несложно: скорее всего мы сейчас находимся под тем самым столом, только, видно, накренённым, раз до нас всё-таки не достало. …Не достало ведь? Я на ощупь провела рукой по спине и бокам Хьюги, ища повреждения, однако, на моё счастье, таких не обнаружилось. Вот только полное отсутствие реакции от вышеупомянутого на тот факт, что я его молча облапала, как-то насторожило. — Неджи? — позвала я, но ответом была тишина. — Неджи, ты ведь не ранен? Хэй? Но ответа всё так же не было, и по тихому сопению в гробовой тишине стало ясно, что… Хьюга уснул. Всё же в том шприце было снотворное. Птьфу ты, напугал… Я пошарила рукой около себя с обеих сторон, стараясь двигаться так, чтобы не потревожить теперь полностью навалившегося на меня Неджи, и кроме мелких острых камней наткнулась на что-то вытянутое и округлое. Хм?.. О! Это же одна из тех штук, что на столе лежали, — люминесцентная палочка. Как их там включать?.. Когда свет, пусть и очень блеклый, был получен, я на всякий случай осмотрела Неджи на предмет повреждений ещё раз («Сильно же ты за него волнуешься», — едко подметило моё «я», которое я поспешно послала в пень), но тот и правда не был ранен, так что я только оттёрла засохшие дорожки крови с его лица. Ещё свет дал понять, что мы в ловушке. Мы, как я и предполагала, скрылись от обвала под столом, у которого теперь не хватало одной боковины, а потому он защищал нас в положении «съехавшая крыша». По бокам были камни-камни-камни, впереди преграда-стол, сзади стена. Весело, словом. Делать было нечего, пришлось думать над тем, как выбраться. Естественно, после того как Хьюга проснётся. Но на ум отчаянно ничего не шло, кроме как задействие Бьякугана напарника для поиска путей выхода. Что, вообще-то, было логичным, поэтому мне просто оставалось ждать, пока он придёт в себя. Добудиться его пробовала — без толку. За несколько часов ожидания тело успело задубеть и занеметь: первое от холоднющего пола (благо, сзади спину хоть как-то грела походная сумка, которую нукенины не потрудились забрать), второе от неудобной позы, где приходилось сидеть с подогнутыми под себя ногами и придерживать Хьюгу, чтобы тот не скатился с меня на землю. Когда пациент подал первые признаки пробуждения и поднял голову с моего плеча, прошло по меньшей мере часа четыре с момента обвала. — Жив? — спросила я, ухмыльнувшись. Неджи перевёл взгляд с такой интересной ему сейчас стены на меня и твёрдо, насколько то было возможно, кивнул. — Отлично, тебане. У нас две новости: хорошая и плохая. Начать с хорошей? — Мы в заднице, — не слушая меня, констатировал Неджи, когда осмотрел все возможные стороны. Кхм, ну, вывод-то верный… — Ага. Но это плохая новость. — Хьюга закопошился и отпрянул, отсев чуть в сторону. Места стало ещё меньше. — Хорошая же: мы отвязались от нукенинов, посмевших покуситься на твои глаза. Здоровски же? — Кимура, мы в заднице, — продолжал гнуть своё Неджи, запрокинув голову к каменной крышке стола. Пфу, как пессимистично! Не дрейфь! — Так давай из неё выбираться, гений.

***

      Я сделала для себя заметку, написав её на закорках разума жирным несмываемым маркером и пометив звёздочкой: никогда, никогда и ни при каких обстоятельствах не просить Хьюгу активировать своё додзюцу после того, как было активировано это хреново джуиндзюцу. Ничего неисправимо-парадоксального, слава Ками, не случилось, но отдало Неджи в голову знатно. Пока рассматривал стену и завал, он кривился от боли так, что хотелось кричать: «Нет, всё, хватит, убери!», но ради дела… просто надо было, поэтому я молчала и просто напряжённо смотрела в сторону. Быстро выяснилось, что стена за нашими спинами — достаточно тонкая, чтобы пробить её одним сильным ударом с чакрой. Загвоздка была лишь в том, что после удара разойдётся волна и потревожит уже обрушившиеся камни, и высока вероятность, что стол всё же не выдержит. А посему нужно было действовать слаженно и быстро, что, после столького-то времени совместной работы, не было проблемой. Как только Хьюга хорошенько шандарахнул по стене кулаком, напитанным чакрой, и камень пошёл трещинами, мы одновременно толкнули стену плечами; трещины разрослись, стена не выдержала и провалилась, и две туши грузно провалились в дырку, оставляя за собой всё же не выдержавший груза стол и посыпавшиеся за ним камни. «Мишн комплит!» — скажете вы, а я скажу пару матерных, потому что плечо жутко заболело и заставило завыть белугой. В мыслях. Реально же я позволила себе только тихо цыкнуть сквозь зубы. Мы с Неджи переглянулись и, убедившись в общей целостности друг друга, поднялись, отряхнулись до состояния «уже не Иван трубочист — и ладно» и стали осматриваться. Обычная узкая пещера — настолько узкая, что я ещё удивлена, как мы не врезались в противоположную стену при падении. Судьбой нам не было дано выбора: слева тупик, только справа ход дальше. На всякий спросила у Хьюги, как он себя чувствует, и, получив неопределённый кивок, означающий «могло быть и лучше, но ты забей», нахмурилась и фыркнула. Забью я ему, ага, щас, разбежался. Как выберемся — осмотрю с пристрастием. Когда Неджи собирался активировать Бьякуган, «чтобы осмотреть дальнейший путь», я дала ему слабую затрещину, от которой парень тем не менее зашипел и скривился. Лучше уж слабая боль на несколько секунд от моего любящего подзатыльника, чем боль от активации додзюцу. — Что с руками? — разорвал тишину вкрадчивый вопрос Неджи после нескольких минут передвижения вперёд в молчании. — М? — Я посмотрела на руки. Длинные чёрные перчатки были порваны на запястьях, на костяшках блестела плоть. — А, ну… Пыталась освободиться по старинке. Не вышло. Неджи фыркнул, покачал головой и сказал твёрдое: «Снимай». А ни то перчатки потом из-за засохшей крови без боли не отдерешь, ага. Вот только у меня, на минуточку, высокий болевой порог, так что я тряхнула головой и привела сей аргумент. Лучше потом, когда никто не будет видеть, сниму и перебинтую шрам. А то, думается мне, расспросов, откуда он, не избежать, а Ута и Неджи и так не ладят, и если последний узнает… Тьфу-тьфу-тьфу! Неджи смерил меня скептическим взглядом, но спорить не стал. Минут через десять передвижения мы несколько раз свернули и протиснулись в совсем узкий проход, ведущий дальше. А вот после этого прохода нас ждал перекрёсток, и вариантов, куда идти, было целых три. Я посветила люминесцентной палочкой в каждый проход, но это не дало ровным счётом ничего. Неджи предложил пустить в ход додзюцу, я пригрозила ему кулаком. Путём «авось пронесёт» двинулись в тот проход, что был правее всего, но авось не пронёс — через полчаса ходьбы нас ждал тупик. Второй, более левый ход, как выяснилось методом «проб и ошибок», тоже оказался тупиковым, и через полтора часа бессмысленного хождения туда-сюда-обратно, немного разозлённые и подусталые, мы пошли в третий, центральный. Идём вот уже как час, и тупика, вроде, пока не намечается. Неджи, как и я, молчал, и мы лишь изредка перебрасывались парой слов. Вздохнув, зевнула в ладонь. Было адски холодно, если честно, и очень сыро. А ещё мне недавно внезапно захотелось спать, и теперь я каждую минуту зевала, а Неджи, глядя на меня, сам еле сдерживал зевки. Заразная штука. Люминесцентная палочка светилась всё тусклее и тусклее, совсем скоро она должна будет погаснуть, и идти придётся в полных потёмках. Как эти штуки заряжать, я представляла смутно, да и не факт, что они не одноразовые. — Хватит зевать, — буркнул Хьюга после очередного моего заразного «ува-а-а» в ладонь. — И так тошно. — Ну изв-ни, — вяло махнула рукой. М? Язык заплетается? — Я же н' спец-а, — очередной зевок, — льно. В этот раз Неджи, всё же не выдержав, прикрыл рот ладонью и протяжно зевнул, но, осознав косяк, быстро отвернулся. Я хехекнула и, шмыгнув носом, обхватила плечи руками. Холодно, чёрт возьми… Слишком холодно. Уверена, здесь должно быть теплее. — Кимура, — послышалось обеспокоенное со стороны, — у тебя губы синие. — Я нехотя глянула на парня. — Всё нормально? — Вс' пучком. Для убедительности показала пальцами знак «ОК» и улыбнулась. Но что-то ему в этих жестах не понравилось, раз Неджи, нахмурившись, остановился. За ним встала и я, но, видно, как-то слишком резко — туловище завалилось вперёд, и я почти упала. Когда до страстной встречи каменного пола с моим носом оставалось полметра, Неджи подхватил меня за талию и поставил в почти ровное положение. Вот только из-за такой повторной резкости ноги опять подвели, подкосились, и тело занесло уже назад. Благо Хьюга не успел убрать руку, благодаря чему удалось избежать встречи пола уже с затылком. — Л-дно, — сдалась я, нахмуренно смотря в пол, и прислушалась к собственному организму. Скривилась и вынесла неутешительный вердикт: — Мне хрен-во, Н-джи. Холодно, х-чу спать. — Мозг соображал туго, но причину такого состояния, тем не менее, обнаружил быстро. — Кислородная нед-статочность. Сказав это, я, биджуу его дери, ещё раз зевнула, а затем и чихнула. По телу, от пят до макушки, прошлись мурашки. Почесав маковку, заплетающимся языком пояснила, что это и с чем едят эту «нормобарическую гипоксию»¹, перечислила под нос симптомы: посинение кожи, учащённое сердцебиение, проблемы с речью и замедление работы мысли, помутнение сознания, сонливость. Проявляется эта штука, когда в воздухе слишком низкое содержание кислорода, а если учесть, что мы в пещере и ещё неизвестно, на какой высоте, то это вполне нормально. — А ещ' я могу в-сти себя стран-о, — загнула я последний палец на пояснении. — Ну, т-м, на стенку пол-зть, гм, и так далее. Останови меня, если ч'то. Я посмотрела на нахмуренного Неджи и улыбнулась ему улыбкой «чё поделать, бывает, но ты не переживай, я норм». Обдумав всё сказанное, парень раздосадованно покачал головой и кивнул. Почти не ощущаемая из-за одежды и бинтов рука с талии переместилась на спину, и не успела я спросить, в чём дело, как тело подняли в воздух. Я рассеянно заглянула Хьюге в лицо, но без вопросов обхватила его шею руками. Понести хочет? — Иначе будешь нас тормозить, — оправдал Неджи свои действия, не смотря мне в глаза. Я только хмыкнула, так как чувствовала, что язык, как и мозг, не сможет выдать что-то остроумное насчёт его ускорившегося сердцебиения, которое прекрасно мной ощущалось через одежду. Положив руку с нашим светилом так, чтобы оно освещало перёд, а не зад, припала головой к его плечу и прикрыла глаза. Прости, Неджи, мне правда не хотелось бы тебя напрягать и показывать себя с такой непрезентабельной стороны, но… Почему бы не воспользоваться случаем и не поспать?.. Заснуть быстро не получилось — только задремать. А когда всё же получилось, сознание из белой пелены выдернул… звук воды? Разлепив глаза, я подняла чугунную голову; в виски тут же ударило болью даже от этого движения, перед глазами заплясали чёрные мушки. Тц, вот же ж… Вокруг было темно, палочка почти не светилась. Где-то совсем невдалеке, внизу, слышался шум бурного течения. Где-то здесь обрыв? — Обрыв, — будто прочтя мои мысли, мрачно подтвердил их Неджи. — Кимура? — М-м? — Нормально? — Это он о самочувствии? Ну-у… — М-м, — неопределённо промычала. Ибо состояние и правда было неопределённым: вроде, и хреново, а вроде и прыгать-бегать-хохотать и веселиться хочется. — Там узкая тропа. — Пауза. — Сможешь пойти сама? Буду держать за руку. На всякий случай. Голова, казалось, не соображала вообще, но я, расценив вопрос, кивнула и завозилась на руках бьякуганистого. Видно, он всё же слишком устал, чтобы нести меня и идти с помощью чакры по стенке одновременно. Как только ноги коснулись земли, меня, как и было обещано, взяли за руку и повели за собой. Звук воды с каждым шагом всё усиливался, голова загудела и, казалось, завибрировала, от чего лицо скривилось. С-с-с… Как только мы ступили на тропку, я прижалась спиной к каменной стене и холодной рукой крепче обхватила ладонь Хьюги. Неджи громко (отчего я морщилась сильнее), чтобы я точно услышала, давал указания, и тело на автомате их безропотно выполняло, медленно следуя за ним шаг за шагом. Один аккуратный шаг, второй шаг, третий. Четвёртый, пятый; на шестом — чуть не поскользнулась, но вовремя прилипла спиной обратно. Неджи сжал мою руку до хруста и на эмоциях матернулся, если у меня, конечно, не слуховые галлюцинации и если я правильно расслышала это «блядь!» Следующий десяток шагов был ещё более осторожным. Но… То ли камни слишком скользкие, то ли меня настолько трясёт от холода, слабости и, хах, адреналина… На цатом шаге я повторно поскользнулась. Сердце ухнуло куда-то в желудок, крик застрял в горле, а тело быстро и верно стало падать. Обе ноги соскользнули вниз; руку дёрнуло — Хьюга, что-то крича, всё же меня удержал. Я не упала — кривясь от резкой боли в теле, висла и чуть покачивалась, а от падения удерживала правая рука. И можно было бы радоваться, спасена ведь. Шурх. Но перчатка начала соскальзывать. Мы с Неджи очумевши переглянулись и синхронно, громко помянули Шинигами, биджуу и иже с ними. Сознание как-то резко протрезвело (так глупо помирать не хотелось совсем, я ещё молода!), сил в теле прибавилось, и трясущаяся левая рука ухватилась за встречно протянутую руку напарника. Я начала подтягиваться, и так, с горем пополам, трясясь, я вновь припала к чёртовой стене. Ками-сама. Мать моя. Биджуу десятихвостый. Джашин святый. Всё это я перечислила вслух поочерёдно, переводя дыхание и пытаясь заставить голову перестать кружиться, а сердце так учащённо биться. И момент, когда мы таки пересекли биджеву тропу, я упустила, но было, Ками, срать. Знаете. Очень, очень хреново быть без чакры и чувствовать при этом страх и кислородную недостаточность. Это страшно даже несмотря на то, что я никогда не считала себя тем типом людей, которые ударяются в трясучку по поводу и без.

***

      Свет ударил в глаза внезапно, как было внезапно и то, что организм ощутил приличный прилив кислорода в воздухе. Я пару раз вдохнула полной грудью и пошатнулась. Запоздало вспомнила: резкий прилив так нужного организму газа — не есть хорошо, и будут свои последствия. Нет, Ясу, серьёзно, растеряла всю память и навыки. Когда перед глазами перестали плясать чёрные мушки, посмотрела по сторонам. В лесу был день. Лучи солнца слабо светили сквозь редкий высокий туман и густые облака. Ноги быстро намокли из-за утренней росы. Ага. Ещё я упустила момент, когда мы выбрались. Кислород в большом количестве ударил по мозгам будто наркотик, и я, вопреки всем попыткам успокоиться, радостно захихикала и упала на землю плашмя, в объятия высокой мокрой травы, предварительно откинув в сторону походную сумку. Ками, как я устала… Организм, будь так добр, хватит ржать! Хватит, я и так измотана!.. Организм к мольбам не прислушался, и я расхохоталась ещё пуще; в уголках глаз уже образовались слезинки. Со стороны зашуршала трава: рядом обессиленно сел Неджи и, видно, помня о моём предупреждении насчёт неадеквата, запрокинул голову назад и просто косо посматривал на развеселившуюся меня. — По-твоему, это смешно? — слабым голосом спросил Хьюга. — У меня отходняк, Неджи, — уже достаточно связно ответила, во всю улыбаясь и посмеиваясь. Хьюга склонил в мою сторону голову и нахмурился. — Я не смеюсь ни над чем конкретным, — опять сверкнула улыбкой, — я просто смеюсь, тебадане. То есть тебанда. Тебада?.. Тенба… птьфу. Ты понял. Бьякуганистый слабо улыбнулся, но на его лицо быстро вернулась непонятная мне мрачность. Надув губы бантиком, что-то пробулькала о «вечно хмуром пучеглазе», перевернулась на живот и уставилась сонным взглядом в землю, зарывшись носом в траву. И опять зевнула, а вкупе со смехом чуть не подавилась. Да сколько ж можно ржать, Ясу?! — Кимура. Повторно зевнув, чуть не съела травинку. — Кимура. Ан нет, всё же съела. Горько. — Ясу. Как-как, тебане? Я живо подняла голову и уставилась на серьёзного Хьюгу. Он меня сейчас что, по имени называл? Воу. Ему, должно быть, тоже мозги сдавило знатно. — Я вся внимание, — сказала, перевернувшись обратно на спину и раскинув руки в стороны. Глициниевые глаза смотрели сквозь, их обладатель отчего-то умолк и поджал губы. Так, такое лицо мне никогда не нравилось. Неджи опять забил себе голову чем-то мрачным. Захотелось издать очередное «хи-хи», но я сдержалась и, зарядив сознанию оплеуху, чуть отрезвила себя. Не время, вот вообще не время на смешки. — Неджи, — я хитро улыбнулась и села, — ну-ка, — поманила его указательным пальцем, — наклонись, скажу кой-чего. Оторвавшись от созерцания воздуха, Хьюга недоверчиво сощурился, но после недолгих раздумий всё же наклонился ко мне и подставил ухо. Я приблизилась к его лицу, набрала в лёгкие воздуха, будто и правда собиралась что-то сказать, и… — Ам. Укусила Неджи за ухо. Реакции ожидала всякой: от ступора до матной тирады. Но один-единственный непонимающий взгляд и отсутствие других аспектов в мой план не входили. Настроение Хьюги, как я того хотела, не поднялось; на меня смотрят, как на придурошную. Коварный план не сработал, настала неловкая тишина. Мозг, посылаю тебе сигнал СОС, что делать? …Мозг не ответил. Пришлось думать самой. А так как я это делать не особо умею… Не прерывая зрительного контакта, я потянулась рукой к шее Хьюги. Зарылась пальцами в волосы, обхватила затылок и повернула его голову точно к себе — так, чтобы мы соприкасались лбами. Выгнула шею чуть вбок и, игнорируя руку, сжавшуюся у меня на плече, игнорируя собственный внутренний крик: «С ума сошла?!» и вообще всё вокруг, прильнула к сухим губам. …вышло то, что вышло. Как это вышло — известно одному лишь Ками и барабанщику в груди. И, возможно, мне, но только мне, когда я буду трезвой. Уверена, мне-трезвой это не понравится. Неджи, сжав руку на плече сильнее, дёрнул меня на себя; небольшая боль будто сняла белую пелену с сознания, и ум начал соображать… трезво. Если Неджи этого и добивался, у него почти получилось. Настойчиво сжав его волосы на затылке, мазнула языком по пыльным губам. Пыльные, но не сладкие. Лёгкие отчего-то резко сдавило, и я, поморщившись, коротко выдохнула в его щёку. — Ясу, — напряжённо выдохнул бьякуганистый, — тебе кислород в голову ударил? Кислород? Возможно. Да, наверное. Я не знаю. Я криво улыбнулась, промолчав. Мне-трезвой это определённо не понравится. Однако если учесть, что я трезва уже сейчас, данный факт ставился мной под большое сомнение.