DnA

Для бейлифа Аргуса утро начинается не с кофе. Признаться честно, бейлиф Аргус вообще не помнит, когда он в последний раз пил стимулирующие напитки (коих на Элизиуме в изобилии). О нет, утро органонского офицера начинается далеко не с ленивой церемонии распития горячего варева из подозрительных зёрен.  Первым делом, выключив будильник, он скатывается с кровати (важно вовремя сгруппироваться до того, как она захлопнется и задвинется в стену) и выполняет привычные сорок отжиманий, чтобы размять отекшие от сна мышцы. После он принимает душ, чистит зубы, по привычке завтракает тем же сух. пайком, что и все его солдаты, чистит горячим паром свой мундир, выглаживает лишние складки и наглаживает стрелки, одевается, проверяет стабильность речевого аппарата шлема, полностью экипируется, открывает дверь, и… Тут начинается тяжелый день бейлифа Аргуса, потому что прямо за дверью каждое утро ровно в семь утра его ожидает дёрганная социопатка с ярко—розовыми волосами.  — Вубльбубльблбл! Скорми их всех акулам! Вуп—Вуп! – задорно приветствует она его. — Возможно позже, — дежурно отвечает он, легко отодвигает её с прохода под тихое шуршание закрывающейся за его спиной двери и отправляется в дежурную рубку к генералу Улиссу. Прыг—прыг – скачет за ним по пятам она. «Доброе утро, сэр» — вежливо здоровается он с членами Совета, на что из—за его спины тут же раздаётся душераздирающее: «накорми его стеклом!» Под шлемом он довольно улыбается своим озвученным мыслям, но, к счастью, за «железной бородой» никто не видит его улыбки. Иногда ему приходится хватать её за руки, когда она бросается на окружающих с кулаками. Как у бейлифа, у Аргуса нет никакого другого выбора, как держать эту непредсказуемую, — и потому опасную для общества, — бестию под своим личным контролем (в конце концов, она же преследует именно его!). Ведь из любой клетки она неминуемо выбирается, и на утро снова ждет его у дверей его каюты.  Но сегодня не тот день, когда бейлиф Аргус готов мириться с тем положением, в которое его поставила, кажется, вечно издевающаяся надо всеми мать Судьба. Нет, сегодняшний день бейлиф Аргус намерен провести в тишине и покое, и именно поэтому он ведёт свою истеричную подопечную в инженерный отдел кампуса Ц, делая огромный крюк почти через всю орбитальную станцию.  — Ох—хо, сам бейлиф пожаловал к нам, да неужели! – скрипучий голос Дока наполнил комнату запахом перегара. «Сколько же запрещённых продуктов провезли сюда эти депонианцы,» — недовольно подумал бейлиф, но сейчас было не время для таможенного досмотра.  — Доброе утро, — как можно более нейтрально начал Аргус, стараясь не выдать своего отвращения к депонианцу. – Энтони, кажется, упоминал, что Вы имеете значительную практику в области нейропротезирования.  Офицер кинул быстрый взгляд на только что упомянутого органонца. Раньше штабной инженер, специалист по гидравлике, он сидел теперь полураздетый, перемазанный в масле, и с упорством маньяка вкручивал и выкручивал какие—то болты в неопределенного вида приборе. Услышав своё имя он вскинул голову, улыбнулся бейлифу, отдал одной рукой честь и продолжил заниматься своими болтами. «Общение с депонианцами никому не идёт на пользу,» — недовольно отметил Аргус.  — Да—а, было такое дело, — задумчиво протянул Док, подкручивая линзы на гогглах, — и, надо признать—  — Тогда у меня есть для Вас интересный экземпляр, — не дождавшись конца ответа выпалил Аргус и вытолкнул Донну в центр мастерской.  — Вуп—вуп! Бедная киса, храбрая киса, киса—кис—кис—кис! – заверещала она, впиваясь пальцами в его перчатки.  — Вернее, возможно, Вам покажется интересным обширное поле для исследовательской деятельности в этой области, которое предоставляет данный экземпляр, – поправил себя бейлиф. Не дождавшись ответа от инженеров, он грубо отодрал от себя вцепившуюся в его одежду депонианку, развернулся, по—офицерски щелкнув каблуками, и удалился. Следующее утро бейлифа началось так же, как и сто тридцать семь предыдущих – в напряжённом ожидании очередного «вуп—вуп!». Каково же было его удивление, когда за открывшейся дверью он не обнаружил ничего, кроме пары вяло переставляющих ноги элизианцев. Аргус сделал пару шагов назад и посмотрел на часы. Нет, всё верно, даже немного поздно – 7:01. Он неуверенно потоптался еще пару минут в своей комнате, рассеянно перепроверяя и прокручивая в голове все свои утренние приготовления. Нет, кажется, всё верно. Вновь не обнаружив никого за дверью, он отправился с ежедневным докладом в импровизированный органонский «штаб» в кампусе А.  «Доброе утро, бейлиф», «приятно видеть Вас на страже порядка,» — раздаётся с разных сторон. Как же приторно и фальшиво. До чего же фальшиво всё, что он делает теперь – это абсолютно не его работа. «Посмотрим, как вы все запоёте, если вам загнать по шурупу в пятки,» — пронеслось у него в мыслях. Он замер на секунду, лихорадочно перебирая в мыслях, где же он мог слышать это ранее… ах да, Донна, эта бубльгумовая бестия. Он уже и думать забыл о ней. Стоит, наверное, заглянуть к инженерам и спросить ради приличия… А вот и кампус Ц, как раз по дороге.  — Бейлиф! Ох—ох, а мы—то Вас и не жда—али! – засуетился Энтони, старательно прикрывая что—то спиной и преграждая офицеру путь в мастерскую. Он был одет: куртка, перчатки, даже какой—то берет на глаза надвинут, — неужто наконец пришел в себя?  — Тогда, полагаю, вам было бы нечего скрывать от меня.  Понадеявшись на привычку органонца беспрекословно подчиняться, Аргус легко отодвинул его с прохода. Энтони попытался было что—либо возразить, но лишь неумело замахал руками и, пытаясь остановить командира, легонько дернул его за плащ, после чего скромно забился в угол и твёрдо решил больше никогда не проявлять какой—либо инициативы.  Внутри мастерской было душно, несколько лампочек на потолке и стенах лопнули, а несколько даже тихо и неприятно шипели, дымели, и трескуче посверкивали. Пожалуй, шлем лучше не снимать. На полу было несколько небольших брызг крови, а также обильное количество кровавых следов от подошв, некоторые из которых были размазаны или находились слишком далеко друг от друга. Возможно—  — Бейлиф! – трескучий голос Дока прервал размышления органонца. – У нас тут произошло небольшое— Неуклюжую речь инженера прервал приглушенный женский стон. Аргус удивленно вскинул голову, внимательно посмотрел в глаза старику (отчего тому стало явно не по себе) и, ориентируясь на показания датчиков, направился к грубо занавешенному углу комнаты (стоило, возможно, сразу обратить внимание на этот подозрительный элемент интерьера). Сорвав потрепанное красное полотно, он увидел большой и высокий столярный стол, на котором лежала та самая розововолосая сумасшедшая депонианка.  — Бей—лиф, бе—ей…лиф, — слабым голосом повторяла она.  — Она повторяет почти каждое слово, которое услышит, — сообщил Док тоном, которым обычно говорят: «у Вашей жены рак» или «мороженное закончилось».  — Ус—лы—ы—ши—ит, — простонала Донна.  — Мы много работали с её картриджем, но, боюсь, сохранить её личность вряд ли удастся – имплант настолько повреждён, что придётся создавать всю систему нейросинхронизации заново, — кратко подытожил инженер.  Аргус немного поднял подбородок, как он обычно это делает, когда не может принять решение.  — Сначала мы думали, что память возвращается к ней, и что повторение связано именно с эффектом узнавания слов, но…  — Но она набросилась на нас! – встрял Энтони. – Она кусалась!  — Но позже мы осознали, что это просто еще более усугубившееся повреждение системы социоадаптации, — невозмутимо продолжил Док. «Еще более? Это вряд ли. Возможно, вы просто плохо знали её до операции,» — ехидно улыбнулся Аргус.  — Её память не в состоянии записывать и воспроизводить новые элементы, вследствие чего она так и повторяет последнее, что услышит, — закончил объяснения инженер. — Ус—лы—ы—ши—ит, — снова простонала Донна. Органонец задумался. На данный момент задача была не совсем тривиальная: расстроиться ли ему из—за того, что больше никто не будет воплощать в жизнь все его тайные желания и намерения, или наоборот, успокоиться, раз уж наконец последняя капля хаоса на Элизиуме обрела вечный покой? Решив, что не стоит цепляться за прошлое, он отвернулся от депонианки и обратился к Доку:  — Уверен, Вы найдёте оптимальный способ привести её душевное состояние к нормам поведения, установленным на Элизиуме, — сухо прокомментировал он.  — Конечно, бейлиф— — Бей—лиф, — неожиданно громко и четко произнесла Донна. Датчики к шлеме тревожно замигали, обнаружив движение у него за спиной. Тонкие пальцы крепко вцепились в его руку, стаскивая с неё перчатку. Холодок пробежал по его позвоночнику до затылка, щекотно укалывая в самые нежные нервы. — Аррр—гус, — простонала девушка и, окончательно потеряв сознание, бесчувственно свалилась со стола, оказавшись прямо в руках ловко поймавшего её у самого пола офицера. В руках она сжимала бардовую перчатку, а на губах у неё застыла неуверенная улыбка.  — Повторяет, значит. И часто вы упоминаете меня здесь по имени? – спросил офицер.  — Н—ни разу, бейлиф, — ошалело ответил Энтони, — как же можно…?