DnA

 «Настоящий Руфус никогда бы не сдался». Скрежет заклинившего ротора, беспомощный стон Гоал. В голове тишина — ни единой мысли. В ушах вата — все звуки растворяются, сознание сосредоточено только на стремительно удаляющемся белом костюме.  Несколько рук ловко хватают за плечи и осторожно вытаскивают из машины, пока другие держат лопасти. Вот он снова стоит на ногах. Сознание спутанное, будто пожеванное. Мир перед глазами плывёт. Он поднимает голову и встречает взгляд Клитуса – такой же отрешенный и непонимающий. «Идём Гоал,» — говорит он заливающейся слезами рыжеволосой девушке, — «идём, нужно скорее убираться отсюда». Он бережно обнимает ее, пытаясь приободрить. «Бейлиф?» — раздаётся откуда-то из-за плеча скрежещущий голос. «Бейлиф, нужно срочно эвакуироваться!» Да, точно, нужно, вот только—  Приглушенный расстоянием звук резкого удара, хлопающие крылья разлетающихся в ужасе птиц.  Он просыпается в холодном поту. Прошло уже несколько месяцев, а этот сон всё преследует его, словно голодный утконос. Конечно, он не слышал тогда никакого удара — никто не слышал, ведь с такого расстояния это физически невозможно. Но ведь где-то там, далеко внизу, на этой планете-свалке это все же произошло. Он потирает глаза, смотрит на часы — сейчас немногим позже полуночи. На орбите сложно ориентироваться во времени суток. Искусственное освещение эмулирует закат и рассвет — но только в пределах личных кают. В общих же коридорах искусственный дневной свет горит днем и ночью. Но ему не привыкать — как военный, он полжизни провёл в таких псевдо-естественных условиях: тренировочные базы, крузер, базы, органонские башни, крузер... Пожалуй, всю жизнь. Надо пройтись. Все равно в ближайшие несколько часов сон ему точно не грозит. В просторных помещениях тихо, только санитарные боты тихонечко жужжат разнообразными щетками и колёсиками. Ни единой живой души вокруг, все стараются жить в «натуральном» ритме. Оно и к лучшему — ему не нужны сторонние наблюдатели. Он осторожно пробирается между мечущихся от пятна к пятну машинок. К утру здесь все будет стерильнее, чем в операционной на военном крузере. Под каждой дверью посапывает по органонцу – его братья, которых он приволок сюда, пытаясь спасти от неминуемой гибели. Вместе со смертью депонианца все его грандиозные планы и стратегии внезапно оказались несуразным бредом. Вместо захвата райского Элизиума одиннадцать тысяч тренированных солдат теперь сторожат личные покои важных чиновников-гедонистов. К тому же, теперь, когда взрыв отменен и полета к Утопии больше не планируется, Элизиум обречен на ту же печальную смерть, что и свалочная планета. Все клоны разом, в один момент потеряли смысл всей своей жизни. Еще никогда в жизни бейлиф не чувствовал себя настолько бесполезным, никчемным. Где-то вдалеке, на балконе виднелась тень. Неужели все-таки кто-то не спит? — А-а, бейлиф Аргус, — томно протянул упирающийся лопатками в стену мужчина, не отрывая взгляда от созерцания тёмного универсума.  — Инспектор Клитус, — поздоровался Аргус и тотчас пожалел об этом. К сожалению, в такие моменты старые привычки берут верх над доводами разума, — Не слишком ли поздний час Вы выбрали для променада?  — Я теперь оголтелый болван по имени Руфус, бейлиф, — раздраженно отмахнулся инспектор и сладко затянулся со скрюченной сигареты.  — Вы курите? Разве это не вредит Вашему генофонду? — без капли эмоций поинтересовался офицер.  — Ха! Это было бы вполне в духе этого сумасброда, разве не так, бейлиф? — инспектор снова затянулся и блаженно прикрыл глаза, откидывая голову назад, — вредить генофонду... Ну ты и загнул.  — Где Вы взяли сигареты? На Элизиуме нет—  — У этой фигуристой депонианки, — голос элизианца беспокойно подрагивал при упоминании мусорной планеты, – бейлиф, где же ещё? Стащить что-либо из её сумочки проще, чем отобрать персик у главы Совета. И, знаешь, в чём-то она права — не знаю, что она курит, но это действительно прекрасно успокаивает нервы.  — Что-то не так с Вашими нервами, инспектор?  — Да брось, Аргус! — отбросил все приличия Клитус, — С тех пор, как Гоал промыли мозги, я вынужден изображать этого сумасшедшего. «Клитус, ну ты ведь хочешь, чтобы Гоал была счастлива? Тогда позаботься о её психическом здоровье.» Да черт побери, я с 8 лет только и делаю, что забочусь о ней, чтобы она была счастлива!  Бейлиф отметил, как напряженно трясутся пальцы инспектора.  — А ей что? Ей подавай безответственного эгоцентрика, который только и умеет, что поджигать, крушить, да ломать! Да ему было проще убить себя, чем признать, что он обрек на смерть не только свой мир, но и все человечество в целом! Ему хорошо — героически распластался пятном по бетону, и ни о чем больше не надо думать! Можно подумать, он вообще когда-либо думал... А я лишился селезёнки, Аргус, всех своих прав и привилегий! Лишился своей работы и вынужден жить теперь жизнью абсолютно другого человека! Я смотрю на то как люди говорят о моей (моей!) смерти, и это сводит меня с ума. Этот дурацкий плащ, бесполезный платок, все эти взгляды, полные надежды — всё это сводит меня с ума, понимаешь? Я никогда ещё не был настолько бесполезным, как сейчас.  — Возможно, Вам стоит больше спать, инспектор, — сухо ответил бейлиф и поспешил покинуть общество курящего элизианца.