Когда Колл, стоя по правую руку от Аарона, увидел его самого настоящего двойника, он обомлел, остановившись на месте. Не замечая никого вокруг, он уставился на обладателя такой же приятной, «доброй» внешности и не смог сдержать улыбки. Когда он понял, как странно выглядит, было уже поздно — ему улыбались в ответ.
— Здравствуй, Коллам, — сказал мужчина, являющийся взрослой копией Аарона Стюарта. — Проходи, нам нужна твоя помощь. Меня зовут Карлос.
Разумеется, Колл давно это понял. Кто еще мог излучать такое сияние, являющееся, как оказалось, некой фамильной чертой семейства Стюартов. Способность притягивать и располагать к себе людей, произнося всего пару рядовых фраз, подарив всего один взгляд вселять в собеседника приятное чувство причастности — это наверняка и есть истинное сияние души.
Мужчина был точной копией его лучшего друга, но, само собой, выглядел гораздо старше, а некоторые прядки в блондинистой шевелюре давали возрастной сбой. Наверное, Аарону не нужно было гадать, чтобы представить себя через тридцать лет. Рядом с ним
всегда живое подтверждение.
«Всегда». Да, это слово совсем не соответствовало действительности. Колл подумал о том, как противоестественно это было — разъединить отца и сына. Ведь они выглядели как две половинки одного целого, снова нашедшие друг друга.
Однако, Колл все же вспомнил о цели своего визита, обратив внимание на других членов собравшегося здесь «тайного сообщества». Рядом со столом, который наверняка вытащили на середину комнаты прямо перед его приходом, стояла Тамара, а по правую руку от нее поистине огромный незнакомый Коллу молодой человек занимался, по иронии судьбы, ювелирным делом, переливая кипящую жидкость из казана в пробирку, размером меньше его мизинца.
И все же, как бы таинственный незнакомец не приковывал взгляд своей недружелюбно настроенной физиономией, Колл не мог не заметить пристальный девичий взгляд, направленный на него. Смесь беспокойства и обиды, злости и даже некого сожаления отразились на лице Тамары. Но зашкаливающий градус ее эмоций вернулся к нулевой отметке, стоило Коллу лишь только встретится с ней неосторожным взглядом. Она вздернула подбородок и принялась рваными движениями снимать катышки с и без того идеально сидящего черного платья, чтобы хоть чем-то занять руки.
Колл не хотел снова пересекаться с ней взглядом. Он не был уверен, что должен был что-то сказать, объяснить. Отвлекая себя, он принялся разглядывать обстановку.
На «повидавшем виды» столе лежали приборы, наименований которых Колл не знал. Различил только лупу, ригель и флацанки, при этом не имея ни малейшего понятия, зачем мистеру Стюарту могут понадобиться ювелирные инструменты. Только спустя какое-то время он нашел на столе серебряное, знакомое кольцо, лежавшее на подставке прямо в середине стола.
Колл усмехнулся. Сложнее всего увидеть в придаточном главное.
— Так наша задача — сделать что-то с этим кольцом? — спросил он, изогнув бровь. Парень, которого Колл уже успел окрестить как не самого доброжелательного молодого человека, выливал прозрачную смесь в маленький тигель, поглядывая на него из-под длинных, темных ресниц. Под его взглядом Колламу становилось откровенно неуютно. Иногда это пугало его — то, как одна лишь аура способна влиять на впечатление о человеке.
— Скорее вернуть ему потерянное, — понуро и при этом сурово проговорил он, закончив с котелком, но так и не подняв головы. — И моя задача, как помощника мистера Стюарта, сделать для этого все возможное. Я — Вилсон, а ты можешь и не представляться.
Вилсон. Аномально высокий для его телосложения рост, длинные черные волосы, забранные в хвост на затылке, явно чтобы не мешались, нездорово впалые скулы, устрашающие блеклые, почти бесцветные глаза и одежда чернее копоти. Отчего-то Колл не понимал причины горделивой улыбки Карлоса, разглядывающего такого «ученика». Разве что его холодной отстраненности, полной вовлеченности в работу можно было позавидовать.
К тому же, о каком ученичестве может идти речь в Цивилизации? Этот парень определенно был замешан в чем-то темном, и едва ли его могло напугать нарушение каких-то негласных законов. Он казался несколько старше Колла и его друзей, что тоже было довольно подозрительно, учитывая направленность этого места. Только если официально он здесь и не учился…
— Ты один из династийцев? — спросил Колл, не совсем задумываясь о том, как грубо это могло звучать. Он никогда не слыл мастером производить первое впечатление.
— Ну, а ты просто чертов Шерлок Холмс, — буркнул Вилсон, окинув его кротким оценивающим взглядом. Никакого доброжелательного подтекста в этом жесте даже не зарождалось.
К удивлению Колла, и Тамара и Аарон весело усмехнулись. За прочными каменными стенами раздался раскат грома, который слышался, и даже ощущался здесь гораздо отчетливее, чем на этажах выше. Колл вздрогнул, желая как можно скорее перейти к делу и не задерживаться в этой комнате надолго.
— Так причем здесь кольцо? — спросил Колл, когда гром приутих. — Как оно может помочь нам призвать Раван?
Колл уже давно поймал себя на мысли, что часто забывает события, происходящие даже в недалеком прошлом, и это кольцо также казалось ему знакомым. Но мысли только, дразнясь, летали вокруг, не давая себя поймать, словно слова на кончике языка.
— Это мое кольцо, — сказала Тамара, наконец посмотрев Коллу в глаза без иронии и драмы, как оказалось, присущими ее характеру. — Оно — моя связь с Раван. И оно действовало ровно до тех пор, пока мы не пересекли порог того мотеля, с кухней в желтый подсолнух.
— Но причем здесь…
Тамара положила локоть на стойку портье, пытаясь выглядеть невозмутимо, и Колл заметил, что у нее на безымянном пальце блестит кольцо, которое она перетянула с другой руки, пока он старательно врал. Это заметила и хозяйка отеля.
Бонни и Клайд. Не менее.
— …я понял, можешь не отвечать, — спохватился Колл, и его губы даже тронула легкая улыбка. На секунду ему показалось, что взгляд Тамары тоже смягчился, но он отбросил эти мысли. — Но что могло произойти с кольцом?
— Я была уверена, что ничего. Но той же ночью заметила, что оно перестало действовать, — понуро отозвалась Тамара, словно кольцо был предательницей-подругой, — Не стоило снимать его тогда, Раван и без того запретила мне.
— Оно состоит из магических сплавов, вроде огненной бижутерии. Когда оно теряет связь с кожей, оно теряет связь с хозяином, — объяснил Вилсон, продолжая заниматься ересью, требующей ювелирной аккуратности. — Зачем тебе вообще это понадобилось?
На секунду Бонни и Клайд переглянулись, затем вернулись в обличье Колла и Тамары, которые явно не желали об этом говорить.
— Сейчас это уже не важно, — буркнула девушка и обошла стол. Она взяла в руки огромную деревянную ложку и начала помешивать жидкость в кителе. В комнате не было окон, но было слышно, как усиленно трубы перекачивают воду из-за ливня. Здесь он больше напоминал глушащую стену, неестественный шум, чем природное явление.
— Не будем терять времени! — воскликнул Карлос так неожиданно, что Колл понял, что уже успел о нем забыть. — Коллам, тебе нужно будет держать кольцо в балансе, как только мы поднимем его из сплава. Нужно следить за тем, чтобы ни одна капелька не попала на стол. Во-первых, материя кольца может распасться вместе с его существующими составляющими. Во-вторых, эта штука здорово прожжет и стол, и пол, и землю под нами.
«Хм, звучит довольно оптимистично», — пронеслось в голове у Коллама. Он не был уверен в том, что эта работа была ему по силам, хотя «держи колечко навесу» звучало как указания для шестилетки. Но озвучить это было все равно, что принять свою неуверенность как данность и раструбить о ней на весь честной народ.
К тому же, он увидел, что его работа далеко не самая интересная. Тамара достала из ящика стола скомканный лист пожелтевшей бумаги. Чернилами на нем было выскоблено какое-то сомнительное послание, больше напоминавшее хаотично разбросанный набор букв. Интерес Колла не остался незамеченным.
— Старая добрая темная магия, — пролепетал Карлос, призвав к себе взгляд Коллама. Мужчина улыбался, словно произнес сейчас совершенно иные слова, — Как хорошо, когда она используется во благое дело, не так ли? Мы слишком развратили эти понятия: добро и зло. Будущее туманно, но они всегда идут, шли и будут идти бок о бок. Добро и зло не смогут существовать друг без друга, тогда нарушится баланс, который тебе, Коллам, нужно сохранять.
Последние слова он произнес так тихо, будто пролепетал их для самого себя. Если добро и зло постоянно идут рядом, тогда зачем они стремятся к уничтожению друг друга? К сожалению, бесконечный баланс невозможен. Всему когда-то приходит конец.
Колл подошел к столу поближе, все еще будучи не до конца уверенным в своих возможностях. Тамара встала напротив него, судорожно перебирая ногтями по деревянной поверхности стола. На секунду их взгляды пересеклись и Колл понял, как сильно она волнуется. Он даже не представлял того, что ей предстояло. Она незамедлительно сделала вид, что отвлечена загадочным листком, вновь отстраняя Коллама от себя.
Работа началась с ювелирной медлительностью и осторожностью. Аарон, предварительно натянув на руки брезентовые перчатки, поднял котел с тагана, от чего жидкость в нем сразу же угрожающе заскрежетала. Руки Карлоса, который даже и не думал об опасностях, проникли под котелок и сразу вынырнули от туда. На секунду Колл подумал, что тот ошпарился, но нет.
Мягкий зеленый свет, зажегшийся под котлом, переходил из тусклого в яркий и вскоре стал единственным освещением в комнате. Все лампы потухли от взмаха огромной ладони Вилсона.
Когда руки Аарона по локоть начали покрываться испариной и краснеть, Вилсон будто снова пришел в себя.
— Никакого тактильного контакта, — прошептал он и кольцо взметнулась с подстилки таким рваным движением, что мистер Стюарт вздрогнул. Колл наблюдал за процессом завороженно. Жидкость, словно получила то, что хотела, когда кольцо увязло в ней, выброшенное Вилсоном таким же небрежным движением, как и все его манипуляции, связанные с простейшей магией. Украшение потонуло в вязкой жидкости и казалось, что его от туда уже не достать. Но Колл был уверен — оно не расплавилось. — Отпускай.
Аарон медленно выпустил из рук котел и Колл увидел, как сильно почернели его перчатки. На то, с какой отдышкой он отошел от стола было страшно смотреть. Котел остался парить в воздухе.
Однако, это было не самым страшным моментом, ведь потом Колл понял, что взгляды каждого в этой комнате направлены на него. Кто-то смотрел на него в предвкушении, кто-то в ожидании, а кто-то с паникой в глазах. Рука Тамары, в который она сжимала текст
заклятья, черт его дери, побелела.
Никакого тактильного контакта. Кольцо не вытащишь пальцами, щипцами и даже огромными пинцетами. Оно увязло там и без Колла, на магию которого все так рассчитывали, кольцо вряд ли всплывет на поверхность.
Глубоко вздохнув, Колл сосредоточился на внешнем виде кольца, коего даже не сумел хорошо запомнить. Он не знал ни как оно выглядит, ни что на нем написано, ни даже из какого материала оно сделано. Но одно он знал точно. Оно когда-то было связано с Раван, а вещь никогда не теряет силы хозяина. По маленьким крупицам она собирает ее и сохраняет в себе.
А о Раван Колл знал немногое. Но одно только воспоминание о ней, об огне, который от нее исходит, напоминал ему Тамару. Ее слова о том, как Раван сравнивали с сумасшедшей, какую мощь она скрывала в себе всю жизнь, чтобы выпустить ее и отдать душу стихии. «Поневоле», — говорил каждый. Но Колл был уверен, все произошло более чем планомерно.
Раван всегда хотела выделять себя от других, не это ли послужило главной причиной? Она должна была стать лучшей. И она стала ей.
Звук, взорвавшийся в его голове, напоминал намагничивание огромной металлической арматуры на бетонную стену. Колл будто поймал огромную рыбу, или на ходу подцепил вагон товарного поезда. Но открыть глаза он так и не решился.
— Вот так, осторожнее, — голос Карлоса отдавался в его голове эхом, быстро приводя мысли и чувства Колла в адекватное состояние. Он открыл глаза, увидев, что кольцо парит над котелком. Оно следовало за его взглядом, даже за самым мельчайшим его движением. Колл, словно управлял рычагами или пытался припарковать машину, медленно перенес кольцо и остановил его зависшим над белым полотном, на котором оно лежало до всего этого действия.
Колл не мог сфокусировать взгляд ни на чем, кроме кольца. Когда он услышал голос Тамары, такой неестественный и инородный, он сто раз проклял свое положение. Он был уверен, что слышит кого-то другого. Но отчетливо видел, как расплывшаяся фигура Тамары, стоящая за парящим кольцом, совсем слегка содрогается от каждого слова.
Чтобы не поднять на нее обеспокоенного взгляда, который отражал нынешнее состояние Колла, требовалась железная выдержка.
Зеленый свет был направлен на нее словно специально. Ее голос и близко не напоминал прежний, он колебался между шепотом и шипением. Казалось, ее душа сама не может определиться, к какой магии относится это заклятье.
Сохранять самообладание стало той еще задачей, особенно когда слова Тамары были больше похожи на мелодию из фильма ужасов. Постепенно темп ее голоса нарастал и последние слова (а может, это были буквы или даже предложения) она произносила с такой быстротой, что Колл даже и близко не разбирал звуков.
— Раван Раджави, — проговорила она вдруг отчетливо и громко.
Кольцо вспыхнуло, и от неожиданности Колл отпустил его. Но сохранять его в балансе больше было не нужно. Оно само нашло свое место.
Колечко упало и сделало пару кругов на белой подстилке, прежде чем окончательно упокоиться. Колл выдохнул в унисон со всеми присутствующими в комнате людьми.
Он не удержался и поднял взгляд, посмотрев на Тамару. Ее грудь бешено вздымалась, словно она только что пробежала марафон. Но ее лицо не было красным или даже покрывшимся малейшей испариной.
Оно постарело.
Ее глаза стали меньше, рот искривился, а на лбу пролегла глубокая морщина. И возможно, Коллам просто поднял глаза слишком поздно. Он готов был поклясться, что к Тамаре с каждой секундой возвращалась не только сила, но и молодость. И это определенно была не игра света.
Это была темная магия.
— Я готова, — сказала Тамара вдруг громко, но голосом в разы более низким, чем ее собственный. Хотя следующая ее фраза звучала уже совсем иначе. — Мы должны призвать Раван.
***
Они шли по длинному коридору в сторону водосточных каналов. Ключ от нижних этажей все еще был у Коллама, и он стискивал его в руках, стараясь унять сложившуюся в голове кашу.
— Я не уверен, что у тебя достаточно физических сил, но ты вполне можешь не сдержать магических, — заметил Вилсон, шедший подле него. Колл и без того был на взводе. Он совершенно не желал разгадывать посыл в словах нового знакомого, который как нянька плелся рядом с ним всю дорогу. Ко всему прочему, он был на пол головы выше Коллама. — Я говорю, ты сейчас согнешь чертов ключ напополам!
Колламу и впрямь требовалось успокоиться. Но вся эта «черномагическая» процедура не выходила у него из головы. Тамара, шедшая по правую руку от Вилсона, выглядела абсолютно бодрой и воодушевленной, и это выглядело даже немного неестественно. Колл уже несколько раз усомнился в своей адекватности, вспоминая то, как девушка выглядела десять минут назад, и сравнивая это с ее нынешним положением. Неужели это то, чему их учили здесь все эти месяцы?..
— Если вам, ребята, есть, что обсудить, я могу выйти из этого строя… — вновь подал голос Вилсон, но, не услышав никакого ответа, недвусмысленно вздохнул. Позиция третьего лишнего начинала его утомлять, а Колл был только рад узнать, что этот парень вообще способен что-то чувствовать.
Так или иначе, они уже добрались до назначенного места. Оно все еще пахло как раскаленный уголь, и Колламу показалось, что в этом огненном мирке вполне возможно задохнуться. Совсем недавно они чуть не погибли в этом огромном зале, желая побеседовать с огненным элементалем. Что ж, урок был усвоен.
Когда Тамара начала приготовления, Колл поравнялся с Аароном. Тот выглядел крайне воодушевленным, от чего Колламу вновь стало казаться, что он мал и нелеп просто будучи самим собой. Его кислая мина напоминала лицо ребенка в кругу взрослых и, в чем он был абсолютно уверен, изрядно раздражала людей.
— Ты выглядишь злым, Колл, — ко всему прочему заметил Аарон. — Ты считаешь, ничего не выйдет?
— Я считаю, что мы болтаемся на заборе, — вдруг сказал Колл, сам от себя того не ожидая. — Либо нас хватают за ботинок и тащат назад, либо мы хватаемся за очень тонкую спасательную веревку и надеемся на лучшее.
— Что ж, второй вариант довольно оптимистичен, — усмехнулся Аарон, — В конце концов, красный нам к лицу.
Колл сумел оценить иронию. Он успел кинуть на друга последний взгляд прежде чем его обдало огненной волной. Словно маленький пылающий разряд она пронеслась по комнате, собирая частички ее материи, чтобы медленно, по кусочкам выстроить собственный силуэт.
— Тамара! — раздался голос фигуры, образовавшейся в море пламени. Он звучал грозно и угрожающе. Сердце Коллама все еще безумно колотилось от такой неожиданности, и похоже никто из присутствующих не был к этому готов. Но
Раван, даже будучи, ни дать ни взять, огнем, умудрялась показывать человеческие эмоции лучше людей. — Несносная малышка, сколько дней я пыталась выйти с тобой на связь!
Колл посмотрел на Тамару, заметив ее смущение и раскрасневшиеся щеки. Раван всегда говорила складными, будто заранее сочиненными текстами, но в тот момент отчитывала сестру, прямо как провинившегося ребенка.
— Раван, я… потеряла кольцо, — выдавила Тамара. Ее щеки пылали, может из-за неловкого положения, а может от столь неудачной попытки сделать работу аккуратно, не подпалив при этом здание вновь. — Оно просто потеряло все свои свойства.
— Вижу, вам пришлось постараться, чтобы вернуть их, — произнесла Раван, и ее слова больше не звучали так резко. Из-за этого Колл едва ли разбирал их, смешивавшихся со стрекотанием огонька. Ее тело обрело свою форму, уже не напоминая хаотично распространяющийся огонь. — Я чувствовала то насилие, которому вы подвергли кольцо. Оно для меня, как хаос в душе творца. Однажды ты отдаешь вещи частичку себя и потом ее уже ни за что не вернуть назад. Видишь, чувствуешь то, что чувствует она. Умрет она — умрешь и ты.
«Где-то я это уже слышал», — подумал Колл, непроизвольно скрестив руки на груди. Так он лучше чувствовал холодную сталь Мири, затаившуюся под курткой.
— И я чувствовала, видела вас… А ты, Коллам, был абсолютно прав, когда пытался вспомнить меня, — произнесла Раван вновь, утихомирив язычки пламени, обвивавшие ее. Ее слова заставили Колла вздрогнуть. — Когда представлял меня столь самонадеянной. Я видела твои мысли. Я всегда хотела выделять себя из общей массы, никогда не принимала решений вскользь. Я хотела защитить себя и свое имя, но в глазах людей я его лишь порочила. Возможно я была последним угольком в пепле, который еще горел. Для людей я затухла, а династия начала рушиться, не так ли, сестра?
Тамара мялась на месте, словно ее уличили в чем-то поистине ужасном. В подорванном доверии или запятнанной совести. А может, ощущала на себе ответственность за собственную фамилию.
— Так ты знаешь, зачем я призвала тебя, да? — пристыженно, с грустью, а может и разочарованием в голосе спросила Тамара. Раван успокоилась окончательно и начала напоминать гладкую, яркую картинку, а не бушующий пейзаж.
— Я догадываюсь, сестра. Ведь я давно знаю о планах Ассамблеи, — четко, но при этом мягко произнесла Раван. Тамара опустила голову, зажмурив глаза. — Возможно, у меня не было связи с тобой, но я всё ещё была частью своей семьи. Даже, когда она начала рушиться.
— Отец рассказал тебе все?.. — выдавила девушка, скрестив руки на груди. Ее защитная реакция выражалась в каждом движении, но для Тамары это стало слишком сложным. Принять то, что не все желают им зла. И едва ли Колл, или кто-то еще в этой комнате могли судить ее.
— Да, и я благодарна за искренность. Я благодарна за то, что имею возможность участвовать в твоей жизни, Тамара. Что я могу помочь тебе, когда ты так в этом нуждаешься, — громко сказала Раван, а затем слегка пригнулась к сестре. Жар становился все сильнее, Колл сделал пару шагов назад. — Я должна быть частью своей семьи, ты не можешь лишить меня этого. Я не могу лишить тебя той жизни, на которую ты все еще можешь надеяться, выбравшись отсюда. Я не уверена, что все пройдет гладко, что все получится, но результат стоит попытки.
Колл, как ни странно, не сомневался в том, что Раван уже давно приняла свое решение. В тот момент он как никогда восхищался ее выдержкой, ее силой, ее истинной привязанностью к своей семье.
— Как ты можешь доверять этим людям после всего?.. — тихо вопросила Тамара и в ее жестах все еще можно было различить попытки воззвать к разуму сестры, но слова были слишком слабы. — Раван, мы всю жизнь были слепы, не замечая очевидных вещей. Все в людях обманчиво, посмотри на собственную мать. В каждом человеке есть злая сторона, и если мы ее не видим, это лишь повод присмотреться.
— Или довериться тому, кого ты любишь, — сказала Раван так ровно и так отчетливо, будто была реальным человеком, будто прямо здесь и сейчас стояла на одном уровне с ними. Эти слова еще долго отдавались эхом в голове Колла. — В последний раз рискнуть всем, чтобы обрести свободу и спокойствие, которого я так желаю. Мое спокойствие — это ты и Кимия. И если я могу помочь вам, ты можешь даже не надеяться на то, что я повернусь спиной.
Тамара понимала, что осталась одна, играя на своей стороне. Один шаг вперед — и она оставит прежние обиды, но Колл не понаслышке знал, как тяжело дается этот шаг.
— Ты в праве принимать решения за себя, Раван, — сказала наконец Тамара, глубоко вздохнув. — Я встану на твою сторону.
Раван подлетела к сестре совсем близко, склонившись над комнатой. Колл не понимал, как они могли находится в такой близости друг от друга, но чувствовал, что в этом есть нечто более глубокое. Сколько бы он ни отходил назад, также как и все остальные, он ощущал мощь, жар, силу Раван.
— Я буду осторожна, Тамара, — будто прошептала она, но все это слышали. — Сведения о готовности будут в ваших руках уже сегодня ночью. Я обещаю.
После этих слов Раван испарилась, оставив после себя лишь пепел и дым. А возможно и прах. Ведь время семейства Раджави подходило к концу. Эти люди начинали разбиваться на стороны, играя сами на себя, сами за себя.
Добро и зло всегда идут рядом. Так же, как баланс сменяет дисбаланс.
***
Колл сидел на полу все того же зала, оперевшись на стену и сильно зажмурив глаза. Виски пульсировали. Он не был уверен, что способен думать о надвигающемся действе. Он даже предположить не мог, чем все может обернуться и чего ему стоит ожидать.
Поэтому когда Тамара и Аарон, все же собравшись с силами, решили пробраться наверх и вытащить Селию с Джаспером, Колл отказался от нехотя предложенной ему Тамарой возможности отправиться с ними. Меньше всего ему хотелось видеть такое представление. Ведь, стоило быть честным с самим собой, — им не понравится то, как нагло их оставили в стороне.
Как их водили вокруг пальца.
Как им лгали.
Как из-за какой-то глупой сестринской привязанности их лишили возможности сбежать из этого поместья к чертям собачьим, а то и куда подальше. Что уж там, Колл и сам был не в восторге, но, как оказалось, ко всем его малочисленным достоинствам он был еще и довольно понимающей натурой. Что заметно отбавило очков в его внезапно вновь появившейся колонке Вселенского Зла.
— А это уже лишнее, — Колл вздрогнул, когда громкий голос нарушил до того столь долго царящее в комнате молчание. В зале они остались один на один с Вилсоном. Парень сидел прямо напротив Колла у соседней стены, но это расстояние было достаточно далеким, чтобы тому приходилось напрягать голосовые связки. — Винить себя во всех бедах человечества, отрицать очевидное, пытаться быть лучшим для всех вокруг, когда никому это совершенно не нужно. Твоя убийственная добродетель с легкой руки сведет тебя в могилу, поэтому я и ненавижу эту «доблестную» глупость в людях.
— Я и не пытался тебе понравиться, Вилсон, — буркнул Колл, кинув на того скучающий взгляд. Но потом нахмурился, осознав услышанное.
— Не то, чтобы ты был мне сильно интересен, Хант, — отрезал Вилсон, весело ухмыльнувшись, а потом откинул голову на стену так, словно собирался заснуть прямо в таком положении.
— Похоже, достаточно интересен, чтобы ты начал рыться в моих мыслях, — твердо сказал Колл, чувствуя, как к нему подкатывает тошнота и раздражение. Сама идея того, что кто-то может так беспардонно вторгаться в его личное пространство, отдавалась пульсирующей болью в груди.
— Ты слишком громко думаешь, — кротко ответил Вилсон, но потом все-таки ухмыльнулся, вновь посмотрев на собеседника. — А я слишком хорош в том, чтобы твои мысли ловить. Когда у тебя есть сила, когда есть возможность и даже самое крохотное желание — соблазн становится слишком велик.
Само собой, этот Вилсон, не пойми откуда взявшийся в Цивилизации молодой парень, должен был скрывать в себе какой-то чертов подвох. Колл помнил, как Тамара рассказывала ему о перетолковывании, но вот уж никак не надеялся встретить человека с подобным, кхм,
даром.
— Что ты тут делаешь, Вилсон? — прямо спросил Колл, ведь теперь его мучил лишь этот вопрос.
— Разве у кого-то из нас есть выбор? — усмехнулся тот, казалось, с головой уходя в свои мысли.
— Разве у тебя, с твоими-то возможностями, его нет? — Колл сощурился, стараясь разглядеть реакцию парня, но так и не смог ничего увидеть. Была то маска или же нет — Вилсон умел сохранять хладнокровное спокойствие в любой ситуации.
— Я учусь у лучших, — отрезал он, так и не поднимая глаз. — С самого моего рождения. И если мой мастер говорит мне не вмешиваться в судьбу, то, поверь, я не стану даже дергаться. Не важно, что стоит на кону.
Почему-то, Колл сразу поверил ему, пусть его заявление и напугало его. Вилсон не разбрасывался словами попусту, определенно обладал железной выдержкой, приобретение и обладание которой давалось ему тяжело. Груз, который он нес на себе, буквально отпечатывался на чертах его лица, слишком грубых для, Колл был уверен, его не такого уж серьезного возраста.
— Так ты не один здесь? — спросил Колл, заметно занервничав. Одно дело иметь вокруг одного человека, способного копошиться в твоей голове, совсем другое — иметь армию с подобным могуществом. — Кто твой мастер?
— Есть вещи, время которым в твоей жизни еще не пришло, Колл, — вдруг улыбнулся Вилсон и, что было странно, Колл не почувствовал в его улыбке ни толики подставных чувств. Только грусть и даже, в некотором роде, сочувствие. — Поверь человеку, который проецирует себе ужин во снах. Ты сам все скоро узнаешь, и, быть может, тогда и сам будешь благодарить меня за молчание…
