Cursed November

      Открыв глаза, Колл и не ждал того, что будет в комнате не один. Как раз таки частично он все же надеялся на это, но в итоге получил ожидаемый результат: вторая половина кровати была холодной и пустой.       Если бы он проснулся раньше Тамары, он бы, наверное, тоже решил сбежать. В конце концов, ничего сверхъестественного ночью и не произошло, но все же вчерашняя робкость умело карабкалась в неловкость, а это чувство досыта замучило их обоих.       Проблема оставалась лишь в том, что Колл и правда надеялся на то, что Тамара не сбежит. Дождется, пока он проснется. В конце концов разбудит его сама. Но эта надежда, как собственно и все последние, оставалась несбыточно заоблачной.       Он всю ночь ощущал ее искрящуюся теплоту, изредка поглядывая в окно. Там было холодно и мерзко, иногда накрапывал неприятный дождь и поднимался ветер, так что ему приходилось постоянно подтыкать одеяло, чтобы его источник тепла как раз-таки и не замерз. Колламу было очень приятно осознавать, что он в буквальном смысле хранитель ее теплоты. Это странно, но он замечал тысячу странных вещей за собой, думая, что так поступают только психопаты. На самом деле так поступают все люди и признаются они себе в этом только тогда, когда момент полного осознания падает им на голову тяжкой ношей.       Колл все же был способен здраво мыслить, хотя ночью, когда время уже сто лет назад перевалило за полночь и дальше, он думал, что наутро огурчиком его точно назвать не получится. Но нет, он чувствовал себя просто великолепно, не считая, разумеется, тягот разбитых надежд.       А еще той проблемки, согласно которой Коллу придется спуститься в кухню, где Тамара, скорее всего, и проводит свое утро, и заглянуть ей в глаза не сломав, по особой случайности, ни одного предмета мебели. А вот как раз-таки эта задачка была из разряда невыполнимых. По крайней мере, мебель точно обязана пострадать.       Коллам встал и подошел к окну, чтобы как-то оценить ситуацию. Она была явно не из приятных. Дождь, хоть и маленький, продолжал идти и отдавать рябью на созданных им самим же лужах. Все небо заволокло туманом и в принципе, если бы Колл не увидел на часах девять утра, он бы и не ответил — ночь сейчас или день.       Эти бушевания стихии он решил, по крайней мере пока что, к колебанием настроения Алекса не относить. В конце концов, Каролина — не самое благоприятное место для загара. Даже если учесть, что стояла практически середина июня.       Колл переоделся и прошествовал четыре этажа вниз, чтобы каким-нибудь образом отыскать кухню. Все светильники в отеле горели, чтобы хоть немного освещать пространство. На солнечный свет рассчитывать было бы, конечно, глупо.       Когда Коллам вошел в кухню, еле-еле освещенную слабеньким желтым светом, он не сразу заметил сидящую в самом углу, да-да, в самом глухом и темном месте, Тамару с книгой в руках.       Зато он сразу обратил внимание на парочку семей, которые остановились в этом отеле. Правда, не понятно, куда они ехали и с какой целью? Да в принципе, этот отель тоже построен на каких-то мистических основаниях, но, раз Колл до сих пор жив, а Тамара в состоянии дышать — все в полном порядке.       Вся кухня, точнее сказать столовая, была выполнена в темно-желтых оттенках. Желтые обои в клеточку снизу украшали выточенные деревянные панели, на шести столах были распростерты желтые скатерти с подсолнухами, а уж про режущий глаза горчичного оттенка свет Колл вообще молчал. Он подошел к Тамаре, но она даже и не собиралась его замечать. Колл старался звучать невозмутимо, но невнятный ком где-то в солнечном сплетении начал пульсировать от волнения.       — Ку-ку, — позвал он и приподнял бровь, разглядывая красную обложку ее книги. Тамара захлопнула книжку и посмотрела на него, будто читала что-то запрещенное, — Доброе утро.       — Доброе, — отозвалась она и продолжила вглядываться в лицо Колла. Почему-то, он уже даже и неловкости не ощущал, только хотел уныло рассмеяться, признавая свое поражение. Но его взгляд быстро перелетел на тарелку, стоящую перед ней на столе. Яичница с салатом в тарелочке с желтыми оборками и, хоть Колл и не видел, он был уверен, что с подсолнухами. Прямо-таки дизайнерский отель. Ему срочно нужно было заесть свое поражение.       — И где же я могу получить такой завтрак? — приглушенно спросил Колл, потому что сзади над чем-то громко смеялись дети. Тамара пару раз хлопнула ресницами, будто не поняла его вопроса, а потом косовато улыбнулась.       — Там в холодильнике есть тарелки с готовым, кхм, завтраком. Их нужно разогреть, — ответила она и снова уткнулась в книгу. Колл ощутил какую-то колотящую обиду. Ну как так?!       Он уныло достал из холодильника оставшуюся тарелочку с яичницей, прекрасно разглядев на ее дне подсолнухи, но даже они не успокоили его пострадавшие чувства. Он вернулся к столу с разогретой едой и принялся за трапезу, пытаясь разглядеть книгу, которую читала Тамара. Она, будто специально, закрыла тоненькую полосочку с названием ладонью.       — Что ты читаешь? — не выдержал Колл, не только чувства которого страдали, так теперь еще и умирающее любопытство. Тамара снова подняла на него глаза.       — Сильвия дала мне почитать, пока ты спал, — ответила она и убрала ладонь с названия.       До этого момента тоже оставались вопросы, но теперь их стало еще больше. Кто такая Сильвия? Почему Тамара читает книгу под названием «Добро пожаловать на мою темную сторону» и что это вообще за таинственное двуликое произведение? Как давно она тут сидит?       Озвучить их разом, к сожалению, возможности не представлялось.       — Так почему ты не разбудила меня? — спросил Колл, неосознанно делая попытки поглотить всю яичницу разом.       — Потому что ты спал, — коротко ответила она, — Я думала, что тебе нужно выспаться, потому что ты поведешь машину. Но машины в прокате здесь нет. А погоду ты видишь и сам.       Действительно. Они бы скорее свалились со скалы, чем добрались до другого берега, на который им и было нужно.       — Так и что нам делать? — спросил Колл, задумчиво глянув в окно. Оно могло бы сойти за серую стену, состоящую из непроглядного тумана, если бы тоненькие кружочки света фонарей не выделялись на этом унылом фоне. Дождь вроде как прекращался, но туман сгущался только сильнее. Иногда Коллам казался себе прекрасным синоптиком.       — Сильвия сказала, что может отвезти нас на другой берег и забрать. В такую погоду это безопаснее, — беспечно ответила Тамара, стараясь не смотреть Коллу в глаза, но к ней пришла ее личная спасительница, — К тому же, машина едет в объезд озера, а это чертовски долго. Легче просто проехать напрямую. Да и вообще, неудобно будет брать машину в прокат, наша ведь здесь и…       «Наша машина? Какая машина?!» — подумал Колл и нахмурился.       — Я сказала и я помогу. Но только я немного не понимаю, зачем вам в такую отвратительную погоду на другой берег! Вы могли бы переждать туман здесь! — восклицала женщина, взявшаяся буквально из ниоткуда. Именно она вчера отдавала им ключ от номера. Так вот кто такая Сильвия. Тамара видела ее изначально, оттуда взялась и таинственная машина, которая-у-них-вчера-так-удачно-сломалась.       — Это дело принципиальное, — ответила ей Тамара, которая сразу же отложила книгу и широко улыбнулась. Сильвия так же улыбнулась ей.       «Отлично» — подумал Колл, — «Теперь выясняется, что меня игнорируют намеренно!»       — Тогда в десять я жду вас в холле и в восемь вечера будьте около порта. Я вас заберу, а то не дай бог еще что случится, там сейчас одни маньяки! — запричитала Сильвия и удалилась, не давая времени ей ответить.       Тамара сразу же вовлеклась назад в книжку, ничего не сказав Коллу. Раз не хочет разговаривать — пусть так и будет. Колл ведь уже понял весь план, а вот понимать женщин — это дело слишком заковыристое. В случае Коллама — гиблое.       Он доел свой завтрак, изредка косо поглядывая на Тамару, которая не отрываясь читала, и с каждой секундой грустил все сильнее. Она была такой сосредоточенной, длинные темные волосы забраны в хвост на затылке, а две прядки около лица спадали вниз, завиваясь от влажной погоды, даже не смотря на то, что она в доме. Он помнил, что она говорила ему об этом, ну, что ее волосы завиваются от влажности, когда забрела в занятую Колламом ванную, чтобы поговорить. Возможно, самый неловкий момент в жизни Колла произошел именно тогда, а может, когда Хэвок тявкнул так громко, что Тамара поняла, с кем ее друг принимает ванную. Наверное, все-таки во второй раз.       Тогда все было так беспечно и так хорошо. Колл вдруг начал понимать, что Магистериум не ассоциируется у него с чем-то плохим. Да, там произошло много ужасного, но для него эта школа остается лишь местом, где он оставил свое детство, забыв его похоронить. В этих стенах осталось столько смеха, эмоций от приобретения новых друзей, испытаний и заданий…       Он хотел бы вернуться туда. Но судьба распорядилась иначе.       Коллам взял в руки свою тарелку с подсолнухами и собирался пойти ее мыть, но Тамара спохватилась именно тогда, когда он решил, что говорить с ней бесполезно. Создавалось такое чувство, будто у них так всегда.       — Колл, стой, — попросила она и отложила книгу, — Послушай. Сильвия, она ведь, ей некого забирать… То есть, это дело — оно надолго и я просто подумала, что…       — Мы ничего не можем поменять, Тамара, — отрезал Коллам, останавливая поток ее мыслей. Еще в доме на дереве она пыталась рассказать ему их планы, но заикалась так, будто не вела светские беседы с Ассамблеей с самого своего рождения. Колл понимал, что она может и не остановиться, — Она заподозрит что-то, если мы откажемся от того, чтобы она забирала нас. Не можем же мы с тобой оставить свою сломанную машину, кхм-кхм, на одном берегу, а домой, кхм-кхм, уехать с другого.       — Нет, Колл, — тихо проговорила она, — Я говорю о другом. Я говорю о том, что… Она не должна быть там. Мы не знаем, как далеко мог зайти Алекс, я не удивлюсь, если он устроит показательные сюрпризы еще в порту.       — Что ты хочешь сделать? — перешел к делу Колл. Он не понимал ее намерений. Тамара пару секунд смотрела на него с надеждой, а потом закатила глаза.       — Господи, почему же тебе мозгов не хватает? Она не должна там быть, а мы должны. Ее лодка может нам пригодится, и если спрятать ее…       — Стоп, ты что, хочешь украсть лодку?! — прошипел Колл, четыре раза оглянувшись по сторонам, — Ты с ума сошла? Нам еще не хватает погонь от полиции!       — Колл, у нас нет вещей. У нас нет паспортов и телефонов. Что ты скажешь Сильвии, если вдруг что-то пойдет не так. Если она захочет узнать что-то о нас, если мы попадем в передрягу? Это первое. Второе — нам нужна лодка, как запасной вариант. Мы пришвартуем ее в другом месте и оставим ее там до нужного времени, а если мы так сильно хотим играть в героев — я готова пообещать тебе, что мы завезем ее обратно, — проговорила Тамара на одном дыхании, — Я не хочу, чтобы у Сильвии была возможность пострадать из-за ее милосердия.       — И поэтому ты хочешь украсть ее имущество, — пробубнил Колл, словив на себе гневный взгляд Тамары. Да, вчерашний вечер, похоже, был исключением из правил, — И какой у тебя план?       — Самый идиотский из всех, — серьезно ответила Тамара.

***

      Признаться честно, Коллам так и не понял, что они делают в холле мотеля в десять утра, что следует полному плану Сильвии, вместо того, чтобы нарыть ключи от лодки, или что там вообще с ней делают… Стоп. А кто собрался вести? Может лодка вообще на веслах, или на моторе, в которых Колл просто ноль без палочки. Машины — это хорошо. Лодки — это плохо. Такой уж завет.       — Тамара, ты правда сумасшедшая или притворяешься? — спросил Колл, сидя рядом с ней на диване и поглядывая на зеленые занавески. Он, может, смотрел бы и на окно, но на серую стену тумана смотреть было крайне неприятно.       — Все сработает! — заверила она его, — Сильвия не кажется тебе немножко не от мира сего? Вот я пообщалась с ней утром, и могу точно сказать, что она малость поехавшая. Мы с таким случаем точно справимся.       — Это слишком просто, Тамара. — Заметил Колл, нутром чувствую опасность, — Ты не смотришь кино? Такие планы всегда оборачиваются либо смертью главных героев, либо их тюремным заключением. Мне хватило.       — А кто сказал, что ты главный герой? — прошептала Тамара и ухмыльнулась, кидая на него испытывающий взгляд.       Колл приподнял брови от удивления и у них случилась маленькая безмолвная перепалка, но вдруг из прохода вышла Сильвия в желтом дождевике и с зеленой сумкой из кожи в руках. Возможно, Тамара была права.       — Ой, простите, детишки! — заверещала она и уронила фарфоровую статуэтку на ковер. От нее откололся кусочек, но Сильвия сделала вид, что все как надо, — Так! Все хорошо! Держим равновесие, полет нормальный.       Тамара снова посмотрела на Колла, своим взглядом как бы высказывая ему: «Я же говорила!». Хорошо, она, похоже, опять права. После того, как Сильвия уронила еще и телефонную трубку, немного приподняв в руках сумку, все резко встало на свои места.       — Так, мы можем идти! — сказала она и направилась к выходу.       — Извините! — окликнула Тамара, — Давайте проверим, что вы точно все взяли. У нас просто такая традиция — не выходить из дома, пока полностью не проверим готовность.       — Так мне нечего забывать, милая! У меня с собой только ключи! — улыбнулась женщина и вытащила из кармана дождевика связку ключей. Зачем ей тогда сумка? А, точно.       «…Она малость поехавшая»       — Ого! — воскликнул Колл, пытаясь включить в ход все свои актерские навыки. — Это что у вас за ключи? Золото?!       — Что ты, нет! — заверила его Сильвия и выпучила глаза, разглядывая свою связку.       — Я уверяю вас, это самое настоящее золото! — улыбался Колл, — Мой дед был ювелиром! Могу я глянуть?       — Конечно, милый мальчик! — Сильвия кинула ключи ему в руки, — Я что же, богачка?!       — Вполне возможно, мисс…       — Шиффер! Сильвия Шиффер! — воскликнула она, — Сильвия Шиффер выиграла миллион!       Колл делал вид, что невероятно увлечен разглядыванием брелка на ключах, дешевая и ржавая золотая покраска которого уже отходила. Он больше думал о том, что поверить не может во все это.       — Миссис Шиффер? — вдруг сказала Тамара, — Вы чувствуете запах?       — Чего-чего?! — переключилась Сильвия, — Милая, ты о чем?       — Гарь, — заключила Тамара, — Пахнет горелым! На кухне что-то не так…       — Но я ничего не чувствую, кроме запаха моих золотых грез, Тамара! — женщина начала оглядываться по сторонам.       — У нее невероятно обострены все чувства с самого рождения, миссис Шиффер. — Подключился Колл, — Она может почувствовать жареную курочку прямо за километр, а уж такой резкий запах чувствует сразу же!       Тамара глубоко вздохнула, будто серьезно обдумывала возможности воткнуть ключи Колламу в ногу. Хорошо, что она не видела, как торжествующе ухмылялся Колл.       — О Боже! Я же оставила Нико на кухне! Святые Боги, мой сын совсем чокнутый! Поджарил мою кухню! — она поспешила направо, снова уронив бедную статуэтку, — Я сейчас вернусь, детки!       Колл и Тамара прилежно смотрели ей вслед, пока ее массивная фигура не удалилась.       — Бежим! — скомандовала Тамара и они ринулись прочь из мотеля, оставляя утро четвертого дня позади.

***

      Они добежали до поворота, от начала которого фонари переставали работать. Если просто смотреть вперед, то все будет в завязи тумана, а идти по такой опасной дороге чревато потерей руки или глаза.       — Так, и что теперь? — спросил Колл, пытаясь отдышаться от бега. Тамара же стояла спокойно, хоть и немного чаще вздыхая, чем обычно. Она разглядывала Колла с интересом и подозрением. Коллам приподнял бровь и попробовал уже начать как-то дышать, что получалось с сомнительным успехом.       — Колл, а что с твоей ногой?.. — поинтересовалась Тамара, — Вот уж не думала, что в Паноптиконе вкалывают кортизон.       Колл оглянулся по сторонам так, будто рядом с ними действительно мог кто-то быть. Эта тема казалась ему самой устрашающей из всех и он соврет, если скажет, что не думал о том, чтобы сказать Тамаре какую-нибудь успокаивающую чушь. Думал. Но хоть один человек должен знать.       — Я понятия не имею, — ответил Колл и сделал пару круговых вращений ногой. Тамара была поражена до глубины души, — Она просто не болит.       — Колл, она не может «просто не болеть»! У тебя не растяжение и не вывих, твоя патология неизлечима! — возмущалась она и возможно даже думала, что Коллам врет. Было бы прекрасно, если бы врал.       Колл всю жизнь мечтал избавиться от этой боли, которая появлялась каждый раз, когда он ходил, бежал, пытался подпрыгнуть. Он надеялся, что когда-нибудь его оперируют, что все станет хорошо и он сможет пользоваться своей ногой так, как дозволено всем остальным. Но теперь он не знал, что и думать. Тамара ведь права: боль, которая преследовала его всю жизнь, не может просто исчезнуть.       — И как давно? — снова спросила она, похоже, пребывая в том же беспокойстве.       — С того дня, когда вы устроили мой побег.       Тамара зажмурилась и глубоко вздохнула. Колл даже примерно не знал, что она думает. Он только понимал, что даже если эта проблема сейчас насущна, более важная кроется в том, чтобы выйти уже на порт и уехать отсюда, пока их не повязали сумеречные копы, орудующие в тумане. Ну, или маньяки.       — Разберемся, — тихо сказала она, что явно не успокоило ни ее саму, ни Колла. Парень начал пятиться по сторонам, пытаясь найти что-то невероятное и поскорее забыть этот разговор. Вокруг был туман, а еще ему на кроссовок села оса.       — И как же мы туда пойдем? — спросил Коллам, пытаясь быстрее переключиться, — Туман настолько непроглядный, что мы просто попадаем в воду, нежели дойдем до порта.       — Так и пойдем, — тихо заявила Тамара.       Колл приподнял бровь, но откуда не возьмись вокруг нее появилось облако света, которое на пару секунд ослепило парня. Маленькие язычки блестящего белого шелка облетали Тамару вокруг и облегали ее фигуру, словно она была снежной королевой. Ресницы девушки затрепетали, она закрыла глаза и прошептала что-то совершенно неразборчивое. Полосы света еще раз облетели Тамару и устремились вперед, раздвигая туманные стены на своем пути, озаряя тонкую тропу своим сиянием.       Колл чуть было не раскрыл рот от захватившего его целиком впечатления.       Тамара схватила его руку и побежала за созданной ею же полосой какого-то… чуда. Колл не переоценил магию. Иногда она была великолепна.

***

      Долго бежать не пришлось — маленький деревянный помост, от которого исходили пары влажности, показался прямо перед ними минут через пять пути.       Тут была пришвартована одна единственная лодка, с пометкой Шиффер, выгравированной на ее боковой стороне. Неужели мир хоть один день решил не издеваться над ними?! Все было слишком легко, Колл поймал себя на том, что все его мысли превратились в паранойю, ощущая приближение чего-то значительного.       Как только Коллам взошел на мостик, он сразу почувствовал, как влажность и туман снова скручивают его. Он и правда перестал любить воду, она было ему совершенно омерзительна. Парень даже не понимал, что не так с обыкновенным озером, которое им предстояло переплыть, но он его ненавидел. Эта ненависть стала самой глупой и необоснованной.       Ему по душе всегда была земля.       — Ты знаешь, как это недоразумение завести? — обратился Колл к Тамаре, которая уже ловко запрыгивала в лодку. По сути, Коллам даже не знал, как по-другому назвать этот кораблик, примерно три метра длиной и дай бог один метр широтой. Он только знал, что весла к этому произведению искусства не прилагаются. Мотор он был в состоянии отличить.       — Разумеется, знаю, — ответила Тамара и протянула Коллу руку, — Давай ключи. Все элементарно.       Коллам протянул ей связку разнообразных ключей и задумался над тем, в какие еще двери Сильвии теперь не попасть. Он спрыгнул на борт и сразу же увидел потертую временем керосиновую лампу. У Аластера в гараже тоже стояла такая, и она горела в ту ночь, когда малыш элементаль напал на это место. Колл сел на деревянную «скамейку», протянутую вдоль, и взял в руки лампу. В ней уже был спирт и керосин, причем не мало. Оставалось только прокрутить колесико, что Колл и сделал. Лампа горела ярче обычной, возможно, из-за того что глаза уже привыкли к темному туману.       Значит, кто-то пользовался лодкой совсем недавно. Возможно, они только что украли у Сильвии самое дорогое и обиходное. Может, только так она и попадала на другой берег, покупала продукты и одежду. Колла и правда душила ненависть к себе, которая перерастала в еще большую ненависть ко всему, что связано с водой.       Тамара пару минут провозилась с ключами и наконец достала тот самый. Потом еще пару минут она просидела над тем, чтобы завести подвесной мотор и понять, как и куда нужно крутить рычаг, чтобы они ехали в правильном направлении. И спустя минут так пятнадцать они двинулись по зеленой глади озера, навстречу собственному Врагу, плавно рассекая морскую гладь.

***

      Правда, только на первых порах.       Ведь изначально это не выглядело таким сложным. Битый час они пытались пересечь чертово озеро, которое, мало того, что издавало запах разложения, так еще и было бесконечно длинным.       — Ты в курсе, что не обязательно постоянно крутить рычаг, чтобы мы приехали на место? — поинтересовался Колл, когда от качки из стороны в сторону стало изрядно подташнивать, — Тут озеро простирается на километры, мы не во что не врежемся.       — Ты в курсе, что это я завела мотор, а не ты? — буркнула Тамара, — Я не знаю, сколько лет этой «махине», но точно знаю то, что она глохнет каждый раз, когда мы долго едем по прямой. Попробуй управлять лодкой три часа подряд, особенно когда она едет так, словно ей пробили колеса.       Колл хотел возразить про колеса, но понял, что она права.       Лодка и правда еле плелась по воде, будто сама хотела вернуть их назад. Колл глянул на берег, с которого они сбежали, но он был невидим и сокрыт в пелене тумана. Но берег, на который ехали они, был усыпан далекими огоньками города, даже если учесть, что время подходило лишь к часу дня. Туман и тучи создавали атмосферу апокалипсического романа.       От воды исходил только запах гнили, и Колл думал, что возможно именно от этого она такая мутная и зеленая. Мало ли, людей с того берега здесь и хоронят?..       — Я могу вести, — предложил Колл, пытаясь сосредоточиться на важном, — Все самое сложное ты уже сделала.       Тамара состроила ему гримасу и пару раз перевела недоверчивый взгляд с рычага на Коллама и обратно.       — Слушай, этот жест изрядно обижает! — сказал Колл, когда после недолгой паузы она вновь перевела взгляд на мотор.       — Хорошо! Веди! — с этими словами она встала и прошла по заветренным доскам к скамье, на которой рассиживался Колл.       Он никогда не сможет объяснить, как это произошло. Что пошло не так? С подлинной уверенностью в себе он лишь только коснулся рычага, как мотор издал неземной рев и лодка тяжело остановилась, отдавая на озере тянущейся рябью.       — Колл?! — позвала Тамара, не в силах что-то предпринять, — Что ты сделал?!       — Я?! Ничего! — отозвался Колл, пытаясь завести лодку. Она даже не подавала никаких признаков жизни, не издавала ни звука. Руки затряслись от паники. А потом все будто стихло.       — Черт. — Заключила Тамара и окинула взглядом пустынное озеро, — Мы застряли.