***
Адриан с нетерпением ждал звонка мсье Кодо. Все его легкомыслие и дружелюбие как рукой сняло после ссоры с отцом, и до двенадцати часов он считал буквально каждую секунду. Около десяти знаменитую модель увезли в новый супер-пупер-оборудованный фотокомплекс на съёмки. Агрест особенно не любил фотосессии в помещениях, они были более скучны и однообразны, нежели на свежем воздухе. Не было той нотки свободы, которой ему так не хватало и которую можно было найти на обозрении всех четырёх ветров. На улице начинала разыгрываться настоящая буря: не смотря на то, что час назад это было обычное промёрзлое утро, сейчас ветер неистово срывал последние листья с голых деревьев, пригибал их к земле, вырывал пакеты из рук прохожих… Блондину нравилась такая погода. Не смотря на то, что он мог легко заболеть, он любил часами торчать на улице или, хотя бы, смотреть на неё из окно. Многие часто дивились тому, как легко и непринуждённо он иногда держался на морозе, будто согреваемый собственным теплом изнутри. После двухчасовой фотосессии ему позвонил глава фирмы "Time'Side", словно специально дожидавшийся её окончания, и сообщил о своём скором приезде, назначив местом встречи тот самый комплекс. И вот уже пятнадцать минут Агрест без дела шатался в холле, с завистью поглядывая на улицу. Телефон завибрировал, а вслед за ним к подъезду фотоцентра подъехало такси. Адриан подготовленным движением достал сотовый и услышал на том конце знакомый голос. Он выскочил наружу и запрыгнул в машину. — Натали уже предупреждена, так что не волнуйся, — мсье Кодо был погружён в свой айфон, видимо по работе. — А о чем она предупреждена? — Тебя интересует то, что я ей сказал? — Корнелий ухмыльнулся краешком рта, что не осталось незамеченным, — Я сказал ей, чтобы не ждала тебя сегодня вечером, да и ночью тоже. На фирме много работы. Так, к «Олимпии», пожалуйста. Таксист кивнул отражению заказчика и тронул автомобиль с места. — Зачем нам ехать в этот магазин? Кодо наконец убрал телефон в карман и повернулся своими добрыми светло-голубыми глазами к подростку. — Адриан, в «Олимпии» есть все, а именно кроссовки, которые я давно хотел купить. Парень хотел было раскрыть рот, но мужчина повернулся к лобовому стеклу, ясно показывая нежелание сейчас разговаривать. Он с таким усердием изображал заинтересованность в дорожном движении, что Адриан чуть было ему не поверил. Он тоже решил пока помолчать. Через пять минут машина остановилась у габаритного магазина с яркой надписью. А ещё через пару-тройку маги уже двигались к прозрачному входу. — И все-таки, мсье Кодо? — Терпение, Адриан. Я уже говорил, здесь есть все. Мужчина двинулся ко входу, а ничего не понимающий Адриан направился за ним. Внутри было далеко не многолюдно, скорее наоборот — рабочий день был в самом разгаре, поэтому у кассиров и консультантов работы было мало. К удивлению модели бизнесмен свернул у самого входа, проигнорировав турникет, пропускающий к стеллажам. Он подошёл к будке охранника и о чем-то коротко поинтересовался, после чего ему так же быстро ответили. С веселой улыбкой на лице он вернулся к модели. — Все, наши дела здесь выполнены. Пошли. — Как? Что вы у него спросили? — Всего лишь, где найти хороший обувной магазин. — То есть, мы приехали сюда, а не в тот самый магазин, чтобы спросить про него и только потом пойти туда? — удивлению Адриана не было границ. Он открыл дверь магазина, пропуская мастера на улицу. — Нет, мальчик мой, — Агрест быстро поравнялся со своим спутником, продолжая заглядывать тому в рот, — Сейчас мы поддержали легенду. Понимаешь, люди стали очень ненадёжны, в отличие от их памяти. Таксист знает, куда мы ехали и даже думает, что знает причину. Было бы очень подозрительно приехать к магазину, но не войти туда. А так я, в его понимании, всего лишь передумал и решил пойти в другой магазин. Теперь понимаешь? Корнелий обошёл неприметную кофейню и завернул за угол, прикрываясь рукавом от неумолимого ветра. Следует сказать, что на нем был так же надет его утренний белый смокинг. — Смутно. Вы не простудитесь? — парень с тревогой посмотрел на своего старшего товарища. — Нет, что ты, не переживай за меня. Мои предки когда-то давным-давно вообще жили в странах с лютым климатом, да и к тому же в ледяных юртах. Так что… Тем более этот костюм сшила фирма твоего отца, что-что, а одежду они делают на совесть… — Да, мой отец хорош только в этом… — блондин думал, что из-за свистящих порывов его нельзя было услышать, но он ошибся. — Почему же, Адриан? — Что? Ну, просто… — парень замялся, — Ему плевать на меня. Скрывать правду было бессмысленно. Маг тяжело вздохнул, заново переживая утреннюю ссору. — Он полностью погружён в работу, я ему нужен лишь как модель для его одежды. Нет, просто как модель. Он заключает контракты на меня, будто я просто… Вещь? — Но это не так. — Почему? Они все продолжали идти, петляя меж улочек, которые все сужались и сужались, скуднея с каждым метром. — Когда я с ним разговаривал по телефону, я приводил ему немало доводов, почему тебе необходимо работать. Он убеждал меня, он спорил, он отстаивал тебя у меня не просто как бесплатную рабочую силу. Он боялся отдавать тебя. Может, ты этого не замечаешь, но у меня большой опыт работы с людьми. — В любом случае, он это никак не показывает. — Давай пока воздержимся от критики, мой дорогой. У некоторых людей очень сложный характер, мы не имеем права их судить и тем более осуждать. — Вы, наверное, правы… Я не могу и не должен делать этого. — Правильно. Ты, кстати, только что постиг один из важнейших законов магов воздуха. — Да? — Да. И мы уже пришли. За разговором время течёт быстро… Они стояли на Богом забытой улице меж серых старых домов, на которой кроме пустой жестяной банки, люка и лужи ничего не было. Мастер наклонился к железке и пощупал её края, потом встал. Его кисти плавно согнулись и, руководствуясь его движениями, вода из лужи переметнулась на бездушный металл. Она покрыла собой все края и скоро вся поверхность входа оказалась лежащей в стороне. — А если бы тут не было воды? — Агрест с любопытством следил за всеми махинациями, аккуратно переступая поближе ко входу. — О, милый мой, вода есть везде, стоит только позвать… А пока — милости прошу. Адриан не стал дожидаться повторного приглашения и уже через минуту оба они шагали по влажным подземельям, освещаемые лишь фонариком на телефоне Корнелия, который нёс парень. Сам же маг воды расчищал им дорогу от неприятно пахнущей затхлостью жижи, исключительно, как он выразился, «в дань уважения к прекрасной обуви и одежде».***
Сабина всегда была женщиной тихой и скромной и принимала те решения, которые были необходимы. Если же она не могла найти в себе силы, то ей в этом помогал заботливый муж. У них была мирная и спокойная семья, но с рождением Маринетт все изменилось. Чен уже не удивлялась приходам Альи, визиты Нино стали такими же обыденными. Она могла по пальцам пересчитать всех друзей своей дочери, но вместо этого она бледнела на пару оттенков, замечая их. А особенно, вместе. Разумеется ей было все известно. Все, и даже больше. Единственной её задачей было — молчать, затаив собственные крики глубоко в душе. Она не была разгневана или опечалена с приходом компании друзей в пекарню, нет… Она была напугана, увидев краткий, но выразительный взгляд дочери, услышав приветствия не заметивших ничего Сезер и Ляифа, почувствовав лёгкий поцелуй на щеке, оставленный голубоглазой красавицей… Нет, ясное дело, что это их обязанность, помогать и спасать людей, но что если… Если... Кто тогда будет помогать и спасать их самих? А тех, кто их любит? Что если Аватар так и не вернётся? А если, все-таки, он придёт…? Сабина каждую встречу с дочуркой задавала себе одни и те же вопросы, но ответов на них так и не находила. Зато, за четырнадцать лет она научилась маскировать их всех в одной любящей улыбке***
Время в комнате Маринетт пролетело быстро. Сначала это были весёлые разговоры, припудренные сборами, но потом все основательно поменялось. Дюпен-Чен искала подруге одежду, над которой не жалко будет издеваться (или навечно попрощаться, зная Алью), а Ляиф сидел на софе и мерно попивал чай, путешествуя по просторам виртуальных сетей. — Я точно не упущу её сегодня! — Но ты всегда так говоришь. — Ну и что? — Сезер усердно расчесывала волосы, пытаясь собрать их в более или менее приличный хвост. — Мало вероятно, что Ледибаг даст себя сфотографировать, - послышался безразличный голос с дивана. — А Ляифов и не спрашивали, сиди и молчи, — мулатка грозно зыркнула на шатена и продолжила своё занятие, продолжая мечтать вслух, — А знаешь, Мари, она почему-то всегда меня избегает. Общается по минимуму, отворачивает голову… Будто боится, что я постоянно могу сорвать с неё маску. — А разве не так? — синевласка подтащила к подруге низенький табурет и встала на него, принимая полный контроль над её волосами. — Нет..! Ну, то есть да, нет… Если я узнаю, я ведь все равно никому не скажу, смысл волноваться? Только тебе, Нино, Адриану, Кларе, Вере… Ой! — перечисление сестёр завершилось со "случайным" выдергиванием пары-тройки волосков, — Ты что? — Твоё «никому не скажу» будет списком в два метра. Не спорь. — Ладно, признаю. Знаешь, мне очень хочется увидеть лицо Адриана, когда он наконец её увидит. Нино хмыкнул, вновь убедившись, что у его ни-разу-ни-за-что-совершенно-точно-абсолютно-не-девушки мысли скачут резвее, чем у беременных. Но, признаться, его тоже интересовала эта тема, ведь… — Он столько о ней говорил, ты не представляешь! — казалось, Сезер только дай повод для разговоров, — Как выяснилось, он был самым активным подписчиком на моем сайте. Он лайкнул, скопировал и репостнул, наверное, каждую запись! Ты не поверишь, — девушка чуть снизила голос, — он даже регистрировался под разными никами, чтобы выпросить у меня хоть одну фоточку нашей Леди. — Ты серьёзно? — В том-то и дело, что да! Он похоже совсем на ней рехнулся, хотя ни разу даже не видел..! Слава богу, что зеркало кончалось раньше, чем в отражении помещалась голова Маринетт. Её пунцовые щёки видел разве что один Бог, так как Нино, как обычно в своём репертуаре, был заложником телефона. — А к-как ты его узнала? — По базе пробила. Ну, то есть Ляиф пробил. Я не разбираюсь в его штучках, поэтому не знаю как. Ты там долго? Уже почти двенадцать, мсье Кодо нам велел выходить. Мне. — Да, сейчас, — азиатка наскоро закрутила резинку и спустилась с табуретки. Дальше разговоры в основном пошли про улицы, нужные люки, места встречи… Нам это знать не обязательно. Скажу лишь, что через десять минут два мулата покинули здание и распрощались: один пошёл домой, а другая, слегка нервничая, пошла к ближайшей маленькой улочке с выходом в канализацию.***
До уговорённого места встречи было не далеко, от силы минут десять. Как и Сезер, Адриан и Корнелий пришли туда в назначенное время, а вот особая гостья задерживалась. Как Агрест понял, под землёй у них не было принято разговаривать. И Алья, и мастер Кодо говорили короткими тихими фразами, не поддерживая разговор. В конце концов Адриан бросил эту затею, внутренне готовясь узреть свой идеал, к которому стремился год. Когда он видел выглядывающий из-за поворота луч света, отбрасываемый фонариком, все внутренности будто связало в тугой узел, а когда показалась тёмная фигура, он готов был визжать от восторга. Мастер ордена Лотоса, только завидев свою подопечную, направился в нужном направлении. Ледибаг тут же нагнала его, а её фанаты двинулись за ними, подпихивая друг друга в бока. Так как фонарик остался у героини Парижа, Корнелий Кодо спрятал свой телефон в карман и друзьям не было видно практически ничего, не говоря уже про одежду или какие-то другие приметы (которые, разумеется, каждый из них мечтал обнаружить и узнать по ним своего кумира в обычной жизни). Корнелий продолжал поддерживать пол в сухости и сохранности, явно без каких-либо усилий управляя водой. Героиня Парижа пока никакого участия не принимала, сохраняя полное молчание. Слышны были лишь тихая поступь ребят и тяжёлое дыхание Адриана, которому Алья наступила на ногу, причём, он мог в этом поклясться, неслучайно. Блондин следил за каждым движением девушки и уже, наверное, запомнил каждую деталь, которую можно было различить в настоящих условиях: то, как безупречно тихо она шла по бетону, плавно перекатываясь с пятки на носок и поднимая ножки, чтобы не шаркнуть; то, как она иногда напрягалась и сжимала свободную ручку в кулачок, будто делая над собой какое-то усилие; то, как уверенно и спокойно она держала голову, смотря точно перед собой (хоть Адриан и не мог точно это утверждать, но именно так он полагал). Он не мог не отметить про себя её фигуру. Свет падал так, что Ледибаг представляла собой тёмный силуэт, на котором просматривалось все, кроме цветов и отдельных деталей: крепкие икры, тонкие лодыжки, подтянутые округлые бёдра со спортивным рельефом, «осиная» талия, небольшая грудь. Её рост был около метра и шестидесяти пяти, а возраст… А возраст бывает обманчив, но предположим, что пятнадцать (или же что-то, находящееся в районе от четырнадцати до шестнадцати, и то последнее имело место быть лишь потому, что вокруг царила темнота). Из грёз и мечтаний модель вывела Алья, которая потрясла его за руку. Дело в том, что он уже минут пять не отрываясь смотрел на объект своего обожания (которое, впрочем, все возрастало), как-то не замечая того, что его засекли — мастер Кодо осуждающе покачал головой, когда парень все же перевёл на него взгляд. Через пару минут они подошли к каменной стене, к которой немедленно приблизилась Сезер. Найдя какую-то свою помету, она без лишних слов коротким движением вытолкнула прямоугольный блок из стены, не коснувшись оной. Она прошла в образовавшийся коридор и вогнала почти метровый каменный параллелепипед в породу. Процессия направилась внутрь, а шатенка встала замыкающей. Пройдя едва видный бугорок в три сантиметра, она подняла импровизированный «вход» на законный уровень и поставила его на положенное место, скрыв все следы — с той стороны невозможно будет ничего заметить. К слову сказать, ни одна капля не попала внутрь тайного тоннеля.***
В этот раз до выхода на поверхность они дошли куда как быстрее, это даже не шло в сравнение с предыдущим разом. Как понял парень, у их организации было два (а может и больше, кто знает) хода к лагерю — обычный и вспомогательный, на тот случай, если, например, рядом с основным проходят какие-нибудь работы. Ледибаг за все время дороги так и не проронила ни слова, как и Корнелий, а вот Сезер едва сдерживалась — Адриан научился определять у неё это состояние, проучившись с ней полтора года: она то подавалась вперёд, то замедлялась, то открывала рот, то закрывала, то сжимала руки в кулаки, то судорожно хваталась за телефон. Привычки — штука не хитрая. Когда массивная каменная глыба сдвинулась с места, руководствуясь повелением Альи, компания оказалась в давным-давно заброшенной каменоломне, которую люди покинули явно несколько столетий назад, о чем ярко свидетельствовали извивающиеся в камнях деревья, обилие выцветшего мха в тёмных углах и заросшие желтеющей травой поверхности. Оказалось, они были недалёко от того места, где мастер Кодо устроил каменно-воздушный спарринг, и до основной полянки лагеря было минут десять ходьбы. Вот за это время язык шатенки и успел развязаться — негласный запрет на разговоры исчез и она могла болтать хоть до смерти (причём ещё оставалось неизвестным — до её или до её слушателя). Её речь была полностью лишена всякого смысла, она просто нещадно заваливала бедную девушку бесконечными вопросами, в то время как Агрест-младший мог безбоязненно разглядывать свой идеал, который таковым и оказался. Тонкие ножки скрывала обтягивающая плотная чёрная материя, подчёркивая рельеф, на бёдрах был широкий пояс, к которому крепились две вытянутых, в форме полумесяцев фляги, литра на полтора-два каждая, с рисунками племён воды. Верхнюю часть тела ткань тоже облегала полностью. Предплечья были обмотаны грубыми тёмными лентами-бинтами, явно пристроченными на славу, для сохранения тепла и (кто знает?) большей безопасности. Сзади, у начала шеи висел широкий капюшон из мешковатой ткани, а что касается головы… На лице красовалась маска, из-за которой были видны лишь прекрасные голубые глаза — её вязочки определённо прятались под облегчающей поверхность головы тканью, которая не давала узнать даже цвет волос. Этот элемент костюма, вероятнее всего, надевался отдельно, так как именно он помогал держать в секрете тайну личности: маска скрывала области вокруг глаз, брови и щеки, а рот и нос были спрятаны под чем-то вроде медицинской повязки, только сделанной так, чтобы сквозь неё удобно было дышать и имеющей другую форму, как у какого-то ниндзя. Все отдельные или декоративные элементы были так или иначе связаны с голубыми и синими цветами, олицетворяющими воду, и только красно-чёрный значок давал понять, что перед тобой Божья Коровка, а не «Рыбка Кои». Значок был сделан из обычного металла и крепился к левой части груди голубоглазки, чуть выше сердца, привлекая собой внимание блондина, которое иногда опускалось чуть ниже разрисованной безделушки, но усилием воли вновь поднимаемое на законный уровень. Иногда героиня что-то успевала ответить начинающей блогерше, но как бы модель не пыталась запомнить её голос, он ускользал от его памяти и явно был приглушен ротовой повязкой. Седоволосый мужчина шёл отдельно, не принимая участия ни в каких обсуждениях, лишь иногда кидая беспокойный взгляд на свою подопечную. Если раньше Адриан хотел как-то заговорить со своей Леди (как он уже успел назвать её), как-то привлечь её внимание, то сейчас он стушевался, не смея сказать ей ни слова. Наперекор его воле его ладони потели, от чего их постоянно приходилось вытирать о джинсы. Черт его побери, почему он ведёт себя как