***
— Адриан, а теперь скажи, ты готов узнать правду? В горле неожиданно пересохло, в то время как ладони вспотели. Что это может быть за правда, на которую у него по умолчанию такая реакция? — Я… Конечно! Маринетт и Алья странно переглянулись, после чего Дюпен-Чен удрученно вздохнула. — Очень давно Аватар Корра победила Амона. Эта история известна всем, её нельзя переписать. Но очень мало кому известно, что он был магом крови… — Что?! Девушка вздрогнула, когда блондин так нагло её перебил, после чего схватился за рот. — Простите, но… Как? — Если подрядился слушать, так не вякай, — Сезер раздраженно повела плечами, показывая своё отношения к слушателям подобного рода, — Амон был магом воды, сыном Якона и владел магией крови не только в полнолуние. Он обладал способностью навеки закрывать Чи, ответственные за силу. После подавления восстания Корра многим вернула её, прибегнув к светлому духу Раавы, обитающему в ней. — А как она это сделала? — Кажется, Адриан начал втягиваться. Он большими глазами смотрел на шатенку и был похож на ребёнка, слушающего захватывающую сказку. Но это все, увы, сказкой не было. Алья одновременно насмешливо и презрительно вскинула бровь, после чего отставила тёплую кружку, о которую раньше грела руки. — Я похожа на Аватара? — Нет… — Так откуда мне знать.! Прибегла к своим «штучкам» наверное! Ещё один глупый вопрос и ты уйдёшь отсюда без носа, любопытная Варвара. Агрест немного поник, но не растерялся и кивнул. — Так вот, она возвращала магию и о революционерах все предпочли благополучно забыть. На время. Сама идея прекращения правления магов и «рабства» людей казалась многим чудесной, но они понимали, что пока Аватар жив — о ней можно забыть. Многие годы, а именно около ста лет революция развивалась в подпольях. Перетянутые на «темную» сторону инженеры изобретали вещи, о которых магическим кругам одна только мысль казалась абсурдной. Враждебно настроенные люди были и среди членов правительств. У подобных были обязанности по расторжению дружб чиновников разных народов, что постепенно вело к «междоусобной» если не войне, то розни точно, но Корра поддерживала хотя бы видимое перемирие. С её последними вздохами началась война. Но совершенна не та, которой все опасались, а гораздо более худшая. Захватчики заполонили мир, начиная с покорения царства Земли и нации Огня. Земля покорилась быстро, но Огонь отчаянно сопротивлялся. В конце концов, их войско притеснили к полюсам и добили вместе с племенами Воды. Сплочение против общего врага не помогло, ведь даже предупредить о захватах не успевали — все закончилось на следующий год. Всех сопротивлявшихся магов убивали, тех, кто не противился, увозили в специальные лагеря. Духи вернулись в свой мир. Новые Аватары погибали в детстве. В то время шпионы были везде и даже о них узнавали. Омоновцы не убивали их сразу — ведь тогда придётся заново искать — а оставляли в живых. Лишь когда их возраст становился опасным — а они стали считать возраст двенадцатилетнего Аанга таким — их ликвидировали. Мир развивался и бла-бла-бла за эти сто лет, но теперь даже не магам живётся туго. Нет, конечно есть все удобства, но и из обычных семей забирают детей-магов, родственников… Всех тех, кто по каким-то причинам наделялся даром открытых порталов в мир духов. На стороне нового Амона лишь те люди, которые ещё не постигли боль утраты. Адриан слушал Алью с раскрытым ртом. Перед его глазами как в живую проносились серые изображения, тысячи смертей… А он-то думал, что маги действительно тиранизировали людей, что их было мало… Сколько его собратьев полегло на той войне? А сколько же тогда на предыдущей, столетней.? — Теперь все переврали. Умолчали об Амоне — чтобы люди считали Аватара монстром, клеветали на магов, забывали обо всем хорошем! Сколько ещё можно это терпеть? Теперь даже поиски Аватара представляют собой большую проблему — четырёх ярковыраженных народов нет, и лишь первоначальная магия выдаёт то, к какому народу он должен относится. — А… Агрест-младший сглотнул. — А к какому он должен относиться? Журналистка выразительно посмотрела на синевласую, будто говоря: «Я своё отмучила, теперь твоя очередь». В подтверждение своего взгляда она припала к кружке, смачивая уставшее горло. — Мы не знаем, — хозяйка комнаты опустила глаза в стол, будто извиняясь за своё неведение, — Но сейчас как раз ищут нового Аватара, и как известно, уже долгое время. Теперь все тщательно скрывают свою магию. Я имею в виду все, кто остался. Адриан погрустнел. Он погрустнел в основном из-за последних слов, из-за того, как горько они прозвучали. Нет, вообще надо радоваться — последняя надежда жива — или жив — и возможно сейчас где-нибудь учится покорению стихий. Мир ещё можно вернуть, но мысль о том, что уже почти что нечего возвращать, убивала. — Сколько людей… И я ничем не помог! — подросток вскочил, опрокинув табурет, на котором сидел, — Столько людей уже в их лапах, а я даже не помог тому магу огня! Из глаз непроизвольно потекли слезы. Каким бы мужественным он не был, осознавать свою беспомощность было выше всяких сил. Гораздо, гораздо выше! Он шмыгнул носом и вытер глаза рукавом дизайнерского свитера — на дворе стояла осень, и хоть она была сравнительно теплой, ветер дул беспощадно. — Адриан, успокойся! — Алья встала следом за ним, но хотя бы не буйствовала. Она протянула руки к его опущенному вниз лицу и подняла его на себя, после чего сильно встряхнула, — Ты ничем не поможешь тем людям. Но ты можешь помочь нынешним, слышишь? Мо-жешь! В её глазах тоже появлялись слезинки, но и уверенность в них тоже была. И даже… радость? Этого блондин понять не мог. — Как? — его голос сорвался, видимо пока кричал, а может даже от плача. Но в нем, помимо неуверенности и страха появилась вера. Вера в то, во что верят эти две девушки. Алья повернула голову в сторону все ещё сидящей, явно шокированной и напуганной Маринетт. Их взгляды встретились, и девушка, поджав губы, неуверенно кивнула. Алья вздохнула. — Ты можешь помочь, — шатенка повторилась ещё раз, — Ты можешь показать этим людям, что им нужно. И магам, и не магам… Мы сплотим их, несмотря на Амона. И я не зря сказала «мы».***
Алья определённо была отличной журналисткой. Она могла подбодрить, успокоить… Даже навязать новое мнение, да так, что ты будешь стопроцентно уверен, что оно правдиво. Но конечно же, на первом месте в её списке умений стояло умение держать интригу. Сколько раз Агрест не спрашивал, о чем они говорят, как так получилось или куда они собираются, ответа он так и не удостоился. — Я уже говорила про нос? Так ты хочешь проехаться им по земле или лишиться вовсе? — Но это же не глупо! Мне действительно важно знать, куда мы идём. — Когда придём, тогда и узнаешь. К тому же, у этого места нет названия. Погоди-ка… Тебе же нельзя идти так! Сказать что Адриан удивился — ничего не сказать. Хоть он за последний час и привык к этому, но… — С чего это? — Ты какого лешего не застегнул капюшон? — Сезер уже начала шипеть, негодование захлестывало её с головой. — Так было же не холодно! Дождь тоже с потолка не капал. — Конечно! Ведь капюшоны лишь для этого нужны.! Когда Агрест уже было хотел возразить, его остановил звук отмыкающейся двери. Маринетт вышла из ванной в более тёплой одежде и с воодушевлением в глазах, но стоило ей увидеть взгляд Адриана (да и его самого!), она порозовела и отвела свои прекрасные очи. — Маринетт! Его же уравнители видели! Девушка вздрогнула, возвращаясь в материальный мир с планеты грёз, и тут же юркнула между друзьями, направляясь к лестнице. Послышался звук прыжка — Алья даже поспешила убедиться в том, что не падения — и через несколько секунд шелест перебираемой в шкафу одежды. Шатенка вновь перевела взгляд гневных глаз на «преступника» и одними губами зашлась в тираде. Адриан просто пожал плечами и, повинуясь жесту подруги, зашагал по лестнице вниз. На самом деле он не знал, что так взбесило кареглазую. Ну подумаешь, на секунду слетел? Между тем, синевласка с победным «Ага!» выудила из груды вещей на полке какой-то чёрный свёрток. Материей, из которой он состоял, явно были флис и трикотаж. Как сын дизайнера, он немного разбирался во всем этом, но даже он понимал, насколько это неудачное сочетание. — Адриан, ты наденешь вот это. Маринетт, как ни странно, с улыбкой развернула комок, демонстрируя ужаснейшую толстовку. Возможно конечно, что блондин был избалован хорошими фирменными вещами, но… — Меня же в ней засмеют.! Да и вообще, откуда она? — Засмею тебя в ней только я. Ну, может ещё Нино. Тебя в этом хотя бы не узнают. Согласись, Маринетт, будет самая известная модель Парижа носить поделку маленькой десятилетней девочки? — Сезер заулыбалась, перекидываясь веселыми взглядами с создательницей давнего шедевра. По всему было видно, что Дюпен-Чен совсем не сердится на ту пренебрежительную интонацию Альи и сама понимает безвкусность своей первой работы. Но, конечно, на тот возраст это и вправду было произведением искусства. Адриан взглянул на толстовку по новому. Который раз за день ему приходится это делать.? Если Мари сделала это сама, то он, конечно, наденет это. Даже, элементарно как проявления к ней уважения. Конечно, привередничать было некогда и он бы по любому сделал это. Агрест тут же снял через голову бордовый свитер и натянул чёрный балдахин. Фирменную вязанку ещё до примерки он отдал в руки Мари и — он готов был поклясться! — когда она поднимала её, чтобы разгладить и сложить, то сделала носом дыхательное движение и немного закатила глаза. Картинка эта держалась максимум секунду, и, когда девушка показалась из-за джемпера и голова Адриана выскользнула из горловины, наваждение исчезло. Осталась лишь как всегда розовая Маринетт. Видимо фантазия сегодня слишком расшалилась. — Вот, отлично! И даже капюшон не выглядит подозрительно в такой-то холод. Как гляну в окно — мурашки бегут. Словно в доказательство своих слов шатенка повернулась к раме, из которой виднелся клочок серого неба и ведомые порывами ветра листья-путешественники. — Будем надеяться, что в этот раз капюшон не слетит. Слух о тебе, Агрест, уже наверняка разлетелся по всем штабам уравнителей. Эти, — Алья презрительно выплюнула данное слово, — очень тщательно тренируют память, а твоё милое личико ещё и красуется на каждом втором стенде. Потопали. Сезер направилась в сторону пустующего холла пекарни «TS» не оглядываясь на своих попутчиков. Она знала, что Маринетт, её верная подруга и лучший в мире штурман, обязательно направится за ней, что та и сделала. Адриан удрученно кивнул самому себе и с мысленной командой, гласившей: «Не раскисать!», поплёлся за девушками к выходу из столь чудесного и уютного места, в котором всегда пахнет выпечкой.***
— Я так понимаю, бесполезно спрашивать, почему мы идём здесь? Адриан Агрест раздраженно повел плечами. Серьёзно, вся эта завеса тайны начинала утомлять. Он уже даже начинал сердиться из-за того, что к нему обращаются, как к какому-то пятилетнему ребёнку. Они двигались по парку. И ладно, если бы они его просто пересекали, но нет.! Они уже шли на который круг.! Это был не тот парк, что находится рядом с их родным «Франсуа-Дюпоном», он был больше и тенистей, не смотря на то, что многие листья уже опали. Сам Агрест ещё никогда здесь не бывал, но настроение не располагало к облюбованию видов. Ветер неприятно порывался скинуть капюшон, от чего его постоянно нужно было придерживать уже изрядно окоченевшей рукой. Этот парень не был изнеженным красавцем-принцем, но в его подсознании уже появилась горячая ванна с тройным слоем пены, что стало последней чертой. — Все! Либо вы сейчас говорите мне, куда мы идём, либо я вызываю Гориллу и уезжаю домой. Блондин остановился и нахмурился, всем своим видом выражая серьезность своих намерений. Девушки притормозили и развернулись к нему, успевшему приотстать. Алья кинула вопросительный взгляд подруге, на что та удрученно вздохнула. — Да, ты права, думаю хватит. Агрест готов был просиять, но видимо этот ответ предназначался не ему. — Угу. Адриан? Ты готов узнать… где живут пингвины-выдры? — Что? Сын известного дизайнера вмиг растерял все своё раздражение. Более странного окончания фразы и придумать-то было нельзя. — Ты задавал нам вопрос, — кареглазая как можно отчетливее произнесла каждое слово, делая паузы. Но замёрзший обладатель модельной внешности продолжал тупить. — Помнишь, на уроке истории? К этому бреду подключилась и Маринетт. Совсем все плохо. Никаких пингвинов-выдр не существует, да и вопроса-то не было! Адриан глазами-блюдцами смотрел на начинающую смущаться девушку, а когда перевёл глаза на её подругу… …та ему подмигнула. Смутное понимание начало закрадываться в мозг, а на губах появилась рассеянная улыбка. Да, вопросик был, точно… — Да… Помню… Алья хмыкнула, а Мари просияла. И года не прошло! — Так пошли! — начинающая журналистка схватила горе-детектива и потащила в неизвестном ему одному направлении, доверяя выбор пути синевласке. Не успел парень сообразить, на какой улице они оказались, как в нос ударил неприятный и отрезвляющий запах помойки. — Зачем мы пришли… Сюда? — парень сделал несколько пробных дыхательных движений носом, но все равно сморщился. Такого адского зловония он ещё никогда не чувствовал. — Слушай, мы уже так близко к пингвинам-выдрам, что ты мог бы и смолчать. Маринетт? — Угу. Девушка тут же встала у заворота на эту улочку, привычным жестом доставая телефон и упираясь спиной о стену. Глаза скользнули к экрану… Обычный подросток, ничего необычного и подозрительного. — А теперь, Агрест, — шатенка почему-то зашептала, — поучись паре приёмчиков у мамочки. Она села и блондин лишь сейчас заметил, что под их ногами красовался люк. Мусорка рядом тоже была, но теперь понятно, почему в запахе присутствовали тонкие метановые и затхлые оттенки. В руках блогерши замелькала какая-то железка, после чего крышка и без того полуоткрытого люка послушно съехала в бок. — Вуаля. Девушка победоносно улыбнулась, а её тут же подошедшая подруга уже начала спуск по лестнице в зловещее нечто. Да, храбрые у него подружки, раз такое необычное занятие ни капли их не страшит. Алья жестом приказала Адриану спускаться следом — благо, тут оказалось неглубоко, каких-то пять метров! — и встала на лестницу сама, закрывая за ними люк. Негромкий лязг показался невероятно пугающим в темном замкнутом пространстве, от стен которого многократно отскочил эхом. Парень не видел абсолютно ничего, только слышал поступь спускающейся по перекладинам Сезер и чувствовал ногами неприятную жижу, которая — он надеялся — была водой. Уровень доставал чуть выше щиколоток, но ощущения холода и мокроты все равно приятными не были. Внезапно зажегся свет — это Дюпен-Чен включила фонарик на телефоне — и они все вместе двинулись по пугающему лабиринту бетонных стен и грязных проводов, слыша лишь плеск воды, отдаленный гул мостовых и шумное дыхание друг друга.