***
Лили усмехается и, наконец, встает, придерживаясь за локоть Джеймса. — Мне не нравится ни один из вариантов, Блэк. Уж лучше, как раньше, быть заучкой. Сириус приподнимает бровь и отрицательно качает головой. Улыбка чуть сходит с лица, и она смотрит в ласковые глаза Поттера, который, точно так же, как и она, вздыхает. Как раньше уже точно не будет. Никто из них не произносит это вслух. Ремус задумчиво крутит палочку и внимательно следит за ней, а потом переводит взгляд на друзей. Лили раздражённо передёргивает плечами — она, может, и видит сны, общается с книгой и путешествует с ними во времени, но молчаливый разговор поддержать не может. Джеймс кивает, взлохматив правой рукой волосы, а левой сжав ее плечо. — Ты должна кое-что увидеть, Лили, — произносит Ремус спустя минуту молчания, когда теряет терпение. Пугающие предположения — первое, что приходит в голову вследствие последних событий. Она вообще не помнит, когда новости были хорошими. И она не верит, что они будут такими сейчас. Не верит — надеется. — Мне стоит волноваться? Ремус чуть улыбается — Лили от удивления раскрывает рот, чтобы спросить, что это, вообще, значит, но он опережает ее: — В каком-то смысле. И что это значит? — И в каком же? Он молчит. Лили спрашивает вновь. Сириус громко цокает. — Эванс, подожди чертовых сорок секунд и сама все увидишь. Джеймс вновь говорит ему что-то одним взглядом — Лили догадывается, что именно. На самом деле, секунды теперь — это действительно много. Время вообще стало играть слишком большую роль, и Лили перебирает в голове сотни вариантов того, что может произойти, и по какой причине это не случится. Парадокс. Но это успокаивает. Наверно, когда они вернуться (именно когда — не если), ей стоит найти летнюю подработку в детективном агентстве. Опыта предостаточно (правда, объяснить, откуда он, будет проблематично). — Как ты относишься к родственникам, Эванс? Они, похоже, уже дошли. Лили смотрит на Ремуса и замечает за его спиной Скорпиуса — так, значит, вот, где он был все это время. Больше она не видит ничего. — Не смешная шутка, Сириус, — на автомате отвечает она, продолжая разглядывать окрестности. Отсюда гораздо проще понять, где они. Болото, которое сорок лет назад было озером, как ключевая точка: они вновь в Запретном Лесу. Они всегда оказываются именно тут, просто каждый раз — с разной стороны. Вот почему все было лишь отдаленно знакомым. Лили облегчённо выдыхает — по крайней мере, они не в другом времени. И это, конечно, хорошо (что странно). Но она все ещё не видит ничего вокруг, что должно удивить (обрадовать?) ее; и смысла в вопросе Блэка, кстати, тоже не видит. Но это не так удивительно. Эванс усмехается и пожимает плечами. — Так что я должна увидеть? Ремус кивает Джеймсу (позже она обязательно научится их понимать) и отходит в сторону. И теперь, Мерлин, она видит. Скорпиус, что был за его спиной, водит палочкой на кем-то — раненым, подмечает она на краю сознания. Инстинктивно, она бросается к нему, сама не понимая, с чего вдруг, но не может остановиться. У парня — наверно, ровесника Скорпиуса — черные, растрёпанные волосы и глубокая рана от левой ключицы до правого ребра. И он кажется ей до невозможности знакомым, не внешне, нет — словно она уже общалась с ним. Он кажется ей родным***
— Так значит, это и есть Альбус? — взволнованно спрашивает Лили, переводя взгляд на Скорпиуса. Он кивает, с тревогой смотря на друга. Лили вдыхает, затая дыхание, и пытается успокоится. Она не знает, честно, хорошая ли это новость или плохая, что им делать дальше (потому что, по сути, найти Альбуса было основной целью; у них даже не было предположения, что они когда-нибудь доберутся до него) и что она должна сказать. И должна ли вообще. Но то, что она чувствует, когда держит руку Альбуса, — странно и смутно знакомо. Когда-то, ей было также больно от ран Петуньи; пока той не исполнилось восемь. Она не просто знает, что он ее родственник, как было с Джеймсом. Она чувствует это до непонятного тока в ладони. — Как думаешь, он скоро очнётся? Вообще-то, это она должна знать — в конце концов, в свое время помогала тогда ещё юной мадам Помфри, но сил нет даже на это. А Малфой кажется ей единственным, с кем сейчас стоит говорить об Альбусе. Просто потому, что он не станет спрашивать, что им теперь делать. — Конечно, — чуть улыбаясь, произносит он. Джеймс в паре шагов от них разжигает костер — они решили остаться тут ещё на одну ночь. — Не думаю, что у него хватит терпения спокойно поспать. Лили улыбается в ответ, все же уловив некоторую дрожь в его голосе. — Он кого-то мне напоминает, — притворно удивляется она (и удивляется сама себе в том числе — и это время для шуток?), чуть придвинувшись к Скорпиусу. — Все Поттеры такие, наверно, — пожимает плечами он, коротко усмехнувшись. А потом переводит взгляд на нее и не менее заговорчески шепчет: — И ты тоже. Лили складывает два плюс два, закатывает глаза и собирается ответить ему, что она, вообще-то, Эванс. И ближайшие пару лет (или полтора года) собирается ей и остаться. Ее прерывает шорох слева от дерева, у которого они сидят, и болезненный стон — возможно, они и попытались залечить раны, но расщепление не проходит так быстро. Скорпиус взволнованно смотрит на нее и она, кивая, бросается в ту сторону.