***
— Так значит, это все правда? Роза слышит, как дрожит ее голос, и как неосознанно прикусывается губа, а руки теребят косу. Одна волнистая прядь уже выбилась, и Роза раздражённо тянет резинку. — Да, милая, — женщина кивает и на миг в ее глазах вспыхивает сочувствие. Но в остальном, она собранная, отстраненная и… сильная. Роза не знает, как это можно объяснить по-другому. Миссис Тонкс не носит платьев из шелка, и в ее волосах нет золотых шпилек — она держит спину на манер королевских особ, и это, несомненно, говорит гораздо больше. Резинка рвется, и Роза устало вздыхает. — Я понимаю, — говорит она. — Чем могу помочь, миссис Тонкс? Женщина ставит чашку лёгким движением (Роза невольно засматривается и думает, сможет ли когда-нибудь также) и чуть улыбается. — Ты умная девочка. Покажи, пожалуйста колдографии. От удивления Роза невольно вскидывает голову. Колдографии… те, что она схватила в спешке? Но зачем? — Откуда вы знаете? Андромеда вновь улыбается. — Не бойся, я не читала твоих мыслей. Считай это врождённой проницательностью. Роза наклоняется и открывает сумку, попутно пытаясь вспомнить, куда положила снимки. К счастью, они оказались на самом верху, рядом с тетрадью по Нумерологии (и как она только оказалась тут?). Девушка на фотографии целует парня со светлыми волосами в щеку. Тот улыбается, держа в правой руке метлу, и отмахивается (другой рукой, конечно) от друзей. Роза невольно засматривается и чувствует что-то, отдаленно напоминающее зависть. У нее нет друзей. Вообще никого, вообще-то, с кем можно было бы так себя вести: безответственно, глупо и свободно. — Так и знала. Андромеда смеётся, и вся серьезность, что впечаталась в память Розы, вмиг исчезает. Словно эта немолодая женщина тоже повстречала друзей. — Что? Она поднимает голову и смотрит на Розу, передавая одну из колдографии. — Видишь парня с черными волосами? Она кивает, и женщина продолжает. — Он никогда не изменил бы в себе ничего. Как бы он не ненавидел наши гены, внешность его всегда устраивала. Их гены. Что она имеет в виду? Андромеда, словно прочитав ее мысли, смотрит на Розу. Свет очерчивает морщины вокруг глаз и усталую улыбку. — Это Сириус Блэк. Что она там говорила насчёт приключений?***
— Не бойся. Девушка мягко улыбается, проведя рукой по светлым, мягким волосам и заколывая их бледным цветком. Серое платье на ней сидит неоправданно хорошо. — Кто вы? — спрашивает Лили и оглядывается. Вокруг нет ничего. Вообще ничего. — Правильней было бы спросить, где ты. Лили и сама знает, что правильней. Но разве можно думать логически, находясь в непонятном пространстве, не имеющем ни единого намека на материю, не считая ее саму и собеседницу, которая почему-то не говорит, кто она. Это настораживает и пугает ещё больше. Если вообще возможно бояться сильнее . — Ты знаешь, где находишься, — девушка вновь улыбается, и выходит у нее так искренне, что даже удивительно. Она вся слишком светлая, что бы это не значило. — И кто я, тоже знаешь. Просто не помнишь. Это, конечно, все объясняет. — Тогда зачем я здесь? — делает вторую попытку Лили. И тут же с испугом (который, в принципе, и не исчезал) добавляет: — Где мои друзья? Девушка словно не слышит ее, но перестает улыбаться. Глаза у нее задумчивые и безмерно голубые, завораживающие. Как у ведьмы (глупо, учитывая, что все они — волшебники). — Тебе нужно будет сделать выбор. Вновь. И от того, как ты поступишь, зависит не только будущее, но и прошлое. Лили замирает. — И что я должна сделать? — Ты знаешь, — отстраненная говорит она. Лили не знает ничего. Но ее, похоже, никто не слушает. — Хорошо, — прикусывает губу, шепчет она. — Ладно. Ты поможешь мне? Девушка поднимает взгляд на нее, дёргает прядь шелковистых волос и, словно это величайшая ценность, передает Лили заколку, сделанную из простого стекла. Руки у нее тоже мягкие. — Пожалуйста, Лили, проснись… Ну же! Она открывает глаза и видит перед глазами Джеймса — это уже превращается в традицию. Нельзя сказать, что неприятную, но часть с обмороком мало кому понравится, и Лили, определенно, не входит в их редкое число. Оттолкнув руки Джеймса, что лежали у нее на плечах, она садится и с благодарностью кивает, когда Ремус даёт ей стакан воды. Джеймс нервно переглядывается с Сириусом, а тот смотрит в ее сторону — смотрит так, словно она какой-то экзотический зверёк в цирке. — Что с вами? — нахиурившись, спрашивает Лили, и сама же понимает, насколько это глупый вопрос. — Это что с тобой, Эванс? — вторит Сириус, перебирая палочку в руках. Ремус внимательно смотрит на нее и, в то же время, отстраненно — Лили знает этот взгляд. — Я не знаю, Блэк, — говорит она, поставив стакан на землю. — Хотя призрак в моей голове уверен в обратном. Джеймс спотыкается об ветку, а Ремус возвращается из своих мыслей, удивлённо смотря на нее . Лили бы засмеялась, будь они в другой ситуации, но сейчас не до этого. Поэтому она позволяет себе лишь лёгкую улыбку. Сириус приподнимает брови, усмехнувшись. — Я говорил вам, что она сумасшедшая. Без обид, Эванс, но в мире магов это тоже называется шизофренией. Лили закатывает глаза, поджимает губу и бросает в него близлежащий камень — к сожалению, Блэк уворачивается. — Призрак, — шепчет Ремус. — Ты помнишь имя? Может, в этом подсказка? Она напрягается, нахмурившись, и воскрешает в голове образ девушки — светлый. Но в мыслях лишь ее воздушное серое платье, глубокие голубые глаза и длинные мягкие локоны, а ещё… Она тянется рукой в карман рубашки и с удивлением (но ожидаемо) находит заколку, полностью сделанную из стекла. На одном краю есть скол, но это не выглядит, словно она сломанная — все продумано до мельчайших деталей. Лили уверена: все так и должно быть. — Вот, — говорит она и кладет драгоценность (и пусть она не стоит и пары галлеонов) на протянутую ладонь Джеймса. — Она дала мне это. Но я не знаю, кто она. Джеймс смотрит на нее также завороженно — на заколку, не на Лили — и ничего не говорит. — Ты сказала… — Девушка уверена, что я знаю ее, — продолжает за него Лили и сама удивляется, как спокойно звучит ее голос. Ей все ещё страшно. — Но я не знаю. Я никогда не видела ее. — И что мы будем делать? — задаёт самый часто звучащий за последние недели вопрос Ремус. — Может, я вспомню, когда будет нужно. Как с Линой. Или пойму раньше, когда увижу что-то. Ремус кивает, задумчиво смотря перед собой. Джеймс бережно передает ей дешёвую заколку, а Сириус, перебирая в руках палочку, усмехается. — И не говори, что ты не ясновидящая. Тут только два варианта.