Падение вверх

Она словно сторонний наблюдатель. Ей отлично слышно каждый шорох сырой листвы под ногами и видно дорогу, подсвеченную странными синими огоньками, словно сотни волшебников оставили на ней подсвеченные Люмусом палочки. Солнце на закате светит все еще ярко, а в голове — туман. Словно бы… словно ее тут нет. Словно это сон. Лили передвигает ноги, чувствуя лишь половину собственного веса, и идет ровно за огоньками. Они манят, зовут и что-то шепчут, но услышать это не получается. Огоньки начинают менять цвет на более светлый, а потом, на секунду вспыхивая, пропадают, и перед ней возникает новая местность, подозрительно напоминающая Запретный лес. И Лина Катон, наставившая палочку на какого-то мальчишку, не намного младше ее самой. А потом глаза Катон вспыхивают — зрачки расширяются, и взгляд переводится на нее. Эванс видит злость на лице девушки и замешательство на лице слизеринца (зеленый с серебряными полосками галстук говорит сам за себя). — Это невозможно, — у Лины губы искривляются так, что сейчас она совсем не похожа на милую девушку, какой казалась в Хогвартсе. Рука с зажатой волшебной палочкой подрагивает. Что невозможно? Лили не понимает. Совсем ничего. И Лина, кажется, тоже, — иначе зачем так нервничать? А вот парень словно не видит ее. Он смотрит сквозь, хмуря лоб, и на его лице тоже страх. Лина обходит его, становясь ровно напротив Эванс и вскидывает голову. Она чуть приоткрывает рот и собирается произнести заклинание — глаза горят предвкушением — как вдруг… — Никогда не становись спиной к Малфоям, — чуть усмехается слизеринец, словно бы сам не веря в то, что только что… победил ее. Лили уже хочет подойти к нему и спросить. что тут вообще происходит, как вдруг земля уходит из-под ног, а перед глазами темнеет. И, почему-то, уже совсем страшно.

***

Он, на самом деле, далеко не такой храбрый, каким его считала Дельфи. И это обидно. Диггори такая сильная (не побоялась спасти брата, и опустим лишние детали), умная (в конце концов, именно она додумалась до зелья) и… взрослая, но не как родители или тетя Гермиона, нет. Она не улыбается снисходительно, не отворачивается и верит в него. А вот Альбус в себя совсем не верит. Скорпиус, можно сказать, предал его. И от этого Поттер лишь упорнее идёт к дому бабушки и дедушки. Он пинает редко попадающиеся камни под ногами и сжимает палочку в чуть подрагивающей руке. Нет, он совсем не храбрый. Но отступать уже поздно, да и… Как ещё можно доказать отцу, что он чего-то стоит?

***

Нет, ну он, конечно, подозревал, что, соглашаясь на эту глупую затею по очередному спасению несчастных (пора называть это синдромом Поттера), попадет в необычную ситуацию. Но… появляющаяся из воздуха бабушка Альбуса? Которой не больше двадцати? И опустим то, что она в обмороке. Нет, Малфой не герой (читай — не сумасшедший), и он даже не представляет, что сейчас делать. Во-первых, место, в котором они сейчас находятся, напоминает лес у Хогвартса лишь отдаленно — если тут посадить ещё пару сотен деревьев, то вполне себе сойдёт. А может, Скорпиус просто плохо знает Запретный лес. В конце концов, он не Джеймс Поттер, который получил в наследство карту от другого Джеймса Поттера (надо подарить на Рождество мистеру Поттеру сборник имён магической Британии, ну так, на всякий случай) и теперь знает ее наизусть. Во-вторых, что делать с дезориентированной Дельфи Диггори? В голове, почему-то, ярким красным мелькает «бежать». И это было бы вполне логичным и, как любит говорить Роза (как же ему ее всё-таки не хватает — вот она бы точно сразу со всем разобралась), рациональным решением сложившейся ситуации, но… Что делать с упавшей в обмарок Лили Поттер. Или Эванс. Интересно, сколько ей точно лет? По фотографиям, которые показывал Альбус, она была очень похожа на его сестру, Лили. Но самым актуальным остаётся вполне уместный вопрос — что она вообще тут делает и как попала в это время? Попадать в передряги — это точно семейное.