13 иллюстраций к биографии магистра Кайло Рена

                   Во время создания картины автор вдохновлялся результатами раскопок в Помпеях. В частности, обнаруженные в окаменевшем пепле скелеты смогли поведать о последних судорогах и жестах жертв.       Мать, обнявшая двоих дочерей; молодая женщина, насмерть разбившаяся при падении с колесницы, наскочившей на вывернутый землетрясением из мостовой булыжник; люди на ступенях гробницы Скавра, защищающие головы от камнепада табуретами и посудой, — все это не плод фантазии живописца, а художественно воссозданная реальность.       К.Брюллов «Последний день Помпеи».       

Вопрос в том, кто из нас хозяин, вот в чем вопрос. «Алиса в Стране Чудес»)

             …«Пшшш-ахх»…       Старый транспортник, несущий в брюхе своем упакованные в неброские комбинезоны две сотни единиц живого груза, гася скорость, медленно приближался к планете. Благополучно пережившие «скачок»пассажиры смогли, наконец, разбавить скуку монотонного пути — проснулись мониторы внешнего наблюдения. Рабочие, образовав группы по расам, полам, интересам, а иногда и по алфавиту, поделили между собой «окошки».       Будущие строители и монтажники являлись исключительно гуманоидами и не могли похвастаться ни разнорукими дагами, ни крылатыми тайбири. Только крепкие зрелые мужчины с мозолистыми руками и простоватыми лицами сезонных рабочих. Однообразная униформа, специализация и более чем скромное состояние личных счетов уравняли всех.Кроме микрогруппы, фигурировавшей под названием — «та группас Джакку». Вокруг непрезентабельного трио сразу возник чистый вакуум, ограниченный расстоянием двух вытянутых рук. Вот и сейчас никто не решался пересечь невидимую черту, чернильные силуэты одиноко лежали на полу, и никто не мешал наемникам с пустынной планеты любоваться Зелтроном.       …«Пшшш-архх»…       На экранах планета приближалась с неспешной грацией облаченной в лазоревое кимоно гейши. Розовое кружево, свадебный торт на скатерти рытого бархата, налитые груди юной девы — этими образами приманивал посетителей бордель общегалактического масштаба, и от ласки рассветного зарева расцветали и лица зрителей, и унылые серые комбинезоны. На костюмах были нашиты идентификационные номера, и сейчас в дешевом пластике отражались огни взлетающих и идущих на посадку кораблей. Зелтрон славился гостеприимством и не отвергал ни одну народность, клан либо расу.       …«Ахх-пшшш»…       — Она… розовая! Она действительно розовая. Почему? Нет, не подсказывай.Что-то… из-за оксида железа, верно? Или просто в атмосфере много влаги, она рассеивает цвета голубого спектра. Я угадала? –определить пол подпрыгивающего от энтузиазма существа в кепке козырьком назад можно было только по голосу.       90% времени ОНО вело себя как мальчишка-сорванец. Кажется, никто из наемных рабочих настолько не раздражал охрану, как неуемное создание, обнаруженное в самых неожиданных местах с разводным ключом, отверткой, лазерным резаком и невинным взглядом: «Я ж только посмотреть». Беглеца вытаскивали из канализации, вентиляции, машинного отделения, пищеблока (нужное подчеркнуть), объявляли по селектору номер группы и спешили заключить пари: кто явится за «живчиком»? Девчонка-сорванец охотно делилась информацией о текущем «опекуне», и тогда деньгами делились с ней. Чаще всего на пост охраны являлся молчаливый высокий парень со шрамом, кивал, крепко сжимал худое плечо подопечной и удалялся без лишних слов. Но иногда появлялся тот, другой… И тогда проигравшие расставались с кредитками, а самые суеверные осеняли себя отвращающими злых духов знаками.       …«Ахах-пшшш»…       Кайло чувствовал, что его знобит. Нет, не потому, что за истекшие месяцы он привык к жаркому климату пустыни, а дешевый комбинезон вкупе со стерильным воздухом корабля совсем не грел. Сейчас, когда на лицо ложились розовые отблески приближающейся планеты, можно прикрыть веки и вообразить тепло и ласку настоящего солнца. Дело было в другом…       …«Ахх-пффф»…       Потом стокатто — холодное, неживое «фф-пых-фф-пых». Кайло обхватил себя руками и крепко сжал предплечья.       Дело в проклятом засранце, из-за которого от них прятались пассажиры, экипаж и даже ко всему привычная охрана отводила глаза.       …Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. …«Ашш-пшш»… Холодный взгляд белесой радужки. «Не нравится? Но мне же нужно дышать».       Свое чувство юмора Хакс обычно держал под контролем, вымеряя до миллиметра. Но иногда оно, это природное чувство равновесия, давало сбои, и корабль иронии налетал на рифы гротеска. И даже тогда рыжий мерзавец умудрялся извлекать выгоду из вспышек безумия.       Перед отлетом объединенными усилиями дружбы, любви и разума генералу была нанесена психологическая травма. Его настоятельно попросили перекрасить яркие волосы, а лучше — побриться налысо. Как оказались, некоторые комплексы по поводу собственному внешности у Хакса все же имелись, и Кайло с лучезарной девочкой Рэй умудрились больно задеть их. Рыжий мальчик впал в молчаливое отрицание происходящего, затянувшееся на два дня, и только известие о замене ведущего персонажа истории на недотепу Финна (благо, Финн сносно владеет мечом, а Хакс сносно водит истребитель), именно эта грандиозная новость пробила лед отчуждения. Рыжий театральным шепотом прошипел положенные по случаю угрозы и ушел «уродовать свою внешность». Тогда все вздохнули с облегчением и принялись придумывать новые шутки о пользе смены имиджа. Поторопились.       В день отлета Хакс поставил спутников перед неоспоримым фактом. Да, он побрился. Удлиненный голый череп исчертили синие полосы вен, светлые глаза утонули в складках пористой кожи, рот и нос накрыла дыхательная полупрозрачная маска, в плену которой презрительно кривились пепельно-серые губы. От маски трубка спускалась к небольшому «чемоданчику» жизнеобеспечения, пристегнутому к запястью наручниками. Мигали светодиоды, вверх и вниз, в режиме нон-стоп, циркулировала желтоватая жидкость, и для полноты картины не хватало только зловещего «тик-так»*.       На «чемоданчик» реагировали абсолютно все контрольно-пропускные пункты, сканеры и рамки детекторов. И каждый раз жутковатое бесполое существо откликалось с пугающей предупредительностью, щелкало замочком, являло распотрошенные внутренности портативного устройства и, сипя, принималось объяснять назначение сложной путаницы проводов и трубочек. На половине объяснений оно, существо, начинало хрипеть и задыхаться в астматическом припадке, и охранники препровождали «важного специалиста» дальше по этапу — еще загнется до пункта назначения, болезный. Существо сипло прощалось, на следующем КПП спектакль повторялся с небольшими вариациями.       Более злой пародии на собственного деда Кайло не мог вообразить и прекрасно понимал чувства старбайтеров, впавших в пути в откровенное язычество имракобесие — он и сам осенил бы себя знаком защиты от злых духов, если бы вспомнил, как и в каком порядке это делается.       Но польза от неуместного лицедейства превысила неудобства: вокруг «той» группы образовалась «зона отчуждения», привычная мелочная «дедовщина», очереди к санитарным пунктам и неизбежные разговоры по душам«тех» не касались. По случайным репликам было ясно, что кое-кто искренне сочувствовал искалеченному собрату, пророча отбраковку после первой же медкомиссии.Старики, заставшие еще Империю, до дрожи боялись оказаться в наедине с обладателем приметной внешности. Некоторые вполголоса предполагали, что жутковатый фрик и вовсе замаскированный шпион и таскает в заветном чемоданчике подслушивающие устройства. Любая версия устраивала наших героев.       К несчастью, Хаксу теперь приходилось вставать «на зорьке», чтобы без помех возобновить сложный грим, однако он воспринял это с неожиданным смирением. Видимо, артистические гены победили любовь к комфорту. А может, тяготы ранних подъемов скрашивала Рэй, неизменно сопровождавшая Хакса в его утренних паломничествах в санузел.       И все же маячившее у левого плеча зелено-серая трупная личина вызывала у Рена неприятный зуд. Он мысленно подгонял неповоротливый транспортник и вздохнул с облегчением, когда поверхность планеты, укутанная в розовый шелк облаков, опутанная золотыми нитями орбитальных спутников, обогнула корабль справа. В самых отчаянных планах заговорщиков Зелтрос должен был уцелеть — со всеми жителями, приезжими и круглосуточными голоканалами эротического содержания. Основной удар предназначался скромному планетоиду — естественному спутнику планеты. Именно к нему направлялась сейчас Мусорная эскадрилья, именно там затаился в паучьем логове Сноук. Что предпримет Верховный при встрече с офицером-дезертиром, предателем-учеником и сбежавшей пленницей, не мог предугадать никто.       В салоне вспыхнул свет, и гулкая пустота космоса на экранах сразу истрепалась, выцвела. Зе, второй спутник планеты, маленькая печальная луна, большую часть года скрывалась в тени большого брата — полнотелого упитанного Фриона. Но скудная атмосфера и не менее скудный животный мир не помешали развитию и росту одного из крупнейших медицинских комплексов Галактики. Более того, согласно многочисленным проспектам, однообразные ландшафты Зе лишь подчеркивали смелость инженерной и дизайнерской мысли.       Реальность, как обычно, превзошла ожидания.       После сигнала «Занять посадочные места», среди рабочих забегали охранники, рассекая гуманоидное стадо на равновеликие группки. Перед посадкой предстояло пересечь линии орбитальных станций — карантинов, диагностических центров и экспериментальных лабораторий, вынесенных за пределы планетоида. Реденькая атмосфера почти не оказывала сопротивления, и транспортник спускался медленно и торжественно, как на лифте.Поверхность багряно-осенних оттенков приближалась, распахивая объятья гостям. А на багрянце…       …«Ахх-пшшш»… — отражение удлиненной яйцевидной головы склонилось в поклоне. Даже циничный Хакс был впечатлен и отдал дань уважения. Рэй нервно сглотнула и молитвенно сложила руки.       С высоты сам порт и технические здания походили на сервиз из ассиметрично расставленных фарфоровых чашечек. «Чашечки» соединялись прозрачными «побегами» коридоров и переходов, в свою очередь вливавшихся в раскрытые «соцветия» посадочных площадок, «бутоны» ангаров, набухшие«почки» складов, котельных, оксигенераторных подстанций. Ковер стелющихся по земле «плетей»стремился к горизонту, где росло на красноватой почве розовое чудо — высокий «цветок» на тонкой ножке. Лишь вблизи монолитность здания распадалась на тысячи хрустальных блоков самых разных форм, составлявших «тело» цветка.Круглые, квадратные, шестиугольные, в виде пирамидок и декаэдров, все они стыковались под самыми немыслимыми углами, бросая вызов законам тяготения, то свисая до земли виноградной гроздью, то возносясь вверх пчелиными сотами. «Цветок»рос над бесплодной землейвеличественнмы памятником инженерному гению зелтронцев.       — У Сноука есть вкус… «пшшш»… Я бы не отказался пройти здесь спецкурс лечения, — глуховатый дребезжащий голос, порожденный фильтром, казался неживым, однакососеди справа и слева выразили согласие. Хотя наемные рабочие были накрепко перекрещены ремнями безопасности, но открывавшееся внизу зрелище пересилило отвращение к жуткому персонажу, роль которого отыгрывал Хакс-уже-не рыжий. Рэй вертела козырьком кепки во все стороны:       –И все-таки она движется.       –Кто?       Девушка дернула плечиком:       –Не кто, а что! Модульная конструкция. Какие перспективы для использования! Потрясающая подвижность и вариативность! Вот бы порулить хоть ма-а-а-ахоньким модулем, — вблизи очередного технического чуда героиня Иллиниумской системы превращалась в маленькую чумазую девочку с провинциальной планеты. С соответствующими манерами и желаниями.       Кайло сощурился: красноватый цвет почвы неприятно действовал на зрение. Но все же он сумел разглядеть, что огромное здание словно колышется на ветру. Одни модули отрывались от «корней», чтобы взмыть вверх, другие, напротив, планировали вниз, кружась, взлетая и падаяосенними лепестками. «Цветы на могилу», — подумал магистр и осудил себя, до боли прикусив язык.Не время и не место думать о подобном!       –А еще у них строится новейший орбитальный корпус! Совершенно выдающееся сооружение! Оно позволит… — щебетание Рэй стихло. Она подняла руку ко лбу и с удивлением ощупала вздувшиеся вены. Вздернутый кончик носа задрожал. Кайло уже хотел выказать беспокойство, когда невидимая холодная рука с силой сдавила виски. И тут, словно по команде, корабль задрал нос, тонкими ножками шасси ощупывая посадочную полосу, картинка на мониторах метнулась вниз-вверх, задержалась на полотне звездного неба, и все увидели Её.       Рен вздрогнул. Шрам налился багровой болью, внутри головы лопнула какая-то струнка и ударила оголенным концом по глазам, ушам, гортани. В наступившей темноте, полной глухим не ритмичным воем, упрямая память кидала и кидала в лицо осколки картины. Он увидел Звездную Кузницу.       Где-то рядом тихо всхлипнула Рэй, он нащупал маленькие тонкие пальцы, сжал в знак поддержки, чья-то шершавая ладонь ревниво разорвала дружеское общение, прошуршало грозное«пшшш», и Кайло сдался, убрал руку.       Ибо хуже всех ревнивых генералов и холоднее всех маленьких ладошек была Она. Звездная кузница, Молот небес, Смерть джедаев. Она была проста и уродлива, как и подобает истине. Она не пряталась, нагло выставляя напоказ нагое длинное тело, увитое строительными лесами. Она опровергала всю ложь официальных документов, вещавших о строительстве нового медицинского корпуса. Потому что ЭТО не могло служить жизни.       Больше всего Кузница напоминала наконечник копья, нацеленный на маленький планетоид. Казалось, моргни, — и брызнут в сторону жалкие крохи атмосферы, острие войдет в хрупкое тело «цветка», переломится тонкий стебель, разлетятсяпо земле розовые осколки. Даже незавершенная, Кузница воплощаланедобруюсилу. Молот завис над наковальней, готовый дробить и перемалывать мир.       Но рука еще только прицеливалась, внутри монстра ощущалась томительная незавершенность. Зло дремало, и в дремоте щупальца шевелились сонно и неспешно.       Дурнота отступила.Моргнув пару раз, магистр обрел зрение вместе с ровными столбиками цифр, отмерявших время до посадки. Цифры успокаивали.       Кайло осторожно повернул хрупкую ненадежную голову, отметил новую морщинку на переносице Рэй, впавшего в меланхолическую задумчивость Хакса. Многим рабочим тоже стало непосебе, волной нахлынули приступы удушья, кто-то мелко трясся в припадке. Охранники не спешили на помощь, цепко выхватывая тех, кому соседство со станцией не пришлось по душе. Кайло вспомнил о пробах крови и подумал, что посадка в непосредственной близости от Кузницы запланирована с самого начала.       Но анализировать он будет потом, сейчас требовалось имитировать бодрость, пусть голову словно накачали жидким азотом. Хакс … просто дышал, со свистом воруя воздух. Рэй громко и уверенно скандалила, говоря, что не готова расстаться с завтраком из-за криворуких пилотов, аскариду им в кишечник. Слева выразили неуверенное согласие, и все охотно поверили в версию «перегрузка при посадке». Кайло скорее догадался, чем почувствовал, как корабль вертится на месте, разворачиваясь слепой зоной к Небесному Молоту — давление на виски стихало. Пожалуй, он даже сможет встать с места. Не сейчас, но когда отдохнет.       Сигнал «Приготовиться к высадке» Рен встретил, храбро отстегнув посадочные ремни и встав в полный рост. Пол резво подскочил вверх к лицу, стена с потолком не вовремя поменялись местами, но урона знаменитому носу удалось избежать. Хакс успел предотвратил трагикомичную встречу с поцарапанным напольным покрытием, и сейчас служил живой иллюстрацией к пословице: «Битый небитого везет». Уж больно комично смотрелась пара из натужно пыхтящего калеки и высокого крупного парня, безвольно повисшего на белесой жилистой шее. К его чести, не-рыжий офицер ворчал, но честно выполнял свою долю сделки. Протолкавшись сквозь толпу, к ним присоединилась Рэй и подхватила Кайло с другой стороны. Живое тепло девичьего тела словно вливало в магистра новые силы. Они заковыляли к сети полупрозрачных туннелей, расходившихся веером от посадочной полосы.       Охранники быстро и ловко сортировали прибывших, не давая сформироваться пробке. Самая многочисленная часть бодро топала по широкому центральному тоннелю, в перспективе которого рисовался силуэт еще одного корабля, поменьше и поновее развалюхи-транспортника. Некоторых задержали прямо у трапа, сверяя какие-то данные на планшетах.Эти, оставшиеся, заискивающе улыбались хмурым охранникам и испуганно оглядывались на небо с дрейфующей огромной станцией. И тех, и других уже отобрали на роль послушной, дешевой рабочей силы, в финале — живого корма для искусственного монстра. Кайло отвернулся и стал считать шаги.       Троицу и еще несколько десятков старбайтеров вежливо, но настойчиво подталкивали к тонкой пленке силового поля, в узкий неприметный коридорчик. Воззвав к Силе, Кайло воочию увидел тонкие «побеги», произраставшие из солнечного сплетения и оплетавшие голову, плечи, руки избранных. Одаренные, ситх их дери. Как клеймо на лбу. Ну уж нет, на казнь он пойдет своими ногами! Dixi.       Рен примерился к здешнему тяготению, вырвал руку, ссутулился, опустил голову, желая стать меньше и незаметнее.Его преследовало …«Аххх-пшш»… это рядом, примеряясь к неровной походке злейшего друга, скользил Хакс.       На входе возникла небольшая заминка, все-таки генеральский уровень мидихлориан даже в минуты наивысшего психического напряжения едва дотягивал до отметки «средний». Но господин «спец» вздернул складку кожи, заменявшую бровь, охранник сглотнул и отступил, освобождая проход. Нет, Хакс уродился великим лицедеем и тактиком: отказать человеку с такой внешностью значило проявить нетолерантность и оскорбить имперское наследие. Его пропустили.       ***       Впоследствии Кайло не мог вспомнить это тягучее шествие внутри полупрозрачных туннелей: «коридор» тянулся бесконечно, время измерялось боксамикарантинов, покалыванием стерилизующих полей и растущим количеством вежливых розовокожих людей в медицинской униформе. Каменноликих охранников сменяли приветливые улыбки, расцветавшие на нежно-персиковых лицах. «Как вы себя чувствуете?», «Как перенесли перелет?», «У вас бывают приступы неконтролируемого гнева», «Что вы делаете сегодня вечером?».       Кайло услышал последние слова и вздрогнул. Рэй стояла перед приветливым золотоглазым санитаром и зачарованно смотрела на бицепсы, заполнявшие короткие рукава униформы. Вокруг зелтронца явственно колыхалось розоватое облачко феромонов. Хакс повернулся, блестящее в свете ламп пятно на лысине опасно скользнуло на лоб, задумчиво раскатилось…«ахх-пшш»… — и наглец испарился, адресовав девушке нежный, а генералу — заинтересованный взгляд.       Рендернул головой, отсылая прочь опасную дрёму, и в который раз подставил предплечье для пункции. Тонкие розовые пальцы нежно коснулись запястья, погладили набухшие вены, внизу живота опасно заныло. Магистр отвернулся и, щурясь, вгляделся в потоки машин за изолирующей мембраной туннеля. Много, как много. И в каждой –пациент, пересекший половину Галактики в поисках исцеления. Они слетались на крохотный планетоид, как мухи на блюдечко с малиновым вареньем, и никому не было дела, что молот ЗвезднойКузницы уже занесен над миром. Насколько она готова к эксплуатации? Насколько готов Кайло? Если встретятся сытый сарлак и раненый крайт-дракон — кто кого переборет? Чисто гипотетически интересно.       Зелтронская медсестра нежно улыбнулась и звонко щелкнула по столбику шприца, выгоняя заблудившиеся пузырьки.       ***       Вблизи комплекс напоминал не прекрасный цветок, а гигантский муравейник. В полупрозрачных туннелях, справа и слева, под ногами и над головой сновали крохотные фигурки врачей и персонала с кожей всех оттенков красного. Время от времени целая полупрозрачная гроздь модулей срывалась с места, унося пациентов навстречу срочным операциям, предписанным процедурам или просто в ласковые руки привлекательных массажисток.       Тоннели меняли направление, коридоры внезапно заканчивались тупиками, появлялись новые флигели, о чем незамедлительно оповещали надписи на табло: «пациент такой-то направлен на процедуру колоноскопии. Коридор Зет-348 временно недоступен». Зелтронцы весьма своеобразно понимали право пациентов на частную жизнь, похоже и страх высоты, и боязнь замкнутого пространства в расчет здесь не принимались. А может, в присутствии розовокожих любителей наслаждения все страхи угасали сами собой.Но найти кого-то в этом хаосе было не проще, чем выжить при сотворении новой Вселенной.       Чинно восседая на плюшевом диване в маленьком приемном покое (ожидаемо, розовом), Рэй включила режим инженерного берсерка, то есть перешла на технический жаргон, который, к удивлению Хакса, понимала большая часть присутствующих специалистов. Слуха достигали: «модульная система», «полная автономность и герметичность», «если верить спецификации», «а при ургентной угрозе можно…», «мобильность помещения», «технические этажи, несомненно, стационарны», «для инклюзивных больных с ограниченными возможностями», «блестящее решение».       Хакс издал внеочередное …«ахх-пфф»… и поинтересовался неприятным звенящим голосом:       –Дорогу обратно сможешь найти?       Рэй утвердительно качнула козырьком кепки и продолжила беседу. Сейчас такие мелочи ее не беспокоили.       –Ох, не этому я тебя учил, — Армитадж повернул голову к магистру, выстучал пальцами по костяшкам руки условное: «Нашел?».       Кайло покачал открытой ладонью из стороны в сторону. «Нет». Генерал издал особенно презрительное «пфф» и углубился в созерцание декольте местного персонала. Равноправия ради здешние мужчины также не обременяли себя большим количеством одежды, равно как и стыдливостью. Однако маленькую мусорщицу в данный момент интересовали совсем другие конструктивные детали.       Кайло смотрел, слушал и плыл по течению. Усталый мозг вяло рефлексировал. Если зелтронцы– псионики и закоренелые любители удовольствий, как они вообще могут длительно находиться рядом со страдающими или умирающими пациентами? Или сюда намеренно отбирают тех, кто получает удовольствие от чужой боли? Если ему не изменяет память, чем темнее кожа зелтронца, тем более доминирующую позицию он предпочитает.Улыбчивые«сестрички», все как одна, были светлокожи, даже до желтизны. И пленительно прекрасны.Ловкие руки, что мягко касаются разгоряченного тела, гибкие тела, норовящие прижаться ближе. Одна такая, розовокожая, незаметно ласкала шею «пациента» узким влажным язычком, и оба щурились от удовольствия.       Зато мускулистые «медбратья» отличались квадратными челюстями и сочным свекольным цветом кожного покрова. Именно они вежливо, но твердо отсекали от общей группы наймитов нескольких рабочих и конвоировали внутрь старомодного лифта. Обратно подъемники возвращались облегченные на одного-двух пассажиров, иногда и вовсе пустые. Хакс встречал и провожал каждый рейс, отмечая растущую нервозность охраны.Высокий «медбрат» нервно облизывал губы, от него сильно и терпко пахло мускусом, у второго заметно подрагивали крылья ноздрей, он зябко тер ладони друг об друга. Что ж там с ними делают? Армитадж нахмурился, бледные пальцы в золотых пятнышках веснушек машинально сжали ручку чемодана, он бросил косой взгляд на спутника.И эта картина ему тоже не понравилась.       ***       Серое лицо, тусклые глаза. Горчит во рту. Но это уже не имеет значения. Ничто не имеет значения.       Кайло еще чувствовал своё тело, как дергается кадык в сухой гортани, как язык трогает жесткие губы, но и жажда, и усталость воспринимались косвенно, со стороны. Этот неудобный и тесный телесный «скафандр» был грузом, тянущим вниз свободно парящий дух. Над бездной, над осенне-багряной землей, над зеркальными крышами зданий-оранжерей, в паутине розоватых туннелей и коридоров металось тренированное сознание, уворачивалось от открытых дверей, ныряло в узкие щели вентиляции, и его носитель вглядывался-всматривался-врастал в лица пациентов, умиротворенные и спокойные, печальные и хмурые, чужие. Якорем скребла по дну души «тварь-в-плоти», крепко держал тугой клубок боли, но и он истончался, разматывался, связь с телом слабела. И Рен ускорял бег, заполошно метался из клетки в клетку, из палаты в палату, от одного лица к другому. И не находил искомого.       Все «домашние наработки», отработанные на Джакку, рассыпались как карточный домик. Много, слишком много чужих, чужих мыслей, боли, шаркающих шагов, жужжащих голосов, гудения умных механизмов. Где в этом клубке нитей выцепить тонкую струну отчаянья, серую паутину Сноука? Кайло разомкнул воспаленные глаза и вдохнул терпкий липкий воздух. Феромоны. Проклятые феромоны.Феромоны и Сноук. Где же ты, о сладкоречивый учитель, боль моего сердца, проклятье моей души? Где ты прячешься?       Сейчас время измерялось ни длиной коридоров, ни количеством произнесенных слов, даже ни днями и неделями его никчемной жизни. Время измерялось людьми. «Избранников» сероликого Лидера оставалось не более десятка, очередь стремительно сокращалась, несмотря на все усилия троицы занять последние места в этой лотерее. Скоро краснокожие и желтоглазые зелтронцы вежливо и твёрдо препроводят в тесную кабинку, напоят сладким вкусом феромонов, и послушными марионетками они встретят Сноука.       Где-то там, среди звезд, ждала урочного часа «потешная» армия, ведомая «кукловодами».Ждет вестей постаревшая принцесса несуществующего королевства. А он, самый бесполезный из всех спасителей человечества, пытается и не может найти огромного мужика со шрамами во всю рожу. Ирония, ситх ее раздери.       …Хакс, Хакс, ворчливый враг мой? У тебя есть запасной план? Кажется, я снова облаж…       Лифт распахнулся, и вернул в реальность двух дюжих зелтронцев и щуплого лысеющего ботана.Работяга морщился, вбирая воздух маленькими порциями, его чуткое обоняние невыразимо страдало от обилия запахов. Он качнулся вперед– в ловкие руки медсестры, навстречу инъекции и ретроградной амнезии. Но Кайло заинтересовало не это. На плечах охранников, на сером комбинезоне экзота лежала голубоватая изморозь, и из открытых дверей тянуло холодом. Магистр моргнул, иней истаял синеватым паром, но распахнутый проем лифта по-прежнему светился погибельным светом гнилушки. И тогда он решился: колючим мячиком Силы, комочком больного сознания влетел внутрь. Пол истончился до прозрачности стекла, в темную бездну шахты уходила тонкая струна-сосулька, снизу пахнуло застарелым запахом лекарств, одинокой неуютной старости, и запах этот перебивал даже пряную сладость феромонов. Призрачное тело чувствовало гудение и вибрацию сложной аппаратуры. Под землей, в морозном безвременье копошилась исполинская фигура. Сноук?       Лифт закрылся, тихое «дзинь» отбросило хрупкую мысль с силой песчаной бури, и Кайло пошатнулся. Он слишком устал, слишком стар для фокусов с Силой, но все его личности: яростный фанатик, равнодушный фаталист и безвольный маменькин сынок — вопили о спасительном шансе. Путь был ясен до последнего поворота, и знание тяжким грузом запечатало память.       В глубине души, со дна колодца всплыло темное лицо Кенни, улыбка, голубоватые белки глаз.       …«Ахх-пффф»… Шепот-дыхание. Это во сне или наяву?       «Не время размышлять». Кайло повернул голову и одними губами сказал бескомпромиссное«да».       «Злейший» друг среагировал быстро. Жившие среди умело наложенных теней глаза недобро сощурились, исчерканная крестиками вен голова склонилась в задумчивом поклоне, и Кайло сполна получил «награду»: коварный удар под дых вышиб остатки сомнений. Пока он восполнял недостающий воздух в легких, левую руку вздернули вверх, согнули и возложили на чью-то потную шею. А потом не способное протестовать тело повлекли в направлении, обратном двери лифта, аккуратно огибая живые препятствия и неаккуратно задевая препятствия неживые, то есть мебель, аппаратуру и детали интерьера. Шествие завершала Рэй, несущая на вытянутых руках упавшую с головы Рена кепку. «Бегство» не прошло незамеченным, к ним направились сразу трое: приветливая медсестра в мини-юбке плюс парочка краснокожих охранников.       — Вам запрещено покидать зону карантина до окончания проверки, –«сепаратисты» были удостоены одной дежурной улыбки и двух хмурыхвзглядов.       — У напарничка живот прихватило, — для верности Хакс нажал на указанную «контрольную точку» и получил свежую порцию звуков, — на него всегда перелеты так действует. Сейчас облегчится и –…«пшшш-ааах»… — будет как новенький.Сами подумайте, куда мы денемся с планетоида без скафандров. Вот и Шкет подтвердит. Да, малой?       Свеженареченный «Шкет» готов был затолкать в рот оратору кепку, однако сдержался и быстро-быстро закивал головой.       Эмпаты-зелтронцы синхронно зашевелили носами, словно ложь обладала особым запахом. Но «команда инвалидов» выглядела (и чувствовала себя) согласно разработанной легенде: калека, прикованный к чемоданчику жизнеобеспечения, бледный в зелень высокий худой парень, и невнятного пола субъект в мешковатых штанах. Эмоции они транслировали «правильные»: раздражительность, стыдливую слабость и нетерпение.       Однако медперсонал продолжал улыбаться и расточать феромоны, не торопясь отпускать «нуждающихся» в избранном направлении. У Рэй начали расширяться зрачки и затрепетали крылья носа, Кайло на ударные дозы возбудителей не реагировал. «Заразы, только о самоудовлетворении и думают, …пшшш-афф…». Хакс качнулся вперед и в сторону, охранник профессионально подставил плечо ослабевшему пациенту, хоп — и длинная рука магистра поймала в удушающий захват шею медбрата. Зелтронец нервно сглотнул и начал багроветь. Лысый демонстративно отряхнул ладони и приторно-театрально вздохнул:       –О, вы очень любезны, чрезмерно благодарен за помощь. Я на данный момент не вполне здоров –…«ахх-пффф»… –, а малец его просто не дотащит. К тому же, кто-то должен держать ему голову, чтобы блевотиной не захлебнулся.       Когда хитрость играет на милосердии, человечество обречено. Медбратья обреченно переглянулись и сдались.       ***       Кайло сам не ожидал от себя подобного миролюбия: охранник почти дотянул до пресловутой санитарной зоны. За углом, где у камер наблюдения образовалась слепая зона, зелтронец внезапно устал и прилег, а потом и вовсе упокоился в подсобке — с надежно заклеенным ртом и связанными руками-ногами.       –Ну ты… — Рен распрямился и попытался понять, хочет ли он посетить одну из узких кабинок за-ради поддержания легенды или пока воздержится. Рэй в рамках«техобслуживания»системы видеонаблюдения с задумчивой улыбкой выдирала один провод за другим.       — Сволочь? Скотина? Ублюдок? — Хакс опустился на одно колено и щелкнул замком чемоданчика, — Я всё перечислил, или твой словарный запас обширнее? — - в хитросплетение проводов надежно спряталась рукоять светового меча.Офицер осторожно потянул за крестовину.       –Сукин сын! — определенно, общение с сезонными рабочими и мандалорскими полковниками пагубно отразилось на них всех, пицунду им в кукан. Армитадж хмыкнул и небрежно перебросил не-другу оружие.       Пальцы пробежались по рукояти, ощупывая знакомые потертости и одну глубокую царапину — старую знакомую. Когда на поясе образовалась привычная тяжесть, Рен, наконец, позволил себе глубокий вдох. Здесь не было приторного возбуждающего запаха, и магистр почувствовал, как оживают и расправляются легкие.       –Крайне предусмотрительный сукин сын! — Хакс нащупал второй лазерный клинок и протянул Рэй. Длинными пальцами левой руки велся поиск потайного кармашка. Неприятно взвизгнула молния застежки.       — Цени мою доброту, поргова дочь, — на ладони лежала одна-единственная синяя «бусина», от нее ощутимо веяло холодом, — Это — легендарная «таблетка смертника» с Каладана. Вопреки названию, не убивает, а поднимает со смертного одра даже безнадежно больного. Естественно, на ограниченный срок. В былые времена их давали гладиаторам и приговоренным к пыткам — чтобы продлить радость «зрителей». Стоит как мои будущие апартаменты на Корусанте. На самый крайний случай!       Если Кайло не изменяла память, производство «смертных таблеток» подходило под категорию отсроченной эвтаназии, и было строжайше запрещено.Бывший рыжий задействовал очень специфические таланты, чтобы достать снадобье. Во всяком случае, таблеточки вполне стоили небольшого планетоида.       — Пронесешь хоть крошку мимо своего ситхова рта — прогуляешься в вакууме без скафандра. Хотя вам, джедаям, это под силу.Трогаемся?       –Вполне, — откликнулась Рэй. — Я зациклила изображение последних десяти минут. Чтобы запустить цикл, достаточно посылать шифрованный сигнал по пути следования, по истечении срока камеры просто автоматически перезагрузятся. Прежде чем охрана уловит закономерность, мы будем уже далеко.       Хакс кивнул и встал, брезгливо отряхивая колени. Дыхательную маску он так и не снял, более того, на локте его болтались еще два респиратора схожей конструкции. Их он вручил спутникам.       –А это зачем? — Кайло повертел в руках знакомый до зубной боли предмет.       –Феромоны, — ответила за генерала мусорщица, — местные вполне способны как убедить в собственной мнимой привлекательности, так и вызвать вполне реальную головную боль. К тому же… Прости, Кайло, но любой медик, увидев тебя без маски, немедленно госпитализирует. И будет прав.       –Краше в гроб кладут, — лаконично подытожил Армитадж и придавил большую красную кнопку внутри чемоданчика. Что должно спровоцировать это действие, Кайло предпочел не знать.       –Сигнал дан. Надо двигаться, времени в обрез. Куда направимся?       Рен жестом указал себе под ноги.       –Вниз. До фундамента.       ***       Зашифрованный сигнал достиг орбиты. К этому моменту стало ясно, что флагман не развалился от квантовой вибрации, новобранцы не сбились с курса, Черной дыры не образовалось, и на подступах к Зе ассиметричной горсткой брошенных камней выстроилась Мусорная эскадрилья.       Тракционный лучевой проектор — то немногое, что еще функционировало у звездного разрушителя — заметно сбоил, и «кукловоды» (двигаться самостоятельно могла едва ли половина кораблей)то и дело выравнивали фланги. Громоздкая установка не поместилась бы ни на одном судёнышке, зато примитивные отражатели, детскими чепчиками размещенные на крышах: а) не давали заблокировать движение «ведущих» кораблей; б) позволяли корректировать полет «ведомых» по принципу пинбола — «тяни-толкай». Оттого полет «флотилии» был полон неожиданных пируэтов и подскоков: кораблики плясали на невидимых нитях проектора, кувыркались икренились на бок. Зато «кордебалет» добирал за счёт колоритности: Рэй подняла в воздух самые внушительные суда, включая песчаный краулер джавов, насекомовидный итуллианский рудовоз и даже вполне тематичный каламарский транспорт-«амфибию». Художественное оформление тоже не подкачало: заплатки и спайки, фиксирующие сметанные на живую муляжи, придавали флотилии некое стилистическое единство.Как вояке-пенсионеру, в День десантника откопавшему любимую тельняшку.       Финн обреченно подумал, что от судьбы не уйти. Не уйти, не уплыть, не улететь, не уползти. Он мечтал очистить мир от зла — и на распределении получил специализацию«очистные системы». Воображал во главе звездной флотилии — и вот, пожалуйста, получите и распишитесь, ведет в бой банду бедуинов пустыни. Интересно, есть ли предел деградации?       Бывший штурмовик покосился на напарника и решил, что есть. По подкидывал плечом коробок спичек и ловил его зубами. В третий раз промахнулся, улыбнулся широко и соизволил скомандовать:       –Ну что, сегодня хороший день, чтобы полетать, ребятки?       «Ребятки», фермеры с Джакку, спешно обученные тактике «взлет-посадка», согласно загалдели.       — Ну, милая, пошла!       «Это конец. Мы собрались напасть на госпиталь. И почему мне так обидно, что напасть понарошку?».       Цепочки огоньков разбежались по звездному разрушителю, гигант вскинул погнутую башню, как петушиный гребень, и поплыл в сопровождении десятков малых судёнышек. Отставших невежливо подгоняли «кукловоды» и пыхтение полковника Дарно, командующего «тягловой силой» на мостике разрушителя.Жилистое тело мандалорца облекали сразу несколько шуб: системы жизнеобеспечения не функционировали, и внутри крейсера царил поистине космический холод. Хриплый простуженный голос в эфире, отряхивавшие песок и пыль антикварные редкости, грозный Небесный Молот прямо по курсу — все это создавало внушительное зрелище. Хотя и бюджетное.       –Славная будет битва! — протянул По, подныривая под разрушитель, чтобы окинуть Мусорную эскадрилью с другой стороны. Кораблики голодной стайкой мальков кружили вокруг «зубастого» гиганта. — Смотри, сколько птенцов подняли на крыло! Идея с лучевым захватом — просто блеск!       — Да уж, только он должен притягивать корабли противника, а не толкать вперед собственную армию.       — Угу.       — А еще мы собрались атаковать боевую станцию силами фанерных макетов.       –Угу.       — А еще мы создаем угрозу больничному комплексу. Безоружному и полному гражданских.       –Угу.       — Да что ты угукаешь! Нечего возразить?       –Не паникуй, мой финализированный до корней волос друг. Сразу видно, что ты недавно в Сопротивлении. Раньше мы вместо внутренней связи пользовались зеркалами и азбукой Морзе, заправляли истребители твердым топливом и начиняли порохом использованные гильзы от патронов. Цени, сибарит!       Финн оценил и зажмурился. От страха.       — А что такое твердое топливо? — осторожно поинтересовался замкомандующего Мусорной флотилии.       — Ты знаешь, вуки… они много едят и потом много… Ты же умный мальчик, сам представь. Следи лучше за правым флангом, вон те два корабля уже столкнулись. Ой, один вошел в атмосферу.       — По-моему, это был орбитальный спутник. И мы его сбили.       –Да? Мир его вещательным каналам.       ***       Сейчас Кайло был слеп, глух и нем. Он отключил все чувства, ради одного — направления. Ради тонкой голубой нити, что вела гончего пса по следу. Когда-то Хакс в шутку сказал, что у магистра лицо породистой борзой. Теперь он стал этой борзой, загоняющей зверя на красные флажки.       Коридоры в глубине комплекса отличались непрозрачностью и утомительным однообразием. Условные отметки не облегчали ориентирования, от респиратора неприятно потело лицо, но они шли и шли вперед.       Этих переходов не было на планах, эти помещения отсутствовали в списках спецификаций, но магистр шёл, открывая двери, выжигая сенсорные панели, а иногда и просто вспарывая стены мечом. Шёл, двужильный и неуязвимый, пока мир не сузился до узкого коридора, и стены стали хватать за руки. Тогда он пошатнулся, ловя ртом воздух. Отвергнутые чувства: зрение, слух, вкус — догнали и набросились жадной стаей, сдавливая голову. Рот наполнился слюной, глаза заливал пот, в ушах шумела кровь, он постучал по лбу ребром ладони, боль неохотно перетекла к переносице, но путеводная ниточка изморози бледнела и выцветала. Пол с хлюпаньем засасывал ноги. По щиколотку, выше…       И тогда кто-то больно ухватил за волосы на затылке, запрокинул назад голову, и жесткие пальцы вытянули наружу язык. В горло скользнула прохладная ментоловая капля, секунда — и стало так хорошо, так захотелось жить, что Кайло радостно улыбнулся в лицо бледной нежити, брезгливо вытирающей руки об одежду.       — Дал половину, — процедило чудесное видение, — кто знает, как она на тебя подействует. Около двух часов у нас есть.       Рен уже твердо стоял на ногах и обмахивался кепкой. «Нить» никуда не делась, она извивалась змеей и рисовала на стенах неприличные слова.       — Давно бы так.       Но карикатурная копия дедули Вейдера не обрадовалась.       — Учти, потом станет хуже. Приходим, заходим, краткая беседа со Сноуком — и бежим со всех ног.       — Беседа? Краткая? Да-да. Не стоит утомлять пожилого человека, — почему они так на него смотрят, у него же впервые за два года ничегошеньки не болит, он же теперь здоров как банта,       — У него рев-ма-ти-зь-ма. И эта… как её… подыгра… подугра… сбугра…       Рен тихо и счастливо засмеялся. В респираторе получалось какое-то гудение, и он снял осточертевшую маску.       Кошачьи зеленые глаза осмотрели «воскресшего» с головы до ног, лысая голова неодобрительно затряслась.       — С кем приходится работать.Пошли вперед, чудо!       — Чудо? Чудо будет, когда мы увидим Сноука. Вживую. Придем и скажем: «Здравствуйте, приятно познакомиться. Я ваш ученик, подписан на курс дистанционного образования. Прослушал все вебинары. Примете на дипломную работу?».       Хакс остановился, словно натолкнулся на стену.       –Хочешь сказать, что никогда не видел Лидера вживую?       — Именно. Смешно, правда?       Рэй не удержалась, хихикнула –и тут же сделала вид, что заинтересовалась дизайном местных умывальников в виде морских раковин.Раковины были розовые.       — То есть существует вероятность, что это исключительно виртуальная личность? И до сих пор мы преследовали сетевой персонаж?       –Угу, — Кайло плыл по волнам эйфории и решительно отказывался заплывать в иные водоемы, — Хорошая такая аватарка. И просьба «убить Сноука» приобретает совсем иной смысл, а? взломаем сайт, отформатирует диск, расплавим материнскую плату… Перекроем доступ в Сеть…       Хакс зарычал, так что с лица осыпался грим, обнажая лихорадочно пламенеющие щеки.       — Фу, Хакс с тебя пудра сыпется, — Рэй отряхнула плечи нареченного от белесой «перхоти».       — Считай, что это песок Джакку, Незабвенная, — Армитадж зачем-то переместил Рэй себе за спину, правый глаз нехорошо дергался, — взял с собой щепотку на счастье. А оно нам понадобится. Особенно ему.       Кайло хлопнул «злейшего» друга по плечу, улыбка плясала по лицу и никак не хотела уползать внутри рта. Голубая дрянь из ампулы текла по жилам раскаленной лавой и заставляла выдавать глупость за глупостью. Он прицелился щелкнуть длинный хаксов нос, и в эту минуту сердце пропустило один удар. Тук-туууук-тук. Мир вывернулся наизнанку, обнажая рисованное мультяшное нутро, Рен взмахнул рукой, отгоняя летающих бабочек с коровьими моргающими глазами на крыльях, и спасительно прикрыл галаз. И по ту сторону сознания увидел Её.       Тот же коридор с унылой последовательностью дверей и перекрестков, но теперь сюда дорисовали тонкую девичью фигурку. Кенни стояла и укоризненно качала головой, потом подняла руку, тонкий палец лег на розоватые губы, принцесса Грезаоблокотилась на стену и медленно утонула в ней. Глаза не хотели открываться; чтобы заставить себя, Кайло со всей силы стукнулся затылком, боль отрезвила. Наяву Кенни не было, и противоположная стена вовсе не была монолитной, в ней обнаружилась дверь с манящей надписью «Служебный вход». Ниже таблички каплями талой воды был нарисован морозный силуэт. Он медленно таял под светом ламп. Путеводная «нить» уводила за дверь.       Магистр держался рукой за стену и осоловело смотрел на знакомые лица. Одно, женское, выражало обеспокоенность. Кайло отрицательно помотал подбородком, поднял руку к глазам и увидел, что пальцы дрожат. Зато из головы (благодаря удару?) выветрилась вся дурашливость.       — Я в порядке.       — Вижу, — ответствовал офицер.       — Я узнаю Сноука, как только увижу.       — Верю и уповаю.       — У нас есть кое-что общее.       — И что же? — скептически изогнул остатки бровей Хакс.       — Мы оба цепляемся за жизнь из последних сил.       Внезапная дрожь пробежала по телу, и Рен понял, что это ему не снится. Стены вибрировали, вспыхнул и погас свет, селекторы выплюнули мерный механический голос: «Внимание! Эвакуация внешних уровней. Соблюдайте спокойствие. Не покидайте пределов вашего модуля. Внимание!».       Хакс снял маску, почесал кончик носа и чихнул: грим неприятно сушил ноздри.       –Кажется, наше потешное войско вступило в дело. Надеюсь, Сноук расположился в стационарных ярусах. Странные у них порядки: при любой внешней угрозе эвакуировать клиентов. Только беспокойство плодить.Но… Присутствующих здесь заботит судьба персонала? Пациентов? Чернорабочих? Нет? Тогда, пока наш навигатор годен к нестроевой, ускоримся.       Робкое девичье «волнует» генерал проигнорировал.       ***       Корабли входили в зону видимости.Зе, спутник веселой планеты, никак не отреагировал на вторжение транспортных средств без опознавательных знаков, однако и боевая станция хранила зловещее молчание. То ли орудия еще не были смонтированы, то ли средства внешней связи не функционировали. А может, беспечные зелтронцы просто не ждали нападения.       По задумал единственно реальную психологическую атаку и приказал сократить дистанцию до максимально возможной.Подходить ближе было нельзя: притяжениегигантской станции моглонарушить работулучевого проектора, и легонький «москитный» флот мотыльком полетел бы к «свечке». Они и так напоминали стайку мошек: то один, то другой корабль выходил из строя и начинал бестолково кружиться, стукаясь бортами о соседей. В подобных случаях полковник Дарно заметно оживлял эфир цветистыми сравнениями с животным миром и детородными органами этих животных.Волшебной силой слова корабли возобновляли кривенькую линию обороны.       Финн старался не думать, что произойдет, если Звездная Кузница окажется более боеспособной, чем они предполагали. В любом случае судьба операции решалась не здесь, а внизу, в лабиринтах медицинского комплекса, где трое смельчаков искали путь к логову мифического монстра. Если им не повезет… Какая тогда разница, функционирует станция или нет!       На случай неблагоприятного исхода его бывший начальник, предусмотрительный Армитадж Л. Хакс отдал секретное распоряжение.       «Смотри и запоминай, FN-какой-то там по счету. Включи запись. Каждые несколько минут рассылай копии по шифрованным каналам на Корусант и Набу. Постарайся уцелеть — живой свидетель всегда ценен. Придет время — выступишь в Сенате. Расскажи всё.О Звездной Кузнице. О степени готовности, ходовых характеристиках, дальнобойности орудий. Соври, если понадобится.А начнешь так: «Приветствую вас, уважаемые сенаторы, я тот, кто убил Кайло Рена».       Штурмовик прикусил губу так, что почувствовал гнилой вкус крови. По бросил косой взгляд на напарника и отбарабанил на клавишах пульта целую гамму, закладывая крутой вираж.       — Что-то скучно сидим. Давай подразним этих засранцев.       Финн молча кивнул, сглатывая лишнюю влагу.       Смотреть. Запоминать. Выжить. И вытащить друзей. Живыми.       ***       Хакс оказался до обидного прав. Действие лекарства ослабевало со временем, и это оказалось во стократ раз хуже, чем привычная пытка. Боль возвращалась скачками, выдавая такие пики, что кровь подступала к горлу, и Кайло удерживался на самом краю тошнотворного липкого обморока. Он уже с ужасом ждал этих редких моментов ремиссии, потому что за ними шла немилосердная тьма, застилавшая свет ламп в коридорах.       Спасали только холод, тонкая ниточка сквозняка, перевитая жилками пульсирующей застарелой боли. Прикосновение тонких пальцев цвета старой бронзы. Шуршание голубого платья, тихое шлеп-шлеп босых пяток с мягкой желтоватой кожей ступней.Маленькие ноги точно следовали сизой «нити», видимой только магистру.       В один момент Рен обогнал спутников, завернул за угол и резко замотал головой, встряхиваясь, как мокрая собака. Сухо щелкнуло в основании шеи, сразу заложило правое ухо, но дурнота отступила.Он еще собирался с силами, когда сквозь пелену розового тумана привиделось лицо.Круглое, привлекательное, с обманчиво-приветливой улыбкой.       «Везет как… как Кайло Рену. Первая зелтронка за годы воздержания — и как не вовремя».       На лице опадали и вздувались ноздри курносого носа, словно медсестра чуяла трусливый страх «пациента». Заминка дорого обошлась уроженке розовой планеты — даже в таком состоянии он мог оборонять себя. Сухой щелчок дрожащих пальцев — и сестричка отправилась досматривать невинно-эротичные сны в очередном чулане. Скоро можно отмечать путь по заточенным в шкафах сотрудникам. Как по крошкам хлеба из старой сказки.       Грохоча ботинками, спутники догнали его, Рэй обеспокоенно заглянула в лицо, Кайло попытался улыбнуться — и боль мокрым котенком ткнулась в бок, заскребла коготками под сердцем. Он нашел глазами Хакса: «Сколько еще…»? Хакс бросил взгляд на наручные часы и не ответил. Правильно, не время слушать ответы, время задавать правильные вопросы. Например, такие: «Смогут ли они дойти до цели?».       Транслятор снова завел унылую скороговорку, теперь вибрация стен стала явственнее. Дивный «цветок»отворачивался от невидимой угрозы, перемещая жилые отсеки в глубину, под защиту стен. А потом раздался Зов.       Он был и раньше, но слабее, как комариный писк, а теперь впервые прорвался сквозь сухую казенщину селекторов. Случайный набор октав, инструментов и тональностей, Зов был неприятен для слуха. Но он звал за собой, в звездную высоту, звал оборонять слабого и вступиться за невинного, он говорил голосом погребального колокола и намертво ввинчивался в голову.       –Что это? — тихо спросила Рэй.       Сейчас Кайло был постыдно рад случайной заминке.       –Это Кузница. Она зовет их.       –Кого?       –Зелтронцев. Ситховы эмпаты, — голос Хакс звенел сталью обиды. Той сталью, которой вспарывают брюхо врагу.       — То есть мы оказались правы, и Кузница не способна обороняться самостоятельно?       — Да, сарлак ее дери. Вместо этого она воздействует на сопливых и жалостливых розовых идиотов, формируя из модулей линию обороны на орбите. Кислорода внутри хватит, модули герметичны, достаточно прочны для… — Хакс не закончил фразы. — Изобретательно, ничего не скажешь.       Кайло счел нужным уточнить.В беседе боль как-то отходила на второй план.       –Живой щит. Каждый модуль пилотируется внушаемым эмпатом. Доктор или низший медперсонал. Зов действует на них, а они с помощью феромонов одурманивают пациентов. Сноук все предусмотрел.       Как наглядная иллюстрация, в конце коридора вспыхнул большой плазменный экран. Трансляция велась с одного из орбитальных спутников, Небесный Молот был виден лишь частично, зато прекрасно просматривалась поверхность маленького Зе, колеблющиеся очертания медицинского корпуса, взлетающие в воздух десятки розовых «лепестков». Они отделялись от «стебля», кружились, кувыркались и устремлялись ввысь, одевая длинный уродливый остов сверкающими доспехами. Кайло даже показалось, что внутри некоторых модулей шевелятся крошечные человеческие фигурки.       –Они же живые. Там внутри. Он не мог. Он же не знает, что наша эскадрилья… Он … их на смерть… Скотина… Ублюдок… Они же живые… Почему они не бегут?       –Они не могут. Они эмпаты и живут эмоциями. Сейчас главная эмоция — защитить пациентов, — бесцветно сказал Хакс. Он устало потер переносицу:       –Кто бы мог подумать, что беспечные зелтронцы способны на такое сострадание.       Рен подумал, что редко видел Рэй плачущей. Разве, что в ночь гибели отца. Когда он проткнул мечом Хана…       Рука поднялась сама, шевельнула вялыми пальцами… И экран разлетелся осколочками.       Кайло оперся на стену:       — Надо идти. Еще двенадцать уровней вниз. А я так устал.       ***       — Финн, тебя в детстве часто лупили? — задумчиво протянул По, глядя на монитор. Темноту открытого космоса, сколько хватало глаз, заполнили нелепые розоватые кубики. Они стайками слетались к мрачной громаде Кузницы, смягчая угловатые очертания. Но даже гламурный дизайн зелтронцев не мог скрыть уродства смертоносного оружия, как подвенечное платье не скрывает морщин старой девы.       –В каком смысле?       –В прямом. В уличной драке, когда папка нашел дырочку, проверченную в девичью раздевалку, когда у соседей поспели сливы, а отбитую доску в заборе еще не укрепили.       На сей раз пауза затянулась. Кузница успела обрасти «коралловыми» отложениями почти на две трети.       — По, с тобой все в порядке?       –Со мной? В порядке, нос по вертикали, глаза по горизонтали, рычаг переключения скоростей — в боевом положении, — в голосе пилота звучало спокойствие человека, познавшего тщету жизни. — Любуюсь сим дивным зрелищем — Первый Орден использует штатских как живую баррикаду.       По протянул руку и до упора вдавил кнопку общей связи:       –Всем «кукловодам»! Там внизу, наши друзья еще не закончили концертную программу! Нужно потянуть время! Приказываю войти в атмосферу и блокировать любое летательное средство, стартующее с этого планетарного прыщика. Разверните крейсер, распределите луч захвата для большей зоны покрытия. Не пускайте розовых на поле боя! Лезут, понимаешь, с ножами на перестрелку!       –А если у вве’геных ког’аблей нет планетаг’ных двигателей? — спросил растерянный картавый голос.       –Бросайте на орбите! Мы — Мусорная эскадрилья, пусть за нами другие убираются! Первый Орден, например!       –Слышали, бездари! Зажали … между ног и ловите этих …ных«шпаков»! — перевел приказ на «родной всеобщий» мандалорец Дарно. Разрушитель дрогнул, неуклюже разворачиваясь и набрасывая голубую рыболовную «сеть» поверх Зе. Несколько расторопных кораблей нырнули вниз, подставляя отражатели под края поля и растягивая его в ширину. Мерцающее призрачное «покрывало» еще неуверенно колыхалось на периферии, но центр уже уверенно подсекал поднимающиеся розоватые «кубики». Оставшиеся без присмотра «макеты» подстреленными птичьими тушками кувыркались в безвоздушном пространстве.       По подкрутил эфирные настройки, приглушая восторженные крики: «Лови его! Держи, улепетывает розовый! Гаси по периметру!». Положил ладони на колени, медленно подышал ртом.       –Финн, ты не ответил на вопрос. Тебя часто лупили?       Напарник, кожей ощущая рост градуса безумия, в ужасе смотрел на смуглые пальцы. Пальцы слегка дрожали и ритмично отбивали на коленке незнакомую мелодию.       –Тогда дам тебе совет: в уличной драке всегда бей пониже пояса.       Старенький имперский бомбардировщик, одолженный любезным Хаксом, дрогнул, дернулся и стремительно пошел вниз. Финн почувствовал, как кровь вопреки физике поднимается к глазам и носу, одна розоватая капля вытекла и тут же вспорхнула вровень с приборной доской. Стабилизаторы гравитации заметались от отчаяния, выдавая фантастические величины.       Они падали.       –Аааааа… — штурмовик не знал, сам ли кричит, или это визжат в испуге приборы: «Перегрузка! Перегрузка! Отказ систем!». Поверхность планетки в реденьких плешках атмосферы росла, заполняя экран, вправляясь в сетчатку глаз, когда По вдруг выкрутил штурвал, и вместо багровых равнин в кабину хлынуло звездное небо. Дружески подмигнув законам гравитации, пилот завернул траекторию рыболовным крючком и с размаха нырнул в скопление розовых шелестящих «пузырьков». Прямо по курсу выросли огромные «плавники» Кузницы, сжимавшие шарообразное тело. «Побрбшие» оказалось голым и незащищенным. Никто не ждал «гостей» со стороны планетоида.       –Жарь её под хвост! — заорал Финн, уже мало что соображая.       По щелчком выдвинул систему наведения, хотя в ней не было нужды: слишком огромна цель. Снаряды унеслись вперед, и они заложили крутой вираж, отыскивая, где бы втиснуться в толщу«живого щита». Финн на всю жизнь запомнил пустые и страшные глаза краснокожей женщины в белой наколке врача. Она стояла, уткнувшись лицом в прозрачную стену, и открывала рот в беззвучном крике. Потом её унесло в движущемся потоке вверх.       Дэмерона мгновение вынырнул из пористого розового «коралла», нажал на гашетку и снова скрылся из виду. Стайки модулей едва успевали убраться с пути.       Они чувствовали почти материальную злость огромной умной машины, мысленно тянущейся к назойливой кусачей мошке. Урон минимальный, а обида большая. Сейчас скопившиеся «кубики»злополучных зелтронцев сыграли дурную шутку: в их массе нельзя было уловить маленький кораблик «мусорщиков». Кузница оказалась не готова к самостоятельной обороне, орудийные системы дремали в злобном полусне, и оттого сильнее били волны Зова по несчастным эмпатам. Эфир «мусорщиков» полнилсяруганьюпилотов, отлавливавших «этих психов». Повинуясь воле обезумевших зелтронцев, модули метались и сталкивались, и лишь попав в «сетку», замирали воздушными шариками с оборванными нитками. Кажется, еще никогда неприятель не сдавался в плен так охотно.       –А знаешь, какой второй совет?       Финн тщетно пытался остановить кровь, не понимая, это еще из носа или уже из ушей.       –Гагой? — прогундосил он в сжатый кулак.       — Всегда бей первым. Повторим?       Бывший штурмовик внезапно подумал, что у службы в Первом Ордене есть свои плюсы. Ситх с ним, с личным именем, но у него была бы гарантированная пенсия по старости и выделенный участок на военном кладбище. Индивидуальный участок, тщательно огороженный от посторонних.       –Кто здесь лучше играет в «разрывные цепи»? Чур, я вожу.       –По-о-о-о-о-о-о…       ***       — Как он это делает? Эй, Рен, слышишь меня? Отвечай!       –Использует Силу. Кузница как ретранслятор. Зов усиливается в десятки раз. Даже ты его слышишь.       –Я не об этом… Почему это так действует на зелтронцев? Эти парамедики забывают клятву врача, бросают пациентов и разбирают свою Лего-конструкцию — ради чего? Для игр нашего шалунишки?       Рен машинально трогал напольное покрытие, проверял, реально ли. Кенни, пугающе настоящая, сидела рядом, почти касаясь его руки босой ступней. Даже запах ощущался: холодный ментол с ноткой горького шоколада. Плохо дело.       — Он долго промывал им мозги: Кузница начала строиться не вчера. А краснокожие любят удовлетворять чужие желания.       –Теперь они удовлетворяют желания уродливого серого старикашки, — Хакс тер глаза и щеки, прочерчивая дорожки в гриме.       Этот вялый затянувшийся комментарий был никому не нужен, но стоило замолчать, как накатывала тупая сонливость. Они одолели едва ли пару уровней, то и дело выбираясь из тупиков и кляня Сноука: из-за ложной эвакуации многие коридоры замкнулись глухой стеной. Лифты не работали, а лестниц продвинутый медицинский комплекс не знал.       Кайло уже не помнил, какая это остановка по счету: третья, пятая, десятая — просто привык к ритму, как дрессированное животное. Немного пройти, посидеть, отдышаться, пройти, посидеть, уснуть. Уснуть. Уйти.       Беседа медленно угасала.       –Можно узнать, почему ты не выбросил этот чемоданчик? В нём что-то важное?       –Много будешь знать — скоро… — конец фразы Рен не расслышал: шумело в ушах. На секунду устало прикрыл веки.       Пощечина была звонкой и неожиданной, так что он даже забыл отклонить голову по направлению удара. Больно. Нужно открыть глаза.       –Не спать, ублюдок, — рявкнул Хакс, перекатываясь на колени. Шершавые руки неприятно ползали по лицу, заползали за шиворот, ослабляя воротник, сдавливали налитые свинцом виски, — не смей отключаться, сдохнешь как вомпа-песчанка в бочке с водой.       Щелк. Щелк. Замки. Перекатывание, позвякивание. Отвратительный, тошнотворный запах. Колючий. Горло дерет. И глаза тоже. Открыть. Открыть глаза.       –Зачем нужен чемоданчик? Чтобы отвезти твой прах на родину. Горстку пыли, которая от тебя оста… — щека горела огнем, это хорошо, жив. Но даже за закрытыми глазами он видел шоколадно-розовые губы Кении. Губы обветрились, она облизала их маленьким язычком. Совсем плохо дело.       Кайло с трудом разлепил веки.       –Вы стали терять равновесие, ваше высокопревосходительство. Раньше вы не опускались до рукоприкладства.       –Я верен своему начальству. Когда оно деградирует — я тоже включаю социальную модель «быдло». Внятно излагаю, магистр?       Рэй слушала перепалку, поводя мутным взглядом. Две остановки назад это она массировала ему виски и выводила из обморока нашатырем — Кайло помнил.А сейчас даже не вступилась перед Хаксом. Обидно. Дело-труба.       — Верность… Долг… Какой в этой толк? Перехватчик, истребитель, Скиф, дредноут, разрушитель, Спидер, крейсер, шагоход, Звезд над ними хоровод. Сотня, триста, тысяч шесть, Мне вовек не перечесть. Выбирай себе любую — К звездам дальним путь ищу я**, — девушка бормотала под нос старую считалочку. И вдруг села, тяжело дыша ртом и высунув болезненный белесый язык.Козырек повернутой назад кепки скрежетнул по стене, Рэйстукнулакулаком по лбу в забавномдетском жесте. Кепка слетела на пол и на всякий случай отползла подальше.       –Дерьмо банты! Мы просто идиоты! Глисты из тайбирианской задницы!       — Незабвенная, я попросил бы… — но Рэй уже была на ногах, резкая как ртуть. В сером бесформенном комбинезоне она как никогда напоминала мальчишку-сорванца.       –Объявлена всеобщая эвакуация, так?       –Удивительно неоспоримый факт, — Хакс поджал губы.       –А мы внутри комплекса, так?       –И далеки от цели… У нашего навигатора пропала связь со спутником«Сила Инкорпорейтед».       –Мы можем воспользоваться ситуацией. Эвакуация разблокирует ограничения мобильности. То есть количество потенциально подвижных модулей увеличивается.Короче, взлететь может любой санузел. И все модули имеют автономную навигационную систему — как транспортировочные платформы в порту.Думаю, защита на взлом слабенькая, вряд ли пациенты любят устраивать гонки в пузырях…       –О-о-о… Тогда иди вперед, мы потащимся следом, — кажется, сегодня Хакс задействовал скрытые резервы организма. Отсутствие волос на него так влияет? Кайло не протестовал, когда его оторвали от пола и повлекли по коридору, в сторону, противоположную цели. Аи ситх с ней! Он прикрыл глаза. Рано или поздно, Сноук умрет, и он сведет счеты со старым хрычом на путях Силы Интересно, получится из Лидера приличный призрак? Он будет старый или молодой? Со шрамами или без?       — Он будет ходить в подгузниках и проситься к маме на ручке, — зло выплюнул Хакс и ощутимо встряхнул бренное тело. — Прекрати нести чушь! Соберись, Бенни, я не горю желанием объясняться с твоей мамочкой по поводу сыновнего трупа. Или его отсутствия. Как думаешь, здесь кремируют или хоронят? Или просто разбирают на донорский материал?       Кайло усиленно думал над ответом, когда часть соседней стены просто исчезла, открыв нескончаемую анфиладу одинаковых дверей. Из проема выглянуло счастливое лицо с темной полосой на носу.       –Взломала, — лаконично отрапортовала Рэй и убежала вперед, грохоча великоватыми ботинками не по размеру.       Хакс поправил на плече ношу:       –Какое медицинское отделение вы предпочитаете в это время дня? Гинекологию? Реанимацию? Физиопроцедуры? Санузел?       Рэй открывала одну дверь за другой, и на пол ложились ровные квадраты розоватого света. В сухом воздухе слабо пахло лекарствами и почему-то морем. Коридор казался заброшенным, и Хакс счел возможным избавиться от маски-респиратора.       — Как вы, Скайуокеры, носите эту гадость?       — Мы обычно используем не казенный ширпотреб, а дорогостоящие дизайнерские модели, — Кайло заглянул в ближайшую дверь, моргнул и тихо рассмеялся. Кенни улыбалась и таяла синеватой дымкой.       –Кажется, нам сюда.       Внутри больничного модуля Рэй издала восхищенный вопль и приникла к пульту управления. Хакс остался за спинкой пилотского кресла: контролировать и лезть с советами. Магистр перевел дух и огляделся.       По странной иронии судьбы их занесло в родильное отделение. По всему было видно, что пользовались им нечасто: пациенты-толстосумы заботились о собственном здоровье, а не о здоровье отпрысков. Но все содержалось в идеальном порядке. Изолированный бокс-прихожая, маленький, как игрушечный, сканер, креслица, привинченные к полу, веселые картинки зверюшек на матовых непрозрачных стенах. В шкафчике — запечатанные соски, лежат погремушки, «грызунки», мячики, на верхней полке восседает плюшевый малыш-вуки с кнопкой черного носа и бантом на шее.       Машинально Кайло протянул руку, чтобы потрогать шерстку — настоящая или синтетик.Не успел. Боль выскользнула из-под ребер, разрядом скользнула в запястье, скрутила ледяной судорогой пальцы. Он ухватился за край стола и вовремя — за матовой стеклянной стеной посветлело, сквозь решетку потолка пробились солнечные пятна, и вся комната плавно, величаво поплыла вперед.       Этот модуль спроектировали непрозрачным — чтобы дети не испугались высоты.Амортизация работала отлично, и о движении в пространстве напоминала лишь летящая земля на мониторе и вдохновенное лицо Рэй. Полет был медленным, не быстрее падения сухого листа, но Хакс предпочел сесть на пол. В руки его сам собой вкатился маленький ярко-красный мячик, забытый здесь с незапамятных времен. Армитадж успокаивался, сжимая-разжимая кулак, и игрушка в руке тонко свистела.       Они миновали нестройный рой кружащих модулей, и открытый купол неба оказался не розоватым, а голубым и твердым. О небесную твердь тщетно бились отлетающие «лепестки» хрустального цветка. Но Мусорная эскадрилья не пускала «диверсантов» через границу.       Похитители модуля обогнули комплекс с другой стороны, где стихала унылая какофония звуков. Здесь персонал спокойно продолжал работу, буднично улыбаясь пациентам. Наверное, конструкция самого здания экранировала Зов.       Они летели, а в небе вспыхивали и гасли огоньки атакующих кораблей, и Хакс, распознавший свой бомбардировщик, ворчал: «Что он творит, этот загорелый бездельник? Где их учили так водить? Он угробит мою «Хлою»! В героя поиграть захотелось?».       Они спускались ниже и ниже, и холод пробирал Кайло до костей.Он смог как-то лечь на стол, поджав длинные ноги. Таких младенцев здесь определенно не пеленали. Лежа, Рен бормотал придуманную молитву: «Кэнни, помоги им. Кэнни, укажи им путь». Слыша это, Хакс брезгливо морщился, как и все интеллектуалы, он не любил юродивых и провидцев. Стало темнее, Рэй включила освещение. Свет не разогнал иллюзий: на полу, прислонившись к маленькому банте-качалке, сидела Кенни, блестя белками глаз. Но Кайло обрадовался безумию как старому другу.       «Найди его логово, он где-то рядом. Помоги!», — ледяная принцесса молча кивнула, вытянула тонкую руку вниз, по полу стрежетнули кольца. Одно из темных пятен у самой земле, где начинался фундамент, засеребрилось тонкой морозной паутиной.       –Туда! — магистр собрал остатки сил, — Вон тот туннель. Шахта, ведущая вниз, — сканер на входе считал инвентарный код и разрешил допуск внесенному в реестр модулю «Неонатология и акушерство№ 135/7». Стены раздвинулись, подстраиваясь под форму и размеры нового блока. Впереди по туннелю плавно скользила Кенни, руками рисуя на стенах голубые ленты инея.       Спуск постепенно изгибался в горизонталь, они определенно опустились ниже уровня поверхности и сейчас двигались где-то под центральным корпусом. Снова раненойбантой прозвучал Зов, но уже глуше, сквозь дрёму. На мониторе побежали цифры обратного отсчёта, модуль вздрогнул и остановился. Дальше коридор сужался, двигаться с комфортом становилось невозможно.Мобильность технических этажей была ниже, они следовали собственным производственным циклам. Рэй запустила процедуру стыковки, выравнивая температуру и давление. Холод взял хрупкий кораблик в кольцо блокады, и даже стойкий Хакс поежился.       Кайло спустил ноги со столика и поглядел на далекий ненадежный пол. Пока он прикидывал шансы на приземление, напротив реновского носа образовалась знакомая бледная рука с половинкой «смертной таблетки».       –«Поезд дальше не идет, просьба покинуть вагоны». Только в обморок больше не уходи, чай, не барышня, — Хакс сжал свободную руку в кулак, почувствовал в ней посторонний предмет и осторожно положил на пол красный мячик.       — Не уйду, я там уже был, — магистр покатал во рту ампулу, чувствуя, как возвращается забытое ощущение бодрости. Эйфории, как в первый раз, не случилось, только щеки вспыхнули чахоточным румянцем.       Рен встал, покрутил головой, проверил координацию движений, ощупал меч на поясе. Внутренне чувство направления говорило о трехстах футах до цели. Триста футов, а дальше… А дальше судьба. Карма. Предназначение. И он, наконец, будет свободен.       –Чур, я первый. — Кайло молодцевато встряхнул волосами и шагнул в ментоловую темноту коридора.       Хакс посмотрел на пустой пакетик чудо-лекарства и дернул уголком рта:       — Надеюсь, они не добавляют сюда глиттерстим***для пущего эффекта? Слетевшие с катушек ситхи нам сейчас не нужны.       — Не думаю. — Рэй сосредоточенно стыковала прическу и нелепую кепку старбайтера, как будто Сноук мог пожурить за неподобающий вид. –Пойдем, что ли? Вдруг он один не справится?       — Один… — эхом откликнулся Хакс и наклонился к чемоданчику, — Давай маску спрячу. Пригодиться еще.       –Брось, вряд ли здесь стаями бродят зелтронцы. Им и наверху не скучно.       — Бдительность не бывает излишней.       Девушка сняла болтавшийся на шее респиратор, протянула Хаксу. Он все еще возился с замками, и, глядя сверху вниз на длинную нескладную фигуру, она усмехнулась нелепому виду нареченного.Какой же он смешнойс бритой головой и в этом гриме. Словно оплывшая свечка.Армитадж сладил с запорами и обернулся. Тени под глазами стекли на щеки чернильными слезами, по границе маски отпечатался розовый контур лица.На лице девушки расцвела улыбка.       С этой легкой улыбкой она и встретила «мягкую смерть».       Хакс с готовностью опытного диверсанта принял на руки утонувшее во сне тело. Старый прием — быстро, подло и надолго.       «Жертву обстоятельств» положили на все тот же пеленальный столик. Брови спящей страдальчески сошлись у переносицы, застывшая улыбка напоминала кукольную. Офицер как мог, удобнее расположил девушку, снял ботинки и ослабил жесткий воротничок. Распустил туго стянутые волосы. Тщательно проверил пульс, убрал с лица выбившиеся прядки. Оглядевшись, вложил в руки спящей плюшевого вуки, педантичноотряхнувигрушку от гипотетической пыли.На освободившееся место на полке поставил тускло-серый баллончик с мелко отпечатанным предупреждением «Опасно для здоровья! Не разбирать и не давать детям» — и забросал усыпляющее вещество упаковками одноразовых перчаток.       Голова вуки лежала в ямке загорелой ключицы, морщинки у переносицы разглаживались, Рей сопела носом, ресницы трепетали во сне. Армитадж еще раз переложил заблудившийся каштановый завиток со лба на шею, наклонился ниже, почти коснулся носом щеки и в последний момент отпрянул со досадливым «фырк».       «Спи, прекрасное моё горе. Это можно понять… Но простить…».       Уходя, он выжег механизм открытия двери.       ***       Кайло ждал «партнера», весь в полосках света от тускленьких желтых лампочек.В полутьме он казался несуразно высоким.Бывший начальник внимательно оглядел бывшего подчиненного и спросил без всякого выражения:       –Рэй?       По лысой голове скользнули желтые блики: Армитадж отрицательно покачал головой.       –Будет ждать в модуле, они с ним хорошо спелись. Придется быстро улепетывать, если… Когда… Поверь, стоило большого труда уговорить её. Это не по-джентельменски — втроем против пожилого человека, — Хакс был потрясающе правдив в порыве благородного негодования.       –Ты веришь, что ПРИДЕТСЯ уходить? — печально спросил ученик Сноука.       Офицер зло сощурился чужими, черными глазами.       –Не начинай снова.       Кайло рассеянно посмотрел на «злейшего» друга и отвернулся. Закашлялся, зябко обхватив плечи, и пробормотал:       — Nemo enim rodest Persona Diu Ferre.       …«Никто не может вечно носить маску»…       Хакс вздрогнул.       — Что ты…?       Магистр активировал меч, и в текучем красном свете стали видны буквы. Они аркой очерчивали узкую высокую дверь.       — Мы пришли. Полагаю, это приветствие посетителям.       Хакса вместо отсылок к классическому образованию заинтересовало другое.       — «Центр экспериментальной медицины…»… подсвети, не вижу…«геронтологии и … проблем продления жизни». Любопытно.       Дверь подчинилась волшебному слову «откройся» в исполнении светового меча — вылетела в темноту бесконечного пространства, скупо перегороженного узким мостиком без перил. Хакс сдержал искусно придуманное ругательство, посвященное любви к излишнему символизму. Не хватало только реки огненной лавы под мостом и башни с одинокой принцессой на противоположном берегу. Вместо этого внизу бесшумно дышали морозом холодильные установки, а мост заканчивался гладкой стеной с едва намеченным контуром пятипалой руки.       — Пароли не менялись, или продолжим идти путем благородных взломщиков? — в голосе напарника звучало плохо скрытое раздражение. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не полыхнуть яркой серной спичкой.       Кайло приложил палец левой руки к губам. Правую он возложил на рисунок. Стена неприятно холодила ладонь, но фокус требовал подготовки.       — Это запор для Владеющих Силой. Просто представляешь, как поворачивается ключ в замке. Вот так!       Стена исчезла.       — Этот сканер отпечатков пальцев немного подтормаживает, — хмыкнул неисправимый циник.       Голубой холодный свет, прошитый стальными нитями холода, хлынул наружу.       Если раньше кому-то из героев ад представлялся в черно-красных тонах, отныне в сознании это место прочно заняло инистое царство безразличия. Какой-то неведомый дизайнер возвел апатию в ранг эстетического наслаждения. Серебро и белизна, плавные, обтекаемые контуры экранов, мерное гудение умных механизмов. Мертвый блеск криогена и голубоватый сумрак вечной ночи.       Хакс обвел взглядом огромное помещение, полное сложной аппаратуры и упакованных в термоскафандры людей:       –Только сейчас понял, как мне надоел розовый! Как они доставили сюда все это оборудование?       Рен отстраненно подумал, что уже видел подобный дизайн. Все углы скруглены, все громоздкое и грубое смягчено, разъято на составляющие части. Не хватает только босоногой девичьей фигуры в голубом балахоне. И желтого круга лампы над головой. Не думать об этом! Запретить думать!       Этот застывший мир населяли бесшумные тени с мягкой поступью.Когда дверь открылась, они одновременно подняли головы с матовыми щитками защитных шлемов и тут же вернулись к работе. Ни одного зелтронца. Ни одного Одаренного Силой. Только безликие винтики огромной машины, медленно и сонно вращавшиеся в заиндевевшем механизме.А впереди…       ***       Кайло стоял и смотрел. От холода слезы подбирались к глазам, Рен смаргивал и продолжал вглядываться в дальний конец зала. Там был Он, главный демон и грешник ледяного ада. Старая-старая боль, к которой привыкают, с которой живут годами.       Он стоял и смотрел. И на него смотрели.       Сноук. Что это означало? Лидер сам выбирал имя. Какая горькая ирония! Сноук. Snake. «Нам всем казалось, что он коварный искуситель, ядовитая змея, жало Судии, наказующее преступивших». Но какие грехи искупались ТАКИМ наказанием?       Всю дальнюю стену занимал огромный полупрозрачный саркофаг, заполненным жидким голубым светом. В нём сходились и исчезали провода, трубочки, отводные вентили, ледяными кружочками отсвечивали датчики температуры, давления, кислорода. В центре исполинского айсберга был заточен он, Сноук. Он был огромен, страшен. Он вызывал жалость.       «Сноук. Snow. Снег. Вечный узник ледяной тюрьмы. Не потому ли он выбрал для «Старкиллера»снежно-белую мертвую планету? Сноук. С-Н-О-У-К. Ке-н-ни. Нет, не думать, не думать об этом. Ледяной саркофаг… Ничего общего, никакого сходства с ней, слышишь, ты, мерзавец? Ты же не можешь быть… Не можешь… И ты сам привел меня сюда… Сам… Показал путь. Чтобы отнять последнее, что у меня было. Кенни…»       Он не замечает, что замершее время вновь двигается, и он двигается, бежит, поскальзываясь на бесшумном упругом полу. Бежит меж бесконечных стеллажей и блоков криогенной аппаратуры. Хакс (какой Хакс? кто это?) безнадежно отстает. Молчаливый персонал удивленно оглядывается на высокого худого парня со сверкающим клинком, но не делает никаких попыток вмешаться. Потому что так было предначертано.       Рен остановился не потому, что одолело удушье, и боль капризной птицей забилась в грудной клетке. Напоследок он хотел заглянуть в удивительные, небесной голубизны глаза. Заглянуть и ужаснуться. Сноук внушал отвращение. Сноук безмерно страдал.       Все эти сказки о посмертном существовании тела, о величии духа, пережившего плоть, все они воплотились в противоестественном зрелище. Голова, одна только голова, огромная, отделенная от тела, истыканная жалами капельниц, качающих живительный раствор через мертвые увядшие жилы.Голова, покрытая морщинистой пергаментной кожей, плавающая в голубой жидкости анестетиков, более древних и сложных, чем вульгарная бакта.       Кайло стоял и смотрел. То, что на голограмме выглядело уродливыми шрамами или неровностями кожи, наяву было проводами аппаратуры, отредактированной голопрограммой до полной неузнаваемости. Рот кривился под дыхательной маской, светло-голубые глаза в окружении розоватых сосудов полнились равнодушием приговоренного смертника.       Сноук был чудовищен. Он поражал воображение. Он страдал, и страдание это стало его силой и заменило волю к жизни.       Кайло стоял и смотрел. Мелькнуло глупое: «Армитадж выбрал правильный костюм для этого маскарада».       А потом магистр шагнул вперед и выбросил из головы Хакса, Рэй, отца, мать и весь живой и жадный до жизни мир.       Красное пламя меча отразилось в стекле, обитатель саркофага вздохнул, выпуская облако голубых пузырьков, Рен уловил отблеск холодного любопытства и одну-единственную фразу приветствия:       –Пришел всё-таки.       А потом мир рухнул.       Персонал, вялокопошившийся у пультов, упал на пол тряпичными куклами с вывернутыми под немыслимыми углами шеями. Воздух ртутными бусинами заполнил легкие. Запоздало заложило уши, и голова содрогнулась от тонкого свиста крови, проталкивавшейся в мозг по узким сосудам. Сноук умел наказывать, и Кайло запоздало понял, почему учитель никогда не уделял внимания искусству боя на мечах. Оно было не нужно ему, лишенному рук. Он убивал, не коснувшись плоти.       Клонясь под невидимым ветром, Кайло все же сделал последний шаг.Зная, что не дойдет. У самого саркофага давление возрастало стократ, так что трещали и лопались прочнейшие транспластиловые кабели, удерживавшие криокамеру в вертикальном положении. Не случилось ни ласкового гудения лазерных мечей, ни искр, ни отточенного искусства фехтовальщиков. Случилась смерть, медленная и неизбежная. Кайло поднял тяжелую руку с неподъемным мечом, Сноук моргнул, и хрупкое человеческое тело отлетело в сторону.       Рен лежал у стены и смотрел, как медленно капает на пластиковый пол кровь. Из носа? Из глаз? Он машинально облизал потрескавшиеся губы. Кровь была пресной. Как талая вода.       В нескольких метрах, прижавшись к полу, медленно умирал Хакс. Он держался на одном упрямстве: его хваленая «Мерцающая Сила», дитя адреналина и чрезвычайного напряжения, даровали несколько мучительных и постыдных минут. Кайло видел, как из «злейшего» друга вытекает жизнь, как исходит серым дымком внутренний огонь рыжего.       Армитадж, Тигровая Лилия в саду жизни, повернул голову. Это стоило тонкой струйки крови изо рта, но упрямец хрипел и хрипел невнятные слова - дыхание розовыми снежинками оседало на воротнике. Кайло вслушивался с неуместным любопытством.       — Кру… кру…       — Что?       — Круши всё, сукин сы-ы-ын, — Хакс выплюнул последнее слово вместе с белым паром. И затих.       Если бы мог, Кайло рассмеялся. Но силы пригодятся для другого. Силы и Сила. Неужели Сноук и это предвидел?       Кайло встал, впервые жалея, что на световой меч нельзя опереться, как на клюку старца. В падении он сохранил клинок целым, и сейчас на кончиках плясало веселое алое пламя. Алое против голубого. «Ситхи бы вас подрали, повелитель». Магистр размахнулся и ударил по длинному ряду кнопок. И по экранам. По бесконечным линиям кабелей.       Искры летели в разные стороны, пахло жженой пластмассой, мониторы лопались с удивленным треском. Он был рожден и воспитан для этого момента. «Круши всё». И он крушил, с неистовством варвара втаптывая в грязь древние технологии и изысканные инженерные решения.       Он не видел, как там Сноук, но знал, что низкие чувства не нарушили благородной невозмутимости лица. «Ты готовил меня для этого? Ради восстания ученика против учителя? Чтобы я пришел и освободил тебя? Для этого?».       Вот монитор, широкий, квадратный. Отец. Рядом фигурное окошко ввода-вывода данных. Мать. Узкий, прямоугольный экран, отсчитывающий время. Упрямый и верный Хакс. Круглый циферблат датчика. Улыбчивая и милая Рэй. И еще люди, люди, экзоты, корабли, планеты. Боль, много боли, ползущей по венам к сердцу.       Рен размахнулся и широким рубящим ударом рассек толстый кабель центральной системы охлаждения. А потом нежно, почти ласково «прогулялся»по дозатору медикаментов. Он делал то, что умел лучше всего, то, что всегда запрещали, но отчего так сладко ныли мышцы. Его учили убивать людей, а он вымещал гнев на предметах обстановки.       «Мы все любим рисовать на обоях и резать новую скатерть на лоскутики. Так почему бы не позволить себе праздник непослушания?».       Кайло думал, что готов к смерти Сноука, и всё-таки опоздал. Увлекся, круша все подряд. Увлекся и не почувствовал, когда ослабло давление и вес десятка атмосфер перестал пробовать на излом кости. Лидер ушел тихо, без пафоса и спецэффектов.       Прощальным поклоном скользнула в мысли печальная улыбка. Обрывок слов, бесполый молодой голос: «Они придут. Они придут, мой мальчик. И тебе придется их встретить».И всё.       Погасли огни на пультах, прекратили бесконечный бег пузырьки охлаждающей установки. Жизнь покинула обрубок существа, пережившего самоё себя. Сноук умер.       Кайло по инерции нанес несколько рубящих ударов, замер и медленно-медленно обернулся, желая и боясь увидеть знакомое тонкое лицо с сердечком нежных губ. Но Сноук не изменился. Это всё еще была огромная уродливая голова неведомого существа. Только голубые глаза закрылись, и стихло неровное шуршание приборов, заменявших легкие. Подземная лаборатория стала тем, чем была по сути — склепом покойника. Верховный Лидер был фактически мертв на протяжении долгих лет.       ***       Где-то в вышине вздрогнула и ожила Небесная Кузница. Огромное тело повернулось вокруг собственной оси, в клочья разрывая оболочку «живого щита». Вскрикнули и одновременно умерли операторы боевой станции. В орудийном отсеке сам собой запустился разогрев систем. И По звериным чутьем понял, что игры в «забраки-разбойники» закончились.       ***       Рен стоял на коленях и перебирал бусины воспоминаний, которые останутся ему на память. Маму в обличье старой ведьме из той проклятой игры. И её же, в блеске благородной старости в Сенате. Кровавую арену Татуина. Летящую в прыжке Рэй. Хмурое лицо Хакса, бледную грудь в прорехе расстегнутой рубашке, ареол алкоголя вокруг рыжей шевелюры. Ночную пустоту Джакку, пение остывающих песков. Кенни. Сноука. Мусорную эскадрилью. Пожалуй, «бусин» хватит на погребальное ожерелье. Или лучше четки? Да, определенно, это будут четки. Символ круга, как-никак. И сегодня круг замкнулся.       Хакс подошел к «злейшему» другу, тяжело шаркая ногами. На памяти Кайло, впервые он дозволял собственной походке подобное непотребство. Но сегодня всё стало можно. Можно просто дышать и не умереть от этого.       Рен вдруг явственно ощутил здешний холод и зашарил руками в поисках старой черной хламиды, хранительницы магистрова драгоценного тела на протяжении многих лет. Но ладони все время натыкались на грубую ткань рабочего комбинезона.       –Замерз? — хрипло прокаркало лысое бесполое существо. На пол брякнулся переживший локальный Апокалипсис чемоданчик. — Сейчас согреемся.       Хакс задумчиво потер руки друг об друга, сначала медленно, потом быстрее. Подумал, прислушался к самому себе — и ладони вспыхнули багрянцем. Цвет был оскорбительно ярок в этом холодном царстве, он манил, и Кайло потянулся к нему, как ребенок к свечке.Но Хакс уклонился и стал медленно отступать, держа руки на весу перед собой. В конце зала он повернулся и …прижался всем телом к саркофагу. Эти объятия маленького человечка и огромного «заспиртованного» остова были смешны, но Кайло не издал ни звука. Стоя на коленях, он снова впал в созерцательное состояние — смотрел и ничего не делал.       Где-то и когда-то, наверно, в другой жизни Рен читал о подобном проявлении Силы. «Огонь-в-плоти», редкий и опасный дар, по сути, один из частных случаев молнии, популярной среди ситхов. Но, стоило признать, «огонь» выглядел эффектнее. Хотя цена чуда была высокой. Тем более высокой, что огонь породил человек с едва ли средним уровнем Силы.       Пламя взметнулось выше и лизнуло крышку криокапсулы. Кайло встал и протянул вперед просительно открытую ладонь:       –Хакс, не надо! Это убьет тебя. Мидихлорианы… они не выживут!       Армитадж не обернулся. Он был занят.       Руки раскалились до белизны, от растопыренных пальцев по прочнейшему покрытию ползли трещины, огненные капли дымно лизали пол. Внутри саркофага жидкий хладагент сгущался в гель и голубыми хлопьями падал на дно. А потом эти хлопья полыхнули весело и задорно, и пламя постучало изнутри, танцуя у самого лица пироманта. Хакс теснее прижался к саркофагу, по бледной голове скатывались рыжие струйки пота.       –Хакс! Стой! Ты больше никогда…       Но безумец шевельнул пальцами, и, повинуясь жесту, огонь взметнулся вверх, сорвал крышку. В пламени последний раз мигнуло и растаяло серое лицо Сноука. Вихрь темно-синей сажи вылетел из саркофага и осел на пол, пятная стерильную белизну зала. Пламя лизнуло высокий потолок и медленно успокоилось в голубом пепле.       Хакс осторожно разжал руки и отступил. Комбинезон, бледное лицо и сам он, холодный и надменный Армитадж, были совершенно невредимы, но теперь Кайло ощущал прореху внутри друго-недруга. Словно Сила свернулась кольцом и замкнулась сама на себя, породив пустоту. «Огонь-в-плоти» исполнил свое предназначение, но выжег носителя дотла. Остался только закопченный саркофаг, до середины полный мутной жижей.       –Вот и всё, — задумчиво сказал Хакс и придирчиво осмотрел свои руки. Начал отряхивать одежду, но остановился, безнадежно ссутулил плечи. Как оказалось, в поклоне.       –Сегодня умер один из последних великих Владевших Силой, — Рен подумал, что похороны Сноука оказались достойными, а эпитафия — заслуженной.       — Ты больше не сможешь…       — Прекрасно. Мир праху форсюзера, — было непонятно, говорит он о себе или о Лидере.       Сноук. Снег. Сон. Что за наваждение?       –Зачем? — влаги во рту пока хватило только на простые вопросы.       –Не люблю игры с клонами. Эти фанатичные сектанты сумеют возродить его из одной-единственной клетки. Ты можешь представить себе Сноука, здорового и полного сил? — Хакс поморщился. На бледном лице остались синие полосы сажи, и это старило Армитаджа.       Кайло кивнул в задумчивом согласии.       Офицер постоял с минуту, отвернулся и обвел глазами пол в поисках своего странного талисмана. Чемодан чудом уцелел, и Хакс, присев на корточки, привычно возился с заедавшими замками.       «А чего это я стою? В ногах правды нет», — Кайло грузно опустился на пол, во прах и пепел, оставшийся от учителя. Закрыл глаза, и сон привычно затянул его в голубую муть.       ***       Время — ночь.       Босые пятки знакомо шлепают по полу. Удаляются. Где-то хлопает дверь. Тишина. Пустота. Холод. Приходит осознание: это навсегда, это уже не изменить. Тогда она уходила, но вернулась.Сейчас комната пуста. Ледяная пещера стала склепом. Принцессу унес свирепый дракон. Или он просто притворялся принцессой?       Кэнни, его Кенни ушла. Как и Сноук. Как и отец. Как все они уходят от него.       Сегодня День не сменяет Ночи. Просто Тьма затопляет все вокруг. И выталкивает прочь глупого мальчишку. Он открывает глаза.       ***       Кайло сидел, привалившись к поцарапанной, полурасплавленной консоли, и бездумно рисовал на полу сердечки и стрелочки. Хакс всё возился со своим чемоданчиком, плечи его мерно двигались вверх-вниз.       Вверх-вниз. Они спустились сверху вниз. Полет. Падение. Полет-падение. Пепел. То, что остается.Холодно! Как же холодно! Почему смерть не приходит? Не может отыскать дорогу?       Звякнула резьба, щелкнула, встав на место, деталь. Хакс отпихнул кейс ногой, тот проехался, оставляя на полу ровную полосу. Кайло проследил её глазами, взвесил в руке меч и отложил бесполезное оружие.Сунул стынущие ладони подмышки. Замерзнуть насмерть… Где-то это уже было.       Вплотную к нему, стуча каблуками, приблизились офицерские сапог — все в перхоти голубовато-серой пыли. Хриплый лающий кашель, скрежет подошвы об пол. Магистр поднял голову.       Прямо в глаза смотрело чёрное дуло бластера.       — Устал? — ласково спросил Хакс.