13 иллюстраций к биографии магистра Кайло Рена

На бархатной скатерти небрежно расставлены предметы: пузатый рёмер (стеклянный бокал), лимон, устрицы, большая деревянная кружка. Присутствие человека обозначено «живописным» беспорядком: опрокинутая кружка, свежесрезанная кожура лимона. Натюрморты обычно просты и всегда глубоко символичны. Нож — символ жертвы, лимон — символ неутоленной жажды, вино или виноград — символ крови. Вскрытая раковина означала душу, готовую покинуть земную оболочку. Пустой стакан, противопоставленный полному, символизировал смерть. «Натюрморт с лимоном», автор Симон Люттихейс

Если бы это было так, это было бы еще ничего, оно бы так и было, но так как это не так, так оно и не этак! Такова логика вещей! «Алиса в Зазеркалье»

Время — день.       Утро застало в дороге.       До этого момента путешественники старательно отыгрывали классику жанра: попытки бесшумно выбраться из дома, баррикады из мебели и курганы забытых впопыхах вещей. Последние, впрочем, были не крупнее кротовых норок. Рэй, обладавшая, как и все женщины, талантом собрать самое необходимое для дороги, в этом во много раз превосходила педантизм Хакса. Должны же быть и у него недостатки! Так что в число случайного багажа вошли только половая тряпка, трое домашних тапочек — все непарные, и набор шампуров для рыбного шашлыка — резные ручки выполнены в виде русалок. А забытыми оказались карманные фонари и голокрон с навигационными картами Внешних территорий — говорить не о чем. Кайло же демонстративно ударился в аскетизм, и его багаж легко уместился в небольшом кейсе.       Опасения разбудить мастера Люка не оправдались: старый джедай мирно проспал все самое интересное, и так и не увидел, как неуклюжий тай-бомбардировщик Хакса, скрежеща дном по песку, оторвался от поверхности и покинул пасмурный мир облаков и свинцовой воды, именуемый Эйч-То.       Только разменяв пуховую завесу туч на прозрачную черноту космоса, Рэй поняла, как соскучилась по полетам. Заполнилась пустота, тихонько угнездившаяся в закоулке сердце. Есть люди, созданные ходить по земле, есть люди, научившиеся плавать раньше, чем бегать, а вот она ощущала себя птицей в клетке, если не пробегали мурашки от перегрузок при старте, если в невесомости мир не тасовал «верх» с «низом». И пальцы не ощущали суховатого щелканья клавиш навигационной панели.       Хотя «Хлоя» позволяла себе иметь целых два отсека и легко могла бы отсортировать пассажиров по идейно-партийному признаку, первый отрезок пути они провели вместе. По негласному уговору в рубке царило молчание. Невыспавшийся Хакс хмурился, соображая, верно ли поступил, вернув вновь обретенному начальнику меч, Кайло нахохлился в углу мрачной птицей. Он так и не дал объяснений, почему утром магистр обнаружился спящим на полу как Золушка, уложив голову на подушку остывшей золы, и почему сейчас то и дело принимался согревать дыханием пальцы, стынущие от невидимого мороза.       Рен отвлекся от тяжких дум, только когда корабль вошел в поле астероидов, и пламенно-рыжий капитан уступил место девушке, чьи таланты лоцмана в незнакомой местности признавал даже он. Место было до того глухое, что проблесковый маячок, транслирующий предупредительные сигналы о входе в скопление небесных тел, носил следы маркировки еще Старой Республики.       Похожие на изглоданные картофелины астероиды вершили свой путь сонно и неспешно. Туннель нашелся не сразу, до того одинаковы были тяжелые вращающиеся глыбы. Козырек удачно прикрывал вход сверху, и, начавшись узкой щелью щербатого рта, постепенно перерос в широкую глотку шлюза, а там и в огромную овальную пещеру, перегороженную металлической стеной из гигантских плит. Но размеры и скупой орнамент не делали помещение менее унылым и серым. Взломать код раздвижной двери не составило труда, он не менялся с незапамятных времен — с тех самых пор, когда огромная расщелина использовалась в качестве перевалочной базы контрабандистов. О чем намекали несколько процарапанных на стенах характерных надписей вроде: «Долг выплачен полностью. Отвязно погуляли. Повторим?». «Бейб, детка, загляни ко мне на хазу. Киса». «Жду до конца года, а потом пеняй на себя, косоротый ублюдок. Красный краб». Судя по характеру срезов, в качестве словорубного инструмента чаще использовался бластер.       Камера выравнивания давления все еще работала, хотя и скрипела изрядно, и даже покалывала током, когда путешественники проходили через контрольную рамку. Оксигенераторы функционировали неплохо, что радовало, потому что заниматься поисками неизвестно чего в «намордниках» было бы затруднительно. Но центральный зал, кое-где поделенный на ячейки складов, не спешил делиться информацией. Люди и экзоты оставили его давно, выцвели стрелки надписей и нарисованные на полу линии перемещения автоматических погрузчиков. Обувь отпечатывалась на пыльном полу.       Озорства ради Хакс взломал парочку кодовых замков на панелях отсеков. Судя по реакции рыжего, загадки на коррелианском диалекте включали в себя исключительно похабные вещи. Но и склады пустовали. В одном обнаружилась кровать, огромная конструкция, от которой сохранились только остов и арка балдахина. Простыни истлели уже давно, а судя по количеству черных жестких волос, прилипших к ложу, последним ее владельцем был какой-то вуки.       В углу ангара высились груды контейнеров, что отозвались на стук гулом жестяного чрева. Сканер недвусмысленно намекал, что стены полны пустот, как соты в улье, но разыскивать тайники космических пиратов было делом неблагодарным. «Наследники» битый час бродили меж остатков «флибустьерского» порта, и резервные генераторы исправно включали и гасили свет, утоляя любопытство незнакомцев. Больше ничего не происходило.       Наконец Хакс оторвался от созерцания ящиков с полустертыми этикетками марочных твилекских вин и дерзнул осквернить тишину:       — Знаешь, я до последнего верил, что внутри нас поджидает засада из штурмовиков, кричащих «Сюрприз!», и Сноуком в качестве декорации заднего фона. Нет, конечно, очень мило показать нам рабочий кабинет отца и брачное ложе твоей…       Он замолк. Голос катализатором химической реакции прокатился по залу, ударил в потолок, и за стеной отчетливо загудели невидимые механизмы. Преодолевая пыль на колпаках, вспыхнули все рабочие светильники; из дальнего угла, шурша гусеницами, выполз допотопный кран, за ним еще какие-то машины: ленточный конвейер, эвакуационный эскалатор — старые дорогие игрушки, отрада коллекционера. Наконец, зашумел вентилятор, и в нос ударила атака освежителей воздуха, наполнившая легкие кислинкой свежевыжатого сока.       Последней из потолка опустилась камера на гибком штативе. В отличие от прочего имущества, она была новой, и на припудренном каменной крошкой боку значилась марка популярного производителя средств видеонаблюдения.       Стеклянный глаз моргнул несколько раз, производя фокусировку, и безошибочно уставился в лицо Кайло.       — Назовите себя.       — Кайло Рен, — обозначенная персона помедлила. — Бенджамин Соло.       — Ответ принят. Начать загрузку симулятора?       — Симулятора? — магистр выглядел озадаченным. — Цель загрузки?       Бесстрастный женский голос констатировал:       — Эмуляция виртуальной реальности «Дорога рыцаря». Тип заданий: квест. Возможное количество игроков: неограниченно.       Как прилежный ученик, Хакс поднял вверх правую руку.       — Стоп, стоп. Завещание твоего отца включало необходимость … поиграть в сетевые «шахматы»? Нет, что я. В «Подземелье драконов». Полагаю, вопрос зачем слишком банален. Чтобы вступить в наследные права. А нельзя было обойтись простым сканированием сетчатки и цифровой подписью? — Армитадж попятился: «глаз» смотрел на него, словно оценивая, закрыть второстепенную программу, или дать завершить задачу. В итоге программа снизошла до объяснений.       — Цель: разблокировать второй уровень. Подтверждение: вложенный файл «Завещание Хана Соло».       Хакс предусмотрительно ушел с линии взгляда и высокомерно процедил:       — Я же говорю, умом вашу семейку не понять. Я предпочел бы Сноука со сводным хором штурмовиков. Банально, но внушает доверие. А если мы откажемся?       Рэй машинально вытирала о штаны пыльные руки. Помимо воли правая бровь ее изогнулась знаком вопроса.       Кайло дернул плечом, шрам на бледном лице порозовел.       — Я слышал об этом от отца. Испытания, через которые традиционно проходят коррелианские юноши для получения статуса зрелости. В былые времена от них требовали подтвердить свое социальное положение настоящим подвигом, но обитатели соседних систем подали ноту протеста против «молодых придурков, угоняющих наши авто быстрее, чем капитан успевает застегнуть ширинку в придорожном туалете», — он поморщился, — я же говорю, это было очень давно. Тогда перешли на симуляторы. Со временем они достигли высокой степени реалистичности, но хвастать достижениями на этом поприще не принято. Потому что это всего-навсего виртуальная реальность для…       –Для молодых придурков, угоняющих чужие авто. То есть звездолеты. Твой отец желал знать, способен ли его сын держать в руках игровую консоль?       –Это другое, не просто игра, все проекты индивидуальны и подстраиваются под личность тестируемого… — Рен чувствовал, что краснеет, что кровь прилила к щекам, и ничего не мог с этим поделать. Эти чужаки не понимали, не могли понять, как больно ранило гордость условие отца. Подросток, едва миновавший пубертатный период — вот кем считал его Хан Соло!       –Хакс, прекрати. Не нам с тобой судить о народных традициях инициации, — от слов девчонки стало еще хуже. А она привычно бодро улыбалась.– Лично я готова. Где мой шлем? Выражение лица Рена стало очень-очень близко к виноватому. Максимально близко.       — Боюсь, шлема не будет. И игровой консоли тоже, — он запрокинул голову в высоту и четно произнес. — Согласие подтверждено.       –Начинаю загрузку, — глаз моргнул, кувыркнулся в «гнезде» глазницы и внезапно оброс острыми «ресницами» — иглами на подвижных манипуляторах. Они пахли металлом и тем же приторно-кислым запахом цитрусовых. Рэй тоненько пискнула и пустилась наутек. Иголка дернулась, вылетела из входного отверстия и понеслась за беглянкой. Хакс на ходу расстегивал кобуру бластера, но не успел: пробежав половину ангара, девушка упала, словно споткнувшись. Пальцы сомкнулись на игле, до половины вошедшей в предплечье, но вынуть «жало» Рэй не успела. Пыль на бетонном полу расступилась, принимая легкое тело.       — Ты мне за это ответишь, — прошипел Хакс, поднимая на руки спящую и направляясь к одному из взятых приступом складов. Во сне Рэй улыбалась. Кайло незаметно обвил иголку Силой и вытянул острие из ранки. Второй рукой он удерживал две жужжащие от напряжения «ситховы колючки». Генерал недовольно дернулся, словно это из него вынимали иглу транквилизатора. Он подошел к старой кровати, проверил ногой прочность конструкций и путем сложных манипуляций, перекладывая драгоценную ношу из руки в руку, снял с себя куртку. Бросил на широкое ложе, уложил девушку на шершавую ткань. Брезгливо смахнул на пол шерсть и мелкий сор. Погладил большим пальцем ранку — красную точку на худеньком плече. Ее плече.       — Ты обещал, что с ней ничего не случится. Я запомню это, — холодно бросил Хакс «партнеру», не соизволив повернуть голову.       — Я обещаю, — эхом откликнулся Кайло.       — И знай: что я делаю сейчас и буду делать завтра, я делаю не для тебя. А для нее. И в твоих интересах сохранить ей жизнь. Иначе ты присоединишься к своему папочке в доли секунды. Пусть это его последняя воля, но это наша единственная жизнь.       — Я запомню, — печально откликнулся Кайло и опустил руку.       — Странно всё. Мы с тобой. Живучий мальчик со шрамом, рыжий парнишка и умница-разумница. Разгадывают загадки в мрачной заброшенной пещере, исполняя предсказание мертвеца. Где-то все это было. Наверное, показа-а-а-… — Хакс зевнул и замолк. Из шеи под углом торчала игла.       –И то, что мы общаемся, не пытаясь свернуть друг другу шею, — Рен со странным удовлетворением увидел, что старый соперник отключился первым, медленно, аккуратно сполз на пол, даже в таком положении сохраняя дозволенную служебным Уставом позу для сна — «солдатиком». Уходить в обморок раньше Хакса было почему-то обидно.       Кайло присел на пыльное пластиковое покрытие и закрыл глаза. Игла вошла в шею чуть ниже уха, кисловатый наркотик потек по венам, переключая нервную систему на иной способ восприятия реальности. Холодок пробежал по спине, наполняя голову желтым туманом.       –Наша больная на всю голову семейка, — пробормотал потомок фамильного древа Соло во сне и стал падать, падать, падать вниз.       Все лампы в зале одновременно мигнули и отключились. Из открытых вентиляционных отверстий выползли клубы золотистого дыма. ***       Кайло никому не смог бы признаться, что ненавидит скачкИ в гиперпространстве. В итоге он стал командиром оружия, которое могло выстрелить через пол-Галактики без этих самых «пупер-гипер-шкиппер». Никаких разноцветных пошлых туннельчиков с бликами и палитрой художника-кубиста.       И вот теперь он летел головой вперед через карамельно-радужное пространство, исчерченное инверсионными следами, и это безо всякого корабля. Мутило так, что даже в носу поселился «пищевой насморк». Впрочем, туннель довольно быстро выплюнул страдальца в мир игровых фантазий.       Собственно, он всего лишь моргнул: открыл и закрыл глаза, и вот уже из памяти стерты серые стены ангара, их место заступили фиолетово-розовые поля в клеточку, конфетно-бирюзовое небо и зеленый в полосочку замок на горизонте, похожий на пятипалую, протянутую вверх руку. Единственным скучным элементом значился старый кухонный стол с возлежащей огромной книгой в кожаном переплете. И как радостно становилось от такой банальности!       «Какая мерзость эта ваша виртуальная реальность», — успел подумать вновь прибывший, как его мысли поддержали вслух.       — Лопни мои глаза! — голос был знакомый, и магистр уже начал тактический разворот, когда маневр прервал вопль, преисполненный истерических ноток.       — Не смотри на меня! Не смей!       — Хакс, ты же не нервная барышня-твилечка в свой первый выход на работу, и это обычное высокополигональное моделирование. Здесь всякое бывает.       — Если бы ты был на моем месте… Впрочем, кому я это говорю? Ты всегда носил странные шмотки.       Кайло обернулся, и слова застряли в глотке. Потому что Хакс был наряжен в костюм … шута. С трехрогим колпаком, увенчанным бубенчиками, желто-синим камзолом в ромбиках, а на ногах такие тонкие, в вертикальную полоску… Кайло понял, что дальше рассматривать он не будет. Потому что иначе заработает серьезную психологическую травму. Костюм дополнял заткнутый за пояс тонкий жезл, увенчанный ослиной головой в короне. Что бы об этом не думал сам участник квеста, образ подобран был потрясающе точно.       — Как самочувствие, любитель ролевых игр? — мрачно сказал шут.       Кайло поспешно оглядел себя со всех сторон, опасаясь худшего, но к нему этот сладенький конфетный мир отнесся благосклонно. Самочувствие было отличным! Да, кружилась голова, и покалывало в шее — там, где все еще ощущалась игла, но тело было легким и полным сил. Молодым. Здоровым. Боль осталась по ту сторону малиново-розовых пейзажей. Как и меч, с сожалением отметил магистр. Вместо лайтсейбера на поясе висело нечто металлическое и явно антикварное. В целом же игра экипировала его в стиле средневекового рыцаря, растерявшего где-то коня и тяжелые доспехи. Куртка черного бархата, сквозь прорези рукавов полыхает пламенем красный камзол. Даже засапожный нож имелся, и, в отличие от настоящего, не множил числа мозолей. А вот эти пряжки на ботфортах Кайло убрал бы.       — Что ж, закадровый смех мы прослушали, пора переходить к сюжету, –настроение спутника явно находилось ниже отметки «удовлетворительно», и физиономия Хакса обещала прогноз «облачность» на протяжении всего дня. Словно поняв упрек затянувшегося вступления, события посыпались как из рога изобилия.       Из кустов на дорогу выпрыгнула странная оборванная фигура в засаленной рясе, подпоясанной толстой веревкой.       — О, племяннички пожаловали, — каждая реплика «монаха» сопровождалась безумным булькающим смехом. И бульканьем чего-то еще в недрах одеяния.       Кайло, который дал себе слово не удивляться, чувствовал, что рот открывается сам собой. Все, что угодно, но дядя Люк в виде безумного отшельника, с копной всклокоченных седых волос и розовым пятнышком тонзуры, сопровождаемый компанией …. желтых уток. Настоящих, крякающих уток!       –Кажется, такого персонажа называют «клириком». Но похоже, что он уже начирикался до «положения риз».       –Похоже, — прошептал Кайло.       Сумасшествие посетило Скайуокера, обжилось и прочно угнездилось в лобастой крупной голове. Он суетился, вертелся, требовал подбодрить уток кряканьем, чтобы неслись лучше, дергал за меч в ножнах магистра, за бубенчики на колпаке шута и остепенился только после нешуточного удара шутовской палкой по голове.       «Монах» отпрыгнул кувырком через голову, сделал серьезное лицо и водрузил на нос очки. Он встал за книжную конторку, пошарил глазами по столу в поисках чернил, не нашел, открыл ящик и достал оттуда … гуся! Гусь, вернее, гусыня тут же взмахнула крыльями и снесла яйцо. «Клирик» с радостным кудахтаньем подхватил его, разбил о собственный лоб, выудил из сердцевины ключ и щелкнул замком, замыкавшим огромную книгу. Наконец он поправил очки и возгласил:       –Возлюбленные дети мои! Мы собрались здесь, чтобы соединить священными узами брака этого мужчину и эту…       –Я его сейчас убью, — взревел Хакс. «Монах» пискнул и с разбегу запрыгнул в ящик стола. С головой.       –Погоди, — Кайло, как ни странно, чувствовал себя вполне в своей тарелке. В конце концов, его часто называли «безумным» и «этим психом с крестопалкой». А к каждому безумцу должен быть свой подход. Он подошел к столу и постучал по ящику.       –Я в домике, — откликнулись изнутри.       –Мы пришли за тем, что принадлежит нам по праву. Мы ищем наследство славного рыцаря сэра Соло.       В ящике замолчали. Обдумывали.       Кайло пошелестел страницами книги. Задания. Задания. Миссии. Спасение мира. Убийство главного «босса». Собрать гербарий из 24 редких растений. Просканировать 20 разных видов булыжников. Записать рецепт утки под лимонным соусом. Безумие игровых квестов как оно есть.       –И нам не обойтись без твоей ученой мудрости.       Молчание.       Кайло подумал и добавил:       — Кастую заклинание. Файл F1. Помощь пользователю.       –Давно бы так, — соседний холм откинулся, как крышка люка, и из него показалась всклокоченная голова. Отшельник вылез, отряхнул полы рясы от земли, розовой и малиновой, как крошки пирога, и без разбега вспрыгнул на стол. Усевшись в позе лягушки, так что из-под рясы торчали худые тонкие ноги, эта жутковатая копия Люка Скайуокера вцепилась в книгу, перевернула ее вверх ногами, потрясла и открыла на первой странице.       — О да, рыцари жаждут приключений. А приключения жаждут рыцарей. Что мы здесь имеем? Задания, спецификации, модерации, инсталляции. Загадки. О, вы должны разгадать загадки! А вот вам одна. Пустая комната, закрыта изнутри, на крючке от люстры висит петля, а в ней висит человек. А как он туда попал? А откуда спрыгнул? А, может, его кто-то убил, а, молодые люди? Правильный ответ: потому что пол влажный. Согласны? Гениально! Он повесился, потому что пол влажный. Ой, я же всё открыл раньше срока, — дядя в смущении поднес ко рту грязную ладонь. — Сейчас будет другая…       Кайло вздохнул, сгреб воротник коричневой хламиды и поднял субтильного «монашка» повыше, так что с босых ног посыпались на землю комья грязи — белые, с запахом корицы.       — Что мы должны сделать, чтобы завершить игру? Как победить?       — О, какой умный юноша! Он хочет двигаться к цели, быстро идти к цели, все выше и выше… Ой, лимончик, — безумец вытащил из рукава желтую карамельку, бросил ее в рот, пнул Кайло в коленную чашечку и отскочил. Утки подтвердили правильность данного решения громким кряканьем.       Легко, как молоденький, перемахнув через стол, отшельник неверно оценил обстановку и попал в ловкие руки Хакса. Рыжий уже стоял наготове с тем, что до сей поры украшало тощие ноги Армитаджа. С полосатыми колготками, короче. Коими он ловко и быстро скрутил Скайоукера.       — Меня родственные связи не связывают, милейший, поэтому я связываю вас, — деловито отметил бывший генерал, поморщившись от плохого каламбура. — У вас два выхода: дать необходимую информацию или коротать время в компании птиц, класс «водоплавающие», пока мы разносим эту кислотную фантазию в клочки. Я ясно излагаю?       Отшельник пыхтел, сопел и молчал.       –Птички, вы хотите вкусного червяка? Смотрите, какой жирный! — с этими словами рыжий хитрец «уронил» на землю спеленатую фигуру. В глазах уток зажегся маниакальный огонь хищника. Из верхней части клюва выросли длинные тонкие клыки, и крылатый авангард пошел в атаку. Монах, сгибаясь и разгибаясь, бурой гусеницей подполз к кожаным ботфортам рыцаря и башмакам шута, красным, с длинными загнутыми носами.       –Ваша взяла. Сдаюсь. Но друзей не сдаю, — подмигнул он веселым левым глазом. Правый остался грустным и неподвижным.       Ноги отшельнику развязывать не стали. Его подсадили на стол, ловкие, желтые от табака пальцы быстро пробежались по страницам, которые на сей раз были абсолютно пусты, кроме одной, с неряшливыми буквами, клонившимися влево. На листе одиноко расположились строки стихотворения.       Люк назидательно поднял палец, подумал, облизал его и проверил направление ветра:       — Благоприятный! Читайте хорошие книжки, молодые люди! Особенно книги с пророчествами. А все приличные пророчества в стихах.       Инструкция для героев гласила. В далеком космосе, считай из ниоткуда, К нам в гости заявился человек, Вам роли разные достались, Верьте в чудо и истина откроется для всех, В пути принцессе должен дать свободу, И по пути друзей не потерять, Коль будешь ты убит среди похода, На первом уровне очутишься опять. Путь верный выбери, не испугайся тьмы, И страх освободи из памяти-тюрьмы, А если компас твой неверно путь укажет, То страхов хоровод друзей навеки свяжет. Красу волшебную уродство охраняет, Как победить его, то сердце лучше знает, Прислушайся к нему и вмиг найдешь ответ, А ошибешься — будешь здесь бродить сто лет. Найти прекрасную принцессу — вот заданье, Ведь Рыцаря любовь ей принесла страданье, Пройди сквозь тьму, свой меч ты обнажи, Игры хитросплетенья поцелуем заверши.       Хакс помотал головой, словно услышанное принесло страдание непосредственно ему, и встряхнул за плечо «премудрого старца».       — Где нам искать принцессу?       — В башне, конечно, — Люк захохотал и воздел вверх указательный палец, на котором была надета фигурка куклы в свадебном платье, — В высокой башне, под надежной охраной. Но верх — это низ, а низ — это верх. Помните об этом, — с этими словами монах сильно качнулся вперед, упал со стола и вместо того, чтобы стукнуться о землю, взлетел в небо. При этом на столе остались старые зеленые бриджи с кружевными кармашками.       Хакс задумчиво проводил «летуна» взглядом, но ощущение дискомфорта в районе левой ступни заставило поинтересоваться причиной. Маленькая желтая утка, в режиме циклической анимации, бездумно стукалась о ноги шута, механически повторяя одни и те же движения. Армитадж наклонился, поднял птицу и сильным пинком запустил в облака.       — Рожденный летать да воспарит к небесам. Знаешь, Кайло, если кто-нибудь когда-нибудь обвинит тебя в том, что ты сбежал из дома, скажи мне: я отстрелю этому оригиналу голову. Чтобы там выжить, надо быть исключительным … безумцем.       — Дизайн, мне кажется, мамин, — мягко сказал рыцарь.       — Возможно, но окончательный сценарий явно принадлежит Соло-старшему. Как он это делает?       — Игровая технология. С использованием ноотропических веществ, которые делают реализуемый сценарий более гибким и адаптивным. В определенном смысле это сеанс психоанализа с визуализацией наиболее подавляемых образов. Что? Что ты на меня уставился?       –Никогда бы не подумал, — рыжий сощурился, — что мой непосредственный начальник узкий специалист в области игровых технологий.       –Можно подумать, ты никогда…       Хакс покачал головой.       –Я больше настольные люблю. Знаешь, тактильные ощущения, азарт и всё такое. И миниатюры детализированные, — он вздохнул по утраченной коллекции, критически осмотрел оставленный «сувенир» и со вздохом облачился в короткие штаны травяной расцветки. — Надеюсь, в реальности это просто старый складской мешок, а не что-то похуже.       В основании башни со зловещим скрежетом отворилась маленькая желтая дверь. Из нее пахнуло совсем всамделишными холодом и затхлостью подземелья.       Игроки поневоле переглянулись, Кайло на всякий случай обнажил меч, и герои шагнули в густую тьму. Вслед им с небес донесся истошный крик: «А как же запертая комната? Влажный пол! Молодые люди! Влажный пол!». ***       Их встретили не враги, но чад и дым старой кухни, на которой готовили на протяжении десятилетий и разное, так что все запахи спрессовались в плотный тяжелый «кулак», бьющий по обонянию. Сколько бы ни потратил отец на разработку этой штуки, но ощущения реалистичности добился на 100%. Заляпанная пригарью посуда, копоть на стенах, отблески огня на коллекции остро заточенных ножей — единственное, что было отчищено до блеска. И хотя вместо кирпичной стены рука ощутила бы гладкие стены складского помещения, Кайло не спешил уничтожать эффект присутствия. А потом и вовсе забыл о нем, разглядев хозяйку «адской кухни».       То была ведьма, — самое грязное и засаленное существо на свете, с неизменными атрибутами в виде закопченного котла и помела, расплескивающего брызги бурлящей жижи во все стороны. Она мурлыкала под нос бесконечную песенку из одних гласных, и «черпак» вертелся всё быстрее в сильных жилистых руках. Ведьма затянула еще один куплет и отбросила со лба серые пряди. Кайло почувствовал, как колючим ежом заворочалась боль в боку. Это была его мать, Лейя Органа.       Хакс удержался от замечаний, смахнул с ближайшей лавки сухие стебельки и присел. Он не собирался вмешиваться в родственные дрязги этой умалишенной семейки. Но слушать, смотреть и запоминать никто не запрещал.       Ведьма захохотала громко, визгливо.       — О мальчики, мальчики, хорошенькие маленькие мальчики, они хотят освободить принцессу. И они нашли время навестить старую мамочку, — высокий писклявый голос был знаком, как и эти ямочки на щеках, слившиеся со старческими морщинами пергаментной кожи — Но сначала они должны угадать, что приготовила им мамочка Ли на завтрак. Такая вкусняшка!       Кайло снова и снова вглядывался в это лицо и никак не мог разделить двух женщин, заточенных в одно тело. Всклокоченные полуседые волосы. Темные, как мокрые сливы, молодые глаза. Следы возраста на впалых щеках. Волевой подбородок. Возраст, помноженный на жизнь неудачницы и неправильный образ жизни. Проблески прежней энергичной Лейи, осмелившейся перечить самому Темному Владыке Вейдеру. Как же ты жесток, отец, как невообразимо жесток!       Ведьма захохотала и плеснула дымное варево на пол. В жару и чаду сходство таяло, и Кайло сумел отвести взгляд. Красные опухшие руки нырнули в котел и вынырнули с хрустальным кубком тонкой работы. Потом еще и еще. Рыцарь смутно припомнил, что это часть фамильного сервиза.       В трех бокалах колебалась и дрожала разноцветная жидкость, красная, синяя и желтая, и насыщенности цвета не мешал тот факт, что зачерпнуты они были из одного котла. «Это игра, это всего лишь игра!».       Хакс, который всегда верно чувствовал окончание ностальгического момента, поднялся и подошел к столу, поддергивая слишком свободные штаны. Любопытный нос «шута» оказался в опасной близости от «зелья».       — Полагаю, в одном яд, и мы должны угадать? Методом сложных логических умозаключений, так?       — Да, мои сладенькие, — ведьма погрозила им длинным когтистым пальцем, и рыжий поморщился.       — И попытки две? В смысле, каждый из нас сделает по глоточку, и если не отгадает, то яд был в третьем, верно?       –Да, мой пытливенький. Какие умненькие мальчики нынче навещают мамашу Ли, какие умненькие! И как жалко, если двух попыточек им не хватит, да, как жалко!       Хакс медленно кивнул. И вдруг одним резким движением пнул старый котел. Тот опрокинулся, заливая очаг, ведьма закричала тоненько, как девочка, камин выплюнул облако сернистого пара, и когда он рассеялся, Кайло увидел, что рыжий крепко держит ведьму за локти. Кажется, он начинал входить во вкус насилия.       –Не возражаете, любезная, если мы немного поднимем наши шансы? Мистер Ка, начинайте!       –Ты с ума сошел, это же…       –Оцифрованная копия твоей матери. Которая запечатлела осколок больной фантазии твоего отца. Где я не хочу задерживаться ни одной лишней минуты. Брось, Кайло, Хан Соло был контрабандистом, неужели он ожидал, что его потомок будет предельно честен? Помнится, коррелианский фольклор культивирует находчивость и авантюризм.       — Ты за Неё беспокоишься? — тихо уточнил Рен.       Хакс скрипнул зубами.       — Да, ситхи задери всех форсюзеров, я беспокоюсь за Рэй, которую ты втянул в эту глупую авантюру! Можешь сколько угодно мечтать о трогательном воссоединении родственников, но мне есть что терять. Давай уже!       Кайло сверкнул глазами, схватил со стола синий кубок, грубо, жестко ухватился за острый ведьмин подбородок и влил в раскрытый рот остро пахнущее зелье. Оно текло по губам, стукаясь о желтые крупные зубы кристалликами льда и стягивая рот коркой синей соли. Ведьма смеялась, задыхаясь и глотая жидкий холод.       Ничего не произошло.       –Другой!       Это снадобье было красным, оно полыхало огнем и окрасило гортань алым закатом. Вены на морщинистой шее вздулись и наполнились лавой. Но ведьма устояла на ногах, выдыхая розоватый пар и причмокивая губами.       Кайло взял третий кубок.       –Не надо! — человек в костюме шута отпустил старую женщину. — Этот правильный. — Украшенный бубенчиками колпак подмел пол, Хакс раскланялся. — Было приятно познакомиться, мадам. Жаль, что наша встреча произошла в столь неподходящей обстановке.       Ведьма не ответила. Она стояла неподвижно, словно сценарий, приписанный ей программой, закончился, и курсор топтался на выборе «SAVE CHANGES?». Хакс заботливо усадил эту большую живую куклу на колченогий табурет, взял со стола кубок, и, взвесив в руке, запустил в маленькую дверь, притаившуюся в углу. Дерево поддалось натиску кислоты и истаяло легким желтым дымом. Бывший генерал ловко пролез в дыру, сочившуюся смесью масляной краски и лимонного сока. В проеме виднелся марш винтовой лестницы, уводившей наверх. Нетерпеливо отзвучали бубенчики на шутовском колпаке, и беспокойный спутник исчез. Он ни минуты не собирался задерживаться в шальном мире фантазий магистра Кайло.       Рен помедлил, оглянулся, прощаясь. Ведьма всё так же сидела на стуле, улыбаясь сонно и ласково, а мир вокруг уже сыпался кубиками пикселей, уступая место новой локации.       — Ты вернешься ко мне, мой мальчик, — она не спрашивала, она утверждала.       Дрожь прокатилась по телу, и рыцарь позорно бежал. Лейя вздохнула и растворилась в кластерах операционной системы. ***       Хакса он нашел пятью этажами выше, в ожесточении ковыряющего замок стальной двери с раздвижными створками. Шут нервно бросил:       –Без тебя не открывается, — вместо ответа Кайло приложил ладонь к панели, и та с легким скрежетом ушла в стенку.       Этот уровень был огромным ангаром, явно больше диаметра башни, в которую они входили, но вполне соответствующий реальному залу заброшенного перевалочного пункта контрабандистов. Впрочем, подавляли не размеры. Подавляло количество техники, расположившейся внутри. Искусственный разум задействовал все резервы оперативной памяти. Ржавые разбитые скутеры хороводом окружили неуклюжую каравеллу хаттов, рядом с изящным «нубианом» навеки застыли в смешных позах дроиды печально известной Торговой Федерации; непонятно из чего слепленные и на честном слове держащиеся коррелианские фрахтовики соревновались в своем техническом уродстве с траулерами джавов. Это был мир его отца, в этом не было сомнения, и оба игрока не смогли удержать на привязи «взрослого мальчишку», живущего в каждом мужчине.       Они провели четверть часа, бродя среди кладбища кораблей и соревнуясь в эрудиции и навыках эксперта, причем Хакс брал теорией, а Кайло — практикой. Кое-где текстуры были мутными и при прикосновении расплывались в серые стены пустующей базы, но все же модели в «натуральную величину» были выполнены с изумительной детализацией.       Идиллию прервал громовой голос, изуродованный скрипучим селектором.       — Кто посмел нарушить границы моего владения? Вам не пройти, пока вы не сразитесь с хозяином уровня! Где вы, подлые трусы?       С кораблей на противоположном краю зала под градом выстрелов облетела обшивка. Прозвучали гулкие металлические шаги тяжело вооруженного и хорошо экипированного человека. Хакс и Кайло переглянулись и поспешно выбрали укрытие понадежней. Окованные металлом ступни стучали по полу, и от попадания разлеталась в пятиугольную цифровую пыль любовно воспроизведенная техника.       –Трепещите, несчастные! Вы вторглись во владения Белого рыцаря, — от меткого выстрела запылал огнем маленький астродроид, поразительно похожий на Р2Д2.       Кайло привстал и осторожно выглянул из укрытия. В проходе двигалась высокая фигура, и ее сложно было перепутать. Потому что кто, кроме Белого Рыцаря, дерзнул бы надеть мандалорские доспехи, белые, как новенький фарфоровый зуб.       Хакс хмыкнул, снимая колпак, чтобы звон бубенцов не выдал хозяина.       — Серьезно? Белые?       — Отец всегда втайне был поклонником имперского дизайна в военной технике.       — Ты уверен, что это он? — с нажимом повторил шут.       –Да ты только посмотри на это место…       Кайло обвел руками окружающую реальность и едва не поплатился: рыцарь среагировал на движение и выпустил залп из ручного армейского пулемета. Перекатившись под днищем старого крестокрыла, товарищи по несчастью замерли.       — А еще он всегда стреляет первым, — Кайло встал, собираясь начать переговоры, но Хакс с неожиданно обретенной силой дернул за куртку.       — Жить надоело? У тебя из доспехов только пряжки на ботфортах. Конечно, если старый отшельник не врал, то после смерти ты возвращаешься обратно на первый уровень, а вот про спутника там ничего не говорилось, — рыжий помолчал и добавил. — Подумай о принцессе.       — Он мой отец, и … и мне надоело побеждать с помощью хитрости, — Кайло рванул рукав, так что явственно затрещали нитки. Интересно, в реальности или только в подсознании? — А вот ты трус, шут, — от удовольствия безнаказанно оскорбить генеральскую честь в груди разлилась теплота.       Зеленые глаза сощурились, внезапно Хакс поклонился, верноподданнически прижав ладони к груди:       — В таком случае не смею Вас задерживать, милорд. Подвиги ждут. А ваш верный раб тем временем подумает над словами хвалебной баллады в вашу честь. Или над эпитафией в стихах, — он перекатился назад — раз, другой — и исчез, оставив только серый квадратик пола.       Рен растерялся, не ожидал скорого отступления от рыжего интригана, но вызов был брошен, и он выпрямился, шагнул навстречу отцовскому гневу. Огонь опалил лицо, бездымно загорелась куртка. Впрочем, она быстро погасла, и, протерев глаза, Кайло увидел глухой белый доспех в пяти шагах от себя. Страж уровня отбросил огневое оружие, как нечестное, и снял с пояса нечто странное — шипастый шар на длинной палке. Мальчишка Бен Соло опознал бы диковину, но рыцарю Рен не хватало времени на гуманитарное образование. Потому он обнажил меч — и едва увернулся от удара, разломавшего нос крестокрыла. Сверхпрочная броня истребителя осыпалась пластиковыми осколками. Белый воин занес руку для следующего удара. Теперь он был молчалив и суров, шлем мешал оценить выражения лица, и Кайло впервые ощутил, что такое сражаться против безликого противника. Но отступать он не собирался.       Шипы рассекли воздух, меч отбил замах с противным скрежетом. Цепь соскользнула, обмоталась вокруг лезвия, и Белый рыцарь потянул ее на себя. Захват был силен, меч ускользал из потной ладони, Рен развернулся, ударом ноги по корпусу ошеломил противника, подобрал оружие и побежал, петляя между мертвых гигантов.       Это была затянувшаяся игра равных противников, запертых в узких коридорах старого ангара. Они кружились и кружились, отвоевывая пространство, заставляя противника впустую крушить окружающую обстановку. Кайло был молод, но Белый рыцарь всего лишь следовал программе, неутомимой и беспощадной. Он держал баланс, дыхание не сбивалось, и все, чего достиг магистр — пара царапин на идеальной броне. Меж тем куртка повисла лохмотьями, скользящий удар по ногам рассек сапог и обжег кожу пониже колен. Крови, впрочем, не было. А вот усталость становилась реальностью. Рыцарь медленно теснил соперника в дальний угол, где корабли смыкались над головой подобием стальной коробки, отвечать было нечем. Бой обернулся охотой на умную, но обреченную проиграть дичь.       В этом мире не было Силы, защищающей от врага. Вправду ли игра отбросит на первый уровень? И снова покажет старую ведьму с лицом матери? «Ну уж нет». Кайло подтянулся, влез на верхнюю панель длинного траулера джавов и побежал по крыше. Соперник огорченно взвыл и скрежетнул шипами оружия по полу. «Ага, не нравится», — вот он отдохнет и придумает выход, обязательно придумает.       Белый рыцарь поднял руку и звонко прищелкнул пальцами. В ту же секунду татуинский «мусорщик» растворился, Кайло полетел вниз, лишь в последнюю секунду по-кошачьи приземлившись на пол. Все корабли исчезли, не оставив даже квадратиков пыли. Клетка опустела, и дичь не могла больше разыгрывать партию в «прятки».       Рен встал, окинул взглядом безглазый шлем, меч крутанулся в руках. Он не сдается так легко, особенно призракам прошлого.       — Любезный, вы не могли бы обернуться? Я крайне не приветствую обычай бить в спину, — голова со стебельком антенны повернулась на 180 градусов, затылок повис над грудью и тут же дернулся назад от серебристо-белой струи из баллона «Для тушения пожаров». Страж попытался заслониться руками, но те были слабой защитой от ледяной измороси, мгновенно покрывшей доспех. Хакс не остановился, он кружился вокруг фигуры застывшего война, поливая сверху, снизу, с боков с маниакальным упорством скульптура-монументалиста. Ледяная статуя росла, на ней подпрыгивали «солнечные зайчики» потолочных желтых ламп. Огнетушитель последний раз полыхнул, и шут отбросил его с металлическим звоном.       — Прости, что задержался. Потерял вас в этом лабиринте. Если бы он не убрал лишние декорации, еще час бы плутал.       Кайло тронул носком баллон.       — Но как… Это же…       –Да, пена для тушения пожаров. Или жидкий азот — если очень надо. Это же игра, Кайло, здесь любой предмет используется так, как угодно воле игрока. В рамках сценария, конечно.       — Но почему лёд? — Кайло не торопился понять, он просто тянул время, нужное для слов «прости, я был неправ». Но боевой товарищ был терпелив. И любил говорить о собственной находчивости.       — Еще проще. Программа ориентирована на факты семейной биографии одного знакомого Не-Белого рыцаря. Чего боялся Хан Соло больше всего? Повторной криогенной заморозки. Ну еще были Хот и снежная буря. Конечно, я рисковал. Но кто не рискует, тот…       –Не возит контрабанду.       –Оригинально, — Хакс символически похлопал в ладоши кончиками пальцев. — Если бы в эту симуляцию, предпочитающую носить белое, не загрузили нужных воспоминаний, пришлось бы туго. Но… победителей не судят. — Хакс примерился и хлопнул партнера по плечу, — поэтому расслабься и получай удовольствие, этот уровень мы прошли.       Кайло молчал. Он снова сыграл нечестно, но, может быть, извечный друг-соперник прав, и отец запрограммировал именно такой исход? Слово «прости» облегченно вздохнуло и отправилось в закоулки пассивного словаря.       Словно подгоняя, в углу возникла арка проема, забранная желтой занавесью с орнаментом из звезд и рогатых лун. Знакомо запахло лимоном. Хакс вынул из-за пояса певучий колпак, спрятанный ради беззвучности походки, и водрузил на голову. Этот головной убор шел ему чрезвычайно.       — Надеюсь, у тебя осталось не так много родственников?       Над дверью вспыхнула узкая надпись: «Dark room».       Армитадж безнадежно вздохнул.       — Но про самого главного мы забыли, верно? ***       Шелковый занавес облизнул их скользким языком, и они очутились в банке с чернилами. Поднеся руку к носу, Кайло не увидел собственных пальцев, и еще раз поразился хитроумности программы, сумевшей втиснуть в большое, но все же ограниченное стенами пространство такое разнообразие локаций. Ах, как было сложно управляться без Силы!       Он ждал хриплого дыхания, знакомых до боли очертаний металлического черепа, но вместо этого из тьмы проступило белое гладкое лицо, плоская маска с пустыми глазницами и каплями кровавых рубиновых слезинок над карминовым абрисом губ. Бабушка? Рот шевельнулся, и маска механически обронила слова:       — Наши страхи — это основа нашей доблести. Наши страхи — это начало нашей любви к жизни. Наши страхи — это залог нашей победы.       Кайло подумал, что Хакс сейчас отпустит едкое замечание: «А ролик нельзя пропустить?», но бубенчики мелко подрагивали сзади. Ему было страшно, этому прожженному хитрецу, и для подтверждения сего факта не нужна была Сила.       Маска замерла, моргая слепыми глазницами, растягивая губы в вежливой улыбке.       — Задание уровня?       — Наши страхи…       — Это мы уже слышали — нервно фыркнул Хакс.       — Наши страхи, — повторил призрак, и сверху упал узкий луч света. Он высветил окружающее пространство, и Кайло увидел, что дорожка, по которой они пришли сюда, исчезла. Под ногами простиралась бездна, над которой уцелел узкий пяточек не больше двух локтей в ширину. Внизу клубилась тьма. Хакс оторвал с колпачка круглый колокольчик и бросил. Желтое пятнышко покатилось вниз, и лишь спустя двадцать томительных секунд жалко звякнул язычок. Потом свет погас, но Кайло ступнями ощущал отведенное им пространство. Один шаг вперед — и падение, возможно, с высоты экскаватора, который он видел в ангаре. Полет будет вполне реальным. До хруста в шее и ребрах.       — «Верх — это низ», — проговорил он вслух.       — Хотелось бы, чтобы старый ду… дядюшка Люк ошибся. Разнообразия ради… — Хакс осторожно пожал плечами, экономя движения.       — Страхи, — повторила маска, и платформа под ногами дрогнула, сокращаясь.       — Этот образ воспроизводит ритуальный макияж твоей бабушки, что символизирует связь с предками, — рыжий рассуждал вслух, борясь с ознобом, — с потаенными корнями, архетипами. А страхи и есть архетипы, умноженные на индивидуальность. — По движению воздуха Кайло понял, что Хакс качает головой. — Все просто. Назови свои страхи.       — Страхи, — подтвердила маска, обнажая ряд зубов. Все клыки.       Кайло мучительно вспоминал. Клаустрофобия? Смешно слышать от человека, носившегося маску половину своей недолгой жизни. Сноук? Большой страх, но хватит ли его для прохождения уровня?       — Замки, — крикнул он наугад.       — Что-оо-о? Ты боишься замков?       — Боялся. В детстве. Знаешь, такие старинные, с дужкой, которые ключом открывались. Не магнитным, металлическим. У отца был сундук с таким замком — он как-то пошутил, что посадит меня внутрь и запрет. Ну и ревел же я тогда. И если где-то видел картинку с замком, отворачивался. До сих пор терпеть не могу запертых дверей.       — Признак свободолюбия. Или угнетения со стороны родителей, — подытожил Хакс, — потому и мебель на «Старкиллере» предпочитал громить демонстративно? С открытой дверью?       –Я об этом не задумывался… Ой… — с обеих сторон площадка укоротилась на ширину ступни. Кайло мог бы поклясться, что слышит далеко не бесшумную гидравлику.       — Страхи, — глаза полыхнули холодным огнем. Узкий язычок облизал губы.       –Думай, думай. Это загадка на логику.       Скорее, на догадливость. Огонь… Лед…       — Холод, — новорожденный страх. Ужас стылого леса, поток лавы в остывающих пальцах. Растущая уверенность: никто не придет, смерть, позорная, ненужная, настигнет здесь и сейчас.       Земля качнулась. Теперь лопатки Хакса упирались в спину.       — Да что у тебя за страхи такие идиотские? Лучше бы пауков боялся. Или высоты.       Кайло вздохнул, и пар изо рта не поднялся вверх, а белым шариком упал в темноту.       — Работа у нас с тобой такая, что нужно внушать страх, а самим бояться некогда. А ты и вправду боишься пауков?       –Пауки — это высоко организованные животные с сильным родительским инстинктом, пауки аккуратны и практичны… Да, боюсь. У них самки съедают самцов после спаривания. А если нет пищи, то детеныши питаются кровью матери, представляешь?       — Страхи, — маска растворялась в знакомом желтом дыму, ясный лик принцессы Набу сплавился в уродливую личину. Эта попытка последняя. Запах лимона тревожил, устрашенный мозг двигался туго, со скрипом. Он боится проиграть? Нет, ибо даже безнадежный бой — это движение вперед, и лучше падать и вставать, лучше выйти на узкий мост навстречу усталым глазам отца, чем трусливо скрыться.       — Страхи, — голос захлебывался шипением, гудел, как световой меч. Лицо мутнело, таяло, оставив его … одного?       …Он глядел в небо, в которое взлетали и не могли взлететь стволы деревьев. Они спасались от смерти, они хотели жить, но не могли. Их бросили. Как и его, раненого, на умирающей планете. Один…       — Одиночество! — выкрикнул Рен в белоснежное лицо и приготовился ощутить падение. Вместо этого в воздухе повис прозрачный хрупкий мост. Он вел к желтому квадрату двери. Кайло вступил на него и пошел вперед. За ним сухо шуршали плоские башмаки спутника. У самой двери в руку вцепилась холодная узкая ладонь, покрытая веснушками. Кайло сжал ее, внутренне ликуя, и ставший неожиданно молчаливым спутник вошел в свет первым. Мгновение рогатый силуэт в колпаке виднелся в дверном проеме, а потом растворился в белизне расступившихся стен.       Рыцарь сощурился от бьющего в глаза света, но успел увидеть главное.       На роскошной кровати под атласным балдахином спала юная принцесса. ***       Принцесса была прекрасна, как и положено юным принцессам. Светлые волосы с оттенком бронзы волнами расплескались по полушке. На голове чудом удерживалась изящная диадема. Светлая шелковая сорочка целомудренно намекала на стройный стан. Вся бытовая мишура в лице матраса и пододеяльника отсутствовала. Только атласная простынь и подушка-подголовник. И спящая принцесса — алмаз на витрине ювелира.       И все же это была Рэй, чумазая девчонка с отсталой планеты, и сквозь виртуальную личину просвечивала загорелая обветренная кожа и вздернутый кончик носа.       Кайло молча разглядывал спящую. Странный выбор. Его мать — грязная нищенка, беспризорная сирота — принцесса. На что намекал отец? Хакс прислонился к стене, и странное выражение застыло на бледном высокомерном лице. Скрещенные на груди руки заперли все ехидные замечания о рюшах и балдахине. Он созерцал и делал выводы.       Но полюбоваться зрелищем не дали. Из противоположной двери с рычанием выбежало чудовище. Этот нечесаный комок свалявшейся шерсти напоминал Чуи очень отдаленно. И все же это был именно он, с кинжалами острейших зубов, с глазками-бусинками и кожаной кнопкой черного носа. Только вот конечности кончались кинжалами когтей, и дружелюбием здесь и не пахло. А пахло очень противно — псиной. Этот запах вводил в смущение больше, чем симфония ароматов «адской кухни». Монстр отряхнулся и зарычал.       — Чудовище ты должен одолеть, — меланхолически произнес Хакс и присел на край кровати. Кайло вдруг почувствовал безотчетный страх при мысли, что ему придется повернуться к спутнику спиной. Поведение шута настораживало.       Меч лязгнул, покидая ножны. Даже в схватке с Белым рыцарем он не казался таким слабым и примитивным. Игрушка, детская игрушка. Когти Чубакки достигали половины длины «кинжальчика», кроме того, зверь перемещался на четвереньках, значит, вцепится в живот, горло, повалит, будет терзать теплую плоть.       Кайло огляделся. Кровать, туалетный столик, коврик у двери. Зеркало. Занавески на окошке. Голо. Негде укрыться. Всё ослепительно белое, приметное, хрупкое, как картон. Безнадежно! Его спутник демонстративно не замечал замешательства. Решил отдать инициативу? Возможно. Рен понял, что исполнен благодарности за драгоценное право самому завершить уровень. Если бы еще подсказку… Зверь предупреждающе рыкнул и принялся драть задними ногами коврик, соблюдая неписанный ритуал доминирующего вожака стаи. Думай, думай!       Если вся игра — лишь проекция реально существовавших персон, то и у этой твари, укравший облик друга, есть слабое место. Неплохо, рассуждаем дальше. Чуи больше всего боялся … боялся больше всего… Да ничего он не боялся!       –Время, — вдруг бросил Хакс и звонко хлопнул в ладоши.       Монстр зарычал и бросился вперед. Первый удар лапы выбил бесполезный меч, и тогда Кайло выставил вперед руку, произнес надменно:       — Место, раб!       Из стены проросла серебряным звоном цепь, она атаковала чудовище и вцепилась в шею, сжимая в тисках артерию. Виноградной лозой проклюнулись кандалы, опутывая ноги. Великан рванул, попытался освободиться, но споткнулся и жалким скулящим клубком покатился по полу. Кайло перевел дух и выпрямился. Рабство было позорным клеймом в биографии Чуи и самым большим страхом.       Меч вернулся в ножны, рыцарь медленно преодолел ступени, ведущие к ложу, бросил взгляд на светлый лик принцессы и … споткнулся о мутную зелень глаз шута. Бубенчики тихо позвякивали в левой руке, другой Армитадж гладил мраморно-бледные пальцы, и безумие расползалось вокруг лимонно-желтым облаком.       — Посмотри, как она спит. Как хороша во сне! Потому что не догадывается, что на нее смотрят! Никакого кокетства или желания нравиться. Женщина хороша, когда она не притворяется. Например, во сне. Или после смерти.       Хакс мягко приподнял руку спящей, та с деревянным стуком упала на кровать. Кайло невольно отступил на шаг назад.       — Может, не стоит будить ее? Что ждет ее в настоящем? Скромная доля мусорщицы? Здесь же она принцесса. И останется ею навсегда, — тонкая бледная рука машинально трогала светлые пряди, пропуская сквозь пальцы.       Мозг лихорадочно искал рациональные причины, но спотыкался о жутковатую, застывшую улыбку. Хакс… Он не пытался унизить, поддеть, он не ревновал, он больше не мечтал побыстрее закончить игру. Он даже не высказался по поводу слащавого дизайна!       Кайло отступил еще на шаг. Слишком просто! Все получилось слишком просто! Вошли, увидели, одержали победу.       — И по пути друзей не потеряй, — кажется, он сказал это вслух. Рыжий растянул рот в улыбке, которая явно превышала анатомические возможности человеческого лица.       — Догадался, — прошипела длинная острая тень, ползущая вниз по ступеням       — И страхов хоровод друзей навеки свяжет, — еще шаг, но тень уже сползла на пол и улеглась кольцом, отрезая путь к отступлению. — Ты не Хакс, верно?       Человек кивнул со старательностью манекена. Сумрак рабски простерся на полу и лизал подошвы рыцарских ботфорт. Подошвы дымились.       — Ты проекция. Результат анализа поведения игрока. За вычетом остроумия и язвительности.       — А принцесса все спит да спит. Не хочешь к ней присоединиться? — рот фантома сверкал набором мелких острых зубов. Но доверие не хотело умирать и корчилось под пыткой воли.       Сзади, небрежно отбросив кандалы, поднялся во весь рост Чубакка, в дверном проеме появилась бледная фигура в мандалорском доспехе. Она почти сливалась с общим фоном комнаты, только шипастый шар покачивался маятником.       — Почему ты согласился идти со мной, Хакс? Тогда, на Эйч-То? — Кайло прокричал это, заметив краем глаза, как дверь растворяется в стене. Почему так важен ответ? Почему так важно знать, предал ли этот человечишка?       Хакс сполз на пол, ноги его расщепились на тонкие гибкие щупальца морского зверя. Он плыл над белым ковром, моргая третьим веком, щуря желтые глаза с вертикальными зрачками. Звериный оскал Чубакки, и белая безглазая маска рыцаря едва ли бы страшнее тонкой полуулыбки на узких змеиных губах.       — Ты пообещал мне заплатить. Продвижение по службе. Недвижимость. Солидный счет в банке. Разве не очевидно? Твой друг Хакс всегда был таким меркантильным.       Кайло вздохнул облегченно и отбросил меч. Тем легче будет сделать выбор.       В эту минуту со странным механическим тиканьем принцесса села на кровати. Она поводила головой на негнущейся шее из стороны в сторону, воспроизводя однообразные движения куклы. Да она и была куклой, огромной заводной куклой с тонкими чертами Рэй и ее ласковой улыбкой. Теперь же улыбка, как приклеенная, осела на губах. Кайло с сочувствием смотрел на нее, на все эти искаженные маски близких ему людей.       –Как жаль! — пропела принцесса голосом музыкальной шкатулки.       Враги на секунду оглянулись на звук, и этого мгновения Рену хватило, чтобы отдернуть занавески, вскочить на подоконник и ринуться навстречу пустоте.       Расчерченная на квадраты земля летела навстречу, и так не хотелось ошибиться в истолковании правил этой жестокой игры. Потому что иначе конец. Ему и тем двоим, затерявшихся на уровнях. Кайло Рен беспокоится за других. Какое новое чувство!       Мир истончался и плескал в лицо россыпью цветных квадратиков.       Земля стала ближе. ***       Женский голос с привкусом металла произнес:       –Загрузка завершена. Уровень восстановлен. Хотите сохранить результаты? 2 попытка.       Та-ра-ра-ра-бух!       В последний момент земля испугалась и свернула в сторону.       –Загрузка завершена. Уровень восстановлен. Хотите сохранить результаты?       –Нет! — рявкнул магистр, сел и ощупал себя. Жив. В полном одиночестве.       «Небеса» не утратили энтузиазма:       –Зафиксировано поражение второго игрока. Применить соло-режим?       Соло-режим? Даже мертвый, отец не утратил способности к неуместным шуткам!       — Отмена, — буркнул рыцарь. — Глупые каламбуры останутся на совести разработчика. К тому же Хакс не простит, если пропустит самое интересное. Он мне еще нужен.       Кайло поднялся на ноги и увидел, что мир никак не отреагировал на его «полет». По небу также плелись лиловые полосатые тучки, густая трава цвета карамели пахла яблоками и корицей, и пятипалая башня играла с небом в «джабба-ножницы-бумага». Следовало признать, что версия о сосредоточенности мироздания вокруг скромной персоны магистра потерпела сокрушительное фиаско. Впрочем, приглядевшись, Рен все же отметил одно забавное дизайнерское решение: большой «палец» башни отныне был крепко прижат к ладони. Одна попытка израсходована!       В облаках быстро пробежали строки титров — слишком быстро, чтобы можно было прочитать и запомнить. Итог нашел выражение в загадочной трехзначной цифре, и искусственный разум торжественно изрек:       –Очки престижа сохранены. Обновление статуса игрока. Модификация снаряжения.       Кайло почувствовал легкое покалывание — как от статического электричества. Хотя вес «экипировки» не изменился ни на унцию, кожаный жилет «оброс» стальным нагрудником с инкрустацией родового герба, меч прибавил в размерах, имитируя мясницкий нож-переросток, дополнительно на руках и ногах образовались наручи и поножи. А еще дурацкие пряжки с сапог исчезли. Мелочь, а приятно!       На гербе же гордо распростер крылья летящий сокол. Ох, папочка, ох, затейник! ***       Отшельник восседал на столе, болтая ногами, и выдувал мыльные пузыри. В этом нехитром виде спорта он стремился угодить невесомым снарядом по уткам, тогда те оказывались внутри пузыря и с недовольным кряканьем исчезали в тучках. Монах довольно хихикал и в промежутках между производством шаров мурлыкал позитивную песенку: Пустая комната, в петле висит труп, И если сыщик будет не глуп, Он найдет тот скрытый уступ, С которого вниз скользил в петлю труп…       Слова песни настолько не соответствовали приторному дизайну окружающей обстановки, что парадоксальным образом пробуждали доверие. Стихотворное пророчество, во всяком случае, себя оправдало. Кайло видел принцессу под охраной уродливого чудовища, не сумел ответить на вопросы, потерял друга, и эта потеря закрыла путь наверх, запустив дурную бесконечность повторений; он умер, и гибель отбросила на первый уровень. В безумии была своя система, правда, довольно безумная. Оставалось надеяться, что самолюбивому Хаксу не предназначена роль маятника, качающегося в петле из пресловутой песни, и в этом сценарии не понадобится демонстрировать навыки оказания первой помощи. Это же так недальновидно — избавляться от героя в самом начале!       Отшельник покончил с пузырями, преобразовал круглое пластмассовое кольцо в монокль, вставил в глаз и важно посмотрел на виновника перезагрузки уровня.       — По какому делу, молодой человек? Не видите, я занят? Расследую важное преступление. Пустая комната…       — Пустая комната, на крючке висит человек, дверь заперта изнутри, пол влажный. Вопрос в том, как он погиб, — скороговоркой повторил Кайло. — Три попытки?       Монокль поймал отблеск виртуального солнца.       — Согласен на уступки по причине близкородственных связей. Даю четыре попытки, в ином случае у фамильной сабли появится другой наследник.       Кайло незаметно перевел дух. Он никогда не был силен в этих головоломках, но «четыре» — лучше, чем ничего. Как же не хватало Хакса!       — Залетел в окно и угодил в петлю, — глупо, но у умалишенных своя логика.       — Там нет окон, — дядя вынул монокль, подул, и из стеклышка выпорхнул пузырь с надписью «Ошибка».       — Кто-то убил его, подвесил и ушел.       Еще один пузырь, в котором крутится мутный силуэт: некто связанный лежит на столе.       — Нет, он был самостоятельный шалунишка. Сам заварил кашу, сам и отобедал.       Кайло с тоской подумал, что для перезагрузки придется снова себя убивать. Досадно! Неправильно как-то. Приходилось признать, что он обманывал сам себя: возложил слишком большие надежды на ум Хакса и упорство Рэй. И в итоге потерял спутников в первом же приключении. Если не справится за пять раундов, какое наказание для проигравшего? А если вообще не найдет утаенное сокровище контрабандиста?       — Спрыгнул из люка сверху, — выкрикнул он наугад, наперед зная, что ошибся.       На сей раз шар был величиной с футбольный мяч, и за отрицающей надписью явственно проглядывала картина бытовой тематики: плененный рыжий мужчина отчаянно вертит головой, а над ним занесен кухонный нож.       Отшельник лукаво смотрел на рыцаря, поигрывал кисточкой пояса и улыбался в усы. Запах лимона усилился, он буквально пророс в легкие. Рен почувствовал, как его бросило в жар. Насколько далеко отец зашел в стремлении наставить на путь истинный блудного отпрыска? Пот перечеркнул лоб теплой струйкой, Кайло машинально провел рукой по лицу, капли влаги на подушечках пальцев было потрясающе реалистичны.       Пол был влажный. Мокрый. Вот он сейчас мокрый, потому что жарко. Организм избавляется от лишней жидкости. А комната была закрыта изнутри. Значит, у убитого была вода с собой. Или не вода? Конечно, как он не догадался!       — Тот человек принес с собой большой кусок льда, закрыл дверь изнутри, приготовил петлю, встал на лёд и спрыгнул, а лед потом растаял.       Отшельник торжественно поклонился. С неба прозвучал удар гонга, от которого полопались все выпущенные ранее пузыри, и на землю излился дождь в виде маленьких желтых уток. Цитрусовый аромат улетучился.       Кайло вздрогнул.       — Это что-то значит?       — Нет, просто моя интерпретация салюта в честь победителя. В знак того, что племянник наконец-то стал использовать голову по назначению. Все верно. Лёд. Всегда этот лёд. Мороз. Студеный. От слова «стыд». Почему говорят, что совесть жжет как огонь? Она должна превращать в замороженный кусок мясного фарша. Да-да, мясо, просто бездушное мясо. В холодильнике. На котлеты. Если совести нет, как жить? И почему он повесился, этот бедолага? Вот важный вопрос. Мотив? Мотив неясен. Требую продолжения расследования, — отшельник достал из кармана большую трубку и с важным видом сунул глиняный чубук в рот. Из курительного прибора вырвалась стайка пузырьков со знаками вопроса внутри.       Но Кайло уже не слушал: маленькая дверь у подножия башни со скрипом отворилась. ***       Даже подготовленный предыдущими событиями и полупрозрачными намеками, Рен был шокирован зрелищем. На кухонном столе, на ложе из кресс-салата и зелени возлежал связанный Хакс с огромным румяным яблоком во рту. Сверху на него сыпался целый дождь из пряно пахнущего перца и специй. Ведьма танцевала яростное кулинарное танго, посыпая, помешивая и сдабривая, так что ее лохмотья раздувал невидимый ветер. Похоже, игра уготовила пламенному любимцу судьбы отдельную «линейку» приключений.       — Любисток? Или базилик? О, а вот засахаренные дольки апельсина, они так идут к твоим волосам. Но это десерт, мой милый, не стоит мешать божественное жаркое с ячменным печеньем, это убьет послевкусие. А мы же не хотим провалить испытание, да? — ведьма потрепала «главное блюдо» за щечку, и Хакс застонал, закатывая глаза.       «А ведь он мне это припомнит. Свое унижение», — равнодушно констатировал Кайло и шагнул от дверного проема вглубь. На сей раз симуляция поскупилась на запахи, лишь сомнительный аромат нагретого металла и забитого сажей дымохода. Зато звуковое оформление было великолепно: треск дров в очаге, скрежет затачиваемого ножа, бурление воды в котле.       — О, и второй голодный мальчик пожаловал. Как раз к обеду. Сегодня у нас цыпленочек под бубенцами. Да не дрожи ты так, я со счета сбиваюсь. Три, четыре, пять, еще пять, шесть. Я уже яиц шесть или семь разбила?       Пора было с этим покончить! Кайло вздохнул, зачерпнул черпаком бурое варево и вылил прямо на стол. Виртуальная реальность такого насилия над сценарием не потерпела: вокруг жидкости сам собой материализовался граненый стакан. И еще парочка — для комплекта. Повар и горемычное «жаркое» даже отвлеклись от своего занятия. Зелье лучилось насыщенностью цветов: красный, зеленый и нежно-розовый. Кайло принюхался, подумал и вылил на пол содержимое. Жидкость успешно впиталась в текстуры. Он повторил свои действия с точностью до деталей: зачерпнуть, вылить на стол, подождать «сервировки». На сей раз в угловатых бокалах для коньяка плескались черный, оранжевый и красный цвета спектра. Рен вдохнул запахи, поднял багряную густую жидкость, звонко чокнулся о матовое стекло:       — Ваше здоровье, — и выпил. Закашлялся, пошатнулся, опираясь о стол. Мир качнулся в глазах и стремительно развернул ленту событий.       Бокал выскользнул из рук, грянулся об пол. Хакс бешено забился в путах. Ведьма опустила нож мясника, по лицу ее бродила мечтательная теплая улыбка. Скрипнула дверь, впуская сумрак и каменную пыль винтовой башни. Новая локация начала загрузку, подменяя кухонный интерьер, и вот уже деревянные балки выгнулись высокими стрельчатыми окнами, а доски пола сменились плотно пригнанными глыбами.       Кайло вскинул голову, с усилием проталкивая пыльный воздух в легкие, обвел взглядом стол и, прежде чем тот утонул в марше каменных ступеней, своровал капустный лист. Кинул в рот, пожевал, кисло улыбнулся:       –На вкус как упаковочная стружка. Да еще и пролежавшая пару десятков лет на складе. — Он постучал длинным пальцем по краю бокала. — Я угадал? Это и был яд?       Ведьма молча кивнула. Она смотрела в пустоту темными, молодыми глазами Лейи Органы, как в последнюю встречу, когда ее большой мальчик раздавал пустые обещания всегда помнить, поддерживать связь и вернуться домой. Реальность истаивала под напором принудительной смены локаций, но хозяйку адской кухни обтекали волны изменений. Как мраморная скульптура, вознесенная на высокий утес.       — Я могу ЭТО забрать? — Кайло указал пальцем на жертву кулинарной книги, получил утвердительный ответ и, не тратя время на распутывание веревок, перекинул через плечо худое тело шута. Уже в дверях рыцарь обернулся:       — Спасибо. Было очень вкусно, — и бросился вверх по лестнице.       Исчезая в желтом дыму, старая женщина с тоской протянула вперед худые руки. ***       Спустя пять пролетов веревки шута исчезли сами собой. Кайло поставил старого соперника на широкую ступеньку и сказал невесело:       –Ну что? Спас я твои бубенцы?       Хакс одернул куртку, смахнул невидимые пылинки с рукава, поправил шутовской жезл за поясом и снизошел до ответа:       –Я уж думал, не придёшь.       — Без тебя в рай не пускают, — Кайло оглядел спутника и сощурился. — Почему ты согласился пойти со мной?       Бывший генерал внимательно посмотрел на бывшее начальство и ответил самым серьезным тоном:       — Потому что знаю твою тайну. Узрел ее вместе с рентгеновскими снимками кишок и селезенки. Еще чтобы Рэй порадовать. Она сторонник филантропии и благотворительности, и воспитывает меня в том же ключе. А кто я такой, чтобы отказать женщине в удовольствии? Проверка пройдена? — хитрец выбрал максимально обтекаемый ответ, не желая оглашать внутри виртуальной реальности нюансы безмолвного договора с магистром.       Армитадж разминал затекшие запястья и рассеянно заметил:       — У твоего отца совершенно безумные фантазии. Хотя я постоянно твердил: «Это всё игра, только игра», но трудно абстрагироваться, когда над тобой размахивают ножом. У меня, кажется, даже седины прибавилось. Кстати, в чем был секрет задания с напитками? Я не вполне понял алгоритм выбора.       — Ах это… Меня в первый раз сбило с толку слово «яд». Да еще запахи такие агрессивные. Теперь симулятор приглушил эффект присутствия, и догадаться было нетрудно.       Хакс отряхивал от муки свой певучий колпак и покрутил пальцем в воздухе, давая понять, что слушает.       — Пустячок родом из детства. Странно, что отец запомнил тот случай. Я плохо рос, слабеньким был, и кто-то посоветовал отпаивать «малыша Бенни» томатным соком. Как же я его ненавидел! Настоящий яд, до рвотного рефлекса, чтоб даже через нос и уши текло!       Шут поднял голову и внимательно оглядел вышеуказанные части тела. Тонко улыбнулся и продолжил своё занятие.       — Как-то мама налила огромный бокал и сказала: «Это твоя порция на сегодня». Даваясь, я справился с отвратительной жижей. И тогда она, занятая разговором по официальной связи, машинально налила еще, — Кайло горестно сложил брови «домиком», — как же я злился, всем сердцем малолетнего придурка. Не на лишнюю дозу пойла, нет. Мама меня обманула! Дала обещание — и не сдержала! Помнится, тогда я запустил стаканом об стену, так что пятно осталось, а светский разговор пришлось прервать.       Он помолчал, усмехаясь маленькой версии будущего злодея.       –Нужно было всего лишь покорно выпить сок. Такая мелочь! Игра отпустила нас, следуя утвержденному безумию. Хотя любая фантазия, запертая в рамках двоичного кода, становится предсказуемой.       Белесые брови вздернулись вверх.       — Значит, последние уровни доступны? И ты их видел? Старый дурак не соврал насчет принцессы и чудовища?       Кайло смущенно кивнул.       — Не соврал. Но тебя не обрадует то, что придется сделать для победы.       Шут пожал плечами.       — Поцелуй истинной любви? Полагаю, в качестве дамы сердца у нас здесь выступает Рэй. Как догадался? Простая логика. Ни на одном уровне она не появилась, в то же время игра в целях экономии задействует все доступные ресурсы, глупо иметь в наличии живого персонажа и не использовать его. Задания же явно выстроены по принципу возрастания сложности. И уменьшения комфорта соответственно. Прости, но с дядей у тебя явно более близкие отношения, чем с матерью. Еще меньше времени уделено отцу. Бабушка — красивая семейная легенда, а нашу девочку ты знаешь без году неделя. Так что программа с умыслом поместила ее на верхних уровнях. Всё просто, — он нервно мотнул головой. — И если тебе надо поцеловать принцессу… — на секунду из зеленой мути глаз показалось скользкое морское чудовище. Показалось и исчезло, — я понимаю.       Шут топнул ногой в красном башмаке.       — Думаю, мы достаточно тянули время для загрузки уровня, и твой отец уже раскидал по полу новые игрушки. К тому же в реальности мы по-прежнему лежим на холодном полу ангара. Что чревато. Радикулит или пневмония человека не красят. Даже если он из Первого Ордена.       Шутка получилась натянутой. Подленький внутренний голос твердил, что рыжий ревниво следит за своей собственностью и делиться не любит. Хватит ли Хаксу самообладания соблюсти договор, или личные мотивы возобладают? Раньше жизнь была такой простой!       — Игра вечна, а тела наши смертны, — эхом откликнулся магистр и приложил ладонь к двери. Железные створки скрылись в стене.       Уже миновав границу дверного проема, спутник пробормотал:       –Кстати, спасибо. Что вернулся за мной.       — Мы заключили соглашение — идти вместе до самого конца. Я сдержу слово.       Они успели повернуться навстречу воинственному кличу. Размахивая тяжелой булавой, к нарушителям периметра спешил белый воин в мандалорских доспехах. ***       Хакс отскочил в сторону, вертя головой в поисках любого потенциального оружия. Но на сей раз помещение было девственно пустым, даже лишней гайки на полу не завалялось. Все, что уцелело от прежнего изобилия — остов старого спидера, да и тот годился только в качестве шаткой табуретки.       Кайло поднял меч, считая секунды, отмеренные метрономом сердца. Шесть, пять… В полированном покрытии отражался бегущий светлый силуэт, словно к магистру спешили сразу двое. Четыре, три… Дробный топот разбивал солнечные зайчики искусственного освещения, плясавшие на полу. Два…       Когда оставалось мгновение, Рен отбросил меч и встал, широко раскинув руки. Оружие далеко заскользило по полу. Сокол на нагрудной пластине качнул крыльями вместе с хозяином. Хакс привстал с импровизированного сиденья, понимая, что не успеет. Две фигуры, черная и белая, столкнулись, и в этом было нечто эстетически выверенное.       –Символист, мать его, — выругался рыжий. Казалось, булава раздавит, сомнет высокую тонкую фигуру, картоном хрустнут доспехи. Кайло пошатнулся, но устоял, схватившись за выбитое плечо. Он на мгновение побывал между молотом и наковальней, и все же удар был слабее, чем ожидалось. Разновидность фантомных болей, рука сохранила подвижность, только пальцы еще гудели порванными струнами. Еще удар, совсем незаметный, так, легкий треск паутинки.       С доспехов белого рыцаря исчезли наплечники. Грозное шипастое оружие взвилось вверх. И снова замах утратил силу, а противник лишился правой перчатки.       При каждом ударе мандалорский доспех становился тоньше и легче. С него осыпалась броня, элементы вооружения, булава уменьшалась в размерах, превращаясь в призрачное подобие самой себя. А Кайло стоял с сосредоточенным и серьезным видом человека, занятого на важной миссии. Только дергающаяся щека выдавала скрытое напряжение.       Вжих! Удар!       Белый рыцарь лишился нагрудника, стало видно, как тяжко вздымается и опадает грудная клетка. Остатки вооружения висели грязными лохмотьями тумана. Оружие еще раз поднялось и … беззвучно выпало из руки. Звуковое оформление выключилось, и стало слышно, как гудят внутренности огромной умной машины.       Рен протянул руку и медленно коснулся мандалорских доспехов. Тень его пальцев легла на безупречно-белый металл. Хакс поймал себя на том, что до крови прикусил язык. Мучительный выбор: бежать на помощь или выждать — стоял перед глазами докучливым прохожим. И все же рыжий покинул удобное местечко, подобрал брошенный меч и неспешно пошел к участникам поединка.       Но им не было дела до единственного зрителя. Человек в белом не заметил поражения, просто стоял и дышал с надрывной хрипотцой, и убери Кайло руку, пошатнулся бы.       — Мешает, наверное, — этот мягкий теплый баритон никак не мог принадлежать магистру, но реальность говорила обратное. — Давай я помогу снять это.       Детали доспехов отлетали одна за другим с легким шелестом, и были они из … картона. Фигура теряла в объеме, тело расплывалось, грузнела осанка. Последним упал на землю шлем.       В хаосе измятых бумажных листов стоял Хан Соло — таким, каким знали его в последние годы. С морщинистым добродушным лицом, ежиком седых волос, кривоватой улыбкой и усталыми глазами вечного бродяги. Отец и сын посмотрели друг на друга и медленно, неловко, путаясь в руках, обнялись.       Хакс прочитал по губам нашептанное и отвернулся. Кто он такой, чтобы судить об отношениях внутри этой ударенной Силой безумной семейки? Но мысли в голову лезли неправильные, нелогичные. Была в них противоречащая философии прагматиков сила. Та самая, которая прячется за маской слабости.       «Прости».       Дети иногда причиняют боль родителям. Особенно, когда те вынуждены их наказывать. И чем сильнее наказание, тем больнее и холоднее душе «палача». Потому что каждый удар стократ отдается в любящем сердце, разбивает броню равнодушия. Так было, и так будет всегда, пока существуют те и другие. Только бы сердце не привыкло к боли, не покрылось мозолями от частых бесплодных усилий достучаться…       На этот раз исчезла целая стена. Хакс, не оборачиваясь, побрел вперед, волоча меч по полу. Его нагнал дробный топот ног, оружие вырвали, оцарапав ладони, с обиженным звоном меч исчез в ножнах. Кайло злым резким шагом взбежал по винтовой лестнице, пряча лицо.       Армитадж оглянулся на гаснущий за спиной свет.       Хан смотрел вслед, и улыбка на помолодевшем лице удерживалась дольше прочего, когда всё остальное истаяло дымом.       — Ты самый выдающийся фрукт на фамильном древе, ситхов ты джедай, — с нежностью сказал рыжий. ***       Темная комната, или, если угодно, Комната тьмы встретила отлично поставленными шорохами, художественными спецэффектами и безглазой белой маской.       — Страхи, — но после всего пережитого пресловутый страх даже ни единой мурашки на спине не пробудил. Зато многократно возросло желание стереть с лица земли данный аттракцион. Хакс решительно снял с себя ремень и сделал затяжную петлю на поясе.       Другой конец он закрепил в щели между дверью и стеной.       –Почему страхи твои — а страдаю я?       — Программный код тебе в руки. Можешь создать свою виртуальную комнату ужасов. Если выживем, — отлично срежиссированная сцена с Белым рыцарем все еще держала Кайло в плену, иначе откуда эта меланхоличность? Или просто стало всё равно: проиграть или выиграть? А ему, Хаксу?       Признаться, любопытно, что же там за наследство, ибо на создание этой большой игрушки старый контрабандист не поскупился. Впрочем, не исключено, что в финале их ждет пустой сейф с одинокой монеткой в углу. Или не монеткой, а приличной дозой глиттерстрима*, ибо «все в жизни тлен, и надо быть проще». Хороша шутка, жалко, что прощальная! Этой фамилии не стоит давать советы, как с пользой для общего блага укоротить жизнь, сами розетку найдут, и пальцы в правильную комбинацию сложат. Зависть? Вероятно.       — Едва ли я сочту возможным тратить время на такую глупость. Если мне нужно будет сублимировать впечатления, я сяду за мемуары, — ремешок оказался до обидного коротким, даже на полтора метра от двери не хватало. Кайло надоело игнорировать эти копошения в темноте, поэтому он снял перевязь с мечом, оружие взял в руку, а свободный конец привязал к поясу. Другой кинул Хаксу.       — Если я снова не оправдаю ожиданий — вниз упадем вместе.       Хакс, пользуясь темнотой, позорно втянул голову в плечи.       — Сначала кажется, что и вправду летишь вниз, потом начинаются шутки с силой притяжения, так что кровь носом идет. Потом ты стукаешься об пол подбородком и ощупываешь зубы. А потом вступает в силу перезагрузка уровня, и ты жалеешь, что не умер на самом деле. Знаю, пробовал. Ты настолько меня ценишь? — невзирая на невозможность увидеть мимику собеседника, генерал скептически сощурился.       — Без этого невозможно дойти до финала. Таковы правила. А у меня сейчас не так много времени, чтобы тратить его понапрасну.       Нет, определенно старый добрый Кайло, мечущийся между истериками, пафосом и задушевными беседами с духом дедушки, нравился ему больше! Может, это Сноук так удачно провел воспитательную компанию после провала?       Забытый призрак обиженно замерцал, изображение пошло кубиками. Сбой в системе нарушил целостность графического слоя: у маски полностью исчезли губы, и острые зубы пару секунд блестели в рамке бледных десен.       — Страхи. Назвать страхи, — знакомо качнулся пол, и пространство сузилось до вовсе интимного. Кайло сглотнул и попытался собрать разбегающиеся мысли.       — Потерять друзей, — ощутимо пахнуло цитрусовыми, и он понял, что ошибся. Как потерять то, чего не имеешь?       Хакс сильно дернул за конец ремешка, но рыцарь решил пренебречь подсказками в этот раз. Он должен решить задачу сам. С дядей же получилось!       Между тем игра вышла на второй уровень сложности: в потолке бесшумно открылось светлое окошко, и из него показалась суставчатая механическая рука, вооруженная электрошокером. Голубые искры пробежали между рожками. Хакс, из осторожности держащий язык за зубами: мало ли как истолкует система голосовые команды игроков — беззвучно пожелал всей этой конструкции оказаться в руках хаттских мехо-палачей. Без шанса на появление светлоокого джедая — освободителя плененных дроидов. Магистр же подумал, что «стимулирование» — термин, который его отец истолковывал весьма превратно.       — Боль, — выкрикнул он наугад. Голубые змейки приблизились. Они пахли озоном и одновременно работающим сварочным аппаратом.       — Страхи, — повторил голос в последний раз. Безглазое лицо давно умершей бабушки слегка покачивалось в воздухе, и не было в нем восхваляемой поэтами загадочности первой красавицы Набу, только пустота и безразличие. Как поступил бы на его месте, нет, не отец, а безбашеный дерзкий дед в самом расцвете юности? Разобрался бы в механизме ловушки, на худой конец, изрубил бы до искрящихся проводков.       В голове щелкнуло. Дед. Бабушка. Если игра настроена на Бена Соло, на ту часть, что сумел упаковать в двоичный код хитроумный коррелианский пират, то какой намек он хотел дать нерадивому отпрыску? Красавицу и умницу Падме Амидалу Кайло недолюбливал. Красивая кукла, придуманная для придания романтического флёра похождениям юного Анакина. Этакий подстрочный комментарий к биографии, чтобы герой казался разносторонней личностью. Сам Рен никогда не стремился повторить подвиги деда на этой стезе. Список военных побед и конструкторских решений затвердил наизусть, но здесь заочно проигрывал и выбирал маневр отступления.       Пол ощутимо накренился вниз. Хакс опасно качнулся, но в последнюю минуту выровнял равновесие, замер на краю. Пока. Скоро они оба полетят вниз. Потому что Кайло не умеет выигрывать. Идти к цели –да, а вот одержать победу, ощутить сладость триумфа… Не в этом ли ответ?       Он слегка поклонился белому лицу с капелькой крови на нижней губе.       — Прости, бабушка, я почти ничего о тебе не знаю. Но ты была частью жизни деда, думаю, очень важной частью. Я молился ему как живому богу, старался подражать во всем и огорчался, когда попытки терпели поражение.       Пауза. Хакс сжался в один тугой комок, чтобы приземлиться с наименьшим уроном для себя. Рен, забывшись, постучал по левому боку, и боль, оставленная по ту сторону, откликнулась глухим ворчанием.       –Вот мой страх. Не оправдать ожидания.       До сих пор он только догадывался, что Свет ранит не меньше Тьмы. Вспышка ослепила двух молодых людей, так что они одновременно вскинули руки, прикрывая глаза. А когда опустили, хоровод желтых ламп отражался в гладких полированных стенах.       Картонная маска лежала на полу, смешная и нелепая.       Они молча обошли ее и прошли в дверь. ***       В покоях принцессы Хакс вцепился в спутника так, что чуть не сломал запястье. Брови его страдальчески вздернулись, пальцами левой руки он массировал висок.       — Какая вульгарная банальщина! Рюшечки! Подушечки! Хотя бы одна особа королевской крови присутствовала в фокус-группе? У меня глаза сейчас начнут кровоточить!       Какая прелесть! О том, что его собственные глаза скоро будут на мокром месте от умиления, Кайло тактично промолчал. Это был, несомненно, Хакс, дикая смесь уксуса и красного перца, и никакому компьютерному фантому не в силах воспроизвести сей дивный коктейль.       Рыжий быстро справился с первоначальным шоком и продолжил комментировать:       — Если интерьер создавала Ее превосходительство генерал Органа, я разочарован. Хотя не скажу, что был бы рад увидеть вариант от мистера Соло.       — А разница есть? — рассеянно сказал Кайло. Чубакки нигде не было, что настораживало.       Хакс позволил себе презрительную усмешку.       — Мужчина всегда по-иному представляет уютное гнездышко для встреч с любимой женщиной. Больше двусмысленности, кожаных изделий, шнурочков… — но улыбка увяла, когда он увидел, кого виртуальная реальность возвела на роль пресловутой возлюбленной.       В отличие от первого прохождения, Принцесса не спала, а сидела на кровати, болтая ножками в крохотных атласных туфельках, и вела милую беседу с рычащим и поскуливающим охранником, скрытым от глаз воланами-фестонами спального возвышения.       — Нашлась, значит, — кисло произнес Армитадж, но глаза его не открывались от стройной фигуры в шелковом платье.       Его слова словно подожгли динамитную шашку. Из-за кровати великолепным прыжком горного джульбарса вылетел Чубакка. Приземлился на все четыре лапы и оскалил зубы, тесня игроков к окну. Кайлу морально был подготовлен к атаке, но он совершенно забыл, какие размеры придал старому знакомому компьютерный гений отца. Медведеподобное существо достигало в холке не меньше трех футов, густая шерсть свисала до полу.       Рен присвистнул, привлекая внимание. Зверь скрежетнул когтями по паркету и повернул тяжелую лобастую голову к наглецу. Шут почувствовал, как нечто острое царапнуло по спине сквозь рубашку и приготовился дорого продать свою жизнь, но тут перед черным влажным носом монстра закачалась тонкая палочка, увенчанная ослиной головой. Загадочный предмет дернулся из стороны в сторону, и карие глаза провожали его тоскливым взглядом.       — Принести! — палка взлетела в воздух, огромное лохматое тело пришло в движение, и монстр кинулся ловить ее, словно сбежавшую невесту. В прыжке зверь уменьшался, уши удлинялись, отросший хвост путался в ногах. Спустя мгновение к ногам Кайло прижался великолепный сенбернар. Добродушный пес вертелся волчком, оставляя шерсть на штанах, и тыкался влажным носом в ладонь. Хвост усиленно колотил по бокам.       Хакс пощупал царапину, отобрал обслюнявленный атрибут профессии, вытер о густую шерсть собаки и с недовольной гримасой погладил живую «метаморфозу».       –Мог бы и предупредить, что возьмешь мой жезл поиграться. Но кто бы подумал… Хвост… И все такое.       Кайло рассеянно гладил мягкие уши.       — Я неправильно понял намек. Не презренный раб, а покинутый друг. У Чубакки всегда было самое большое сердце в мире, и в детстве он позволял мне вытворять с собой глупейшие шутки. Будто он собака и слушается команды. Подать лапу, лежать, сидеть. Он меня даже на спине катал. Я тогда маленькой совсем был, глупый. Потом я уехал из дому, а он бережно хранил память о нашей дружбе, даже когда хранить стало нечего — Рен коснулся бока в том месте, где два года назад его опалил огонь вуки.       Два увлеченных беседой мужчины не замечали, как коснулись земли ножки в атласных туфельках. И как в девичью руку легла каминная кочерга.       Рыжий спутник вздохнул от полноты чувств.       — А я в детстве дразнил сестренок и сажал им в кровати мокроступов, это такие… — но разрушение стереотипов было прервано сухим свистом стального прута над головой.       Молодые люди с грацией лесных кабанов бросились в разные стороны. Чуи трусливо взвыл и забился под кровать.       — Кто вы такие? Почему в моей комнате? Что вы сделали с моим охранником? — каждый вопрос сопровождался сокрушением объекта мебели. Впрочем, дизайн был прописан в программном коде столь глубоко, что интерьер тут же возвращался к первоначальному состоянию.       Спустя две минуты суеты вокруг кровати Кайло вспомнил, кем он является, и меч со звоном встретился с кочергой. Та достойно сдержала удар.       — Защищайтесь! Мы посмотрим, кто у нас в семье настоящий мужчина!       — Она и есть принцесса? — Хакс, пользуясь моментом, углубился в недра дамского столика. Ящички глухо стучали и скрипели в пазах, но мало-мальски приличного оружия не находилось.       –Да.       –И чтобы закончить игру, ты должен…       –Да, — Кайло пропустил скользящий удар, и ребра тоскливо заныли. Оставалось надеяться, что в реальности он отделался гематомой. Хорошо еще, что техника сражения СТАЛЬНЫМ мечом в корне не отличалась от привычной.       — Ты уверен? — Хакс разбрасывал по комнате расчески, щетки, зеркальца, булавки и иные предметы дамского туалета.       — Абсолютно! — он снова чуть не пропустил удар, вовремя блокировав его рилетским гнутым стулом. Стул разлетелся на пиксели. «Папина техника. Используй силу, сын, силу мускулов», — тоскливо подумал магистр.       — Тогда одолжи мне свой меч!       — Ты спятил! — они кружили вокруг круглого пуфика, и затуманенный симулятором мозг девушки пока скрывал от нее тот факт, что препятствие ростом по колено можно просто перешагнуть. Чубакка добавлял в общую суматоху протяжную тоскливую ноту.       — Можешь не сомневаться. В ту секунду, когда дал согласие на эту авантюру. Надо было накинуть пару миллионов кредитов сверх гонорара. Здесь же нет ничего острее мыльного обмылка! Дай меч, ренегат ты этакий!       Ренегат было немногим хуже, чем дезертир, поэтому Кайло подбросил меч и перекатился под кровать. Здесь было темно и пахло припрятанными имбирными пряниками. Снаружи донесся звон стали, женский визг и глухой удар. Это шут ударил по неприметному шнурочку и — весь тяжелый полог обрушился на воинственную амазонку. Хакс брезгливо отшвырнул клинок, быстро и умело спеленал принцессу и погладил ее по голове с виноватой улыбкой. Когда Кайло спустя минуту выбрался на свет, Армитадж как настоящий оруженосец, отряхнул пыль с куртки и, придирчиво оглядев, вздохнул:       — Целуй уже, ситхов везунчик.       Кайло помедлил. Венценосная девица смотрела на него глазами Рэй и только что не шипела от злости.       — Целуй же, пока я добрый, — зло бросил рыжий и отвернулся.       — А она меня не укусит? — шутка получилась неудачной. Несвоевременной.       — Трусишь? — слово стегнуло кнутом: Кайло поймал розовый рот цвета спелой клубники и припал к нему. Они словно продолжали прерванный поединок, но постепенно девушка обмякла, прикрытые веки трепетали. Рэй ответила на поцелуй, и губы ее были губами мусорщицы с Джакку, солеными, с паутиной трещинок, оставленных ветром пустыни. Но от этого поцелуй был не менее желанным.       Рен оторвался, хмельной и пьяный, лишь когда почувствовал, как бьет по ногам пушистый хвост радостного Чубакки. Глотнул воздуха, огляделся. В зеленых глазах Хакса плескался жидкий огонь пополам с тоской. Или сгоришь, или утонешь!       Ничего не происходило. Не было голоса компьютерной «тетки», не открылась дверь, не погасло освещение. И внутри зрело убеждение: он снова что-то сделал неправильно. Не оправдал надежды.       — Ну?       — Я не понимаю. «Красу волшебную уродство охраняет». Мы прошли все уровни, отгадали все загадки. Не его же мне было целовать, — он кивнул на радостную собаку, которая была совсем не против такого финала.       — В таком случае у творца сей реальности довольно странные представления о предпочтениях сына, — Хакс устало вздохнул. Руки его скручивали и разворачивали шутовский колпак, и головной убор жалко тренькал в ответ.       Кайло снова посмотрел на Рэй. В ее затуманенных глазах, темных и влекущих, жило желание продолжить, утолить плотский голод, пробужденный желтым наркотиком.       Она была принцесса, и она жила в высокой башне.       В один прекрасный день пришел рыцарь и усмирил злое чудовище.       Что еще надо для счастья?       Ноги подкосились, и Кайло рухнул на постель. Принцесса освободила одну руку из бархатного плена и принялась водить пальчиком по его груди, иногда забираясь выше, иногда ныряя под нагрудник, украшенный соколом. «Верх — это низ, а низ — это верх». «Ее красу уродство охраняет». «Найти прекрасную принцессу — вот заданье, Ведь Рыцаря любовь ей принесла страданье».       Какой же он глупец! Такая простая метафора! Не метафора даже, прямое указание! Почему хорошие мысли приходят всегда в последний момент? Отец, почему ты так жесток?       — Возможно, поцелуй — всего лишь метафора, и вы должны предаться страсти на этой самой кровати, — долетел до сознания голос Хакса. Рыжий сидел, сгорбившись по-стариковски, и вздрогнул, когда позвоночник прогнулся под рыцарской пятерней.       — Конечно, метафора. Только иного порядка, — Кайло спрыгнул с кровати, принцесса капризно надула губки. Но Рен не обернулся.       Забытый меч подобрали и вручили шуту.       — Ты должен меня убить.       — Я что, прав, насчет страсти? — Хакс не спешил принимать подношение.       — Нет. Да. Не совсем. Просто ты должен меня убить.       — Как? — ласки своенравной принцессы теперь переключились на шута, ее загорелые руки полностью освободились от пут и бродили по дорожкам пестрого камзола, но бывший генерал не обратил на это внимания.       — Как хочешь. Снеси мне башку. Проткни сердце. Только быстрее.       Хакс взял в руку оружие. Взвесил в руке.       — Не понимаю. Значит, имею право ослушаться.       — Лили**, эта не та принцесса. И это приказ.       Бледное лицо в легкой россыпи веснушек мгновенно налилось краской. Он поднял меч, повернул в руке, и по воле игрока тот послушно изменил форму. В лицо магистру холодно смотрела винтовка штурмовика последней модели.       — Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. Прости, Кайло, ничего личного.       «А ведь он действительно хочет убить меня. Он же не знает про откат системы. Не должен знать», — мысль мелькнула в голове, пока два глаза — зеленый и черный кружок оптики — отсчитывали последние минуты жизни магистра Кайло Рена.       Выстрела он не почувствовал, только томительную слабость. ***       «Игра восстановлена. Хотите сохранить профиль?». 3 попытка       — Игра восстановлена. Хотите сохранить профиль?       Хакс, лежащий на желтых кирпичиках не менее желтой дороги, простонал и надвинул свой «звонкий» колпак на глаза. Кайло поднялся, обводя окрестности мутным взглядом умалишенного. С каждым разом всё труднее было выносить эту дурную бесконечность одних и тех же ситуаций, мест, персонажей. Здесь пахло безумием. Перезапускаемый цикл с дурманящим привкусом надежды: «Всё перемелется, всё исправится, всё будет хорошо».       Хорошо уже не будет! Рен поднял голову. Башня Принцессы демонстрировала небу цифру «три»: мизинец покоился под гнетом большого пальца.       Хакс сел и мрачно уставился на декорацию «первого акта».       –Кажется, я знаю, какой палец он будет показывать при последней попытке.       Кайло посочувствовал напарнику, перешедшему на фривольные шутки, однако выказать сострадание не успел: с неба обрушилось «счастье» призовых баллов. Судя по весу, всё снаряжение было выполнено из обыкновенного картона, но это не мешало ему быть ярким и красочным, как сумочка пятилетней девочки. На голове сам собой материализовался шлем с забралом, в левой руке возник щит с абрисом пресловутого крестообразного меча, атрибута покорителей мифических Палестин. И эта последняя деталь разрушила хрупкий рыцарский покой.       –Я… — щит улетел в ближайшие кусты, где был поглощен текстурами бурой почвы.       –Никому… — следом отправился шлем, прочертивший горизонт хвостатой кометой.       –Не позволю…– поножи разбежались розовыми хорьками.       –Шутить со мной…– остатки снаряжения стекля сиропными кляксами. Кайло остался в привычном черном, препоясанный тяжелым двуручным мечом. Пригодится еще.       — А что, так можно? — светлые брови генерала изогнулись в удивлении. Магистр ответил мрачным взглядом, от которого и в лучшие времена дрожали колени штурмовиков.       –Это моя игра, и играть я буду по своим правилам, — рявкнул Рен и широкими шагами направился к обиталищу отшельника. По плечам и спине скользила тень трехпалой башни, словно Кайло гладила исполинская черная рука.       Спутник, иронически усмехаясь, последовал за ним, избавляясь по пути от набившего оскомину пестрого наряда. Поскольку возрастной рейтинг игры не позволял персонажам разгуливать обнаженным, мерцающие текстуры лихорадочно меняли стили и аксессуары. В итоге на аудиенцию к святому отцу Армитадж явился в стандартном строгом мундире.       Монах, коротающий время за игрой в «наперсток» с самим собой, при виде посетителей довольно улыбнулся и дернул за свисавший с лиловой тучки шнурок. Рядом повисла еще одна веревка, и участники игры разглядели, что это завязанная по всем правилам петля висельника.       Отшельник потер мозолистые ручки, демонстрируя крупные желтые зубы.       — Ну, что, племяннички, попрыгаем-подрыгаем? Лёд я уже приготовил.       Он плавно обвел рукой два кубометра чистейшего льда, сверкающего на солнце. Но если в голове Кайло гостило плохое настроение, то проще было отмахнуться веером от флагманского крейсера, чем остановить взбешенного адепта Темной стороны. Меч, описав дугу, выдвинул контраргумент — и лёд разлетелся прозрачными пикселями. Рен толкнул ногой стол, и тот отъехал, скрипя возникшими колесиками. Отшельник еле успел ухватиться за веревочную петлю. Он бестолково бултыхался между небом и землей, и где-то высоко, в такт движениям звонили невидимые колокола.       Кайло вынул дядюшку из петли, осторожно поставил на землю и сказал с лаской, от которой молоко конвертировалось в сыворотку:       –Вы, кажется, хотели знать, почему тот человек повесился? Так вот. Ему было стыдно. Стыдно за свои поступки.       Мбо-мм! Колокол отзвонил и замолк. Веревки исчезли, отшельник твердо стоял на земле. Безумие покинуло старого джедая, и Скайуокер взглянул на бывшего ученика с грустью отвергнутого наставника.       — Ты прав, мой мальчик. Совесть жжет огнем, а стыд обдает зимней стужей. И тебе еще не раз придется иметь дело со льдом. Он надежно хранит свои тайны, нужно пылкое сердце и бесконечный запас топлива, чтобы растопить стену отчуждения.       –Я запомню.       Кайло резко дернул головой, словно сомневаясь, дружески кивнуть или пожать руку на прощание, но не сделал ни того, ни другого; он повернулся и пошел прочь. Хакс церемонно поклонился старому джедаю и поспешил следом.       Мир стартового уровня рассыпался разноцветными искрами, и тьма поглотила их. ***       Ведьма, скучая, сидела у пустых котлов, распластав на коленях руки с тяжелыми набрякшими венами. Не горел огонь в очаге, не испытывали терпение запахи, кухонная утварь исчезла со стен. Седая пыль инеем укрыла объедки пиршественного стола.       Прежде чем толкнуть тяжелую, разбухшую от жара дверь, Хакс помедлил.       — До того как мы войдем… Один вопрос.       –Сколько угодно, — хладнокровно ответил рыцарь, сняв ладонь с рукояти меча. Кажется, он тоже был рад задержке.       –Почему ты выбрал меня?       Кайло улыбнулся, как улыбаются словам врача: «Мы будем делать всё возможное, чтобы спасти ее».       –Потому что ты меня ненавидишь. Настолько, что не позволишь умереть от чужой руки и пинками погонишь к финишной черте, проклиная всех предков до седьмого колена. Я прошел проверку?       Генерал коротко кивнул и толкнул дверь.       Старые петли скрипнули, ведьма встала, но не сделала попыток убежать. Она просто смотрела на вошедших темными серьезными глазами Вечности.       Кайло поежился. Почему здесь так холодно? Или это замерзающее тело чувствует стылую поверхность пола на заброшенном складе? Плохо! Если он ошибся…       Словно подслушав мысли, Хакс тихо сказал:       — Может, не стоит?       Вместо ответа магистр вытащил меч, весомый и надежный, не в пример картонным доспехам. Оружие легко сидело в руке и повиновалось воле владельца. А вот воли было маловато. Теперь Рен прекрасно понимал злодеев, пускавшихся в бесконечный диалог с молчаливой жертвой. Под маской слов легко скрыть неуверенность.       — Символы, символы, символы. Их всегда можно истолковать двояко, верно?       Он наступал, а Ведьма пятилась, молча, не отрывая темно-вишневого взгляда.       –Верх — это низ, а низ — это верх. Самый первый уровень, он же самый последний, дверь на выход. «Её красу уродство охраняет». Как можно было не догадаться?       Колдунья крестообразно подняла руки, прикрывая седую растрепанную голову. Зря! Теперь он не видел лица, и решиться стало легче.       Кайло набрал воздуха в легкие:       — Это МОЯ сказка, и МОЯ принцесса!       Меч вознесся, ловя последние отблески света, и упал, рассекая фигуру от макушки до стоп. Старый облик осыпался пылью, и из неё снежным призраком вышла Принцесса. Его принцесса, Лейя Органа, темноглазая красавица в белоснежном платье. Во тьме подземелья она источала прозрачное голубоватое сияние, и закопченные стены посветлели.       Со звоном меч выпал из руки и, ненужный, остался лежать на полу.       — Это же ты, верно? Я угадал?       Она кивнула и улыбнулась.       — Да, Бен. Это я. Во всех смыслах этого слова.       На негнущихся дрожащих ногах Кайло Рен подошел к своей прекрасной отгадке. До этого дня он не знал, что можно быть таким храбрым и таким трусом одновременно. И еще нескоро решится повторить сей подвиг. Рыцарь поцеловал светлый широкий лоб, и для этого ему понадобилось наклониться, а ей — привстать на цыпочки. Сияние стало столь ослепительным, что в нём утонул и он, и Хакс, и вся это вымороченная реальность. ***       Пробуждение, не церемонясь, бросило игроков на грязный холодный пол старого ангара. Механизмы, обеспечивавшие существование симулятора, спешно втягивались в стены, скрываясь от грядущего возмездия. Но вернувшимся к жизни молодым людям было не до них. Хакс поднес к глазам руку с часами и, щурясь, всматривался в блеклые цифры. Потом встал и, шатаясь, побрел к кровати, где угловатым комочком спала Рэй, разметав во сне тугие хвостики. Генерал проверил пульс, дыхание, оттянул правое веко, и, презрев облик невозмутимого профессионала, погладил по голове.       Кайло не спешил помогать рыжему. Снизу ледяной волной приближалась боль, и от нее немели ноги. Она заново отвоевывала старые территории, она изголодалась по живой плоти и не спешила прикончить испуганную, загнанную дичь. Боль хотела торжественно обставить возвращение — с раздачей пустых обещаний и обманутых надежд. Его преданная подруга, прожорливое безглазое существо, обвившее щупальцами сердце. Пожалуй, чтобы оттянуть «свидание», он мог бы сходить в обморок, давно там не был, но позволить поблажку Кайло Рен не мог. Не сейчас. Он машинально коснулся места на шее, где должна остаться ранка от укола, и ничего не обнаружил. Иголка исчезла, значит, имела органическое происхождение. Или то был растаявший лед?       Встать. Пройти несколько шагов, разгоняя кровь по жилам. Стерпеть ржавые иглы судорог, проткнувшие ступни. Явственно услышать, как со щелчком смыкается на лице невидимая маска высокомерия и равнодушия. Отбросить всё юное, молодое и задорное назад, в призрачную, лимонно-золотистую реальность. И пошатнуться, поняв, что переоценил силы.       — Хакс?       — Да, — Армитадж обернулся, и Рен увидел зеркальным отражением ту же официальную маску гордеца. Только у Хакса она смотрелась органичнее.       — Если не смогу дойти до конца, — боль, играя, покусывала тело, и он привычно-незаметно потер бок, — ты должен завершить начатое. Я не хочу, чтобы наследство моего отца оказалось в руках коллег по Ордену. Выполнишь?       Пронесенная контрабандой улыбочка шута скользнула по тонким губам.       –Услуга за услугу. Внесем дополнительный пункт в наше соглашение.       Молчание. Кайло ждал. Можно подумать, у него так много времени! Играть в эти дипломатические игры не было сил. Ему бы отлежаться, отдохнуть, уговорить необузданную подругу отложить « любовные ласки» до ночи.       Хакс потер кончик носа.       –Всё просто. Рэй должна выжить в конце. Чтобы ни случилось, даже ценой твоей никчемной жизни. Иначе я первый отдам наследство коррелианина в руки Сноуку. Клянусь мертвыми душами Хосниан-Прайм.       Магистр кивнул. В зыбком мире виртуальной реальности их отношения достигли той черты, за которой не нужно рукопожатий и пустых обещаний. Вечные соперники, они доверяли друг другу больше, чем самые близкие друзья.       Законченный карьерист и себялюбец, задумчиво произнес, поглаживая темно-русую голову, пристроенную на коленях:       — Я по-хорошему завидую. Тебе и твоему отцу. Я бы не стал так стараться ради сундука с папашиной шинелью и коробочки боевых наград.       –Ты думаешь, это просто прощальная шутка? Пробудившаяся Сила вещает?       Хакс оценил «шпильку».       — Угу. Во сне ворочается, горемычная.       От этих слов, как от секретной команды, распахнулись карие глаза, и загорелая рука ощупала воздух в поисках опоры. Пальцы сомкнулись на лацкане форменной куртки, сжались, подтягивая непослушное тело, вторая рука взвилась вверх, и гулкое пространство огласилось звуком пощечины.       — Как ты посмел бросить меня там? Одну? Да еще позволил целовать этому вот… — Рыжий поймал тонкую кисть и замер, баюкая в своей ладони. Женская непоследовательность одерживает верх даже над самыми лучшими, и жительница Джакку не была исключением. Рэй прижалась пушистым комочком к генеральской груди, кутаясь в Хаксовы объятья и беззвучно всхлипывая.       Выполняя маневр отступления, Кайло скрылся за грудой коробок. Зависть кусала больно, но не больнее оголенных нервов обожженного бока. Инстинкт уговаривал переждать момент, ибо, если отрывочные детские воспоминания не лгали, семейные разборки — дело сугубо семейное. Вмешиваться в них не стоит. Себе дороже.       Хакс нашептывал глупые ласковые слова, которые всегда в избытке под языком влюбленных и которые на бумаге выглядят глупо, как общипанный петух. Но тет-а-тет был прерван визгом тормозов и скрипом перегруженной тележки.       –Это ты так развлекаешься, партнер? — Кайло покинул укрытие и поднял вверх обе руки в знак невиновности.       Из дальнего угла выплывал старомодный гусеничный погрузчик. Манипуляторы крепко держали огромный прямоугольный ящик, в боковом пластиковом отделении, где обычно хранятся адрес поставщика и инвентарный номер, покоился знакомый информационный диск старой модели. Запись включилась, как только «посылка» коснулась пола. Слушатели невольно вздрогнули от звучного баритона старого контрабандиста.       — Сын мой, если ты видишь это, значит, успешно прошел испытание, — Хан Соло громко и театрально вздохнул. — И значит, меня уже нет на свете, что, повторюсь, весьма прискорбно. В этом ящике — координаты и контрольная фраза ко второму заданию, а также ключи к последнему заданию теста на зрелость, конечно, расшифровка потребует некоторых интеллектуальных усилий, но раз ты преодолел первый этап, справишься и здесь. Всё в лучших традициях нашей семьи: таинственное послание, цель, ради которой предстоит пересечь половину Галактики, заключать дружеские союзы и уничтожать могущественных врагов, в итоге познав тщету всего сущего и уйдя на пенсию. Прости, я отвлекся. Помни, что при дешифровке важна очередность и порядок слов. Напоминаю, что данную запись можно прослушать только 10 раз. После чего она самоуничтожится.       Крышка ящика упала на пол, вызвав локальные пылевые вихри. Магистр, генерал и сиротка жадно впились глазами в загадочное содержимое. Голос продолжал транслировать советы и наставления, но спустя минуты три, когда угасло последнее эхо слов, они еще стояли в тех же позах, и на лицах играло немое изумление.       Наконец Рэй, как выразитель мнения простого народа, выразила-таки отношение решительным: «Ой блин!».       — Твоя семья больная на всю голову! — Хакс ерошил рыжий ежик волос, разбивая симметричность узаконенной Уставом стрижки.       И Кайло не мог не признать, что доля истины в этом есть. *** Время — ночь.       Сегодня сон пропитан запахом больницы. Стерильность, дух медикаментов, идеальная чистота во всем. Глаза отдыхают после буйства красок виртуального мира. Свет лампы упирается в затылок, но не греет, сердито гудит невидимая аппаратура, холодок касается лица, и кто-то огорченно шмыгает носом.       Гостя никто не пытается испугать, монстры попрятались, события отказываются происходить, и потому Кайло сидит на полу, поджав ноги и следя, чтобы ни одна складочка одежды не пересекла освещенный круг. Время тянется, упакованное в кубики льда, и поскольку сон бездарно замер на кадре морозного «чистилища», Рен предпринимает попытку пообщаться с единственным верным другом. С самим собой.       Он говорит и говорит, тьма прислушивается к ровному спокойному голосу, повествующему о карамельно-приторном мире игровой реальности. О язвительном, но добром и преданном Шуте. О Нищенке, примерившей роль Принцессы. О мудром Отшельнике, сказочной Волшебнице, обращенной злыми силами в отвратительную Колдунью. О Рыцаре, странствующем в поисках Истины.       Сказка постепенно сливается, смешивается с реальностью, и вот уже не поцарапанный погрузчик везет таинственное наследство — в потолке открывается люк, и из него спускается в луче света кованый сундук с позолоченной крышкой.       — Знаешь, что было внутри? Картины. Такие, как в старых хрониках. На холсте писаные, красками. Да-да, их руками делают… делали, без помощи графического редактора. Целых тринадцать штук. В таких красивых резных рамах.       Тишина хранит молчание, но Кайло откуда-то знает, что невидимка ловит каждое слово и подбирается на пружинистых напряженных ногах поближе к свету. Осталось только выбрать момент.       — Хакс очень рассердился. Даже потребовал от Рэй генетической экспертизы –доказать, что мы не родственники. «Я не хочу, чтобы мои дети несли хотя бы один дефективный ген этой династии. Лучше усыновим». А Рэй ответила…       Пауза. Темнота поглощает свет, и, плененный, он рисует черным по черному, выхватывает кусочки головоломки. Напряженное сопение, инеем повисающее под курносым носом, пальцы, обхватившие колени. Да, сегодня, у темноты есть колени и тонкие худые руки, нервно подрагивающие на костлявых предплечьях.       — Она сказала… Рэй вообще-то палец в рот не клади. «Замечательно. Я давно хотела себе маленького вуки, они такие милые пушистики. Мы назовем его Харакка в честь одного политкоректного офицера».       Сдавленный смех, тонущий в мякоти ладони, которой собеседник зажимает рот.       — А потом мы вынули все картины и разложили по порядку. Отец сказал, что очередность важна. Составляли из названий фразы. Искали скрытые символы в живописи. Знакомые места, знакомые лица. Даже рентгеном просвечивали. Тщетно! Кажется, отец переоценил мои умственные способности. Потом Хакс предложил снять рамы и поискать на обратной стороне. Там оказались печати. Инвентарные номера музеев.       Голос пискнул: — «Музей?», и осекся.       — Да, похоже, отец скупал картины в запасниках. Или просто … позаимствовал. Мы проверили местоположение всех фондохранилищ, но это ничего не дало. А еще Хакса раздражало, что Хан зачем-то перевел все названия на Всеобщий, надписал над оригинальными, и сделал это крайне небрежно. Армитадж фыркал, что за такой перевод дроидам прожигают мозги. А уж почерк…       Он незаметно продвигается к краю, полагаясь на остроту зрения. Маленький темный комочек, круглая голова, то ли коротко стриженная, то ли бритая. Складки просторной одежды. Кайло сегодня в роли охотника, выманивающего из норки вомпа-песчанку. Всё равно здесь больше ничем заняться, а пугать сновидца прозрачными руками и глазными яблоками в центре ладоней… Пуганый уже.       — Но самое интересное… Оказалось, отец дал координаты Татуина, вотчины гангстеров хаттов. Это у них нужно забирать законную часть наследства. Отказать они не смогут — нарушение торгового соглашения. «Во исполнение воли Хана Соло требую отдать причитающееся по праву». Гммм… Главное потом ноги унести. И другие части тела. Это уже Рэй прокомментировала, она неплохо знакома с отношениями внутри хаттских синдикатов.       Изо рта Кайло идет морозный дымок. А вот слушатель держит рот на замке.       –Чем меньше времени в этой большой банке с песком и пауками, тем лучше. Жаль только знаменитые закаты не увидим. Закаты… У Татуина два солнца, их лучи сливаются и медленно тонут в море красного песка. А потом дневная пыль оседает, небо становится прозрачным, и видны звезды. Они голубые и очень крупные.       — Звезды. Голубые, — произносит голос мечтательно, странно шуршит одежда, словно ее пошили из парашютного шёлка. А потом немногословный собеседник замолкает так надолго, что Кайло успевает приписать себе поражение на дипломатическом поприще.       — Ты… ты очень испугался тогда? — робко произносит невидимка, и магистр внутренне ликует. Ему очень важно почему-то, чтобы ЭТО прониклось доверием. Может быть, оно поведает о месте, в которое еженощно приводит сон. Кто и почему обитает в стерильном воздухе изолятора? Больница? Тюрьма? Но здесь нет привычной пытки болью, и это поистине царский дар. Который хочется протащить контрабандой в реальность.       — Немного, — не стоит огорчать невидимку, он старался.       –Я …я так давно здесь… Нет времени. Давно. Здесь холодно. А ты теплый. Я чувствую.       –Так потрогай, — он протягивает руку в пустоту. «Какой я храбрый после папиной игрушки».       Но тьма сжимается, отступает, темно-серое пятно растворяется в чернильных сумерках.       –Нельзя. Иначе они будут сердиться.       –Кто они?       –Звуки. Громкие. Ругаются, когда не сплю. Когда тепло. Система поддерживает баланс. Систему нельзя сердить.       «Когда не сплю. Баланс системы». В словах мало смысла, но Кайло не хочет показывать, насколько он заинтересован. Магистр убирает руку и вовремя: ногти уже посинели от мороза, и суставы хрустят, как льдинки в бокале.       –А разговаривать можно?       –Да, — отзывается голос с энтузиазмом, так что становится ясно: обладатель его очень юн. Мальчик или девочка? Что-то копошится в темноте, и на мгновение мелькает темная маленькая ладошка, о которую ударяются звуки глухого кашля. Белки глаз — узкие щелки меж веками. И холод. Что за злую шутку сыграли с тобой, малыш? За какие прегрешения ты заточен в ледяную темницу? И в какую игру играет со мною судьба?       Но боли здесь нет, и потому лгать легче.       –Друзья? — стиснув зубы, он снова протягивает руку, но невидимка не поддается на провокацию. Стена отчуждения, о которой говорил виртуальный дядя Люк? Не он ли причина ночных видений? У них был сговор с отцом? Когда жизнь стала такой сложной? Когда число вопросов превысило число ответов?       «Когда беззвездной ночью синий луч света перечеркнул красный, и снег обжигал как огонь».       — Расскажи еще про Татуин.       Кайло вздыхает и отогревает дыханием пальцы. Утром он проверит, потеряли ли чувствительность. Жаль, здесь нечем порезаться, чтобы тест стал достоверным на 100%. Сны не ранят, ранит жизнь.       –Про Татуин, говоришь? Это родина моих предков.       –Там холодно?       –Напротив, очень тепло, даже жарко.       Невидимка усаживается поудобнее, снова шуршит одежда, и Кайло убеждает себя, что видит босые маленькие пятки, выглядывающие из сплетения ног. Или это голые коленки?       — Скучное место, песок и палящее солнце, равнина цвета охры тянется до горизонта. Но иногда, примерно, раз в 20 лет, в пустыне бывают дожди, и на желтой земле распускаются мелкие дикие маки. Когда-то давно дед повстречал там мою бабушку… Как? О это целая история…       Темнота восторженно сопит и ерзает от нетерпения.       –Охра — это что?