***
— Как удобно! — воскликнула Тамара, улыбаясь во все свои идеальные белые зубы. В ее вьющихся черных волосах до сих пор сверкали огромные хлопья снега, хотя она была уже в теплой, специально заранее прогретой машине. Ее ладони успели порозоветь от холода, несмотря на то, что она вышла из помещения только на минуту. Колл врубил всю мощность обогревателя. — Мы все успеем! Смотри, нам нужно заехать ко мне домой. Возьмем коробки, я переоденусь, потом… — А откуда у вас вообще коробки с игрушками? — перебил ее Колл. Он все еще немного переживал, хотя даже не мог точно сказать, дома ли родители девушки. — Ну, там лишние игрушки. У нас же весь чердак ими завален, они остаются с прошлых лет, — ответила ему Тамара, немного удивленная его вопросом. — Там просто другие цвета, которые не подходят расцветке дома в этом году. А что? — Да нет, все нормально. — ответил Колл, которому очень хотелось почесаться. Он сделал вид, что усиленно следит за дорогой. Она, кстати, действительно утопала в непрекращающемся снегу. Они выехали на довольно красивую трассу. Она была почти пустая, находилась на мосту, откуда открывался вид на лес, а со стороны Тамары — на весь город. Снег летел огромными хлопьями, усыпая верхушки деревьев и домов. Солнце только недавно встало и все это было похоже на рождественскую сказку. Стояло еще совсем утро, но Тамара уже успела побывать у Селии и снова сделать что-то красивое с ее волосами. У Колла затряслись поджилки, когда он увидел перекресток, в центре которого стояла огромная, украшенная золотыми шарами и гирляндами ель. Это значило лишь то, что Щипцы уже за поворотом. В момент, когда он не должен в них находится, он бы посмеялся над названием, но сейчас он молился. — Ты волнуешься? — мягко спросила Тамара и положила ладонь ему на колено, — Колл, все нормально. Мы вряд ли вообще встретим моих родителей. Они заняты другим крылом дома, там сейчас третью елку ставят. Она улыбнулась ему, пытаясь тем самым успокоить. Тамара выглядела совсем безмятежно. Это почти помогло, но тут огромный трехэтажный особняк смерти показался за передним стеклом машины, весь заснеженный и украшенный разноцветными гирляндами. Колл увидел, что еловые ветки образуют мишуру под каждым окном, он даже разглядел венок на двери, украшенный бусинками рябины. На вид — мило, даже очень. Внутри его явно поджидала смерть. Тамара поизучала Колла взглядом где-то с полминуты, а потом заливисто рассмеялась. — Ты на бельчонка похож! — воскликнула она, выходя из машины. «Бельчонок и то помужественнее» — подумал Колл, по колено утопая в снегу.***
Распахнув массивные двери, перед Коллом предстала настоящая сказка. В огромном холле стояла не менее огромная елка, снизу до верху украшенная золотисто-красными игрушками, гирляндами и искусственным снегом. На перилах двух закругленных мраморных лестниц, ведущих на второй этаж и соединяющихся уже наверху, лежал тот же снег, украшенный еловыми шишками и рябиной. С потолка свисала огромная хрустальная люстра, а над каждой дверью и аркой висел ярко-зеленый рождественский венок из остролиста. Колл действительно затаил дыхание. — Отомри уже! — Тамара легонько стукнула его по плечу, вешая пальто. На ней было черное вязаное платье до колен и черные сапоги на толстом каблуке. Так или иначе, она оставалась очень даже маленькой рядом с Коллом, который к своим восемнадцати годам перерос всех, кого мог и не мог. Девушка стянула с него пальто и потащила наверх. Чердак, чтоб его, находился на четвертом этаже, а учитывая огромные потолки этого поместья, все лестницы здесь были просто громадны. Колл изрядно запыхался, когда они дошли до нужной двери. И запыхался еще больше, когда увидел сотню коробок, помеченных разноцветными стикерами. Чердак дома Раджави не был похож на обычные чердаки. Тут вполне могла жить среднестатистическая китайская семья, или же здесь можно было бы устроить школу для африканских детей, но тут все было заставлено коробками, креслами и диванами, которые стоили, наверное, целое состояние, и, Колл был уверен, что увидел медвежью голову прямо у маленького чердачного окошка, из которого тоненькой полоской заходил утренний свет. По сути, там может покоиться и его голова… — Колл, мы же не будем переносить все, понимаешь? — спросила она и рассмеялась. — На ваш дом нужно коробки четыре, а вот с цветом проблема. — Давай устроим радугу! — шутливо воскликнул Колл, не желая час тратить лишь на то, чтобы выбрать подходящий свет. — Зеленый! — сказала Тамара и побежала вправо, туда, где по мнению Колла был конец чердака. Не тут то было. Его девушка скрылась за… поворотом. Из глубин этого пыльного дворца послышался ее голос: — Колл, я нашла! Парень осторожно обошел тысячу и одну коробку, споткнулся об журнальный стол из красного дерева, наехал на свернутый ковер, но все же добрался до уголка, состоящего из всевозможных раскрытых коробочек, в которых сверкали зеленым елочные шары. Тамара безуспешно пыталась отодвинуть одну из коробок, чтобы открыть другие, но это было слишком тяжело для нее. Колл, к своему удивлению, подхватил ее без особых усилий и поставил на пол слева от них. Поднялся клуб пыли. Тамара улыбалась. Колл собой гордился. Девушка открывала коробку одну за другой и Колл от содержимого каждой приходил в какой-то детский восторг. Та, которую он отодвинул, была полностью заполнена переливающимися зелеными шарами разных размеров, украшенными золотом. Во второй лежала мишура, такая же темно-зеленая, очень похожая на настоящие елочные ветви. В третьей коробке лежали заводные игрушки, по типу Санты Клауса, который пел «Let it snow» металлическим голосом и размахивал своим посохом. Эту коробку Колл твердо решил не брать. В четвертой лежали массивные венки и подстилки в виде снега, которые расстилали под елкой. Тамара улыбалась совсем как ребенок, радуясь каждому шарику, и запрыгала от счастья, когда нашла того страшного и убийственного Санту. Колл, конечно, был в шоке от того, что у его девушки есть склонности к насилию, но улыбался, когда она приходила в восторг. Колл услышал тихие шаги, отскакивающие от деревянного пола чердака. Он затаил дыхание. Не дай Господь это… За поворотом показалась высокая девушка в красном сарафане, на груди которого красовался мягкий олень. Она была практически копией Тамары, но ее черты лица были немного более заостренными и строгими. — Чего это мы тут делаем? — спросила Кимия и ухмыльнулась. — Воруем, — ответил Колл, унося с чердака первую коробку. Он услышал раскатистый девичий смех позади себя и улыбнулся. С Кимией у него были хорошие отношения. С ней можно и посмеяться, и поплакать. К тому же, она не один раз прикрывала Тамару, когда та сбегала из дома, чтобы погулять с Коллом или с целой компанией их друзей. Коллам давно вычеркнул Кимию из списка «Не в восторге от меня». Но человек, который занимал в нем первое место, незаметно подкрался сзади. Колл поставил коробку на мраморный пол и глубоко вздохнул от усталости. Осталась еще парочка, и они поедут на следующую ступеньку подготовки. Полностью заставленную подарками и всевозможными вещами, так или иначе связанными с рождеством. Их ждал огромный торговый центр. Это мысль одновременно и воодушевляла, и убивала. Колл развернулся, дабы вновь отправиться наверх, и встретился лицом к лицу с женщиной из своих кошмаров. Миссис Раджави, одетая в строгий костюм и с безупречно собранными волосами, скрестив руки наблюдала за ним. Колл насторожился, пытаясь прикинуть, сколько времени он простоял к ней задом. — Здравствуй, Колл, — мягко сказала она. Змеи так же шипят, перед тем, как проглотить. — Здравствуйте, миссис Раджави! — нервно воскликнул Колл. Он постарался улыбнуться ей как можно более искреннее, но получалось у него не лучше того Санты-маньяка. — Что это ты тут делаешь? — спросила она, прямо тем же тоном как и Кимия пару минут назад. Колл почти ответил ей: «Ворую», но вовремя себя остановил. Парень немного долго простоял, не найдясь с ответом. Она вообще знает, где ее дочь собирается праздновать рождество? Божечки, ну вот и его кончина. — Грузчиком работаю, — сказал Колл. Он буквально чувствовал, как мозг покрывает его язык грубым словом, но останавливаться было поздно. Миссис Раджави сдержанно улыбнулась. — Интересно, — сказала она. Колл был в панике и пялился на нее, как минимум как на медузу-горгону, но тут нашлось его вечное спасение. — Ну ты чего так долго?! — послышался голос Тамары сверху. Она сбегала вниз, но остановилась на середине лестницы. Ее глаза расширились вдвое. — Ой. Привет, мам. Тамара медленно, будто тоже почувствовала присутствие змеи здесь, сошла с лестницы и встала рядом с Коллом. — Вы куда-то собираетесь? — спросила миссис Раджави. Ее голос проскальзывал электрическим разрядом по телу Колла. — Мы поедем в центр, мам. Купить подарки для друзей, — громче, чем требовалось, ответила Тамара и улыбнулась. — А коробки вам зачем? — снова спросила ее мать и еле заметно улыбнулась. Колл четыре раза поморгал, чтобы убедиться, что ее губы действительно изогнулись в 1,7 миллиметрах и лицо приобрело миловидное выражение. Невероятно. — Мы еще поедем к Коллу. Там нужна ревизия новогоднего настроения, — сказала Тамара, тоже заметив, что ее мать улыбается. — Ах да, я почти забыла, что ты решила покинуть нас на рождество. — Колл на секунду вспомнил того медведя, что лежал там на чердаке, — Не задерживайтесь. На улице метель, одна ты по ночи не пойдешь. Колл, ты отвезешь ее домой? — Да! — ответил Колл моментально. — Конечно, разумеется. Миссис Раджави, действительно улыбаясь, удалилась из холла. Тамара, рассмеявшись, уткнулась Коллу в грудь. — Последний день Помпеи, — проговорила она. Колл засмеялся. — Я думала, что мы уже умерли. — И это говорит мне человек, который всю дорогу твердил, что его родители меня не ненавидят?! — Колл погладил ее по голове и поцеловал в макушку. По телу разлилось облегчение, такая жизнь ему нравилась. — У нас еще три коробки! Давай-давай, работаем!***
— Нам это нужно! — восклицала Тамара, проходя мимо каждого стеллажа с подарочными наборами. На этот раз ее выбор остановился на трех свечках, упакованных в дешевую на вид коробку с дизайном ночного неба. — Хотя нет, фигня какая-то. Как вы поняли, корзина оставалась пустой. Магазин был полностью заполнен народом, и Колл улыбнулся, осознав, что не только они откладывают все на последний день. Прелестно, но с полок быстро пропадали стоящие вещи. — Вон там продают кофе с булочками, — протянул Колл, пытаясь как следует привлечь ее внимание к кафе посреди торгового центра. Невероятный запах корицы распространялся на весь магазин. — Еда поможет сосредоточится на главном! Кофеек, горячий шоколад, глинтвейн… Он приобнял ее за плечи и повел прочь из магазина. Тамара ни секунды не противилась, она сама бросила тележку в стойку и побежала на запах. Конечно, они же не ели с самого утра! Какие тут раздумья, тем более, когда корица прямо-таки манила… Кафе было почти полностью заполнено людьми. Это место, помимо своего великолепного запаха, обладало уникальной атмосферой. Темное дерево здесь смешивалось с разноцветными свечами огромных размеров. Они уселись на удобные креслица, держа в руках две кружки горячего шоколада, которые были в специальных новогодних стаканчиках, обернутых кусками материи, похожей на мягкий плед. Тамара сделала глоток и уставилась на Колла. — У тебя дома есть гирлянды?! — спросила она, до сих пор пялясь на парня как на антиквариат. Колл призадумался. — Нет, — ответил он. Тамара достала из сумки телефон и принялась лихорадочно записывать в заметки количество гирлянд, которые были необходимы для дома Колла. — Так, гирлянды продают там! — она указала на потенциальный магазин электроники в другом конце торгового центра. Девушка отпила еще пару глотков из своего стакана, и в него чуть не залезли ее волосы. Она в бешенстве достала из сумки резинку и заплела их в пышный хвост на затылке. Колл, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, наблюдал за ней. — Может, кому-то нужны резинки для волос? — спросил он и усмехнулся. Тамара посмотрела на него как на слиток золота. — Селии нужен выпрямитель! — воскликнула она. — Она вечно раздражает меня своими вьюнками вместо прядей. Так, это мы найдем! Она засмеялась и снова записала новый подарок в список. Потом уставилась на теплую кружку. — Кимии нужен плед, — проговорила она. — Нам нужно в мебельный! Колл вспомнил про магию кофейка. Это все же работает. Парень уже не сдерживал смех. — Мы можем подарить Джасперу годовой набор для кофемашины, — пробубнил он, пытаясь не рассмеяться на все кафе. Мимо них пробежали дети, размахивая флажками с изображением логотипа этого места. — Он туповат. Магия кофейка, как-никак, помогает. — У него есть кофемашина? — сощурившись спросила Тамара. — Да, когда нам пришлось остаться у него как-то раз, он заварил мне кофе с успокоительным. Помнишь? — А, точно. Ты уснул на подоконнике, — вспомнила Тамара. — Тогда дарим ему кофе с сюрпризом. — С сюрпризом? — спросил Колл. Ход ее мыслей ему нравился. — Подарим ему мешочек с корицей, кхм-кхм, слабительным… кхм-кхм. — Кашлять — твоя фишка? — спросил Колл, злобно ухмыляясь. — Это месть, дорогой мой… — Ну вы и злобные, блин! — восторженно вскричал появившийся из ниоткуда мальчик. Он выглядел впечатленным. — Круть! Вы будете суперскими родителями. Мальчик убежал, Колл хохотал как ненормальный, Тамара спрятала голову в ладонях и тоже содрогалась от приступа смеха. — Так, идем за свитером! — вдруг сказала она, резко подняв голову. — А? — Мы. Идем. За. Свитером. — процедила Тамара. — Аарон ходит в футболке в снегопад, в буран, в конец света… По итогам, корзина быстро заполнилась. Их ждал следующий шаг.***
— Тамара, я сейчас умру. — Держись, тряпка! Вы знаете, сколько весит елка? Колл, вот, узнал. — Это невыносимо! Она не распутывается. — Ох, ну что за человек! Если вы вдвоем распутали гирлянду и не убили друг друга — ремонт вы точно переживете. — Мм, Колл, тебе сделать кофе? — Тазик, пожалуйста. Все же, не все так плохо. Они начали с елки. Установить ее было не так сложно, как Колл предполагал. И вот, уже через пару минут, зеленая красавица заполнила дом терпким запахом сосновых игл. Тамара, не переставая, улыбалась и носилась по гостиной, разглядывая елку со всех сторон, дабы она была действительно прекрасной. Девушка расправляла ветви и по-странному робко смотрела на Колла. Уют разливался по телу только от ее нежного взгляда в полумраке. Комнату освещали только свечки, и они решили наконец прикоснуться к гирлянде. С ней были проблемы. Распутывать ее не получалось, как только ты видишь маленькую прямую часть, то она сразу, как по магии, запутывается. Но потом все поменялось. Тамара вскочила с пола и вставила черную вилку в розетку. Гирлянда вспыхнула палитрой разных цветов, озаряя всю гостиную от деревянных полов до потолка. Колл затаил дыхание, все озарилось атмосферой. Гирлянда, будто распутывалась сама собой. Уже через пару минут она окутывала мягким светом всю гостиную, елка искрилась той самой радугой, о которой они говорили с утра. Теперь, в полумраке его дом разгорался Рождеством. Зеленые шарики вышли в бой. Колл не знал, что Тамара мастерица в делах украшения елок. У нее как-то получалось, так, ну как только она может. Идеально? Как и всегда. Один раз взглянешь на лицо девушки, прыгающей к верхушке елки, чтобы повесить шар, такой домашней и теплой, в растянутой футболке «Добро пожаловать в Лурейские пещеры» — и все становится легче. Метель за окном и разгорающиеся мягким светом фонари перестают иметь значение. Прошел час. Елка освещала комнату всем, что можно чувствовать в Рождество. Уютом, всеми его запахами и вкусами. Во всем доме не горела ни одна лампа, лишь свечи и гирлянды. Тени двух молодых людей оказывались на украшенных мишурой стенах, пламя свечей поднималось вверх при малейшем их движении. А на кухне заваривался кофе. Фрэнк Синатра по старенькому радио перестал раздражать, только заполнял все тело теплотой этого праздника.***
Тамара сидела на диване, заранее подстелив на него красный рождественский плед с изображением оленей. Ее лицо освещала, казалось, тысяча желтых теней, отсветов яркого пламени. Она возилась с упаковочной бумагой и заворачивала туда коробку от того выпрямителя, хотя Колл даже не помнил, когда они его купили. Он стоял на украшенной мишурой и приглушенно-зелеными гирляндами кухне, и все наблюдал за тем, как по-домашнему она улыбалась. Парень смотрел на нее, укутанную в его старинную футболку как в платье, и улыбался. Завороженный ее мягкими и изящными движениями рук, он забыл про кофе, как вдруг его телефон запищал. «Подарок?» — гласило сообщение, отправленное Аластером. Колл секунды три пялился в телефон, пытаясь понять смысл этого слова, придти в себя после всего этого рождественского безумия. И тут до него дошло. Попал парниша. «Нет.» — набрал он. Никакого подарка у него нет. В груди все защемило и Колл был уверен, что он позеленел. Ну и что теперь делать? — Колл? — послышался голос Тамары. Она сидела на диване с куском красно-зеленой оберточной бумаги в руках и смотрела на него во все глаза. — Ты в порядке? Колл на автомате обошел кухонную тумбу и в пару шагов преодолел расстояние от кухни до дивана. — Да, с Щипцами по своим масштабам это место не сравнится, — сказал он и усмехнулся, присаживаясь на диван рядом с девушкой. Она моментально отбросила подарки и придвинулась к нему. Тамара улеглась парню на плечо, кладя руку на его грудь. Создалось чувство, будто то место, куда легла ее рука, сразу заныло. Он чувствовал свою вину. Так не должно было произойти, Колл обязан был порадовать ее, даже если это будет в маленькой гостиной с немного кособокой елкой. — Ну и что? Тут лучше, чем там. И украшено все с любовью к мелоча-а-ам! — протянула она. — Ну, это точно твоя заслуга. Но тут он осознал, что она уже подарила ему подарок. Весь этот день пролетал перед глазами, как самое стоящее и самое лучшее представление… Утро, заснеженная дорога, метель. Лицо ее матери, которая безмолвно, но все же доверилась Коллу спустя столько времени мнимого соперничества из-за «его» прошлого. Тысяча и одна коробка, пыльный Санта, исполняющий металл, голова медведя, которая уже не казалась такой страшной, и тоненький свет зимнего утра, озаряющий старинный чердак. «Ты на бельчонка похож!» Путешествия Бонни и Клайда в торговом центре. Миллионы подарков, сотни благоухающих свечей, и кофе обернутое в плед. Бегающие вокруг дети, усмешка Тамары, когда она говорила про кофеек с сюрпризом. Потраченные деньги, которых Колл никогда не пожалеет. Упаковочные коробки, свитера и гирлянды, неизвестные доселе выпрямители и пара пакетиков слабительного. «Это месть, дорогой мой…» Дом. На секунду он казался общим, тогда Колл впервые задумался, что в следующим году они будут украшать их, только их собственный дом. Тысяча светящихся ветвей, приглушенно-радужная гостиная, и, Колл был уверен, что даже и в ванной комнате сейчас все так же сверкает. В зеленых шарах отражался весь дом, свечи и ковер, плед и, может он уже сумасшедший, но парень чувствовал горячий шоколад и еловые шишки, будто смешанные в одной термо-кружке. А ведь он никогда раньше не наряжал дом. «Мм, Колл, тебе сделать кофе?» Да, сделать. Пусть все будет им заполнено. Хотя, черт с ним. Он уже выкипел там, на кухне. Колл только хотел открыть рот, сам не зная, что собирается сказать, но ему не дали этого сделать. Тамара подняла на него свои огромные черные глаза, в которых теперь играли отблески пламени свечей, и потянулась к его губам. Все произошло так быстро. Она снова задаривает его подарками, да, опять целует его на мягком пледе, в теплом доме, пропахшим еловым кофе, грея его холодную шею горячими руками. Так нежно и спокойно, долго, но без ощущения времени, как и весь сегодняшний день. Колл не слишком умел руководить такой вот ситуацией, но примерно понимал, куда это все шло. Еще пара секунд и… Щелкает чертов дверной замок. — Кто дома? — слышится громкий голос отца из коридора. Тамара отлетела от Колла как ошпаренная и делала все возможное, чтобы не рассмеяться, но в глубине души была разочарована таким поворотом событий. Новый эпизод рождества, похожий на кино. Лучше бы было не похоже. «Да, есть дела в мастерской. Но вечером я приеду.» Колл, что-то ворча под нос, облокотился на спинку дивана. — Привет, дети. Я вам мешаю? — спросил появившийся в дверном проеме Аластер, взглянув на лицо сына. Отец усмехался как злобный рождественский эльф, но явно был под впечатлением от всевозможных украшений. В руках у него была средних размеров шкатулка, но она не была похожа на инструменты. Колл сощурился на него. — Здрасьте! — воскликнула улыбающаяся, немного сконфуженная Тамара. В ее руках вдруг появилась коробка с выпрямителем. — Мы тут подарки упаковываем. — А, подарки, — пролепетал отец. — Ну, разумеется. Колл, ты нужен мне на пару минут. Колл с немного озадаченным лицом проследовал за отцом наверх в кабинет. До сюда Тамара не добралась, и эта комната осталась такой же мрачной и заваленной книгами. У окна стоял рабочий стол с полуоткрытым ноутбуком, на том же столе тусклым желтым светом горела лампа. После всего творящегося внизу безумия цвета эта комната казалась мрачной и унылой. Отец беззвучно закрыл дверь и поставил шкатулку на стол. — Что это? — спросил Колл, так как не мог больше терпеть. — Украшения. — ответил отец, отодвигая засов и открывая шкатулку. Его голос дрогнул при этих словах. Перед Коллом зарябила целая «ванная» различных серег и подвесок, кулонов, колец, браслетов и брошей. Они переливались серебром и золотом, здесь был и жемчуг и подвески из платины, в некоторых даже блистали алмазы. Там было целое состояние, Колл уверен в этом. Парень вылупился на отца. — Откуда это? Они же стоят… — Дороговато, но твоя мать очень любила, — ровно ответил отец. При упоминании о маме у Колла защемило сердце. Когда-то это все принадлежало ей, она носила эти подвески и кольца на праздники, или, может даже каждый день. Он смотрел как переливаются под светом лампы украшения человека, который должен был стать ему самым близким, и, несмотря ни на что, улыбался. — Постоянно искала что-то новое, могла отдать кучу денег, но ей очень нравилось. Я думаю, она была бы рада, если бы ты передал это… — Тамаре, — закончил за него Колл. Да, ему хотелось. В какой-то степени это была семейная реликвия, а передавать такое нужно… членам семьи? Это сделает Тамару как-то более приближенной к их семье? Сделает. — Это ведь, ну, ответственно, да? Я имею в виду, это же не просто кулон из ювелирки и даже, ну там… — Твое мастерство ораторства на высоте! — подытожил отец и усмехнулся. — Разумеется, это не просто подарок. — Ну, это очень не просто подарок. Прямо очень, — выдавил Колл. На самом деле, у него руки чесались все здесь перевернуть, чтобы найти что-то невероятное. В мыслях он уже дарил Тамаре эту шкатулку. — Я думаю, это правильно. Это ведь Тамара. С этими словами Аластер вышел из комнаты, оставив Колла наедине с выбором. Первым он взял в руку маленькое колечко, которое буквально просилось парню в руки, с удивлением подмечая, что у его мамы и Тамары были идентичные пальцы. Как он это заметил — тайна, но все же. Кольцо переливалось в его руках. Когда-нибудь, но не сейчас… В руку Коллу попадали различные украшения. Они все, бесспорно, были прекрасны. Но это как упражнение на доверие, ты чувствуешь, когда у тебя в руке нужная вещь. Все украшения, побывавшие в ладонях Колла, были воспоминаниями, тенями, но не фигурами. Потом он нашел его. Нашел, точно определил. Вещица переливалась в его руках лиловым свечением. Он выглянул в окно и улыбнулся. Пушистые хлопья снега продолжали облетать планету, пока он стоял здесь, готовясь сделать что-то… действительно важное.***
— И что же мы здесь делаем? — спросила Тамара, присаживаясь на кровать. В комнате Колла все тоже было уставлено свечами, но она продолжала находится в теплом полумраке. Коллам нервно улыбнулся ей и девушка приподняла бровь. — Давай так. Встань к зеркалу и закрой глаза. — сказал Колл. Тамара действительно насторожилась. Она неуверенно подошла к зеркалу, но глаза закрывать отказывалась. — Дай мне секунду, просто закрой глаза. — пролепетал Колл. Все же она послушалась. — Мы же договорились не дарить… — тихо проговорила она, но закончить не успела. На ее шее уже сверкал серебряный кулон цветок аметиста. Он переливался лиловым свечением на ее ключицах и ее глаза загорелись. Она недоверчиво вглядывалась в зеркало, немного разомкнув губы от удивления. Девушка улыбнулась своему отражению буквально на секунду, а потом нервно усмехнулась и уставилась на Колла с серьезным выражением лица, широко распахнув глаза. — Это же антиквариат. Такие вещи… нужно целое состояние, чистое серебро, Колл, я… «Это ведь Тамара.» Разглядела чистое серебро в полумраке миллиона свечей, как когда-то разглядела его душу. Колл сжал ее теплые руки. — Это… моей матери, — сказал он и слабо улыбнулся, — Я хочу, чтобы оно было у тебя. Колл не знал, какой реакции он мог ожидать. Но она вновь его удивила. В уголках глаз девушки скопились слезы, и она, попытавшись улыбнуться, кинулась к нему, обхватывая его шею руками. Действительно удивила. Он осторожно обнял ее и улыбнулся, не осознавая, какой водоворот чувств и эмоций сейчас бушует в Тамаре. Это было чем-то действительно важным. — Спасибо, — прошептала она. Похоже, Колл все-таки не самый ужасный парень на свете. А эта подвеска обязана быть у нее, день ото дня оставаться живым воспоминанием. Это их настоящее. А настоящее — это новый эпизод, который они еще не раз вспомнят когда-то потом. На следующее утро, на следующее Рождество…