Годвилльские байки

1. - Сдавайся, повстанец! - ДА НЕТ ЗДЕСЬ НИКАКИХ ПОВСТАНЦЕВ!!! - проорал Семецкий и опять вжался лицом в сухую траву. В ответ на раздражённый вопль героя из кустов вылетел сгусток плазмы и шарахнул в дерево метрах в полутора над головой Сталкера: судя по меткости попаданий, стрелял в него либо близкий родственник богини, либо... - Штурмовик! Ты ведь имперский штурмовик, да? - Семецкий попытался убрать из голоса сарказм и оставить только вопросительные интонации. - Это... Да пребу... А, нет, это джедаи... Чёрт, что ж за армия у вас такая, даже собственного клича нет... Слава Лорду Вейдеру, вот! Ноль реакции. Обольщаться надеждой, что психованный штурмовик помер от радости, Семецкий не стал: стянул с головы инфракрасную шапочку и нацепил её на очень кстати валяющуюся рядом обгорелую ветку, осторожно высунул свой импровизированный детектор вражеской активности из-за служившего укрытием камня. Очередная недомолния не заставила себя ждать: на этот раз выстрел выжег порядочное пятно в траве, вспугнув целую стайку насекомой мелочи. - Не прокатило, - констатировал Семецкий. Питомец, почеширский кот, обладатель брутальной внешности и небрутального имени Снежок, согласно кивнул, на всякий случай продолжая окапываться. Минут двадцать назад Семецкий и Саркома выбрались из подзема, решив не дожидаться, пока эвакуаторщики приведут в сознание менее удачливых кладоискателей: достоверного объяснения, зачем завёл команду в пещеру вполне обходного финального босса, Сталкер пока не придумал, а за правду был бы бит - полёвки*, конечно, отменили, но чего нет в дневнике, о том и боги не узнают. В ближайшем лесочке разбежались с подругой: девочки налево, мальчики направо, пошуршать страничками в тишине, только вот тишины не получилось - в густых кустах Семецкого ждал рояль в виде неизвестной конструкции летательного аппарата и шквал огня. И теперь Сталкер волновался за Саркому, от которой пока что не было ни слуху, ни духу. Ситуация была вроде бы патовой: стрелок не мог достать Сталкера, тот, в свою очередь, не представлял угрозы для стрелка, но если Саркома вдруг отправится искать приятеля-пирата, ориентируясь на шум, то рискует схватить заряд плазмы: осторожно приближаться к месту схватки герои не обучены, ибо с чего бы осторожничать, у монстров, даже самых мощных, нет ничего более дальнобойного, чем плевок. Сталкер с досадой посмотрел на мешок, непредусмотрительно оставленный на травке в десятке шагов вместе с верным фламбергом-правдорубом: трофеев в сокровищнице нахватать он успел, хоть и почти вслепую, и там вполне могло бы найтись что-то полезное, однако до мешка сейчас было как до пенсии - далеко и уйма шансов сдохнуть раньше. - Семецки-ий! Где тебя Администратор Годвилля носит? - недовольный голос Саркомы прозвучал совсем близко. - САРКОМА, ПАДАЙ! Крик Сталкера прозвучал в унисон с первым выстрелом бластера, второй последовал сразу же: штурмовик на батарейках не экономил. Сталкер сильно сомневался, что пиратка выполнит приказ: не тот характер, не те привычки, но на объяснения времени не было - только на действия. Рывок вперёд, кувырок через пупок - не зря, ой не зря тратил деньги на прокачку умения! Горячий язык плазмы лишь мимоходом задел плечо. Подхватить мешок и сразу, не распрямляясь даже, швырнуть в сторону врага, как большую гранату, надеясь на удачу и авось: - Вспышка справа! Получилось лучше чем задумывал. Перепуганный штурмовик сделал лучший в своей жизни выстрел, поразив летящую мишень. Что именно там в итоге активировала плазменная маслина, никто и никогда не узнал, но шарахнуло знатно. Минуту спустя штурмовик лежал мордой в пол, Семецкий сидел на нём сверху, выкручивая руку и вопя на ухо что-то бодрое и матерное в лучших традициях "ОМОНа", а из кустов выбиралась ругающаяся на друидише Саркома, потрясая в воздухе оплавленной дифракционной решеткой: таки успела прикрыться щитом. - Вы что творите?! - с разъярённой гномки разве что искры не летели. Семецкий хмыкнул: только что нужно было спасать Саркому от штурмовика, а теперь, похоже, ситуация сменилась на противоположную и осложнялась тем что штурмовик, в отличии от героя, потом не воскреснет. Брать грех на душу не хотелось, так что Семецкий коротко кивнул вовремя подошедшему Снежку в сторону гномки. Кот понятливо перестал грызть ногу поверженного противника и, подойдя к разъярённой воительнице, принялся тереться о её бедро. Как всегда, сработало: рука Саркомы тут же потянулась почесать почешира за драным ухом. - Все успокоились? - спросил Семецкий. - Лучше пристрели меня, грязный повстанец, - сдавленно проворчал штурмовик. Сталкер вздохнул: разговор предстоял долгий... .................................................. Под белым бронепластиком оказалось вполне себе симпатичное лицо, пусть и чёрное: Семецкий чернокожих навидался, а вот Саркома такое чудо видела впервые и откровенно пялилась на пришельца. Тот отвечал взаимностью: ещё бы, не каждый день увидишь бородатую женщину, да ещё и одетую так... не по уставу. Звали парня, как выяснилось, ТТ-1948, за что Семецкий тут же перекрестил его в Тульского-Токарева**. - ... четыреста четыре в тентуре, галактика Далёкая-Далёкая по спирали. Запомнил? - Сталкер в очередной раз ткнул палочкой в чертёж, надеясь, что теперь-то достаточно доходчиво объяснил заблудившемуся имперскому штурмовику дорогу до его вселенной. - Запомнил, - кивнул парень, - а ну, брысь! Брысь, кому говорю! Снежок прижал уши, зашипел в ответ, наотрез отказываясь отходить от своей новой игрушки: похожего на небольшой бочонок бело-синего робота, извлечённого из летательного аппарата имперца лично Саркомой. Больше взять с парня в уплату за повреждённый щит было попросту нечего: Саркома сперва хотела было стребовать стильный белый доспех, но и сама она, и Семецкий оказались мелковаты для штурмовика. - Да пусть зверушка играется, - покладисто проговорила девушка. Робот коротко чирикнул, кот в ответ муркнул что-то на монстрячьем. - Смотри-ка, договорились уже. Знать бы, о чём. А нет, не договорились, - добавила она, когда Снежок вдруг совершенно неожиданно занёс лапу и стукнул робота по... Башке? Тот замигал огоньками, скрежетнул что-то явно обидное, а потом вдруг выпустил сноп синего света, соткавшийся в миниатюрную девичью фигурку. Поражённый Семецкий испытал острейший приступ дежа-вю, пока не сообразил, что девчонка-призрак совсем не похожа на ту самую принцессу, да и слова прозвучали совершенно не те, что он ожидал. - ... через четыре месяца я рассчитываю достичь границы обитаемых миров, находясь в состоянии гибернации. Если повезёт, мои сигналы SOS будут услышаны. Я собираюсь сделать заявление для средств массовой информации, копию которого сохраняю в вахтенном журнале вместе с некоторыми замечаниями относительно политики, проводимой Компанией. Запись вела Элен Хрипли, идентификационный номер С2Н5ОН, уорент-офицер, последний оставшийся в живых член экипажа космического буксира "На стрёме". Мигнув, изображение исчезло. А перед глазами Семецкого всё ещё продолжало сиять загадочной синевой самое прелестное женское лицо, которое он когда-либо видел в своей долгой жизни... - Это... кто? - спросил он у штурмовика. - Да не знаю. На подлёте сюда Е2Е4 перехватил какой-то пакет данных, но просмотреть некогда было. Вот, видимо... А что? - Сможешь найти точку, откуда велась передача? - Э, Семецкий, ты куда намылился? - одёрнула Саркома приятеля, в котором неожиданно проснулся романтичный спасатель спящих в криосне красавиц. - Точку найти смогу, но робот нужен, а вы его вроде как экспо... экспро... забрали? - с сомнением протянул ТТ. Семецкий посмотрел на робота, перевёл взгляд на новую владелицу. - Слушай, Саркома, ну зачем тебе этот робот? У него батарейки сядут, где ты в Годвилле розетку искать будешь? - спросил он почти умоляюще. Гномка хмыкнула, скрывая под сарказмом вполне понятную обиду: хотя они со Сталкером и были не более чем друзьями, но какая-то потаённая струнка неприятно дрожала при виде этого нездорового оживления, охватившего обычно спокойного Семецкого. На неё он никогда так не смотрел... Однако в словах Семецкого был смысл, и коммерческая жилка в гномке сейчас говорила громче женской обиды. - Щит, между прочим, немалых денег стоит... стоил, - протянула девушка. - Намёк понял, хабаром сочтёмся, - кивнул Семецкий. - Я туда и назад. Не успеешь даже соскучиться. - Вот ещё, скучать по тебе, - фыркнула гномка. - Цену я сама назначу, имей в виду. - Ладно. - Слово? - Слово. - Погодите! - встрял в разговор штурмовик. - Я никого катать не нанимался. Меня, между прочим, Владыка ждёт! - Подождёт, - у Саркомы было своё мнение насчёт всех и всяческих Владык, Великих и прочих Воскрешающих. - Между прочим, если бы не Сталкер, вы бы с этим Владыкой твоим сильно досрочно встретились. Не без моей помощи, - она плотоядно усмехнулась. Такая её улыбочка добавляла седины даже подземным трёхабилам, так что штурмовика тоже проняло и он даже не стал пояснять, что имел в виду совсем не бога. - Ладно, - сдался он. - Думаю, за недельку управимся. .................................................. - А я думаю, управитесь гораздо быстрее, - тихо проговорила Саркома сама себе, когда кораблик скрылся из виду. В отличие от Семецкого свои трофеи, вынесенные из сокровищницы, она изучить успела. К сожалению, как она тогда думала - потому что в ящике Пандоры оказался не кирпич и не деньги, а семейка пушистых трибблов***. Кто ж знал, что внезапно осенившая её идея подкинуть мешок в кабину звёздного летуна, пока выковыривала робота, окажется такой удачной? По подсчётам Саркомы, уже к исходу суток от трибблов там будет не продохнуть. Так что очень скоро у неё будет как минимум новый щит. Счастливо вздохнув, Саркома улеглась под деревом, прикусила травинку и стала ждать, попутно раздумывая, что бы такого ещё стребовать с Семецкого: слово есть слово. Чудесный день. Просто чудесный. 2. Когда просыпаешься в сумерках, теряешься во времени, не в силах понять, утро сейчас или вечер, ещё сегодня или уже завтра. Только потом сонное сознание выуживает из реальности подсказки: крики чаек (значит, стоим в порту), плеск волн о корму (значит, прилив), вопли на палубе (значит…) - Вашу ж Наташу! – Семецкий взвился над постелью, привычно уже приложившись темечком о недавно прикрученную к стенке каюты вторую откидную койку. Шипя сквозь зубы, Сталкер на ходу впрыгнул в штаны и вылетел на палубу “Наулитуса”. Как раз успел увидеть, как чёрно-рыжий клубок прокатился от борта к борту, стукнулся о грот-мачту и распался на почешира и Ксеноморфия, чтобы тут же снова сцепиться в драке. - Сотню на Снежка! – прозвучал задорный голос Саркомы. - Принимаю! Сто и ещё полста на монстра! – проревел в ответ Хильдебьёрн и вроде как собирался добавить ещё что-то, когда кулак Семецкого, небольшой, но каменно твёрдый, без замаха, коротко и страшно врезался ему в живот. Кого помельче такой удар отбросил бы к борту. Здоровяк устоял, только шатнулся, с досадой разглядывая немаленькую вмятину на новом доспехе. Молча. - Я же просил не называть мальчика этим словом, – если бы Семецкий был котом, у него бы сейчас вся шерсть дыбом стояла, а так – только волосы на затылке. - Пятьсот на Хильдебьёрна! – тут же сориентировался азартный Искандер Невермайнд, но великан-северянин только зыркнул на него искоса и произнёс: - Обломайся, – и потом, уже Семецкому: – Я Снежка имел в виду. Сталкер выдохнул, ослабляя взведённые как пружины мышцы, радуясь втайне тому что драка отменяется: дуэли между членами команды были не то чтоб запрещены официально, однако нежелательны, да и в бою он, пожалуй, и сам бы ставил на Хильдебьёрна. Просто бывают ситуации, когда не драться нельзя, даже если огребёшь неизбежно: когда задета честь или обижают слабого, а тут были оба случая в одном. - А. Я спросонья не понял, – Семецкий сделал вид что поверил неуклюжей отговорке и перевёл грозный взгляд с великана на почешира, вернее, то место, где питомец находился мгновение назад: почуявший трёпку кот поспешил раствориться в воздухе, как всегда, не совсем успешно – над палубой нелепо болтался в воздухе полосатый, как жезл гаишника, хвост. Ксеня, в отличие от кота, скилом невидимости не обладал, и теперь прятал виноватый взгляд под массивными надбровными дугами. - В каюту. Ты наказан, – отрезал Семецкий. Ссутулившийся пацан процокал когтями в сторону сходней, следом потянулся было кошачий хвост, но был отброшен в сторону мягким, однако безапелляционным пинком сталкеровой босой ноги: – Тоже наказан. Остаёшься без ужина. - Кстати, а почему он Снежок? – спросил Хильдебьёрн, разглядывая хвост. - Потому что жёлтый, – бросил Семецкий, отправляясь в каюту следом за воспитанником. *Несколькими неделями ранее* - А я думаю, управитесь гораздо быстрее, – тихо проговорила Саркома сама себе, когда кораблик имперского штурмовика, уносящий в неведомую даль Сталкера и его верного почешира, скрылся из виду. В отличие от Семецкого свои трофеи, вынесенные из сокровищницы, она изучить успела. К сожалению, как она тогда думала – потому что в ящике Пандоры оказался не кирпич и не деньги, а семейка пушистых трибблов. Кто ж знал что внезапно осенившая её идея подкинуть мешок в кабину звёздного летуна, пока выковыривала робота, окажется такой удачной? По подсчётам Саркомы, уже к исходу суток от трибблов там будет не продохнуть и придётся вернуться, прервав поиски неизвестной спящей в гиперсне красавицы и её космического буксира. Так что очень скоро у неё будет как минимум новый щит. Счастливо вздохнув, Саркома улеглась под деревом, прикусила травинку и стала ждать, попутно раздумывая, что бы такого ещё стребовать с Семецкого: слово есть слово. Однако кораблик не вернулся к рассчитанному сроку. Не вернулся и к обозначенному ранее Семецким: дни шли за днями, недели за неделями, а о Сталкере не было ни слуху, ни духу. Саркому даже начало мучить непривычное, сосущее ощущение под диафрагмой, не иначе как ни разу не использованная совесть проснулась: по ночам снились трибблы, странные на вид, крупнее и зубастее обычных, грызущие обглоданные кости Семецкого внутри несущегося в никуда космического истребителя. И когда Саркома уже решилась рассказать встревоженной команде что Сталкер на самом деле не отправился во внеплановый эпик, он внезапно объявился на борту собственной потрёпанной персоной, да не один… Вместо ожидаемой разгибернированной красотки рядом с пиратом вышагивал угловатый, глянцево блестящий туго обтягивающей похожий на баклажан череп кожей самый настоящий монстр – некрупный, едва до середины бедра невысокой гномке. На вопрос, где раздобыл нового питомца, Сталкер ответил коротко и грубо, на Саркому зыркнул нехорошо, но тему трибблов оставил нераскрытой. Снежок, сталкеров почешир, явился на борт только сутки спустя. Что именно произошло на борту буксира “На стрёме”, Семецкий так толком и не рассказал. Из обрывочных фраз нарисовалась неприглядная картинка: красавица-Хрипли нагуляла от неведомого папаши-ксеноморфа сына, которого успешно сбагрила влюблённому олуху-Семецкому, а тот, в силу каких-то своих дурацких принципов, не пристроил его в какой-нибудь приют, а приволок с собой на корабль. Ксеноморфий выглядел монстром, но формально им считаться не мог: кровь его, как очень скоро выяснилось в процессе драки с ревнующим хозяина Снежком, оказалась по-человечески красной, а не монстрячьей синей. А когда, по настоянию капитана, пацана всё же отвели на проверку к Администратору Годвилля, тот, перерыв всю картотеку, включая Верхний и Нижний ящики****, выдал однозначный вердикт: в списках не значится. Так что, когда отзвучали все шутки о нагулянных и принесённых в подоле внебрачных детках, Ксеноморфия таки приняли в команду, пока что на правах юнги, однако, учитывая темпы роста парня… Не принял его только Снежок – категорически. Почешир уже привык что место в суровом сталкерском сердце безраздельно принадлежит ему и делиться не планировал. Ксеня отвечал взаимностью. Попытки сожрать друг друга кот и ксеноморф предпринимали регулярно, силы были примерно равны, так что вместо того чтобы их пресекать, пираты очень быстро превратили эти развесёлые драки в аттракцион. К неудовольствию Семецкого, разумеется. *Здесь и сейчас* - И койку сколько раз я тебя просил убирать, – ворчал Семецкий, адресуясь к стоящему в углу приёмышу. Побаиваясь в первое время Ксеню, матросы категорически отказались спать с ним в трюме, так что Семецкому пришлось соорудить в и без того тесной каюте ещё одну откидную койку над своей собственной, и именно о неё он теперь бился головой почти каждое утро. - Прости, – прощёлкал в ответ Ксеноморфий. Голос у него был малоприятный: будто в шариковом подшипнике вытекла смазка, и теперь эти шарики со скрежетом и щелчками трутся друг о друга, когда подшипник проворачивается. Семецкий поёжился, радуясь что стоящий спиной к нему Ксеня этого не заметил. – Он первый начал. Сталкер хмыкнул. Похоже, дети всех биологических видов во всех мирах оправдываются одинаково. В самой по себе драке ничего плохого Сталкер не видел: такой уж Годвилль, здесь у кого кулаки больше, тот и добро. Мимоходом отметил: на костлявой спине подростка наросло порядочно мышц… - Надо было его хвостом бить, в ближнем бою у него преимущество, – неожиданно даже для себя сказал Сталкер. - Да жалко же. Свой, – мигом почуявший слабину Ксеня повернул голову и улыбнулся. Семецкий при виде этой улыбки мысленно перекрестился. - Бей своих, чтоб чужие боялись, – подняв палец в жесте, подражающем Морихэю Уэсибе*****, произнёс Семецкий. Значит, пацан дрался в полсилы… – А ну, иди сюда. Садись. Давай-как на руку поборемся, что ли. Сил у воспитанника и вправду оказалось немало. Конечно, удалось уложить его руку на стол и хорошенько припечатать, но Семецкий понял: это пока. Понял и ещё одно: надо искать выход этой силе, пока дел пацан не натворил. Потому что ещё чуть, и начнутся гормональные бури. Неплохо бы сделать из него аренщика,только вот берут туда только героев… - Семецкий, а я, когда вырасту, тоже стану героем? – пацан будто мысли прочёл. Хотя, может, и не “будто”. Кто их, ксеноморфов, знает? Семецкий подумал что неплохо было бы сменить инфракрасную шапочку на другую, из фольги. Так, на всякий случай. - Непременно, – уверенно соврал Сталкер. Опять не получалось быть строгим… Всё же он жалел мальчишку-сироту. Даже когда видел что надо бы всыпать ремня, заканчивалось всё максимум постановкой (установкой? Стойкой?) в угол, в самых крайних случаях – на гречку. Когда-то его самого вот так же наказывала мама, и кто бы сказал ему тогда, что спустя многие годы он будет вспоминать это с ностальгией… Правда, Семецкий сомневался, что толстая кожа воспитанника эту гречку хоть как-то чувствует. – Ладно, иди спать ложись, боец. - Рано же ещё, – возразил Ксеня. Сталкер в ответ зыркнул на него исподлобья, подтянул к себе лежащий на краю стола дневник и, быстро пролистав, решительно выдрал страничку. Пару раз черканув что-то на ней пером, он сунул листок в руки Ксене. - Ну ты же хочешь стать героем? Ну и тренируйся. Вот тебе и твоё первое геройское задание. Ксеноморфий поднёс листик к глазам. Читал он пока плохо, тем более что почерк Семецкого напоминал скорее кардиограмму умирающего, однако написанные синим строчки разобрал. Номер задания, 2386, был решительно перечёркнут, над ним рука Сталкера вывела жирную единицу. - Задание номер один: лечь спать пораньше, – прочёл вслух Ксеноморфий. И растянул в улыбке зубастый рот: – Выполняю!