Скайримские мстители

      Как только все посетители разошлись, Амбарис лично проследил за приготовлением коктейля для управителя. Узнав, что ящерёнок при определении порций ориентируется исключительно по запаху, данмер притормозил его и велел наливать напитки сначала в стакан, а потом уже в большую кружку. Так что первый коктейль готовился довольно долго, зато Амбарис смог не только попробовать свой новый товар, но и определить его стоимость, а Джари-Ша узнал, что такое «пропорции». Ханвис с большим интересом следил за тем, как ящерёнок готовит: его-то нос не улавливал особой разницы в ароматах, эльфёнку казалось, что все пробные стаканчики одинаково пахнут ромом, и он не понимал, как их различает Джари-Ша. Оставшиеся две бутыли наполнились уже значительно быстрее, и хозяин сразу убрал заказ Йорлейфа на полку с дорогими напитками. Однако похвала управителя ярла не избавила помощников от работы, так что ужинать и спать мальчики отправились намного позже.       Йорлейф, как и обещал, пришёл утром в клуб. Расплатившись с трактирщиком, он забрал бутыли и оставил письменное разрешение для Джари-Ша. Правда, короткий приказ на маленьком свитке гласил, что в городе разрешается жить аргонианину Йар-Ша. Амбарис посоветовал ящерёнку при встрече со стражниками (если вдруг задержат) называть именно то имя, которое указано в бумаге, а не то, которое он носит на самом деле. Да и остальным жителям города тоже лучше называться Йар-Ша. С того дня и приклеилось к ящерёнку новое имя. А вскоре и один из напитков приготовленных им, тоже стал называться «Йар-Ша»: это была смесь нордского мёда и флина, приправленная душистым редгардским перцем и растёртым в порошок сушёным листом хальклоу.       Первый выход на улицу произвёл на Йар-Ша сильное впечатление: день выдался тёплым и ясным, по ярко-голубому небу проносились лишь редкие облачка, и солнечные лучи освещали в городе все уголки, куда могли проникнуть. Ящерёнок по дороге к рынку долго оглядывался на диковинный дом, что стоял у самых ворот.       - Ты знаешь, что там? – шепнул он Ханвису.       - Там гостиница, - махнул рукой эльфёнок. – Называется «Очаг и свеча». Ничего интересного.       - А я бы посмотрел, - вздохнул Йар-Ша. – Оттуда вкусностями пахнет.       - На рынке ими тоже пахнет, - оглянулся на него Малтир. – Не отставай.       Компаньон Амбариса не нуждался во втором помощнике для похода на рынок, но взял с собой ящерёнка из сочувствия: тот безвылазно провёл в клубе почти две недели, и данмер хорошо понимал его желание выйти на улицу.       Ароматы рынка, вопреки ожиданиям, оказались не настолько приятными, как обещал Малтир: вкусности тут продавались только в одном киоске, а от остальных Йар-Ша разочарованно воротил свой взыскательный нос. Но всё равно прогуляться по улице было здорово, и в этот день Виндхельм запомнился ему приятным городом. К тому же и стражники даже не подходили к Малтиру и его спутникам: Йорлейф, высоко оценивший талант ящерёнка, обеспечил не только письменный приказ, но и оповестил стражу Виндхельма о беспрецедентном с начала правления Ульфрика распоряжении.       Амбарис, очень довольный щедрой платой за новый напиток, не только стал поощрять прибыльное увлечение Йар-Ша, но и соорудил для него своеобразную лабораторию прямо за прилавком. И разрешил пользоваться многими специями, что поставлял ему Хорошо-Знает-Болота. Благодаря поощрению Йар-Ша мог импровизировать с напитками, не отходя от рабочего места. Именно таким неожиданным экспромтом и стал медовый коктейль «Йар-Ша», прославивший имя своего создателя. А название для него придумал первый клиент, рискнувший продегустировать новый напиток. Это был капитан Одинокий Шквал, заглянувший как-то к Амбарису под впечатлением от рассказов Йорлейфа. К тому же в данмерском клубе, несмотря на не очень солидную компанию, было спокойнее: там ему точно не грозили домогательства со стороны бойких нордок, решивших захомутать богатого вдовца.       Многие специи Йар-Ша с удовольствием пускал в дело, но некоторые из них были слишком дорогими для эксперимента и оставались на маленькой кухне Амбариса. Душистый редгардский перец тоже относился к таким дорогим ингредиентам и, хотя давно уже привлекал его своим ароматом, никак не мог Йар-Ша им воспользоваться. Однако перец всё-таки попал в загребущие ящеричьи лапки: удачный случай подвернулся, когда Йар-Ша и Ханвис убирались в доме Ревина Садри.       Этот торговец с первого взгляда отметил, что после появления у Амбариса маленьких помощников в клубе стало намного чище. Однако заполучить таких старательных уборщиков к себе в магазин Садри смог только после того, как Йар-Ша стал свободно выходить на улицы города, не опасаясь вопросов стражников ярла. И через два дня попросил у Амбариса его маленьких помощников, пока они не заняты работой в баре.       Магазин данмера был не так сильно запущен, как клуб, но и там пришлось изрядно потрудиться: паутина в углах и толстый слой пыли на полках красноречиво свидетельствовали, что здесь тоже давно не убирались. Особенно много работы оказалось в подсобке, что служила Садри маленьким складом. Именно там Йар-Ша и обнаружил ящичек с душистым перцем. Товар был аккуратно упакован и заклеен по краям смолой. О том, чтобы открыть его и достать хотя бы несколько ароматных горошин, не было и речи: хозяин магазина все время находился поблизости и внимательно следил за уборкой. И, как назло, ни один покупатель не зашёл к нему за всё время, пока мальчики вытирали пыль и подметали пол. Иногда он выходил из подсобки к прилавку, но всегда быстро возвращался: может, не доверял, а может, просто хотел убедиться в качестве уборки. Ханвис, видя затруднения ящерёнка, то и дело поглядывающего на заветный ящичек, посоветовал ему попросить эти несколько горошин в качестве оплаты за труд, раз уж они такие дорогие: Садри предложил им неплохие деньги за услугу. Так Йар-Ша и поступил, когда довольный торговец потянулся к своему кошельку.       Слава о необычном таланте Йар-Ша распространилась среди данмеров быстро, и Ревин, конечно, догадался, что специи ящерёнку нужны для приготовления какого-то напитка. Хитрый торговец сразу вспомнил о кузене с Солстхейма, содержащем таверну, и сделал встречное предложение: он отдаст Йар-Ша унцию душистой приправы в обмен на рецепт напитка из суджаммы, что так понравился управителю ярла. Ящерёнок, конечно, согласился и продиктовал Садри состав своего неожиданного изобретения.       - Зря ты так быстро согласился, - сказал Ханвис, когда они возвращались в клуб. – Надо было поторговаться. Или не говорить точных пропорций.       - Почему? – удивился Йар-Ша. – Садри не забрал денег, и отдал мне перец за какую-то ерунду. Я хотел всего несколько горошин, а он дал мне намного больше.       - Ну, ты и балда, - вздохнул эльфёнок. – Стал бы этот Садри себе в убыток что-то отдавать. Ага, как же. Твой рецепт точно стоит дороже, чем унция перца.       - Да? – расстроился Йар-Ша. – Ну, я же не знал…       - Ничего, - подбодрил его Ханвис. – В следующий раз умнее будешь. Или вообще, лучше я буду торговаться.       - О чём торговаться-то?       - Твой нос ещё что-нибудь вкусное нанюхает, - уверенно заявил эльфёнок. – Или для данмеров, или для нордов.       Ханвис, конечно, не ошибся, и очень скоро Йар-Ша «нанюхал» новый шедевр, который так понравился нордскому капитану, что он предложил назвать этот коктейль «Йар-Ша». И в этот раз эльфёнок не растерялся: он сразу попросил Амбариса повысить Йар-Ша оплату за работу в клубе, куда теперь, после рекламы Одинокого Шквала, стремились попасть не только данмеры. Трактирщик поморщился, но согласился: талант Йар-Ша действительно оказался прибыльным, и оплата услуг бармена поднялась до трёх серебряных септимов в неделю, а уборка в магазине у Садри и в других данмерских домах стала с того дня ещё одним источником заработка мальчишек.       Разрешение проживать аргонианину в городе дало и другие плоды: в свободные часы Ханвис и Йар-Ша неутомимо изучали нордскую столицу и вскоре уже отлично ориентировались на улицах Виндхельма. Не побывали они разве что в королевском дворце, а со стражниками смогли наладить неплохие отношения: Ханвис был хорошо воспитан и научил Йар-Ша правильно приветствовать стражей порядка. Вежливость мальчишек понравилась нордам, и однажды это помогло им избежать скандала и наказания.       Так уж случилось, что среди детского населения Виндхельма «не нордами» оказались только Йар-Ша и Ханвис. Взрослые, занятые своими делами, не слишком обращали на них внимание, а вот для нордских детей ящерёнок и эльфёнок быстро стали объектом насмешек и провокаций. Ханвис, работавший в зале и знавший намного больше о реальном положении дел, всегда уводил ящерёнка от прямого конфликта. Но однажды им не удалось предотвратить напряжённую встречу. Убегая от настроенных на драку нордских мальчишек, Йар-Ша и Ханвис завернули на дворцовую площадь. Но именно туда и прибежали их преследователи, только с другой стороны. Эльфёнок внезапно остановился, да так резко, что Йар-Ша чуть не врезался в него носом. А Ханвис подошёл поближе к стражникам и вежливо поприветствовал их. Ящерёнок не отставал и даже успел не только поздороваться, но и ответить на грубоватую шутку норда: тот просил приготовить ему пиво для свидания. Йар-Ша пообещал что-нибудь придумать и подвинулся ближе к Ханвису. Мальчики замерли в ожидании, не сводя глаз с приближающихся нордских хулиганов.       Их предводителя и зачинщика, белобрысого вихрастого Ове, они давно знали: он был сыном визгливой Эльды – владелицы той самой гостиницы, что так понравилась Йар-Ша. Ящерёнок, конечно, очень хотел побывать в месте, откуда всегда так вкусно пахнет, и уговорил Ханвиса заглянуть в «Очаг и Свечу». Однако им не дали даже подойти к прилавку: Эльда сразу прогнала их на улицу с бранью и угрозами, чтобы не смели даже подходить к её «приличному» заведению. А когда трактирщица узнала, что это эксперименты Йар-Ша стали уводить клиентов в «Новый Гнисис», так ещё пуще возненавидела «гадких засранцев» из Квартала Серых. Ведь среди клиентов был и капитан Одинокий Шквал, на которого она давно глаз положила, но всё никак не могла даже подход нужный найти, не то что охмурить. А тут мелочь чешуйчатая так некстати дорогу перешла.       Ове был истинным сыном своей матери и всегда искал повода, чтобы набить морду наглым чужакам, посмевшим зайти в его дом. И вот как раз подвернулся хороший случай: чешуйчатый и серый прибежали на дворцовую площадь. Правда, повода у Ове не было никогда, но его же недолго создать, и он, оглянувшись на сотоварищей, сразу приступил к делу. Первым объектом его дразнилок стал, конечно, Ханвис: Ове ещё просто не придумал ничего обидного для ящерки, ведь аргониане не жили в городе, а на «ящерку» и «чешуйчатого» Йар-Ша не обижался.       Ове очень старался: сыпал насмешками под хохот своих товарищей, обзывался как умел, но Ханвис стоял пока спокойно и молчал, только глаза сверкали злобой. Йар-Ша тоже молчал. Оба они понимали, что стоит им только ответить в том же духе, Ове немедленно полезет в драку, и все сочтут это справедливым: норды Виндхельма на любое оскорбление (или на то, что сочтут оскорблением) отвечают всегда мордобоем. Поэтому стража ярла, что стоит сейчас рядом и всё это видит, точно не вступится ни за одного из них, если прозвучит хоть одно обидное слово в адрес Ове. Ящерёнок понимал печальное положение Ханвиса и тоже злился: и на нордских детей, и на нордских стражников, и на их несправедливого ярла. Терпение его лопнуло, когда Ове перешёл к оскорблениям родителей эльфёнка: Йар-Ша сделал шаг вперёд и зашипел на обидчика, как на крысу, раздув шейные плавники. Мальчишка невольно отшатнулся: мордочка Йар-Ша показалась ему на мгновение драконьей и настолько страшной, что он подавился от испуга и сильно закашлялся. Обидное ругательство так и не было произнесено, а Ове со своей компанией побежал домой – искать управы.       Эльда, конечно, не упустила такого случая и побежала к капитану стражи с жалобой на мерзкую ящерку, посмевшую шипеть на её сына. Капитан Анлаф лично пришёл вечером в «Новый Гнисис» вместе с Хальдором и Эриком, что несли дежурство на дворцовой площади днём и были свидетелями случившегося, по словам самого Ове. Однако разбираться пришлось на улице: Эльда не пожелала войти в «забегаловку серых». Амбарис, по просьбе Анлафа, вывел из клуба обоих помощников, а за ним вышли и другие посетители, немного испуганные, но заинтригованные: что же такого могли натворить мальчишки, что дело дошло до капитана стражи.       Первой говорила, разумеется, Эльда и не жалела красок, расписывая бесчинства ящерёнка, из-за которого её сын чуть не погиб не подобающей норду смертью. Капитан Анлаф выслушал соотечественницу на удивление невозмутимо: его немного раздражал глупый повод, по которому Эльда устроила скандал, а затем попросил своих стражников дать свидетельские показания.       - Эльда говорит правду? – повернулся он к Хальдору.       - Правду, - кивнул молодой норд. – Только не всю.       - А что она нам не рассказала?       - Ове, - указал стражник на сына трактирщицы, стоящего рядом, - крепко обзывался на эльфёнка. А уж потом Йар-Ша зашипел на него.       - Вот! – подбоченилась Эльда. – Что я говорила? Напугал моего Ове чуть не до смерти! И как ему вообще разрешили жить в городе?!       - Погоди, Эльда, - махнул рукой Эрик. – Ове твой говорил скверно, но эти ребята молчали. Кулаками никто не махал. А Йар-Ша зашипел, потому что я нечаянно наступил ему на хвост.       - Вот оно как, - вздохнул Анлаф. – Вины на Йар-Ша нет. Идём отсюда. А ты, Эльда, лучше воспитывай сына, чтобы не пугался больше ящерят.       Трактирщица сама чуть не зашипела, как аргонианка, но подхватила за плечо своего хулигана и отправилась восвояси. Капитан и Хальдор тоже стали спускаться по лестнице, а Эрик немного задержался.       - За тобой пиво, Йар-Ша, - шепнул он, наклонившись к ящерёнку.       - Ага, - шмыгнул носом тот. – Сделаю.       Пиво для стражника Йар-Ша, конечно, не варил. Он просто добавил в обычное нордское пиво аргонианского эля и сыпанул туда щепотку смеси из толчёного эльфийского уха и можжевеловых ягод. Напиток получился очень тёмного цвета, терпкий, горьковатый на вкус, но ароматный. А красочное название «Кровь дракона» дал напитку Ханвис. Но не только новый сорт пива, весьма полюбившийся стражникам, появился в тот вечер в Виндхельме: приятельские отношения Йар-Ша и Ханвиса стали дружескими, и дружба эта, начавшаяся так необычно, сохранилась на всю жизнь.       И ещё в тот же вечер определились у мальчишек и дальнейшие планы: они решили уехать из Виндхельма. Несмотря на дружелюбное расположение стражников, жизнь в городе не перестала быть тягостной и опасной. Прежде всего потому, что ярл тут был несправедлив. Поначалу мыслей об отъезде у Йар-Ша не возникало: он думал, что во всём Скайриме всё так же, как и здесь. Однако Ханвис, редко упускавший какой-то интересный разговор посетителей клуба, сказал, что такая беспросветность только во владениях ярла Истмарка. А когда мальчики увидели Ульфрика достаточно близко, то их решимость с отъездом только окрепла.       Случилось это буквально через несколько дней после того, как Эрик попробовал «Кровь дракона». Мстительный Ове не оставил попыток поквитаться за позор перед капитаном и постоянно искал встречи со своими врагами – чешуйчатым и серым. И однажды ему повезло: он смог не только догнать эльфёнка и мелкого ящера, но и окружить их со своей шайкой. Йар-Ша немного растерялся, поскольку бежать-то было некуда. За спиной была дверь храма Талоса, куда они с Ханвисом до сих пор робели заходить, уж больно сурового вида были жрецы нордского бога. Однако эльфёнок всё же решился: он резко отпрыгнул назад, открыл тяжёлую дверь святилища и позвал друга за собой. Расчёт его оказался верным: нордские мальчишки не осмелились преследовать их там и не пошли за ними.       Войдя внутрь, Йар-Ша и Ханвис невольно замерли на пороге, рассматривая аскетичное убранство храма Талоса. Здание было таким же монументальным и древним, как и сама нордская столица. Огнём здесь освещался только самый нижний ярус, а люстр, появившихся в домах нордов намного позже, здесь не было. Солнечные лучи проникали внутрь через окна высоченной крыши и разбивались на широкие полосы мощными каменными перекладинами второго яруса. Многие лучи сходились на алтаре, что стоял у подножия величественной статуи Талоса, и освещали его суровое лицо. Сейчас тут было пусто и тихо, лишь факелы, укреплённые на стенах, слегка потрескивали, как поленья в очаге.       Мальчишки переглянулись и стали спускаться по старым потрескавшимся ступеням. Шли они между рядов массивных деревянных скамеек и не сводили глаз со статуи бога. Шли медленно, стараясь не производить шума, но пол здесь был каменным, и эхо их шагов улетало вверх и терялось где-то под высоким потолком. Навстречу неожиданным гостям вышел жрец Лортхейм. Друзья остановились и вежливо поздоровались со старым нордом.       - Чем может помочь вам служитель Талоса? – кивнул жрец.       - Мы пришли посмотреть на храм, - ответил Ханвис.       - И на Талоса, - добавил Йар-Ша.       - Похвально, - хмыкнул Лортхейм. – Как вас зовут?       - Ханвис Тэваро, - почтительно склонил голову эльфёнок.       - Йар-Ша, - не очень ловко поклонился жрецу маленький ящер.       - Нравится вам в храме? – спросил норд, улыбнувшись.       - Нравится, - кивнул Ханвис. – Здесь красиво.       - Когда-то Талос основал Империю, - сказал жрец, оглянувшись на статую. - И вот чем Империя отплатила своему основателю: этот храм теперь – единственное место во всём Тамриэле, где можно открыто ему помолиться.       - А почему? – невольно вырвался у Йар-Ша вопрос.       - Я бы многое мог рассказать, - повернулся к ним норд. – Но вы пришли не вовремя: сейчас сюда придёт на молитву ярл, и вам лучше прийти попозже.       - Ой, а можно нам посмотреть на ярла? – шагнул ближе Ханвис.       - Мы никогда его не видели, - поддержал друга Йар-Ша.       - Посмотреть на ярла? – нахмурился Лортхейм: детское желание было ему понятно, но Ульфрик не любит, когда в храме посторонние при его молитве. – Ладно, я разрешу вам остаться, - сказал жрец, приняв решение. – Только вы зайдёте вон туда, - кивнул он на арку, занавешенную плотной голубой тканью.       Йора, слышавшая разговор мужа, недовольно поморщилась: лучше бы Лортхейм выставил этих чужаков. Но ругаться в храме равноценно богохульству, и она только шикнула на мальчишек, когда послышался звук открывающейся двери.       Свита у ярла была небольшая: в храм с ним пришёл его личный хускарл, придворный маг и капитан стражи. Но узнали друзья, конечно, только Анлафа. Йар-Ша притаился слева от строгой Йоры, а Ханвис справа. Оба они, дыша через раз, рассматривали «истинного короля Скайрима», как часто его называли норды. Его суровый, но светлый облик мог бы внушать почтение, если бы не холодный взгляд: даже на своего бога ярл смотрел без тени улыбки. Голос Ульфрика, низкий и спокойный, эхом разносился по пустынному залу: он просил Талоса о даровании ему силы и удачи в грядущей войне за свободу*. Мальчишкам стало страшно: пока ни о какой войне они не слышали, и не знали, с кем собирается воевать грозный ярл Виндхельма. Именно это странное намерение укрепило их в решении уехать отсюда как можно быстрее.