The lucky one

— Так в тот раз, во время Злолюстратора, ты разыгрывала меня? — проговорил он. — Ага, — весело ответила она. Он положил руку на сердце и показался наигранно разбитым. — Ты ранила меня, Моя Леди. Я думал, между нами тогда было нечто особенное, — он притворялся грустным, но не мог сдержать улыбку. Говорить с ним вот так казалось чем-то чудесным. Маринетт знала, что с её суперсилами приходит и удача, но она и не смела думать, что ей может настолько повезти. Её чудесный котёнок оказался её потрясающим парнем. Ну, хоть она и не смела поверить, но могла надеяться. Она пыталась, но не могла игнорировать то, как ужасно были похожи эти два парня. Более того, она чувствовала, что всё правильно, то же чувство теплоты и чего-то знакомого всегда, когда она проводила время с ними. Она боялась, конечно, что ей всё это просто кажется из-за того, что они оба делили место в её сердце. Она поняла, что, по-видимому, Адриан проходил через то же, потому что его лицо начало светиться от чистого счастья, после того, как трансформации спали. Он сделал шаг навстречу к ней и крепко сжал в объятиях, до того, как Маринетт успела опомниться. Они так и простояли, обнимая друг друга. Маринетт хотела бы продолжать наслаждаться видом его счастливого лица. Но это значило бы, что она должна отпрянуть, так что вряд ли это того стоило. В конце концов, они снова трансформировались и нашли тихое место для разговора. И им действительно было о чём поговорить. Но важнее всего, им нужно было свыкнуться с новыми обстоятельствами. Они должны были соединить две личности друг друга и в то же время не смешивать их. Теперь им нужно быть осторожнее, чем когда-либо. Они ведь не могут рисковать и случайно назвать не то имя в бою. — О, теперь я понял! — внезапно воскликнул он. — Мы исчезали с уроков и возвращались в одно и то же время. Вот почему на нас всегда так странно смотрели. Они думали, мы сбегаем, чтобы побыть вместе! — О боже, ты прав! Все эти подмигивания и толчки... Они, наверно, думали, что мы не можем держать руки при себе. — Интересно, и с чего они это взяли? — сказал он, ухмыляясь. Он взял её за руку и попытался притянуть для поцелуя. — Хватит, котик, — сказала она и отпрянула, но руку не убрала. — Мы разговариваем, забыл? Привыкаем к этому. Нуар надул губы на несколько секунд, но сдался, когда понял, что это не сработает. — Вообще-то, это отличная отговорка. — Ты хочешь, чтобы наши друзья думали, что мы регулярно пропускаем занятия, чтобы где-то целоваться? — спросила она с неверием. — Они всё равно так думают, что и делает оправдание убедительным, — объяснил он. Она попыталась придумать что-то против, но не нашла что сказать. — Наверно, ты прав. — Но ты всё ещё должна пытаться держать это в секрете, если мы хотим, чтобы это сработало. — В смысле? — спросила она. Что-то в этой формулировке беспокоило её. — Моя Леди, — начал он серьёзным тоном, — ты же знаешь, что я никогда не посмею подвергнуть сомнению твою безупречность. — Прекрати, котёнок, — сказала она, закатывая глаза. — Ты не умеешь врать, — виновато произнёс он. — Что? А вот и нет! — Вообще-то да. — Нет. Никто же ещё не узнал. — Маринетт, — сказал он, нарушая правило непроизношения имён, — как твой парень говорю тебе, из тебя ужасная врунья. Даже если никто и не догадался, каждый может сказать, что ты врёшь. Ну что ж, это многое меняет. — Ты когда-нибудь... Ну, в смысле, ты хоть раз... — прервалась она, не зная, что именно хочет спросить. — Я и не задумывался, — просто сказал он. — Я думала, мы говорим только правду, — с нажимом сказала она. — Так и есть! Слушай, возможно, сначала я и чувствовал себя ужасно. Но потом я понял, что ты сама мне всё расскажешь, когда будешь готова. Я понятия не имел, что ты скрываешь, но знал, что это не может быть чем-то плохим. А потом, через какое-то время я начал думать, что, может быть... Что, может, вот оно! Я пытался сильно не надеяться и не вовлекаться, потому что знал, что ты не хотела бы, чтобы я... — он нервно жестикулировал свободной рукой. — Всё в порядке, я понимаю. — Она слегка сжала его руку, пытаясь убедить его. — Прости, что заставила тебя беспокоиться. Он начал говорить ей, что это была не её вина, но вдруг остановился. — Погоди-ка, — сказал Кот, и Маринетт поняла, что её удача закончилась. — Что такое? — спросила она, пытаясь выглядеть спокойной. Возможно, это не то, о чём она подумала. Может быть, у неё паранойя. Возможно, он никогда об этом и не вспомнит. Может... — Ты Ледибаг, — медленно проговорил он. — Я думала, мы уже это обсудили, — сказала она с лёгкостью, которой и в помине не было на душе. — Так это значит... в тот раз... это ты говорила все те вещи! — Прости, не понимаю о чём ты. Но она знала, а выражение лица Кота показало, что он не купился на это. — Я говорю о том случае в коллеже, когда мы спорили. — Оу, это. — Да, это. Я так и не понял, почему ты так настоятельно защищала честь бедного кота. Оказывается, я многое упускал. — И не только ты. А что ты хотел? Я же не могла просто сидеть и слушать, как какой-то парень говорит такие ужасные вещи о тебе. Ты большее, о чём я могла просить. Лучший напарник на всём белом свете, — нежно сказала она. Он смотрел на неё глазами, наполненными таким обожанием, что она почти чувствовала себя виноватой за эту попытку отвлечь его. Почти. Он притянул её за руку, и она позволила ему обнять себя. Она положила голову на него и облегчённо вздохнула, думая, что её пронесло. — Итак, скажи, насколько то, какой я горячий, влияет на факт того, что я лучший напарник на всём белом свете? Она отпрыгнула от него. «Дура», — подумала она про себя. Теперь она не сможет вести себя спокойно. — Никак не влияет, — сказала она, уставившись на него. — Ты уверена? Ты была так сконцентрирована на этом. Маринетт страшилась этого момента с тех пор, как узнала, кто скрывался под маской. Она знала, было глупо надеяться, что он не вспомнит об этом. В конце концов, именно тот разговор свёл их вместе. Тем не менее, она думала, что будет больше времени подготовиться. — Да, Кот, я уверена. Короткие ответы не спасут её, но хотя бы выиграют немного времени. Ей нужно найти выход из этой ситуации, сохранив хоть капельку достоинства. — Не нужно стыдиться, Моя Леди, я знаю, невозможно устоять перед моими формами. — Я не стыжусь, Котик. Он, должно быть, уже знает, что она делает, они играли в эту игру слишком много раз, чтобы думать, что он не замечает. Он просто отвлекает её, заставляет потерять бдительность, как он это сделал теми объятиями. — Было бы понятно, если ты была тогда по уши влюблена в меня, — сказал он этим снисходительным тоном, который она ненавидит, и он знает это. — Я не была тогда по уши влюблена в тебя, — продолжала отвечать она самым ровным голосом, на который была способна. — О боже, ты что, и правда была влюблена? — сказал он, восторг пробирал его. — Я просто так сказал! — Я только что сказала, что нет! — воскликнула она. — Так, во-первых, о чём мы говорили? Ты не умеешь врать. Во-вторых, не могу поверить, что ты была влюблена в меня! — сказал он. А потом он хихикнул. И это было так мило. Адриан очень редко показывал так много... ну, всего. И хоть Кот Нуар всегда полон энтузиазма, он не часто выражает такой восторг. Нет, сконцентрируйся. Ей нужно сконцентрироваться. Она не может сейчас себе позволить отвлекаться. — Конечно, я была влюблена в тебя. Мы же встречаемся, забыл? — Не притворяйся, будто не знаешь о чём я. Признай, ты была влюблена в Кота Нуара. — Хорошо, ладно! Я была влюблена в Кота. Влюблена в моего несносного каламбурного напарника. — Каламбурного? Звучит, как что-то плохое. Я думал, так я выражаю свои ум и креативность. — Ну, значит, неправильно думал. — Я всё ещё не могу поверить, что великолепная недостижимая Ледибаг была влюблена в меня. Она поняла, что так он пытается поиздеваться над ней, но получалось не так эффективно, так как недавнее открытие вскружило ему голову. — Это перебор даже для тебя, — сказала она, скрестив руки. — Ты, видимо, так отчаялась, что прибегаешь к попытке смутить меня, — сказал он, возвращая своё самодовольство. Она и правда была в отчаянии. Так всегда было, с того самого первого спора на публике. Маринетт и Адриан постоянно поддразнивали друг друга. Ей нравился этот своеобразный вызов, а блондин просто любил дразнить её. Маринетт была лёгкой добычей, и она об этом прекрасно знала. Заставить её смущаться было не так сложно. Маринетт также знала, что он никогда не упустит такой шанс. Он скорее всего будет использовать всё оружие в своём распоряжении. Но это не значит, что она не будет сражаться в ответ. — Ты сказал, что мои губы "замечательные", наверно, ты еле удержался, чтобы не скаламбурить. Он робко улыбнулся, непривычно для Кота Нуара. — Я мог бы проколоться на этом, — признал он, потирая затылок. — Можешь представить? Быть осторожным все эти годы и так глупо попасться на несвоевременном каламбуре, — сказала она и рассмеялась над абсурдностью ситуации. — Уж простите, что мне нужно пускать в ход своё более уверенное альтер-эго, чтобы поговорить с возлюбленной. Теперь он покраснел, что только усилило её смех. Он, должно быть, был очень близок к этому, раз так защищается. — Кстати говоря, — начал он, как только она успокоилась, — неужели так сложно было сказать, что я могу победить тебя в битве? — Я просто пыталась найти аргументы, чтобы подтвердить свои утверждения, в отличие от кое-кого. — Да, конечно, — сказал он голосом, полным сарказма. Адриан привык дразнить Маринетт. Он знает, какой она может быть умной, весёлой и находчивой. Он был знаком с её победной улыбкой после особенно хорошего аргумента и с тем, как она надувала щёки, когда знала, что он неправ, но не могла доказать этого. Ему нравилось, какой возбуждённой она становилась, борясь за свою правду, даже если это было не всерьёз. Но Ледибаг — совсем другое дело. Сколько бы он ни старался, в ответ она только саркастично закатывала глаза. Даже Хлоя не могла заставить её потерять самообладание. Только один раз Кот видел, как её лёд дал трещину. Они сражались с акумой, он был завален большими камнями и не мог выбраться. Он не знал, что случилось после, но услышал крик Ледибаг, когда он исчез с поля битвы. Потом он увидел её лицо, когда все обломки исчезли после Чудесного Исцеления. Не то, что он хотел бы пережить снова. Но сейчас всё было по-другому. Это отличная возможность наблюдать, как идеальная сдержанная Ледибаг смущается. И Адриан ни на что не променял бы это. — Если бы тебе сказали оценить великолепие моей спины, ты бы дала восьмёрку, девятку...? Маринетт быстро оценила ситуацию. И затем решила, что стоит хоть попытаться подлизаться. — Десятка, определённо. — Наверно, часто отвлекает, да? Тяжело иметь напарника с таким прекрасным телом. Ты когда-нибудь... ну, не знаю, падала с всемирно известной достопримечательности из-за него? Ледибаг открыла рот в изумлении, а Кот ухмылялся от уха до уха. — Это низко и подло. Я думала, мы согласились никогда не говорить об этом. — Не помню такого. — Это должно было быть по умолчанию. Они были на патруле, пару лет назад, когда они ещё пытались привыкнуть к силам и узнать, на что способны. Они быстро закончили, но Ледибаг заметила, что Нуар был полон энергии. У них ещё было время до конца трансформации, так что она предложила немного потренироваться. Она подумала, что физические упражнения помогут его угомонить. Кот охотно согласился, и они провели остаток дня бегая и делая обычные упражнения, которые должны были помочь освоить новые навыки и привыкнуть друг к другу. В конце концов, они оказались на Эйфелевой башне, тестируя лимиты силы и ловкости, забыв об упражнениях. Кот, казалось, расслабился и начал дурачиться, подтягиваясь на металлическом сооружении. Ледибаг ходила по краю, наслаждаясь идеальным равновесием. И, да, она немного отвлеклась на напарника. Она не посмотрела под ноги и попыталась пройти по воздуху, и что? Она остановила падение с помощью йо-йо и сразу же поднялась обратно. Кот притворился, что поверил, что её спотыкание было вызвано усталостью. Вот и всё. Они никогда об этом не говорили, так что с его стороны было нечестно вспоминать об этом сейчас. — Прости, ЛБ, но я думаю, это важно и нужно обсудить. Это рискованно для твоей безопасности. То есть, кто знает, сколько раз ты уже ушиблась или поранилась, потому что не могла перестать осматривать меня? — Кот, пожалуйста. Прекрати. Умоляю. Она знала, что краснеет. И наверняка очень сильно, судя по жару на лице. — Ледибаг, можешь, пожалуйста, воспринять это всерьёз? Мы должны что-то с этим делать, я не смогу жить спокойно, если ты будешь в опасности из-за меня. Дело не только в моей спине, но также в моих прекрасных руках и красивых глазах, которые, по-твоему, так неотразимы. — Вот и всё. Я больше не могу. Я не буду больше это терпеть. Ты прекращаешь это прямо сейчас или я... — Или что? — бросил вызов он. — Или я больше никогда не поцелую тебя. — Как досадно, ведь ты столько времени хотела узнать, каковы мои губы на вкус. Она простонала и легла на спину, закрывая глаза рукой. Разве она заслуживает такого унижения? Конечно, она не идеальна, но она тратит почти всё своё свободное время, сражаясь со злом. Это что, не считается? — Ты там в порядке? — послышался его голос откуда-то сверху. — Заткнись, я умерла. Этот разговор убил меня. Надеюсь, теперь ты счастлив. — В экстазе. — Ты должен будешь объяснить всему Парижу, что Ледибаг больше не сможет спасать их, потому что она умерла от смущения. Она услышала какое-то шуршание и предположила, что он придвинулся к ней. — Тебе не кажется, что ты слишком драматизируешь? — Не притворяйся, что это не именно то, что ты хотел. — Я хочу убедиться, что моя напарница не будет в опасности из-за того, что она не может контролировать себя рядом с кем-то таким горячим, как я. Она убрала руку и, нахмурившись, посмотрела на него. — Ты всё никак не прекратишь? Разве принятия моего окончательного унижения недостаточно? — Ты даже не близко к окончательному унижению. Мы ещё не говорили о том, каким привлекательным ты считаешь мой костюм! Вздохнув, она приподнялась и села. — Что ты тогда сказала? Что мои перчатки, и боты, и... Она потянула его на себя, обрывая на полуслове. Он инстинктивно обвил свои руки вокруг её талии, а она вокруг его шеи. — Я думал, ты сказала, что мы разговариваем. Привыкаем к этому, забыла? — Так и было. А теперь мы целуемся. Не отвлекайся, котёнок. На секунду казалось, что он хочет возразить. Но потом он обхватил её лицо и поцеловал. Она запустила руку в его волосы, после чего вспомнила, что хочет сказать ещё кое-что. Она немного отстранилась, но он поддался вперёд и продолжил оставлять поцелуи по линии челюсти. — Однажды я найду твою слабость, — пообещала она. — И тогда я уничтожу тебя. — Как скажешь, Багибу, — прошептал он, и его губы снова нашли её.