Предложение, от которого нельзя отказаться

— Повторить! — крикнул прямо на ухо Даннику Борис Игнатич и с шумом опустил кружку на деревянный стол так, что окружающие только подивились, как она тут же не раскололась на двое. — Может, вам уже хватит? — спросил Данник, с надеждой, что мужчина его послушается. Но тот повернул к нему как-то неестественно голову и уставился затуманенным от алкоголя взглядом. — Нет, — довольно чётко для опьяневшего человека сказал он. — Я ещё не пьян, а ты и подавно, так что нам ещё не хватит. Повторить, я сказал! Испуганный официант поспешил наполнить кружку Бориса Игнатича, а, когда встретился с его грозным взглядом, налил и Даннику. Данник проводил официанта недружелюбным взглядом. — Борис Игнатич, вы понимаете, что я ещё студент и мне столько пить не стоит, — мужчина, кажется, его не слушал. — Давай! — сказал он громко так, что его услышали за последним столиком. Данник только удивлялся, как это их ещё тут не избили вон те пугающей конструкции мужики, которые довольно часто как-то подозрительно на них посматривали.       Борис Игнатич взял в руки теперь полную пива кружку, при этом слегка выплеснув на стол, и снова уставился на Данника. Кажется, он обдумывал, за что же им пить на этот раз. А пили они уже давно. Оказалось, что Борис Игнатич опьянел уже после третьей пол-литровой кружки, а это уже была шестая, зато Данник, на своё собственное удивление, не чувствовал себя пьяным. Хотя, проверять, когда же он опьянеет ему не особо хотелось, но, так как его не отпускал Борис Игнатич, ему ничего не оставалось кроме того, как составить ему компанию. — Давай! — снова призвал мужчина Данника, чтобы тот поднял свою кружку. Данник нехотя и очень вяло подчинился. — Пьём за нашу семью!       Данник остановил поднесение кружки к своим губам и удивлённо изогнул бровь. — Семью? — уточнил он.       Борис Игнатич замер. У него было такое выражение лица, словно он понял, что сказал что-то лишнее. Было очень забавно наблюдать за переменной его лица. Его лицо вначале было удивлённым, потом как-то окаменело, затем он нахмурился и что-то пробубнил себе под нос. — Я так… ты ж с Машей теперь того… ну, того самого… женат ты, короче, на ней… а она ж мне как племянница. Ну, и получается, мы с тобой как семья, — его глаза бегали, ни на чём подолгу не задерживаясь, что говорило о том, что он врёт.       Данник незаметно усмехнулся: «Ладно, пока не буду говорить». — Хорошо, тогда пьём за семью, — и Данник поднял кружку, чтобы чокнуться с Борисом Игнатичем. Тот, обрадовавшись, что Данник поверил его отговорки со всей силы ударил своей кружкой по кружке Данника. Кружка не разбилась, но Даниилу показалось, что он заметил маленькую трещинку на кружке мужчины.       Отпив половину содержимого кружки, Данник стал рассматривать помещение, в котором они находились. Здесь был низкий потолок, тусклое освещение, а в воздухе витали дымки от сигарет или сигар, создавая ощущение тумана. С одной стороны, это был бар, в который, как думал Данник, обычно не ходят люди в богатых одеждах и не курят дорогие сигареты или сигары. Тут же были как раз такие люди. Правда, возле них стояли крупные мужчины в менее богатой одежде. Они с настороженностью всматривались вокруг, пока их патроны разговаривали со своими собеседниками. Кто-то играл в карты, кто-то обсуждал какие-то важные вопросы, а кто-то просто сидел и напивался. Правда, когда последние напивались слишком сильно и начинали буянить, то их тут же выводили из бара. Поэтому то Данник и удивлялся, что их ещё отсюда не вывели. А ещё ему не нравилось, что на них хоть раз, но все обратили внимание. Даннику не нравилось ощущение того, что на него смотрят, словно изучают, а потом снова возвращаются к своим делам, оставляя этот вопрос на потом. — Слушай, — Данник испуганно дёрнулся от неожиданности. На его плечи легла рука и придвинула к своему обладателю. В нос Данника ударил запах алкоголя и одеколона Бориса Игнатича, — ты крутой пацан. Уважуха, — он снова отпил из кружки. Данник же наблюдал, как кадык мужчины быстро прыгал то вверх, то снова вниз. — Как я рад, что такой как ты достался нашей Машеньки. Хороший, образованный, заботливый… может, она наконец-то сможет уйти от нас, как и хотела бы. Но бедный Пал Иваныч, как же он без Машеньки-то? Ведь других детей у него нет и кому же тогда останется наследство-то его всё? — на его глазах появились слёзы, отчего Данник начинал себя неловко чувствовать. Он достался Маше? Да ну, у неё же есть жених, и это ему она досталась.       Данник не хотел об этом думать. Какая-то горечь появилась внутри, а где-то в груди образовалась пустота, которая постепенно начинала засасывать в себя всё, как чёрная дыра. Неужели всё для него так и кончится? Неужели ему было суждено просто повстречать Машу, чтобы полюбить, а потом вот так отпустить? Неужели всё так и должно быть?..       Данник посмотрел на полупустую кружку пива и тут же схватил её, и полностью осушил. — А я ведь её люблю… ик. А она… а она наверно и нет. Смотрит на меня такими глазищами… — Данник попытался изобразить взгляд Маши, но получилось у него не очень. Он был пьян. Оказалось, что он начинает пьянеть после десятой кружки. — А я ведь её люблю… — повторил Данник и уставился своим пьяным взглядом в стол, пытаясь поставить руку так, чтобы она держала его голову. — Брат, — воскликнул Борис, в его глазах стояли слёзы. — Это так… так романтично! — и он уткнувшись в плечо Данника стал рыдать. Данник только похлопал его по плечу, успокаивая. Теперь он понимал, почему люди начинают пить, когда у них на душе тоскливо и одиноко.       Действительно, алкоголь так затуманивает мозг, что всё забывается. Но это забвение длится не долго.       Тут неожиданно в бар вбежал человек, он остановился у самого входа тяжело дыша. Спокойствие и томность, что творилась в баре тут же прекратилась. Все, как по команде, обернулись на вошедшего. Все не по-доброму смотрели на него того, кто нарушил их маленькую идиллию своим появлением. — Там… — он указал рукой на выход, — копы.       Последнее слово было сказано почти шёпотом и не разборчиво, но все знали его достаточно хорошо, чтобы уметь прочесть его по губам, даже во взгляде или движениях.       Это слово сработало как команда. Все тут же повскакивали со своих мест. Началась неразбериха и суматоха. Но Данник не смотрел, чем занимаются другие. Его голова неожиданно протрезвел и он тоже вскочил с места и испуганно посмотрел на Бориса Игнатича, который тоже теперь выглядел довольно трезво. Они поняли друг друга без слов. Они ринулись к чёрному выходу, куда бежали не только они, туда бежали все. Даже тот статный мужчина, который совсем недавно так вальяжно расположившись на стуле, курил сигару и лениво улыбался собеседнику и который сидел от Данника с Борисом Игнатичем за соседним столиком. Теперь же его лицо было перекошено от испуга. Данник ни о чём не думал кроме того, чтобы побыстрее покинуть это место. Он бежал, проталкиваясь среди людей, которые тоже бежали. Его охватил страх. Животный страх быть пойманным. Откуда и почему появился этот страх — он не знал. Бояться полиции? Почему? Он ведь ничего не сделал противозаконного. Но всё равно, в его груди билось сердце всё быстрее и быстрее, а в голове была только одна мысль: «Бежать». Вот, он вырывается вперёд, выбирает из бара через чёрный ход и продолжает бежать по тёмной улице, не смотря куда. Он бежал долго и остановился только тогда, когда почувствовал неописуемую усталость. Ему захотелось прямо здесь, на холодном асфальте, находясь неизвестно где, лечь и уснуть. Забыть обо всё и обо всех. Но тут на его плечо легла чья-то рука. Данник дёрнулся и резко обернулся, собираясь защищаться от ударов противника. — Эй-эй, так ты отвечаешь человеку, который угостил тебя пивом? — с насмешкой в голосе и тяжело дыша, спросил его Борис Игнатич.       Данник только улыбнулся ему с облегчением. Он уже испугался, что это был полицейский. И странно, сейчас, когда они уже были в безопасности, он чувствовал, что по всему его телу разливается давно забытое чувство — чувство азарта.       Они подняли друг на друга глаза, полные этого самого чувства и засмеялись. Они смеялись с самих себя, смеялись из-за своего страха и благополучного его исчезновение. Они просто смеялись.

***

— Чёрт, — простонал Данник. Солнце яркими лучами ударила ему в глаза, а голова была на столько тяжёлой, что её было тяжело держать даже лежачей на подушке. А ещё она сильно гудела и хотелось пить. Данник упорно не вставал ещё некоторое время, но потом жажда пересилила и ему пришлось встать. Он тут же пожалел об этом. Голова словно стала камнем и всё время норовила подчиниться законом тяготения и упасть вниз, на подушку. Данник снова застонал и, шатаясь и стараясь идти прямо, что удавалось не очень, поплёлся к двери. Он несколько раз наткнулся на какие-то предметы и чуть не упал, но всё же добрался до двери и, открыв её, вышел в коридор. Он постарался открыть глаза и посмотреть, куда же он всё же идёт, но свет оказался по-прежнему слишком ярким, а голова от этого заболела ещё сильнее. Пошатываясь, Данник дошёл до кухни и тут раздался крик. Хадеев с ужасом схватился за голову, в которой крик раздался в несколько раз громче. Казалось, мозг просто взорвётся. — Не кричи, — чуть не плача, умоляюще, проговорил Данник. Даже собственный голос отдавался эхом в голове, причиняя боль. — Что?! — Маша была ошарашена тем, что увидела. Это было слишком неожиданно, а теперь это стало смущать её. — Оденься, прежде чем выйти из комнаты! Ты в одних… трусах, — она засмущалась ещё сильнее и отвернулась.       Данник застыл на какой-то момент. Раньше бы он тоже засмущался и тут же выбежал бы из кухни, чтобы одеться, но сейчас ему было всё равно: голова болела слишком сильно. — Дай попить и, я уйду, — попросил он, сильно щурясь и заслоняя глаза от так ненавистного в этот момент солнца. — Нет, сначала оденься, — возразила Маша, стараясь не смотреть на Данника.       Даниила начинало раздражать всё: солнце, боль в голове, голос Маши, не перестающий что-то говорить, даже собственный голос. Он ведь только хотел просто выпить стакан воды и всё, а если бы он смог убрать эту боль в голове, он бы был очень благодарен, но сейчас он был раздражён. — … мы ведь договаривались, что не будем расхаживать по квартире в нижнем белье, — продолжала отчитывать Маша Данника. — Мы ведь всё таки…       Как это раздражает. — А ты что напился?       Каждая звонкая нота в голосе иглой вонзается в мозг. — Боже, неужели ты ещё и пьёшь?       Нет, он не может больше этого вынести. Данник тихо стонет.       Раздражает, раздражает, раздражает… — А если бы тебя кто из универа увидел бы? Тебя бы могли исклю...       Раздражает. — Заткнись! — Данник стукнул кулаком по столу, на которой до этого, опёрся руками. Он знал, что пожалеет потом об этом, но сейчас его всё раздражало. А почему это он должен с ней любезничать? Почему он должен соблюдать какие-то дурацкие правила?! Он её любит, она — нет. Они женаты формально. Вскоре она выйдет замуж за этого хмыря и будет жить себе счастливо, а Данник… А он решит что делать. — Я попросил дать мне воды, — проговорил он твёрдым голос, несмотря на Машу. Он не хотел видить её ошарашенный вид. — Прости, — вдруг тихо бросила ему девушка, в её голосе слышался страх, что Даннику очень не понравилось, но он не посмел поднять на неё глаза. Она быстро, наполнив стакан, подала его Даннику. Тот осушил его в мгновенно, но это не сильно утолило его жажду. Кажется, Маша поняла это и поспешила налить Даннику ещё воды. Даниил осушил и его.       Они просто молча стояли и к Даннику постепенно стало приходить осознание вины. Зачем он на неё накричал? Она ведь ни в чём не виновата. — А… — Данник хотел извиниться. — Знаешь, может, я схожу, куплю таблетки от головной боли? — Маша, на удивление Данника, не выглядела обиженной или разозлённой, напротив, она была обеспокоена.— Так что, мне сходить? — Да… — удивлённый Данник не отдавал себе отчёта в том, что говорил. — Да, пожалуйста.       Маша тут же отвела его обратно на кровать и, приказав ему не вставать с неё, ушла в аптеку. Данник и так бы не встал с кровати, потому что сейчас совершенно не думал о том, что он делает и зачем, он просто не мог понять поведение девушки и теперь с глупым выражением лица обдумывал это до тех пор, пока не вернулась Маша. Она тут же заставила его выпить таблетку и снова уснуть. Данник беспрекословно подчинялся ей, тупо смотря на её заботливое лицо.       «Всё же, не понимаю я этих женщин», — с этой мыслью Данник снова погрузился в сон.

***

      На этот раз Данник проснулся и солнце уже не било ему прямо в глаза, его вообще уже не было на небосводе. Данник уже давно не посыпался вот в такой темноте и при этом без головной боли и желания уснуть снова. Нет, он чувствовал себя превосходно, словно заново родился. Тут же встав и одевшись парень решил выйти из комнаты, чтобы поблагодарить Машу за помощь и всё же измениться за то, что накричал. В квартире, кроме зала, нигде не горел свет, поэтому Даниил сразу направился туда. Девушка сидела на диване, прижав к себе ноги, и смотрела по телевизору какой-то фильм. Она сидела спиной к Даннику, поэтому не заметила его. Данник не знал, почему он медлит. Он должен был бы тут же подойти к Маше и поблагодарить её, но он просто стоял и смотрел на её фигуру, что возвышалась над спинкой дивана. Почему он медлил? Неужели это так сложно? Неужели так сложно сказать «спасибо» и «прости»? Нет, здесь было что-то другое. Какое-то странное чувство поселилось где-то в глубине души Данника, словно если он сейчас подойдёт к Маше, то она просто развеется испарившись в воздухе, как заходящие лучи солнца. Какой-то мир и гармония царили в этот момент возле неё и нарушать их казалось святотатством.       Данник набрал побольше воздуха в грудь и сделал несколько шагов в сторону дивана. Маша дёрнулась от неожиданности и обернулась. — О, тебе уже лучше? — с заботливой улыбкой спросила она. — Д-да, — неуверенно ответил Данник и уставился на место на диване рядом с Машей, и предпочёл сесть на кресло. — Спасибо тебе, что помогла и… извини за то, что накричал, — Данник виновато опустил глаза. — Да ладно тебе, с кем не бывает? — голос Маши действительно был беззаботным, но, когда Данник поднял голову, удивившись тому, что Маша не злится на него и даже не колотит, то заметил какое-то странное смятение на лице девушки. Она словно хотела что-то сказать, но не знала, стоит ли это делать. — Что-то не так? — Данник решил бить на прямую. — Нет… ничего, просто… — Маша подняла свои обеспокоенные и жаждущие молчаливого понимания глаза на Данника. Они долго смотрели друг на друга просто молча, но девушка разорвала этот зрительный контакт, снова опустив глаза, что спрятались за прядями упавших на лицо волос. — Ничего, — тихо добавила она, словно уверяя саму себя в этом.       Между ними повисла напряжённая пауза. Данник стал лихорадочно искать способ разрядить обстановку. И тут его привлёк телевизор. — А что за фильм ты смотришь? — Данник кивнул в сторону телевизора. — А? — девушка, кажется, уже и забыла о том, что что-то смотрела до прихода парня. — Ах, да. Я не знаю, я только включила, но он мне показался весёлым. — Тогда, можно посмотреть с тобой? — Да, конечно, — Маша обворожительной улыбнулась.       Сердце Данника больно сжалось. Как красива она была сейчас в свете тусклого ночника и часто сменяющихся цветов экрана телевизора. Красива. Но эта красота не для него. — Садись сюда, — девушка похлопала рукою по свободному месту на диване рядом с собой, — оттуда плохо видно.       Данник на минуту затормозил. Действительно, с кресла смотреть телевизор было не так удобно, как с дивана, но он боялся, что смотреть фильм он уже не сможет, если вдруг сядет рядом с Машей. Но, подняв на неё глаза, он вдруг почувствовала, что если он сейчас не сядет рядом с ней, то больше никогда не сможет этого сделать. И он пересел. Маша, слегка смутившись, подвинулась, давая Даннику побольше места. Они так и сидели, смотря на экран телевизора. Их тела невольно касались друг друга, а сердца стучали не в ритме. Они смотрели только на экран, и даже, когда закончился фильм, который никто из них так и не смотрел, они продолжали смотреть в одну точку на экране, даже не глянув друг на друга. Им было достаточно и этого. Просто сидеть рядом и чувствовать, как какая-то частица тебя, соприкасается с чужой, такой близкой, родной и такой желанной.       Они уснули, счастливо улыбаясь, под звуки музыки из титров фильма.       Но счастье не бывает долгим…       Данник ещё никогда не просыпался в таком хорошем настроении. Он чувствовал себя счастливым. Из-за чего? Он сам не знал. Просто какое-то счастье развивалось по всему телу, заполняя каждый его уголок. Он заснул, чувствуя тепло Маши рядом с собой. Данник потянулся и недовольно приоткрыл глаза, поняв, что не чувствует того тепла, что было рядом с ним перед тем, как он уснул. Маши не оказалось рядом. Лишь только плед, который заботливо укрывал его и пах, как она, был оставлен ею и теперь лежал в ногах, упав после пробуждения Данника.       Данника охватило плохое предчувствие. Он вскочил с дивана и стал озираться вокруг. Маши не было. Он вбежал на кухню, она выглядела нетронутой. Почему-то на душе стало тревожно. Хотя особо ничего необычного в этом не было, что утром в понедельник Маши не было, она вполне могла уже отправиться на пары, но почему, почему на сердце было так неспокойно? Данника бросило в жар, а потом в холод. Он вбежал в комнату Маши, не отдавая себе отчёта в том, что находится в ней впервые и причём без разрешения хозяйки.       Сердце Данника упало. На смену счастья пришла пустота и неописуемая горечь.       В комнате не было ничего. Она выглядела так, словно в ней никто никогда не жил. Словно то, что здесь жила Маша было лишь прекрасным сном, просто видение и ничего более. Просто сон… Земля из под ног куда-то ушла, ноги стали ватными и не слушались. В голове был туман и не единой мысли. Тут туманный взгляд Данника засёк какой-то листок, лежащий на рабочем столе, таком же, как и в его комнате. Даниил жадно ухватился за него, ища в нём ответы на кучу своих вопросов. Там было лишь одно слово, сильной подщёчной ударившее Данника по лицу. Рука, держащая листок, медленно опустилась. Листок вырвался из не держащих его пальцев и медленно, как листва осенью, стал опускаться на пол. Данник не обратил на это внимание. В его глазах стояли слёзы.       Листок медленно опустился на пол. На нём было написано красивыми буквами женской рукой лишь одно слово:       «Прощай».