Лунное дитя

Ужас стал зализывать рану, топорща шерсть в разные стороны. Из-за чего это у него кровь вдруг пошла? Наверное, сильно за сук куста зацепился. Но, оторвавшись от промывания раны, он убедился, что на кусте, его ветках, не были видны следы крови. А может это он во сне себя цапнул? Котенок осторожно выполз из куста. Он поежился от пульсирующей боли и сильной влажности, вызванной вчерашним дождем. Над рекой стоял туман, как и во всем поле зрения. Хоть глаз выколи, ничего дальше собственного хвоста не видно! Серо-рыжий скиталец насторожил уши, когда его живот снова свело от голода. Поборов боль в животе и ране, он встал в охотничью стойку и стал принюхиваться. Но из-за тумана запахи стояли на месте, поэтому он не мог учуять запах дичи. Придется полагаться на удачу! Крадясь, он полностью обратился на слух, смотря себе под лапы, чтобы ненароком не наступить на ветку. Наконец, он услышал шелест листвы и звук, как будто кто-то что-то грыз. Напрягшись, охотник пополз вперед, ориентируясь на звук. Голодные слюни заполнили его рот, когда до него дошел слабый запах полевки. Осторожно ступая, он с трудом различил очертания дичи. Котик напружинился и прыгнул на дичь, зажав ее в челюсти. Полевка даже пискнуть не успела, ее тело обмякло в его пасти, а голодный охотник проглотил ее целиком, желая скорее прогнать чувство голода. Его живот довольно забурчал, а котик, наспех умывшись, потрусил дальше. Пейзаж был однообразным: песчаный берег реки, сама река, после песка проступала трава, и изредка появлялись кусты ежевики или карликовые деревца. Даже когда туман развеялся, природа осталось такой же. Сумет ли он найти своих? Котик было удумал переплыть воду, но перед глазами вновь и вновь появлялась волна, которая нависала над ним. Встряхнув головой, он отогнал видение и похромал дальше. Задняя лапа, после охоты, стала сильнее пульсировать, но Ужас упрямо шел дальше. Чем скорее он найдет дорогу домой, тем лучше! Там Малиновка подлатает его лапу, он снова увидит своих и начнет учиться под руководством Синицы! — Эй, мелочь, что тут забыл? — котенок вздрогнул от неожиданности. Заметив обладателя низкого голоса, он напрягся. В нескольких лисьих хвостах от него на берегу расположился бело-черный кот с зелеными глазами. Он был намного больше его. Хозяин территории лениво умывался, когда заметил его, нарушителя его покоя. «Если нам придется драться, то он меня с легкостью одолеет» — была первая мысль, при виде незнакомца. — Я жду ответа, домашний, — замахал кончиком хвоста кот, лежа на боку. Гнев тут же волной прошелся от макушки до кончика хвоста котенка-охотника. Он не домашний! Верхние губы сами собой поднялись, показывая зубы, шерсть встала дыбом, спина выгнулась дугой, хвост заметался по песку. Ужас даже не стал думать о последствиях своих действий. Его честь топчет какой-то жирный лежебока, обзывая домашним! Незнакомец не удержался и засмеялся над ним. Это еще сильнее разъярило котенка. «Действуй! — Ужас вдруг услышал рядом с собой голос того кота из снов, с желтыми глазами. — Он назвал тебя домашним, проучи его!» Ему не нужно было повторять дважды. Котенок выпустил когти и кинулся на кота, пока тот смеялся над ним. От неожиданности тот взвизгнул, но ударом сильной лапы отшвырнул от себя котенка. — Не на того пошел, мелочь, — бело-черный кот, не спеша, встал, выпустив когти. — Пошел прочь с моей территории, игрушка Двуногих, иначе не ручаюсь на последствия! «Слушай теперь меня, — снова услышал голос Второго Учителя котенок. — Сейчас ты будешь драться, положись на свои когти и зубы, но не забывай, я твой учитель и не только учу и оберегаю тебя, но и позволяю дать волю некоторым чувствам. И сейчас я позволяю тебе расслабиться, чтобы ярость овладела твоим тело! В драке ярость — это самое нужно» — Я не домашний! — завизжал Ужас, кидаясь на обидчика. Его задняя лапа пульсировала, но, по совету Второго Учителя, им уже овладела ярость, поэтому он перестал думать об этой боли. Вцепившись в лапу кота, котенок изо всей силы сжал челюсти на ней. Бело-черный забияка встал на задние лапы и с силой встряхнул передними, сразу же прижав котенка к земле. — Это была твоя самая глупая ошибка! — прорычал кот, надавив когтистой лапой на его горло. «Притворись мертвым! — зашипел Второй учитель. — А потом заползи ему на спину и вцепись за загривок» Ужас сделал это как-то инстинктивно, как будто уже давно знал этот прием. Он обмяк и закатил глаза. Почувствовав свободу, он еще лежал, пока кот в торжестве не взял его за загривок. Котик резко качнулся, вцепившись в его бок, из-за чего кот разжал челюсти, то ли от неожиданности, то ли от боли. Маленький вояка быстро взобрался ему на спину и вцепился за загривок, бело-черный кот забрыкался, стал встряхиваться, желая сбросить противника. Упав на спину, хозяин территории стал душить котенка. Ужас только сильнее вцепился в него. Поняв, что котенок не отпустит его, кот резко соскочил с песка и снова начал скакать, пытаясь сбросить нарушителя. «Аккуратно сползи к шее и вцепись в нее!» — визжал в восторге от драки Второй Учитель. Ярость на столько овладела котенком, что он теперь слепо подчинялся словам своего невидимого учителя. Он стал осторожно пробираться к шее, полосуя задними лапами то бока, то передние лапы обидчика, а иногда передними лапками бил его по глазам. Вися на шее кота, он заметно стал тянуть его к земле. Бело-черный кот с силой трясся, пытаясь его скинуть, а потом упал на землю, всем телом давя на соперника, чтобы задушить. «Зажми челюсти! Кусай!» — звенел в ушах голос учителя. Ужас сильнее сжал челюсти и стал задними лапами быть кота по груди. Котенок поперхнулся. Он впервые осознал, что сделал. И это была отнюдь не хорошая вещь! Очнувшись, Ужас чувствовал на свое языке соленую кровь, а также слышал хриплое дыхание соперника, в горле что-то булькало. Теперь он точно рухнул на него всем своим весом. Котик отпустил его и поспешил вылезти. Хватая ртом воздух, он дрожал, не в силах посмотреть на своего обидчика. Он отплевывался кровью своего соперника, чуть ли не задыхаясь от страха. Котенок всё-таки обернулся и его ждало не одно потрясение. Около бело-черного кота стоял прозрачный кот, вокруг лап и ушей которого была темная дымка. Он был темно-рыжим с желтыми глазами, а на хвосте были белые пятнышки. Его глаза коварно, но одновременно и гордо, светились, смотря на дрожащего Ужаса. — Молодец, мой Котенок-Убийца! — засмеялся кот, и котенок с трудом узнал в нем голос Змея. — Ты убил свою первую жертву. Мои поздравления! О, поверь мне, их будет еще много, не переживай. — Н-нет, я н-не хочу! — Ужаса били неизвестные судороги, которые сильно отзывались на раненую лапу. Его глаза были выпучены. — Ах, не хочешь? — выпустил когти Змей. — Тогда твои товарищи умрут! Либо ты слушает и выполняешь то, что я говорю, либо они умирают, все до одного! — кот, перепрыгнув через тело мертвого, ударил котенка, перевернув на живот и поставив свою когтистую лапу. Котик в панике забился, стал вертеться, желая, что бы это оказался кошмар. — Если же ты не будешь меня слушать, но будешь желать, чтобы твои товарищи жили, то я буду сам наказывать тебя, мертвый уродец! — Змей замахнулся на того второй когтистой лапой, а Ужас беспомощно закрыл лапками мордочку, моля Предков спасти его жизнь и друзей. Но тяжесть с тела котенка вдруг исчезла. Он убрал лапки, глотая слезы, и больше не видел своего призрачного, ужасного наставника. Котенок с трудом встал на лапы. Он посмотрел на бело-черного кота. Из его шеи перестала литься кровь, но она запачкала передние лапы Ужаса. Он зажмурился, не в силах остановить слезы. Что он наделал? Зачем только связался со Змеем? «Каким я был блохоголовым дураком!» — хотелось выть Ужасу. Ему было страшно не столько за свою жизнь, как за котов, которые будут окружать его. Без всякого интереса он пошел дальше. Котенок похоронил того кота, но из-за этого он потерял много времени. Он был подавлен и одинок. Скиталец был нужен товарищам, но одна мысль о возвращении домой опомрачала всё. Что если с его приходом станет только хуже? Или ему снова придется кого-то убить? Змей ясно дал понять, что он не один раз будет кого-то убивать. И от этого не становилось лучше. Куда делась его рассудительность? Он вел себя хуже новорожденного котенка! Позор! Ужас шел всё дальше, пока не заметил каменную переправу. Не очень безопасно, но это, скорее всего, единственный путь на противоположный берег. Он посмотрел на реку, боязливо морщась. Его тело болело, а страх оказаться вновь под водой толкал его прочь от сюда. «Лучше переночую где-нибудь рядышком. И потом перейду» — решил котенок и огляделся. Поблизости ни где не было ни куста, ни деревца. Придется спать на берегу. Он потоптался на песке, образовав маленькую ямку, и лег на него, распушившись, чтобы не замёрзнуть. Но сон не шел. Его уши то и дело дергались от незнакомых звуков, вертел головой, вглядываясь во тьму. Он всё-таки заставил себя закрыть глаза. Усталость, наконец, овладела им. На этот раз сон был не про прошлое, а про настоящие, про то, что происходило с его товарищами. Ужас встал около входа в овраг, не решаясь зайти туда. Облизнув пересохшие губы, он глубоко вздохнул и зашел туда, стараясь не запнуться, а то скатился бы кубарем. Стояла ясная ночь. Лунные лучи проходили сквозь ветви кустов, освещая овраг. В его середине сидели два кота. Котенок с трепетом узнал в них Хватку и Малиновку. Старые друзья сидели рядом, прижавшись друг к другу и с надеждой смотря на выход из оврага. Ужас понял, что они его не видят. Укол сожаления вонзился в его маленькое сердца, вместе с горестью отдаленности от товарищей. — Предки посылали тебе еще один сон? — глухо проронил Хватка, от негодования он стал выглядеть, как настоящий старый кот. Малиновка в ответ покачала головой. Она выглядела не лучше. Ее шерсть была не прибрана, торчала в разные стороны. На загривке всё еще виднелась рана. Котенку так и хотелось крикнуть: «Я здесь!», но он знал, что его не услышат. Не желая больше видеть их грустные лица, он направился к норе мамы-кошки. На его удивление, она тоже не спала. Котята спали около Шумнолапа, а Снежинка сидела у выхода из норы, обхватив хвостом свои лапки. Она опустила голову, дрожа. Ужас не выдержал и подбежал к ней, прижавшись к ее боку. Кошка как будто не почувствовала его. Он зарылся носом в ее шерсть, вдыхая запах. Такой родной, нежный и успокаивающий. Ему захотелось стать совсем крошечным котенком и лежать около нее, наслаждаясь покоем и любовью. Но стоит ему открыть глаза, как он снова проснется на берегу реки. Один. Никому не нужный там, но любимый здесь. «Пусть Змей бьет меня, я не посмею больше поднять на кого-нибудь лапу! Я люблю их всех и не представляю жизни, если кого-нибудь не станет в живых!» — он последний раз вдохнул запах матери и почувствовал холод, а потом тьма. Открыв глаза, Ужас обреченно уставился на реку. Ему осталось только перейти ее, а дальше… «А куда я пойду дальше? — забеспокоился котик. Он не знал дороги домой, только то, что его друзья с другой стороны реки. Ему как будто что-то подсказывало, что это так. Но, а дальше он не знал. На другом берегу был лес, и пока скиталец шагал по берегу, он не увидел ни начала, ни его конца. — Предки, укажите мне дорогу!» — он посмотрел на пасмурное небо, выбравшись из своей ямки. Он напрягся, увидев что-то белое вверху. Оно было совсем крошечным, даже когда стало приближаться к земле. Этот необычный белый пух с неба упал ему на нос, из-за чего Ужас сморщился. Оно не приятно обожгло его нос холодом. Котенок заметил, что этот пух сначала приземлился на него, а потом стал по очереди на камни, через которые можно было перебраться на другой берег. Не медля, он поскакал за ними. Он никогда раньше не видел таких чудес, особенно на яву! Как только котик перебрался на другой берег, этого пуха стало на много больше. Он падал на землю и тут же исчезал. Что за чудеса! Даже к его шерсти прилип этот пух. Отряхнувшись, он решил, что, возможно, этот пух съедобен. Ужас стал прыгать, хватая ртом этот холодный пух, который больно обжигал его язык морозом. Но тут же на языке он таял, превращаясь в воду. Котенок так увлекся ловлей этого холодного пуха, что совсем забылся. Вскоре этот пух перестал падать, и на земле его не осталось. Котик отряхнулся, облизывая мордочку. Тут мимо его носа пролетел желтый листок, тот приземлился около хвоста скитальца. Он дернул хвостом, снова отправив лист в путь по ветру. Желтый гость взлетел и понесся в лес. Ужас побежал за ним следом, он как будто чувствовал в нем что-то необычное. А может его заворожил полет листка? В любом случае, этот лист чем-то понравился котенку. Бежав за ним, он то и дело падал, цепляясь за корни деревьев или скользя по палой листве, но не останавливался. Забыв про боль в лапе и громко урчащий живот, скиталец пытался не потерять из виду желтого гостя. Лист резко взмыл вверх и исчез. Ужас огляделся. Он оказался в чаще леса под конец поры Листопада: на ветках деревьев не осталось листьев, а на земле они начали гнить, уже прошел первый снег. Котенок насторожил уши и услышал чье-то чириканье. Инстинктивно приняв охотничью стойку, он пополз на звук, а потом увидел воробья. Напрягшись, он прыгнул на птичку, прикончив быстрым укусом. Поев, он посмотрел на небо. Хмурые тучи не желали уходить. «Может, снова пойдет дождь из белого пуха?» — предположил Ужас, умываясь. Встав, он побрел вперед, дергая ушами, реагируя так на звуки. Котенок стал морщиться. Задняя лапа всё сильнее болела и это, как он считал, было не очень хорошо. Ему пришлось часто останавливаться, чтобы как следует осмотреть и вылизать рану. Она не гнила, и кровь не текла, но всё равно было очень больно. — Приветик, ты заблудился? — остановившись под деревом на очередной осмотр раны, скиталец вдруг услышал чей-то звонкий голосок. Повернув голову, Ужас увидел трехцветную ухоженную кошечку. Его губы сами собой расползлись, оскалившись, как только он увидел на той розовый ошейник. Домашняя кошка! — Ты чего скалишься, малыш? Я ведь просто помочь хочу! Где твоя мама-кошка? — Я не малыш, — сдержано прошипел серо-рыжий котик. — Я дикий кот. Да, я заблудился и ищу дорогу домой. — Дикий кот? — пошевелила усами домашняя. — Хочешь, я помогу тебе? В какой стороне твой дом? — без страха спросила та. Ужас замаялся с ответом, но вдруг снова заметил тот необычный желтый листок. Желтый гость прилетел из не от куда, полетев туда, где обычно заходит солнце. Котенок мысленно поблагодарил Предков за эти знаки и встал. — Нужно следовать за заходящим солнцем, — ответил он, смотря в зеленые глаза кошки. — Чудненько! — промурлыкала домашняя, весело навострив уши. Она смешно распушила свою короткую шерсть, как будто предвкушала какое-то приключение. — Мое имя Сахарок, а как тебя зовут? — Мое имя Ужас, — расправил плечи котик, обойдя свою спутницу. — Что же, мы идем? — Конечно! — кошка послушно засеменила рядом с ним, урча. «О Великие Предки, что за такое имя „Сахарок“? — шевелил усами котенок, скрывая смех. — Но, спасибо, за то, что я не буду один!» По нему вдруг прошлись мурашки, и он обернулся. Котик впился когтями в землю, остановившись. Позади них стоял рассерженный Змей, рыча и скаля зубы, распушившись. Но как только Ужас встряхнул головой, Второй Учитель исчез. Домашняя кошка легонько коснулась носом его плеча, освобождая из сетей страха, и они пошли дальше. Но у котенка проявилось плохое предчувствие.