Юри... Упс! Гет на льду!

      — Ты готова? — заботливо поинтересовался Никифоров, — каков настрой?       — Всё замечательно! — улыбнулась девушка, — после канадки я, так что ждать всего два выступления.       — Хорошо, — Никифоров облегченно выдохнул, — просто вспоминая вчера и сегодняшнее утро, мне действительно становится не по себе, — не смей прыгать сальхов! Даже если он и заявлен.       — Я знаю, Витя, знаю.       Юлия осторожно коснулась щеки мужчины.       — Я откатаю так, что даже ты не придерёшься!       — Сомнева-а-аюсь, — иронично протянул Виктор, но увидев насупившееся личико Лёгких, растянул губы в приятной улыбке, — да шучу я. В самом деле, Юля, как я могу не верить тебе!       — Эй, Юля! — Алла недовольно посмотрела на свою ученицу, — подойди.       — Ладно, до скорого, — Лёгких махнула ему рукой, но сделав несколько шагов, всё-таки обернулась, — и кстати, Виктор, смотри. Смотри только на меня! Увидишь, я буду на пьедестале!       — Буду ждать. Удачи!       Юлия ушла. А Виктор всё так же продолжал смотреть ей вслед, и улыбка с его лица не исчезала. Ты всегда хотела что-то доказать, а в особенности мне. Уж не навреди себе. Юля.       Мужчина вздохнул и, поправив чёлку, повернулся в сторону трибун. Где-то там сидели Юра с Отабеком да и Юри должен был. Наверняка Плисецкий до сих пор дулся на Юлю, что та не спасла его от «ужасной» выходки Джей-Джея, а наоборот — помогла. Виктор прикрыл рот рукой, скрывая смешок. Она всегда любила над ним посмеяться! Однако… Не знаю, но чувствую, что скоро мне тоже достанется!       Он ещё немного потоптался на месте, а потом направился к бортику, чтобы со всей внимательностью следить за действиями девушки. Ему не хотелось, чтобы с ней что-то случилось. Но Юлия была той, кто запросто мог поменять всё на льду: а уж как это отразится на ней самой, решало время. «Вперёд!» — мысленно подтолкнул её Никифоров, когда она сделала шаг на гладкую поверхность катка. Ты справишься!       Он правда верил в её успех, он переживал за нею всей душой. Она умела работать, умела побеждать. Та травма не должна была стать тормозом навечно, Юлии предстояло по-настоящему научиться двигаться вперёд. Виктор ждал момента, когда смог бы вновь прокричать поздравления и задушить её в объятиях. Крепких, страстных и таких тёплых.       Раздалась музыка. Как Лёгких и хотела, мелодия была дерзкой и современной. Убрать сальхов — заменить акселем. Больше ничего не нужно. И тулуп тоже. Повторила про себя девушка и ступила на лёд. С минуты, помирившей их, прошло уже достаточно времени. Юлия была готова к новым взлётам и падениям. Она не собиралась акцентировать своё внимание на каждом элементе, просто наслаждаясь процессом. Лёгких двигалась так, словно сейчас Никифоров кружил её в озорном танце, не давая ни секунды передышки.       Вакуум, в котором она находилась, буквально слепил. Она не видела никого: ни Плисецкого, ни Виктора, ни Джей-Джея. Все они смешались со зрителями и превратились в сотни маленьких точек, что-то кричащих и завывающих.       Первый прыжок. Лёгкий, точный. Если так пойдёт, то в тройку попаду!       Но несмотря на приятные мысли, улыбаться Юлия не спешила. Рано. Ещё слишком рано.       Шаг. Перескок. Поворот. Скольжение коньков, оставлявших за собою следы, подталкивало её продолжать номер, двигаться её ещё резче, энергичнее, чувственнее.       Следующий прыжок — двойной тулуп. Юлия взмыла вверх, но тут где-то справа что-то сильно кольнуло, заставляя её сделать глубочайший вдох, чтобы заполнить лёгкие, из которых, казалось, выпустили разом весь воздух. Боль… но.       Конёк врезался в лёд, а Лёгких упала на колени, разбивая те в кровь. Адская боль, но нужно продолжать, иначе конец. Конец всего: карьеры, мечты, желаний. Ей нужна медаль!       К чёрту советы Виктора! Мне необходимо усложнить дорожку!       Встав, выпрямившись, она гордо повернулась к трибунам с широкой улыбкой, показывая, что всё хорошо. Она в порядке и порадует их великолепным номером.       — Юля! Стой! — Закричал Никифоров, но он как никто другой знал, что она его совершенно не слышала.       Новая часть программы, дорожка. Аккуратный заход, в глазах Юлии азарт, губы по-прежнему растянуты в добродушной улыбке. Увеличивая число шагов, поворотов, вращений, Лёгких и сама не понимала, в какую яму себя загоняла. Пульс чаще, финал ближе. Осталась последняя часть со злосчастным сальховом-акселем.       Уж в этот раз не упаду, иначе Виктору придётся мне сломать ногу во второй раз.       Толчок, она снова в воздухе. Раз оборот, второй, половина… Точное приземление! На секунду лицо девушки искажается гримасой дикой боли, но она быстро приходит в себя. Последняя комбинация — вращение. Подними ногу выше! — Просит Юлия саму себя, но окровавленные и скованные колени не позволяют ей этого сделать.       Ещё секунда и… всё! Трибуны взрываются поздравлениями и громкими аплодисментами. На лёд летят цветы, игрушки и даже конфеты. Но Юлия чувствует, как невыносимая усталость накатывает на неё. Голова кружится, ноги подкашиваются. Она больше не властна над собой.       Громкий шлепок об каток и лежащее тело невысокой Лёгких. Крик Никифорова перекрывает трибуны, он выбегает на лёд и стремится к ней. С другой стороны спешат врачи. Подбежав к ней, они тут же опускаются рядом, нащупывая пульс.       — Обморок, — Тут же оповещает мужчину грузный медик. — Её нужно привести в чувство.       Тут же поднесённая к носу ватка, пропитанная нашатырным спиртом, заставляет Юлию широко распахнуть глаза и сделать резкий вдох, а затем выдох.       — Отведите её в лазарет. Она должна отлежаться.       — Витя… как я откатала? — с трудом спрашивает Лёгких.       — Хорошо, хорошо! Не волнуйся! Не думай сейчас об этом, пожалуйста.       — Но…       — Не думай. — Никифоров наклонился, мягко целуя Юлию в лоб. — Ты молодец в любом случае.