Волшебные яблоки

глава написана целиком и полностью juliperm. Глава без особого действия, скорее нацеленная на будущее.

***

– Ты способный ученик, Тарабас! Схватываешь на лету! Даже немного завидую Кселесии. – Благодарю, но похвала не совсем заслуженная. Я справился только потому, что у меня появилась мудрая наставница. А матушку я почти не знал, хотя она всегда была рядом. – Полагаю, у тебя много вопросов. Я готова ответить на них. – Меня беспокоит легенда о Снежной Владычице, о ней упоминал отец, что это? – Это только легенда. Все и сложнее, и проще на самом деле. – Но Тьма, которая в каждом… это действительно так? – Это было намеренное преувеличение. Во многих сердцах нашла прибежище Тьма, но не во всех. Ледяные осколки можно уничтожить! Человек может сам избавиться от Тьмы. Легенда рассказывает, что горячее сердце юной девушки разрушило чертоги Снежной Владычицы и растопило осколок в сердце юноши. И Тьму тоже можно превратить в Свет. Но будь осторожен – обратное превращение также возможно! – Что же главное? – Любовь! Она поможет и направит. – Я мало знаю о любви. А то, что знаю… – Тарабас печально склонил голову. – Честно говоря, заставляет меня бояться самого себя. – В той страсти, которую ты испытываешь к Фантагиро, нет ничего постыдного, не смущайся. Она часть любви, ее движущая сила. Она создает, сохраняет, оживляет, без нее все было бы мертво. Только от тебя самого зависит, на что ее направить – на созидание или разрушение. Плохо бывает, когда страсть затмевает разум и лишает воли, мы же говорим сейчас о любви, которая возвышает и окрыляет, вдохновляет и дает силы, сопереживает и поддерживает, о любви, на которой до сих пор держится этот мир! Ивальдо прав: кем бы ты ни был сейчас, ты нужен Фантагиро, нужна твоя любовь и нежность. Пойми, она стала воином не случайно: с первого дня жизни ей пришлось бороться, это не могло не закалить ее, но даже самый сильный воин нуждается в поддержке и любви, когда теряет веру в себя. Я помогла ей при рождении, а теперь ей можешь помочь только ты! – Я готов! Но что нужно сделать? – Загляни в ее душу, и ты сам все поймешь. – Благодарю. Надеюсь, у меня получится. – Я верю в тебя! Удачи! Тарабас остановился у двери, ведущей в спальню Фантагиро, призывая на помощь силу Света. Нисходящий поток энергии усилился, наполняя его своим сиянием и теплом. Волшебник принял облик Ромуальдо и вошел. У него решимости сразу значительно поубавилось, однако Фантагиро не заметила его – она дремала с книгой на неразобранной постели, следы слез на лице выдавали переживания женщины. Первым порывом было броситься к ней и осушить слезы поцелуями. Но, вспомнив разговор с Белой Феей, Тарабас осторожно сел на край кровати и поправил прядь волос, упавшую на лицо королевы. Фантагиро вздрогнула и открыла глаза: – Ромуальдо, где же ты был так долго? Я уже подумала… – Голос дрогнул, и она замолчала. – Я тебя не оставлю, даже не думай! – Он лучезарно улыбнулся, целуя ее руки. Фантагиро казалось, расцветала на глазах. – Но где же ты был так долго? – В подвалах замка. – Он обреченно вздохнул. – Мы с Катальдо и Ивальдо проверяли запасы для завтрашнего праздника… – И, похоже, вино вы проверили особенно тщательно? – Фантагиро делала вид, что сердится, но глаза смеялись. Похоже, про запах он забыл. – Ну, не сердись, милая! Не так уж много мы и выпили. Надо же было попробовать то, что собираешься предложить гостям? – Ему самому было смешно. – И я готов понести самое строгое наказание, которое ты назначишь! Волшебник опустился на колени и склонил голову. – Ах, вот как? Тогда моим приговором будет… – Фантагиро задумалась. – Я назначаю тебе наказание: исполнять до утра все-все мои желания. – Нет предела твоему великодушию, моя королева, и нет для меня наказания желаннее этого! – Тогда поцелуй меня! – Фантагиро засмеялась и подала ему руку, помогая подняться. Не дожидаясь ответа, она сама обняла его и поцеловала, Тарабас тонул в ее объятиях, в этом поцелуе, казалось, дороги назад уже нет. Внезапно он почувствовал, что магический поток усиливается. Как ни странно, это помогло вернуть ясность мысли. Пора уже было применить иллюзорное заклинание, но волшебник медлил, наслаждаясь поцелуем. Магическая энергия меж тем искала выход и уже пульсировала на кончиках его пальцев: золотые искры сыпались на пол и растекались, преображая комнату. Фантагиро помогла ему избавиться от сапог и камзола, потом принялась за рубашку. Тарабас взмолился о помощи наполняющей его светлой силе: «Создатель, помоги и научи меня не поддаться влиянию темных сил!» С этого момента его ощущения изменились: он был рядом с Фантагиро и одновременно наблюдал происходящее со стороны, находясь где-то вне времени и пространства, откуда маг смог осознанно управлять своими действиями. – Ромуальдо, что с тобой? – позвала Фантагиро. – Знаешь, любимая, я только что собирался сказать тебе: я хочу начать все сначала, – с искренней нежностью произнес волшебник, проведя рукой по ее волосам, осыпая голову женщины золотыми искрами. – Теперь в этом волшебном сне исполнятся все твои желания, – прошептал он, осторожно уложив спящую Фантагиро на кровать, ее счастливая улыбка стала для него наградой и утешением. Маг снова обратился к невероятной силе, наполняющей все его существо, умоляя помочь заглянуть в душу королевы. Увиденное поразило его: сердце Фантагиро было неиссякаемым источником любви, перед его внутренним взором предстала золотая сфера, излучающая удивительное тепло, внутри нее угадывался контур цветка. Если уделом Тарабаса стала энергия Небес, то в Фантагиро жила безусловная и бесконечная любовь Матери Земли, потому она была так притягательна для сил добра и зла. Как огонь в ночи привлекает мотылька, так и его самого влекло согреться в тепле ее сердца, будто в груди Фантагиро сияло маленькое солнце. Проявление же ее женской сущности закручивалось алой спиралью, но что-то не давало ей подняться вверх, и поток восходящей энергии обрывался на уровне пояса. Золотое сияние сердца никак не могло помочь восходящей материнской энергии, что-то мешало единению стихий. Стараясь понять и помочь, Тарабас еще сильнее слился с небесным потоком внутри себя, и неожиданно сознание его расширилось до размеров планеты, охватывая все живущее на ней во всем многообразии. Сначала он увидел, что вся Земля окутана живой магической сетью, как и их с Фантагиро тела. Тарабас наблюдал, затаив дыхание, не находя с чем сравнить, охватившие его нечеловеческие переживания. Казалось, еще немного – и ему откроются все тайны мироздания; чудилось, что можно запросто дотянуться рукой до далеких звезд и даже зажечь новые. Тарабас прикрыл глаза, и картина стала еще яснее – сознание больше не цеплялось за ограниченный материальный мир. Он видел многое, сложно было охватить это разумом. Наконец магу удалось снова разглядеть силуэты: собственный и Фантагиро, сотканные из тонких золотых нитей, которые переплетались между собой, образуя пульсирующие узлы. Теперь Тарабас ясно видел места, где нити были оборваны или спутаны и даже понимал, как это исправить. Сначала он опробовал новоприобретенное умение на себе, затем решился коснуться Фантагиро. Постепенно пришло понимание, что прикосновение губ действеннее прикосновения рук, вспомнилось, как белая мышка слегка покусывала его пальцы. Белая Фея успела объяснить, что этим способом пользовались знающие женщины для лечения мужа-воина от смертельных ран, запуская самовосстановление тела. Его любимая – не мужчина, но она – воин, так почему бы не попробовать? Дыхание Фантагиро постепенно становилось ровнее, а сон спокойнее. Только алая спираль силы Земли – животворное начало – по-прежнему никак не хотела набирать необходимую силу. Вдруг он увидел то, чего не заметил раньше: черное пламя – небольшой огонек рядом с сердцем. Он тонкой черной нитью обматывал красную спираль, отнимая ее силу. Разорвать нить не получалось. Тарабас припомнил, какие могли быть враги у Фантагиро. В конце концов проверил даже бывших врагов, включая самого себя, поочередно пытаясь разорвать связь с каждым из них. Снова ничего не подействовало. Это не было ненавистью к врагу, не было и проклятием. Что же вызвало ту душевную муку, которая снова продолжает медленно подавлять жизненную силу Фантагиро? Он видел перед собой незнакомых людей, но видел ее глазами, поэтому понимал, кто они. Усталые и печальные глаза матери – она умирает. Искаженное страданиями от потери лицо короля-отца, он заносит над дочерью меч. Меч ломает молния, вдали виден силуэт Белой Феи. Первые горести и радости. Игры и шалости. Ссоры с сестрами. Частые наказания в глубоком колодце. Уроки Белого Рыцаря и внезапное расставание с ним. Предстоящий поединок. Насмешки Ромуальдо над женственностью мнимого графа Гуслянского. И горькие слезы: почему все, кого я люблю, покидают меня? Что со мной не так? Внезапная догадка заставила его прервать просмотр. А что если женщина-воин, так бесконечно любившая жизнь и отдающая всю себя людям, одна улыбка, которой способна вернуть к жизни и вдохновить на подвиг… что если ее любви хватало на всех, кроме нее самой? Вот какая черная нить тянется из прошлого! Огонь цвета мрака мастерски притягивает грустные воспоминания, даже если они совсем не являются правдой. Он как осколок древнего кривого зеркала, извращает все вокруг себя. А если превратить Тьму в Свет, как говорила Белая Фея, пусть даже на это понадобится вся его сила? Он готов потратить всю ее без остатка! Но сила, напротив, все прибывала, недостатка не было. В этом даже таилась определенная угроза, но маг совсем забыл об этом. Тарабас поднял спящую Фантагиро на руки, прижал к себе и стал гладить по голове, баюкая, словно маленькую девочку. Он шептал ей все ласковые слова и похвалы, какие только мог придумать, говорил, что она достойна всего самого лучшего. Когда слова закончились, маг стал тихонько напевать мелодию, которая сама рождалась в его душе. Ему раньше никогда не приходилось петь, но это удивительным образом помогало успокоиться и почувствовать уверенность в своих силах. Получилась та самая музыка, которую играла волшебная свирель в момент восстановления гармонии стихий, черный огонек погас, рассыпавшись золотыми искрами... Волшебник снова уложил женщину на кровать, не удержавшись, открыл глаза. Как близко – слишком близко были ее губы. Все снова повторяется! В первую встречу, когда он также склонился над спящей Фантагиро, его остановило черное проклятие, в другой раз сон ее больше напоминал смерть, посланное отцом видение было лишь иллюзией. А сейчас уже ничто не могло остановить его. О чем только думала Белая Фея? Не могла же она не понимать, что он не устоит! Или это новое испытание? Будучи под действием проклятия он смог удержаться и не убить, сейчас все по-другому – один поцелуй, всего один… Кажется, ничто другое не способно утолить эту жажду. Тарабас припал к ее губам, как к живительному источнику. Он снова закрыл глаза, возвращаясь к величественному танцу стихий. Радости его не было предела: во время поцелуя их энергии объединились – теперь алая спираль закручивалась вокруг сияющего небесного потока, опираясь на него, поднималась все выше, соединяя землю и небо. Наконец Тарабас отпустил Фантагиро и перевел дыхание: он победил Тьму в ее душе! Если бы он мог удалить подобную черную дыру из своей души!.. В это время Фантагиро вздохнула, словно сбрасывая тяжкое бремя, и неожиданно повернулась во сне, обнимая и прижимаясь к нему всем телом, Тарабас снова открыл глаза. Фантагиро определенно была из тех людей, рядом с которыми все живые существа неотвратимо меняются. Он сам не исключение – одного поцелуя явно было недостаточно, особенно теперь, когда он снова видит ее так близко, окутанную золотым сиянием, не только видит – чувствует. Свечи давно погасли, но комната была мягко освещена волшебным светом. Маг с тревогой взглянул на любимую: неужели действие заклинания закончилось? Нет, Фантагиро спала. Страстное желание стать с ней единым целым полностью захватило его, он разорвал ткань ее тонкой рубашки. Повинуясь внезапному порыву, стал целовать открывшиеся его взору плечи и грудь, в ответ с ее губ сорвался стон. Пожалуй, никакое видение не способно было передать всей прелести ее облика, ее чуть приоткрытые губы манили, в который уже раз он дал себе слово, что поцелуй будет последним, чего бы это ему ни стоило. Когда их губы соприкоснулись, он забыл обо всем, поцелуй был долгим, они с Фантагиро обнимали друг друга, невероятное блаженство затянуло в мощный водоворот, сознание Тарабаса померкло. Теперь он снова стал сторонним наблюдателем: их энергии на несколько мгновений объединились, создавая всплеск огромной силы, который дал Тарабасу возможность еще больше расширить сознание. Перед ним раскинулась необъятная Вселенная во всем ее великолепии. Красота иных миров приводила в восторг. Неизведанное манило, и он не замечал, что уже находится на пределе сил – еще немного, и он растворится в бесконечности замысла Создателя. Единственное, что его удерживало – неукротимое желание сотворить новую жизнь. Алая спираль обвилась вокруг небесного стержня, затем, увеличиваясь в размерах, они образовали две сферы – голубую и красную. Сферы закружились, соединившись в одну – фиолетовую, она медленно опустилась в подставленную волшебником ладонь и засияла, как новая звезда. Послышался звонкий детский смех, на миг он увидел ребенка, а затем поместил сферу в тело любимой, в точку, именуемую солнечным сплетением. Придет время, и эта «звездочка» исполнит их заветную мечту. Теперь его миссия исполнена. Невероятная сила наполняла сейчас его, маня шагать по звездам. Оглянувшись, он увидел себя, лежащего рядом с Фантагиро. Он был в своем собственном облике, и, должно быть, она испугается, когда проснется и обнаружит рядом его безжизненное тело. Эта мысль заставила его рвануться обратно, но сил не хватило. Он и не заметил, как перешагнул невидимую черту. Неужели это все?! Кто-то настойчиво звал его по имени: – Тарабас, Тарабас, вернись! Он увидел протянутую к нему руку и не задумываясь ухватился за единственный шанс. Реальность навалилась на него обилием неприятных ощущений. – Как же ты безрассуден, сынок! Во всем нужна постепенность, точный расчет. Магической силы можно принять в себя ровно столько, сколько способно выдержать физическое тело, для повышения уровня нужно время. Неужели ты забыл об этом? – Женщина говорила с нежностью, и голос ее определенно был ему знаком. – Мама?! Я думал, что потерял тебя навсегда. – Наконец-то ты услышал меня! – в голосе Кселесии чувствовались слезы. – Ты снова спасла меня, мама. Почему я раньше не мог говорить с тобой? – Возвращение в собственное тело было весьма болезненным, как будто его пронзили тысячи игл. Сердце бешено колотилось. Голова кружилась, подступала тошнота. – Я пыталась и раньше, но ты не слышал. Теперь постарайся лежать спокойно, а лучше усни. Я помогу тебе. – Но Фантагиро может проснуться! Она не должна видеть… – Действие твоего заклинания продлится еще час. Мне должно хватить этого, чтобы привести тебя в порядок. Но впредь будь осторожен! В другой раз я не смогу тебя спасти. – Хорошо, мама. Но если я усну, будет ли у нас еще возможность поговорить? – Я не могу тебе этого обещать. Но мы должны так поступить сейчас, если ты хочешь еще пожить на этом свете. – Хочу, мама! В этом можешь не сомневаться! Тарабас проснулся раньше Фантагиро, обнаружил, что лежит рядом, держа ее за руку. Несмотря на практически бессонную ночь, чувствовал он себя прекрасно. Постепенно восстановив в памяти, что произошло, он рывком сел на кровати. Осмотревшись, сделал утешительный вывод, что, наверное, не слишком много успел натворить. Кажется, он украл у Фантагиро только несколько поцелуев. Тарабас оглянулся и невольно залюбовался ею. Потом, слегка смутился, заметив порванную в порыве страсти сорочку, поспешил вернуть одежде королевы первоначальный вид. Затем обновил заклятие смены внешности, и вовремя – Фантагиро начала просыпаться и позвала Ромуальдо. Тарабас отозвался, внимательно наблюдая за ней. Его опасения были напрасны, Фантагиро проснулась в замечательном настроении и, сладко потянувшись, объявила, что Ромуальдо прощен, потому что ночь была похожа на сказку. Маг многое бы отдал за то, чтобы услышать это от нее в своем настоящем облике. В это время под окнами раздался странный крик, отдаленно напоминающий кукареканье. Тарабас поспешно подошел к окну, чтобы скрыть свои чувства. Из окна спальни Катальдо послышался заливистый хохот, а затем: «Ивальдо, хватит, а то я со смеху помру!» – Спасибо, друг! Я мог охрипнуть, а теперь спасен! Фантагиро подошла и обняла Тарабаса-Ромуальдо. – Забавные птички нас сегодня будят, – пошутил волшебник, скрывая смущение. После этой ночи притворяться стало труднее. Когда он затевал все это, у него не было четкого плана. Но сегодня еще будет время все обдумать. А сейчас он чувствовал настоятельную потребность переодеться.