Смысл жизни по Цельсию

Где-то на кухне раздавались дежурные звуки приготовления завтрака, что само по себе не вызывало претензий. Скорее наоборот, когда детишки проявляют сознательность и без дополнительных пинков берутся за дела по дому, — это всегда радовало Аку-Аку. Но в этот раз было ещё что-то… Какое-то неожиданное спокойствие и, может быть, даже доброжелательность. То есть для механической работы скорее свойственен настрой серьёзный — сосредоточенность, сдержанность, иногда даже немножко злости на свою неаккуратность. Теперь же дух в маске чувствовал своим нутром и своими перьями, конечно же, настроение приподнятое. Только что могло служить ему причиной? Проверить не составляло труда. Аку-Аку, покинув свой полудрёмный пост у изголовья кровати, полетел в сторону кухни, все чётче различая побрякивания посуды. Завернув за дверной косяк, он увидел ожидаемую картину: Коко перебирала посуду в настенном шкафчике, что-то ища. — Доброе утро, — поздоровался Аку-Аку, попутно привлекая к себе внимание. — А? — отвлеклась Коко от поисков и выглянула из-за открытой дверцы. — А… Доброе, — вернувшись к прежнему занятию, она поинтересовалась: — Как спалось? — Очень смешно. Да никак не спалось, где-то пару последних столетий. — И ничего не снилось? — Не имею представления, что такое «снилось». — Это… ну, это… — задумчиво тянула Коко, пока, наконец, не выудила из глубины шкафчика венчик и не закрыла дверцы. — Это когда ты не думаешь ни о чём, а оно само думается, и получается как кино в голове. — Похоже на приходящие видения, — озадаченно выдал Аку. — Ну… Что-то похожее, да. Только сны легче забыть. — Хорошо… — неопределённо отозвался Аку, не зная, что ещё можно было бы сказать. — А мне снилось! — радостно сказала Коко, не отвлекаясь от размешивания какой-то светлой массы продуктов пропитания. — Мне снилась бабушка! Улыбаясь, она распрямилась в спине и мечтательно взглянула на Аку-Аку, будто что-то ожидая от него в ответ на свою откровенность. Тот, не выдавая себя своим исключительно деревянным выражением лица, соображал, что такие, как они называются, «сны», далёкие от правды, изрядно возбуждают фантазию. И вместе с тем, что поднимают настроение и погружают в детство, они ещё и опасно отдаляют от реальности. Но не говорить же напрямую, что бабушка давно ушла в мир иной, так как дожила свой звериный век, не став жертвой ничьих экспериментов? — Хорошо, — повторно сказал он, стараясь, чтобы тревожность не просочилась в его интонацию. Если Коко что неладное и заметила, то не спешила подавать виду. Всё так же улыбаясь, она вернулась к готовке, всё меньше обращая внимания на обстановку вокруг. Она не просто готовила, она проживала маленькую жизнь, играя в творца нового мира, даря ему всю свою радость. «Здесь делать больше нечего.» — подумал Аку-Аку и потихоньку улетел из кухни, уже на пороге услышав то ли ритмичное мычание, то ли обрывок песенки. Слышно было уже довольно плохо, а возвращаться за таким пустяком было глупо. Не размышляя ни о чём таком-этаком, Аку-Аку не спеша летел в сторону входной двери дома. А вскоре заметил, что за ним пристроился и кот. Он искал то ли пищи, то ли ласки, и своё желание высказывал жалобным «мяу-у-у». — Пойдём погуляем, — тихо ответил ему Аку-Аку, так как не мог помочь ни с первым, ни со вторым. Мягко надавив на ручку двери, Аку-Аку выпустил на улицу гостя и выбрался следом, не забыв захлопнуть дверь. Кот в это время спустился с крыльца на сырую после дождя землю, на которой едва угадывались мелкие ёршики травы, часто затаптываемые обувью жителей. Сообразив что-то себе в голове, кот двинулся к забору, за которым виднелась ещё влажная трава. Аку-Аку, решив посмотреть, что из этого выйдет, двинулся за ним. Кот, боясь обмочить пузо, старался перескакивать с места на место, не касаясь и самых концов травы, прыгал, так сказать, «коромыслом». Выбравшись под покров деревьев, с которых, конечно, иногда капало, но, в целом, было гораздо суше, кот стал передвигаться более привычной рысью. Миновав порядка трёх пней и двух видных поганок, он свернул на уже довольно заметную тропинку, по которой прошагал не один десяток грибников. По ней он и вышел из лесу, оказавшись невдалеке от просёлочной дороги. Тут кое-где ещё росли отдельные тропические деревца, но прежней защищённости от внешнего мира они воссоздать не могли. Постояв под одним из них и оценив носом воздух, он двинулся дальше, явно уверенный, что движется в верном направлении. Долгое время дорога была пустынна, ничего кроме растительности по двум сторонам. Но вот он оставил позади маленький старый колодец и вскоре подошёл к кирпичному дому. Поглядев на окно, на дверь, на крыльцо, обнюхав нижнюю ступень лестницы, он улёгся на бок прямо внизу. Прошло каких-то пять минут, а из-за угла дома появилась чья-то фигура. — О, здрасте, приехали. Пришёл-таки. Ну, заходи, наглая морда. Кот быстро поднялся на все четыре лапы, мяукнул, кажется, оправдываясь, и побежал вверх по лестнице, а после юркнул внутрь дома. Следом вошёл и хозяин, на ходу крикнув вглубь дома: — Эгей, Дуко вернулся! Кормить будете? Аку-Аку, бывший всё это время на некотором расстоянии, решил, что история с этим котом Дуко должна так и закончиться. Ему стало спокойно и даже как-то приятно, радостно, что кот вернулся к себе домой. «Пора и мне», — заключил Аку-Аку. Он двинулся в обратную сторону, размышляя, как объяснит домашним, куда подевался мышелов.