Смысл жизни по Цельсию

Освободившись от мытья посуды, Коко вернулась в комнату, и, разлёгшись поверх кровати с ноутбуком, монотонно крутила колёсико мышки, которое при этом издавало специфический трещащий звук, и смотрела на яркие картинки с подписями. Смотрела без всякого энтузиазма, что называется, «на автомате». Между картинками иногда успевала вклиниваться реклама каких-то глупостей, вроде разноцветных кроссовок или отпринтованных футболок. Зрелище было малоцепляющим, но ярким и вполне годившимся для того, чтобы скрасить лёгкую прострацию, невесть почему навалившуюся. Вряд ли это было из-за пары грубых слов подслушанного спора или даже из-за самого того факта, что Коко подслушивала, скорее уж недосып от частого просиживания интернета до поздней ночи. К тому же пишут там не всегда самые приятные к прочтению вещи, нередки споры с о-о-очень большими допускательствами в обращении друг к другу: перечисление родословной, подробности унаследованных и приобретённых заболеваний, перескоки от частного к общему и старые добрые колкие словечки. Свою точку зрения каждый отстаивает как умеет, тут уж ничего не попишешь. Где-то за дверью в это время послышалось неясное шуршание, переходящее в неприятного тона скрежет. Коко пару раз дёрнула ушами в стороны, отгоняя царапающий слух звук, что, само собой, не помогло. Нехотя поднявшись с кровати, оттолкнув себя от неё кулаками, Коко покинула комнату, намереваясь выяснить, что там происходит. В коридоре было достаточно спокойно, чётких следов присутствия кого-либо не наблюдалось, а определить, откуда именно исходил скрежет, всё равно было трудно. Постояв так и сяк, вслушиваясь, в какую сторону дальше идти, Коко не заметила, как со стороны кухни прилетел Аку-Аку. Летал он в принципе бесшумно, размеры имел малые, владел магией, в пище в привычном понимании не нуждался… странно, и как его до сих пор не завербовали никакие спецслужбы? Ах да, ему же было бы тяжело обходиться с бумажной работёнкой, в этом вся проблема. — Коко, что ты здесь такое изображаешь? — Поинтересовался Аку. — Т-ш-ш! — повернулась в его сторону Коко, приставив палец к губам. — Не слышишь? У нас тут кто-то скребется. — А, ну так это мыши, — сказал Аку-Аку, будто это было совершенно очевидной вещью. — Мыши? — с удивлением переспросила Коко. — Да разве они у нас были… — сказала она с явной неуверенностью в голосе. — Раньше не было, теперь завели. — Это зачем? — Мышки нужны, чтобы их ловили кошки, — ответствовал Аку-Аку. — В этом и есть смысл пищевой цепи — есть жертва, есть хищник. Нет первого без второго и второго без первого. — Крэш приволок в дом кота? — начала догадываться Коко. — Не совсем, — решил объяснить поподробнее Аку-Аку. — Сначала он гонялся за мышью, загнал в дом каким-то невообразимым образом, и не нашёл ничего лучше, чем загнать следом ещё и кота. — И это называется «завели мышей»? — схватилась за голову Коко. — Теперь называется. — Не-е-ет, так не пойдёт. — Почему же? Теперь им всем троим есть чем заняться. — Зато я ночью не усну из-за ваших мышей. — Мыши ночью тоже спят. — А вдруг нет? — Вдруг бывает только… — слегка осерчал Аку-Аку, но вовремя остановился. — Слушай, Коко, всем было бы спокойнее, и тебе, и мне, и мыши, и коту, но если выставить его за дверь сейчас, с мышью управляться надо будет самим, а это достаточно сложно. — Чего тут сложного — поставил мышеловку, и дело с концом. — Так-то оно так, но Крэш этого не поймёт. — А как кот сожрёт мышь — этого он поймёт?! — Кот унесёт мышь куда подальше, почти наверняка. Они редко приносят пропитание своим обидчикам, как мне кажется, — улыбнулся Аку-Аку. — И, может быть, он сам уже не вернётся в наши края. — После знакомства с вами — конечно, — недоброжелательно подтвердила Коко. — Не стоит так переживать. Ну, сколько это займёт… денёк-другой, не больше. — Ладно, только попомни свои слова, Аку. — Попомню-попомню, — снисходительно поддакнул Аку-Аку, довольный, что и на этот раз обошлось миром, после чего улетел куда-то дальше по коридору, наверное, на улицу. Коко же осталась наедине со своими нехорошими предчувствиями. Надеясь их отогнать, она направилась к ближайшему окну, отворила его, и, закрыв глаза, стала слушать, что происходит снаружи, изредка чуть дёргая головой, чтобы волосы не лезли в лицо. На этот раз ничто, кажется, не собиралось нарушать мгновения мозгового отдыха, или просто Коко слишком устала, чтобы различать что-то кроме природного спокойствия. В любом случае, она так простояла довольно долго, так долго, что внезапная мысль раскрыть глаза и посмотреть, что вокруг успело поменяться, не осталась без внимания и тут же была претворена в жизнь. Как и следовало ожидать, серьезно поменяться за эти пять-семь минут пейзаж не успел. Тихо выдохнув, как будто радуясь, что жизнь всё-таки не такая и стремительная, Коко отстранилась от окна и закрыла его. Теперь можно было с новыми силами рваться в бой. Однако ночь всё поставила на свои места. Тихое шуршание, в ночи оказавшееся не таким уж тихим, как это было днём, начинало раздаваться именно в тот момент, когда Коко только-только удавалось заснуть. Кот, на поверку оказавшийся чёрно-белым побитым уличным бродягой со свалявшейся по бокам шерстью и несколькими глубокими уже затянувшимися царапинами, честно исполнял свой долг, бегая вдоль стен, лупя лапами по ним и царапая по полу когтями всякий раз, как мышь подавала признаки жизни. Цирк был шумный, а толку никакого. Решив стерпеть обещанные «денёк-другой», и заявить о своих правах с полным достоинством, когда придёт время, Коко сжала зубы и попыталась зажать уши покрепче, чтобы слышать как можно меньше внешних раздражителей. Спустя ещё каких-то минут десяти пребывания в неудобной позе ей хватило, чтобы бросить эту глупую затею — подушка замечательно проводит звук, — и попытаться заснуть иным методом: пытаясь как можно ярче представить себе что-либо. Этим чем-либо почему-то стало клубнично-персиковое мороженое. Представить его не составило большого труда, только дальше надо было в не менее ярких красках представить какие-то события, которые с ним происходят. Так из ниоткуда появился прилавок с мороженым, продавец, который встал из-за прилавка, вышел на открытое пространство, активно демонстрируя упаковку с мороженым, будто рекламируя его, после чего открыл упаковку и стал потихоньку его есть, направляясь то ли в парк, то ли в полноценный лес, здороваясь или просто кивая всем встречным. Где-то на этом месте Коко удалось заснуть, и снилось ей, что это она со своей бабушкой идёт по тому же парку-лесу, светит солнышко, пробиваясь сквозь заросли, где-то рядом то ли река течёт, то ли пруд, и ищут они скамеечку, где бы можно было присесть и отдохнуть от пеших гуляний. И почему-то долго ничего не могут найти…