Fortes fortuna adjuvat

      Полная луна воссияла над островом. Тысячи звезд мерцали в ясном небе, переливаясь, как капельки росы на траве под лучами яркого солнца. Ветра не было, и ничего, кроме шума бурлящей вдалеке в водовороте воды да редкого плеска у берега успокаивающихся волн, не нарушало тишины, висевшей над островом.       Разговоров почти не было слышно. Пираты, разобравшись на группки, тихонько перешептывались, надеясь, что скоро их предводители будут держать совет, чтобы решить, как выбираться с острова. Всем давно хотелось поесть и утолить жажду, и желательно не водой, а потом завалиться в неуютный гамак в кубрике и прохрапеть в нем до рассвета. Но все ждали чьего-либо повелительного решения.       — Джек! — окликнул капитана Уилл, и его голос разрезал безмолвие, как нож хрустящую булку: шорох и шум сразу же поднялся среди скучившихся моряков. Воробей, стоявший на берегу и уже давно без устали следивший за океаном, вздрогнул и опасливо обернулся на окружавшую его толпу.       — Чего уставились?       — Так… капитан… Что делать будем? — спросил робко Скрам. Остальные выжидающе взглянули на Воробья.       — Что-что? Ждать, — отрезал Джек и опять обернулся к морю.       — А чего мы ждем, кэп? — выступая вперед, узнал мистер Гиббс. Воробей вновь обернулся, глаза его возбужденно блеснули.       — «Жемчужину!»       Толпа опешила. Если некоторые воочию видели, как этот корабль возвращался «с того света», и сейчас могли допустить что-то подобное, то другие никак не понимали, зачем ждать судно, безвозвратно затонувшее. Джека ничье недоумение не смутило, он развернулся и побрел вдоль берега.       — Надеюсь, он не сбрендил, — прошептала на ухо мужу Карина.       — Опять не веришь в морские чудеса? — спросил у нее Генри, обхватывая за талию и прижимая к себе.       — А ты веришь в возвращение «Жемчужины»? — скептически поинтересовалась девушка. — Я прекрасно помню, как ее извлекли из бутылки. Но теперь-то она на дне морском, да еще и далеко отсюда. Вряд ли ждать ее появления — это разумный выход.       — А ты права, черт возьми! — вдруг крикнул Джек. Карина не заметила, как с шепота перешла на разговор обычным тоном, который Воробей запросто расслышал в тишине. — Ты права! Нам нужен запасной план.       — Можно попробовать добраться до «Сурового», — предложила Элизабет.       Джек, прищурившись, взглянул на море, оценивая выполнимость плана Королевы пиратов. В паре миль от берега так и стоял «Суровый», неподвижный, молчаливый — ни один парус не шелохнулся на нем; от острова его отделял грозно бурлящий водоворот. Но судно стояло на самом краю водоворота, волны били его по левому борту, а вот по правому вода была похожа на стекло — такая же идеально ровная и твердая. Весь остров был замкнут в полукольцо этой остекленевшей воды, шириной несколько миль, и только там, где берег соприкасался с волнами водоворота, этого явления не было.       — Можно попробовать вплавь или пешком… Но мы не знаем, опасно ли это, — сказал Уилл с сомнением.       — Я догадываюсь, кто может знать, — тихо произнесла Элизабет. Сразу стало понятно, о ком она говорит. Джек неуверенно обратил свой взгляд к сидевшей на противоположном берегу фигуре, а Элизабет кивком головы набок намекнула, что спрашивать пойдет он. Воробей фыркнул и направился неспешно к другому берегу.       Джек уселся неподалеку от девушки и стал ее рассматривать, будто видя впервые. Она сидела, обхватив колени, спрятав руки в рукава рубашки и склонив голову. Волосы были собраны в косичку, откинутую на спину, так что капитан мог рассмотреть ее лицо. Глаза были плотно закрыты, щеки впали, губы поджаты. Кажется, она неспокойно дремала. Воробей бесшумно подвинулся поближе к ней, но она тут же широко раскрыла глаза и пронзительно посмотрела на Джека.       — Агнес, — с легким испугом сказал он, — мы собираемся выбираться с острова. Есть два пути. Первый — дождаться «Жемчужину» и отплыть на ней…       — «Жемчужину»? Они обещали ее вернуть? — тихим с хрипотцой голосом спросила Хилл.       — Ну… Формулировка была весьма туманной. Но я не оставляю надежды.       — А второй путь? — поднимая голову, полюбопытствовала Агнес.       — Всегда можно захватить корабль. Тут как раз есть один примечательный фрегат.       — Хм… Удачи вам в этом, — проговорила почти безразлично девушка, переводя взгляд на гладкую поверхность моря. Широкая прямая дорожка лунного света тянулась по воде, лишь вдалеке начиная петлять и рябить. Она вела к самому небу, где громоздились тяжелые тучи, надвигавшиеся на островок.       — Вам? А ты не хочешь присоединиться? — нахмурился Воробей.       — Джек… — Агнес вновь взглянула на капитана и чуть повернулась к нему. — Если ты подумал в какой-либо момент, что между нами было что-то серьезное…       — Я и не думал так думать, — не соображая, к чему она клонит, пробормотал Воробей.       — Тогда мои слова и вовсе не обеспокоят тебя, — Агнес сделала внушительную паузу, а Джек терпеливо ждал, что же она скажет, что могло обеспокоить его.       — Много лет назад я оказалась на этом острове и должна была погибнуть. Прошедшие сто с лишним лет стали всего отсрочкой неизбежного. Я вновь смертна. И нужно, наконец, подчиниться судьбе.       — Остаешься здесь? — с ужасом спросил Джек, прекрасно понимая, что именно этот смысл был скрыт за сказанными словами. Хилл слабо кивнула. Воробей схватил ее за хрупкие плечи и стал трясти.       — Что ты делаешь? — живо воскликнула она, пытаясь отстраниться.       — Хочу, чтобы ты пришла в себя и перестала молоть чепуху.       — Я все обдумала, Джек. Это окончательное решение. Отпусти меня.       Последняя фраза прозвучала двусмысленно. Воробей разжал руки, убрал их с плеч девушки и уронил на свои колени. «Отпустить». Он же минуту назад фактически сказал, что она ничего не значит для него. Что вдруг стало коробить его сейчас? Жалость? Или что-то еще?       — Переубедить тебя невозможно?       — Абсолютно, — безоговорочно сказала Хилл.       — Тогда на, держи. — Джек снял с пояса револьвер и протянул его Агнес. Она непонимающе уставилась на оружие. Воробей вдруг отдернул руку к себе, вынул из барабана несколько пуль и вложил револьвер в ладонь Хилл. — По пиратскому кодексу, оставляя кого-то на острове, нужно дать пистолет с одной пулей. Поэтому он твой.       — Спасибо. Застрелюсь в крайнем случае, — горько усмехнулась Агнес.       — Найди ему лучшее применение, — пожелал Джек, вставая на ноги. Он еще постоял несколько секунд, смотря на девушку сверху, силясь дотронуться или сказать что-либо на прощание, но тут её фигура скрылась в кромешной тьме. Луну украли тучи, стремительно затягивавшие небо со всех сторон.       Вдруг громкий треск и сотряс весь остров. Пять или шесть молний ударили совсем близко, ярче солнца осветив все вокруг. За эти секунды можно было рассмотреть, что та самая остекленевшая вода покрылась множеством глубоких трещин, раскололась на глыбы, как во время ледохода. Они со страшным грохотом разбивались друг о друга. Но этот шум превзошел раскат грома.       Агнес испуганно подскочила, затыкая уши руками и зажмуриваясь. Джек отпрянул подальше от воды. Другие моряки тоже отбежали подальше от берега, надеясь, что на суше будет безопаснее. Молнии ударили повторно, и их ослепительный свет дал возможность узнать, что творится вокруг островочка.       — Водоворот уменьшается! — закричал что есть сил Генри. Воронка водного вихря сужалась, затягивая внутрь себя все меньше воды. Исчезали и глыбы, становясь обычными волнами. Камни под ногами пиратов стали превращаться в мелкий песок. Гроза сопровождала метаморфозу таинственного острова в обычный клочок суши, затерянный среди бескрайних морских просторов.       Джек обернулся на возглас Тернера, но молнии погасли, заливая округу жутким громом и темнотой. Вслед кратковременное затишье окутало остров. И вновь несколько молний рассекли черное небо. Одни в эту секунду обратили внимание на отсутствие водоворота, другие — на появление между «Суровым» и одинокой скалой-кораблем очертаний третьего судна, поднимавшегося из-под воды.       — «Жемчужина»! — завидев такие знакомые взгляду стройные мачты, смоляного цвета паруса, точеные нос и корму, завопил Джек. Он сорвался с места, как маленький ребенок, стремящийся к любимой игрушке; как пылкий влюбленный, спешащий на свидание. Но корабль, как все вокруг, вновь спрятался во тьме. Воробей бежал вслепую, нарывался на трусящихся пиратов и остановился, забежав в воду, когда одна-единственная молния позади «Черной Жемчужины» озарила море. Корабль плавно покачивался на волнах, ожидая возвращения команды. Теперь уже все устремили взгляды на судно, желая убедиться, что это та самая «Жемчужина», несколько дней назад превратившаяся в щепки после рокового пушечного залпа с вражеского корабля. Она воскресла в былой красе и силе, загадочная и вольная, готовая снова бороздить моря.       — Мистер Гиббс! Готовить шлюпки! Мы отправляемся на корабль! — положив руку на грудь, где неистово колотилось сердце, отдал приказ Джек. Старпом мигом принялся исполнять, позвав еще нескольких пиратов с собой. Они уже не боясь зашли в воду, ведь водоворот ушел, и Воробья волны никуда не утащили. На ощупь проверяя целостность шлюпок, Гиббс пришел к неутешительному выводу:       — Они разбиты, кэп! Одна только более-менее цела!       Выплывшая из-за расступающихся туч луна бросила узкую полоску света на побережье, осветив и то, что осталось от шлюпок. Одни были просто треснувшими, другие полностью раскололись. Они были стиснуты той самой стеклянно-ледяной водой и пострадали в момент превращения ее в обычную воду.       — Тогда поплывем так, — скидывая с себя портупею и сапоги, объявил Джек. — Вещи сбросим в сохранившуюся шлюпку, на ней доберутся наши дамы, Элизабет и Карина.       — А Агнес? — уточнила миссис Тернер-младшая, оглядываясь назад. Тьма на той стороне острова тоже отступила, и Карина увидела, что Хилл лежит на камнях, свернувшись клубочком, явно без намерений присоединиться к остальным. Девушка вопросительно взглянула на Джека, чтобы он подтвердил или опроверг ее догадку, но Воробья отвлек Уильям. Он указал на шлюпку, что показалась из-за гальюна «Черной Жемчужины». В чистом лунном свете было легко рассмотреть лодочку и понять, что она принадлежала «Суровому». Воробей зорко осмотрел палубу своего корабля, на которую лился ясный свет луны, где вдруг мелькнули три фигуры в красных кителях, а за ними — еще и еще. Глаза капитана расширились от злости и ярости, он быстро кинулся в воду и вынырнул через несколько пару десятков ярдов от берега. Тут его окликнули.       — Мистер Воробей! — голос коменданта Ричардсона был таким же высокомерным и насмешливым, как и при первой стычке «Жемчужины» и «Сурового». Дерок стоял на носу своего корабля, который был направлен к «Черной Жемчужине». Очнувшаяся команда, суетясь, готовила фрегат к отплытию. Комендант расслабленно оперся на планшир и продолжал: — Мои ребята, кажется, выиграли вам и в скорости, и в расстоянии, достигнув раньше вашего корабля, — указывая на бегающих по палубе «Жемчужины» солдат, усмехнулся Ричардсон. — То есть, теперь уже не вашим. Я реквизирую его. Подплывете ближе — откроем огонь на поражение, — добавил Дерок, и несколько солдат на обоих кораблях подошли к бортам и приготовили ружья. Комендант умолк, с триумфальным наслаждением глядя, как озадаченный Джек барахтается на одном месте, чтобы не тонуть, не зная, куда плыть. Он смотрел на «Жемчужину», как грубые руки этих захватчиков крепят узлы и ставят паруса, и ему казалось, что она сопротивляется, словно лошадь, которую седлает новый хозяин. Но путь до нее был слишком далек, Джек хоть и плавал проворно, но не настолько. Да и что он мог сделать один против двух десятков вооруженных солдат? Может быть, и мог что-то, всегда ведь ему удавалось обхитрить этих болванов. Но сейчас разум не подкидывал ни одной идеи, даже самой безумной.       — А вот кого вам стоит возблагодарить за это! — закричал вдруг Ричардсон, указывая на берег. На Агнес. Она прибежала, услышав его голос, глаза ее бегали с одного корабля на другой, а теперь ее взгляд застыл на Дероке, а взгляд Джека — на ней.       — Последний пират попался в нашу искусную ловушку! — довольно заявил комендант, хлопая ладонями по планширю. — Но уж прости, дорогая, я не могу забрать тебя: если промедлю, этот прыткий воробышек еще выкинет какой-нибудь номер. Отдать швартовы! Разворот!       — Да ты сейчас ведешь себя, точно последний пират! — выкрикнула в ответ Агнес, смотря, как рулевые поворачивают штурвалы обоих кораблей. — Уводишь чужой корабль, оставляя команду погибать! Судьба накажет тебя!       — Судьба сегодня благоволит мне. Как и ветер! — парировал Ричардсон. Довольно сильный порыв тут же ударил в спину поникшей Хилл, а достигнув кораблей, надул их паруса и повел за собой, прочь от острова. Теперь никаких слов с обоих суден нельзя было расслышать. «Суровый» и «Черная Жемчужина» отдалялись быстрыми призраками, озаренные густым лунным светом.       Джек вышел на берег и, скрутив рубашку и кушак, отжал из них воду и привел себя в порядок. Он делал это все спокойно, размеренно, под взглядами нескольких десятков людей — и осуждающими, и жалостливыми. Элизабет вдруг подошла вплотную к нему.       — Что теперь, Джек? — тон ее был очень недовольным и разочарованным.       — А что сразу Джек? У меня одного что ли голова есть на плечах? — потирая виски, сказал капитан.       — Если бы не ты, ни моя семья, ни все остальные не оказались бы на этом острове без возможности выбраться! Если бы ты тогда не пришел в наш дом! — впадая в истерику, набросилась на Воробья Элизабет. Уилл оттащил ее от ошарашенного капитана и прижал к себе.       — Вам бы пришлось прибыть на этот остров, со мной или без меня! И уж если ты решила искать виновных во всем, то ясно как белый день, что это не я.       — А кто тогда? Стоит нам связаться с тобой, и в жизни все летит к чертям! — огрызалась Элизабет. Уилл пытался ее утихомирить, хотя сам был взвинчен, но не хотел вступать в бессмысленную перепалку. Многие пираты тоже начинали бранить Воробья.       — Вот кто! — тыча пальцем в стоявшую поодаль Агнес, крикнул Джек.       — Ты с ума сошел? Поверил Ричардсону? — воскликнула обвиняемая.       — А почему бы не поверить? Все вполне логично. Ты ведь сама напросилась на «Жемчужину», ты привела нас на этот остров!       — А ничего, что я вместе с вами осталась помирать на нем?       — Так это и было твоей целью, нет? Ты хотела избавиться от бессмертия, и твоя мечта осуществится!       — У меня была иная цель, Джек! — подбежав близко к Воробью, проговорила возбужденно Агнес. — Я хотела вернуть мужа и свой корабль! А что в итоге? Что я получила? Я потеряла всё! — Хилл в припадке стала колотить капитана кулаками по груди. — Ты вернешь свою «Жемчужину», я просто уверена, и вновь будешь бороздить моря! А у меня нет больше ничего, ни-че-го! Адам мертв, а «Росарио» так и заточен в этой проклятой скале!       Агнес посмотрела на скалу, что одиноко высилась меж волн. Внутри девушки все болезненно сжалось, ком подступил к горлу, слезы крупными каплями катились по щекам.       — Убирайся-ка на свой корабль! — вдруг подтолкнув ее, приказал Джек. — Не хочу подохнуть на одном острове с тобой.       Хилл негодовала. Она обнажила пред ним душу, а он прогоняет ее, как бродячую собаку. С размаху дав наглому капитану звонкую пощечину, девушка развернулась и подбежала к шлюпкам. Она пнула ногой ту единственную, что уцелела, и лодка отчалила от берега. Взяв весла, Агнес запрыгнула в шлюпку и стала энергично грести в сторону скалы.       Джек даже не взглянул на нее. Никто не мог понять его мотивов, многие вслух не одобряли этого поступка. Воробью было все равно. Уильям выступил вперед и произнес:       — Сейчас не время ругаться, нам наоборот нужно сплотиться, чтобы спастись.       — Да только этот оболтус последнюю шлюпку отдал девчонке! А на ней можно было доплыть до какого-нибудь корабля! — возмущался чернокожий рослый кок с «Голландца». Уилл попал в точно такое положение, как его сын совсем недавно в споре с тем же коком: не знал, что ответить, признавая правоту оппонента, которого начали поддерживать и другие моряки, так что на острове поднялась гулкая гневная перепалка.       Агнес слышала всю эту ругань, но не обращала никакого внимания. Она плыла к скале, без устали работая веслами, и скоро ступила на прохладный сырой камень-«палубу». Душа ее стала ныть еще сильнее, чем на берегу. Закрыв глаза, она представила обстановку на корабле, но открыв их, видела только каменные изваяния. Подойдя к «мачте», она прислонила перевязанную обрывком рубашки раненую ладонь, и вдруг пальцы ее провалились в какое-то углубление. Камень рассыпался под нажимом ее руки. Агнес стала скрести сильнее, и наткнулась рукой на дерево. Тут от образовавшейся ямки вверх и вниз поползли трещинки. Достигнув «палубы», они продолжились на ней, стали ветвиться. Камень крошился и пеплом поднимался вверх. От каменной пыли першило горло, она плотным облаком окутала все вокруг. Агнес ощущала, как под ее ногами, еще стоявшими на камне, что-то нетерпеливо шевелилось, и когда она отступила в сторону, то и там камень растрескался и превратился в пыль. Но ветер быстро разнес ее в стороны, и Агнес увидела, как начинает расти в длину, ширину и высоту освободившийся из каменных оков корабль.       — Смотрите, что это там? — Наблюдательный Генри, уставший от брани окружавших его людей, обратил их внимание на проявившийся из облака пыли абрис.       — Корабль, — медленно произнес Джек, и слово радостным шепотом пробежало по всей толпе.       На волнах покачивался огромный галеон. Он был повернут к берегу правым бортом. В носовой части вырастал длинный бушприт, гальюн под ним украшался резьбой и венчался позолоченной фигурой ангела. На прочном корпусе судна появлялись орудийные порты, не меньше двух десятков. Поднималась высокая корма, сплошь покрытая искусным рельефом из фигур мифических существ и яркого орнамента. Три гордые мачты рвались ввысь, и как только через них перекинулись реи, по палубе беспорядочно, как множество змей, поползли канаты, собираясь в такелаж. Постепенно убранство корабля дополнялось лестницами, вороньими гнездами, пушками, шлюпками, некоторой мебелью, на юте появился штурвал, а над палубой зашумели убранные белоснежные паруса. И последний штрих — среди росписи кормы отчетливо проявились золотые буквы с именем судна — «Нуэстра Сеньора дель Росарио».       Агнес, схватившись за борт руками, с восхищением наблюдала за возрождением своего корабля. Улыбка ширилась на ее лице, а глаза наполнялись слезами несказанного счастья. Когда все на судне привелось в порядок, девушка со страхом подумала: не сон ли это? Но, проводя рукой по дубовому планширю, она осознавала, что все реально. Взбежав на бак, она вскочила на перила и, взявшись за канат, чтобы не упасть, осматривала залитый лунным светом «Росарио». Корабль словно только вышел с верфи, нигде не было следов повреждений. Девушка резво спрыгнула на шкафут и взбежала сначала на шканцы, затем на ют и, перекинувшись через борт, задорно крикнула:       — Вот мой корабль, Джек!       — Недурен! — отозвался капитан с острова, не сводя завидующих глаз с величественного парусника, превосходившего по размерам его «Жемчужину». — Тебе одной с ним не справиться. В команду возьмешь?       — Я рассмотрю твою кандидатуру! — весело ответила Агнес и бросилась к штурвалу. Она потянулась к рукоятке, но не смогла ее коснуться: что-то невидимое, теплое и гладкое помешало ее. Хилл отпрянула и увидела, что рукоятку охватила чья-то кисть, висевшая в воздухе. Следом за ней появилось предплечье, на котором был закатан рукав грязноватой рубахи, плечо, а потом тело и голова юноши возникли перед Агнес. Его достаточно длинные светлые волосы были связаны в хвост, загорелые щеки покрыты легкой щетиной, голубые глаза сверкали из-под темных бровей. Он сосредоточенно смотрел вперед, рубашка навыпуск развевалась на ветру, а рука крепко сжимала штурвал.       — Кри… Кристофер… — с придыханием прошептала Агнес, не веря своим глазам. Юноша тут же повернул голову, и изумленно уставился на девушку. Они стояли несколько секунд неподвижно, изучая друг друга, убеждаясь, что все происходит наяву.       — Сестренка! — воскликнул Кристофер. Она ухватилась за его шею, гладила по волосам, а юноша кружил ее, крепко сжимая в объятиях.       — Свободны! — вдруг раздался с палубы оглушительный возглас. Там ликовала пара сотен моряков. Агнес, глядя на них, смеялась и плакала одновременно. Ее переполняли все самые светлые чувства: радость, счастье, восторг. Она сжимала руку Кристофера в своей, а когда кто-то из матросов поприветствовал их, Хиллы подняли сцепленные руки вверх, что вызвало новый взрыв положительных эмоций на палубе.       — Кто это на острове? — спросил Кристофер, когда первая волна отрады пошла на спад.       — Ах! Спустить шлюпки на воду и забрать людей с суши! — закричала Агнес, мгновенно покрывая своим голосом весь восторженный шум на палубе. Оттуда донеслось несколько ответных «Есть, капитан», и работа тут же закипела: шлюпки одна за другой направились к берегу. Девушка меж тем взглянула с непониманием на брата и спросила:       — Они ко мне обратились как к капитану?       — А к кому ж еще? — рассмеялся Кристофер.       — Но подожди… Какой из меня капитан?       — Агнес, — уже более серьезно произнес юноша, кладя руки на плечи девушки. — Адам назначил тебя своей преемницей в случае его смерти. Мы выполняем его волю.       Опустив голову, девушка молчала. Горечь потери, заглушенная ненадолго радостью обретения, дала о себе знать. Брат вновь обнял ее.       — Ты спасла «Росарио», Агнес. Ты заслужила место капитана.       — Не ты ли говорил мне, Крис, что женщине не место на корабле?       — Я давно взял свои слова назад! — потрепав старшую сестру по щеке, засмеялся парень. Агнес улыбнулась в ответ.       Шлюпки уже возвращались с острова. Когда все до единого гости взобрались на борт «Росарио», капитан спустилась вниз и окликнула Джека и, не говоря ни слова, протянула Воробью его револьвер. Джек, взяв пистолет, выстрелил в воздух, чем привлек всеобщее внимание. В полной тишине пират торжественно объявил:       — Други! Пора убираться с этого проклятого острова!