Настоящий маркартский медведь

— Так, я вижу, что у тебя на уме, — усмехнулся имперец, устроившись в кресле таверны и подпихнув себе под зад подушку. — Это чудовище тебе все кости переломает, а я терпеть не могу изображать из себя жреца Кинарет, залечивая твои раны. — Иди в пень, — огрызнулась Элки, отстёгивая юбку на заклёпках. — За мной так даже мать не усекала, как ты, а ведь недавно только нам пришлось удирать от очередной ревнивой особы! — А вдруг ты ему не понравишься? Впрочем, это его проблемы — иллюзионист заставит парня даже ярлу дымоход прочистить, если захочет… — Колдунья, полюбовавшись собой, фыркнула. Имперец, окинув взглядом наёмницу, со вздохом потянулся за своими записями, лежащими на столике, и углубился в расчёты, пока Элки разминала руки и тело, ноющее после пробежки по лестницам. — Ты хоть знаешь, где этот холл? — прервал его голос волшебницы. Она уже завернулась в плащ и стояла перед имперцем в ожидании. Мужчина, отложив книгу, потянулся: — Понятия не имею. Спросим у прохожих. Какой же это было ошибкой! Когда приезжие наконец стояли перед двемеритовыми дверями дома, Элки заметно пошатывалась, да и имперец едва справился со сбившимся дыханием. Тяжёлые створки впустили их в прогретый воздух Влиндрел-холла. Длинный узкий коридор привёл гостей в просторный обеденный зал, где, кроме хозяина дома и маячившего неподалёку гиганта-хускарла, собралась ещё целая компания. Элки старалась не отставать от Солустия, с облегчением замечая, что тот обменялся дружескими приветствиями и кивками со многими прибывшими. Ричмен поднялся со своего места и развёл руки в гостеприимном жесте: — Позвольте представить тем, кто ещё не знает, знаменитого Солустия Кая, прославленного имперского боевого мага, алхимика и просто путешественника! — Ах, нет, — игриво перебил его имперец, — путешественник я тоже выдающийся, Хеман. Он усадил волшебницу рядом с собой, пустившись в разговоры с гостями так легко, что Элки в очередной раз мысленно восхитилась его умением влиться в любую компанию. Хеман, поигрывая сверкающими перстнями на изнеженных пальцах, то и дело бросал взор на наёмницу, и в конце концов Элки ответила ему возмущённым взглядом. Из-за пристального внимания хозяина дома она никак не могла решиться посмотреть на его удивительного телохранителя, обманчиво расслабленно сидевшего неподалёку. Гости принялись вскоре прощаться и отбывать, однако Солустий терпеливо ждал, маскируясь непринуждённой беседой с оставшимися и хозяином. И вот последний гость, накинув роскошную меховую накидку и щёлкнув дорогой защёлкой, выходит в темноту ночи. Служанки торопливо принялись убирать посуду со стола, и Хеман пригласил имперца с подопечной в покои поменьше: ярко освещённая камином комната, увешанная изысканными гобеленами и картинами, привлекла Солуса гораздо больше, и он без стеснения задерживался у портретов, восхищаясь мастерством художника и хваля вкус хозяина дома. Хеман торжествующе улыбался: хоть в чём-то он сегодня одержал верх. Усевшись в кресло с искусно выточенными ножками, он указал на такое же напротив имперцу. Элки замерла, едва шагнув в покои, и почувствовала тепло тела хускарла, выросшего за её спиной. Солустий спрятал улыбку, отпивая из инкрустированного кубка. Ричмен же пристально вгляделся в её фигуру и заговорил: — Наверняка столь уважаемый путешественник и учёный слышал легенду о Красном Орле? — имперец, ничем не выдавая своего азарта, кивнул, блеснув светлыми глазами. — Моя семья находится в некотором родстве с Фаоланом, первым Вересковым Сердцем, и мне бы хотелось вернуть реликвию, меч Красного Орла, в наш дом. Как видите, я, при всём своём мастерстве, — поднял унизанные драгоценностями руки Хеман, удерживая гостя от расспросов, — не могу идти в логово Изгоев. Даже Аргис там непременно найдёт свою смерть. Но вы, — тут он прищёлкнул холёными пальцами, и руки хускарла легли на плечи волшебницы, — сладкая парочка, поможете нам убить двух драконов разом. Аргис будет несокрушим, если сила вашей ведьмы настолько велика, насколько болтают, а ты, уважаемый Кай, подсобишь мне в ином деле. Элки окаменела, чувствуя тяжесть ладоней телохранителя, и очнулась только тогда, когда его пальцы нащупали завязки её плаща и потянули шнурки, избавляя её от ткани. Ричмен криво улыбнулся, увидев, что на колдунье, кроме прикрывающих грудь и бёдра ремней, ничего нет. Изгои вполне могут принять её за свою. Вернувшийся без плаща Аргис коснулся кожи гостьи между лопаток, украдкой проводя пальцами по диковинному плетению на спине женщины, подталкивая её к хозяину. Хеман уже полчаса одобрительно крякал, хлопая себя по коленке, наблюдая, как волшебница создаёт миражи и заставляет его поверить в то, чего на самом деле нет. Наконец он встал, воскликнув: — Усложним задачу, уважаемая. Аргис, ты будешь нашим подопытным… «Кроликом», — закончила за него Элки, закусывая губы. — Его прозвали Бастионом, поскольку во всём Пределе вы не найдёте защитника более искусного, чем он. Настоящий Бастион! — похвастался ричмен. С его ладоней слетела переливающаяся дымка, облепившая статного норда с ног до головы. Хускарл вытащил небольшой кинжал и приготовился. — Я немного помогу ему, вы понимаете ведь — Изгои тоже владеют кое-какими зачатками магии, поэтому пусть всё будет честно. У Элки было несколько другое представление о честности, но она повиновалась, отскакивая в противоположный угол. Солустий уже давно хитро блестел глазами, ожидая развязки, но молчал. Норд не сводил с неё глаз, осторожно приближаясь, мерцая защитным слоем эбонитовой плоти. Колдунья глубоко вздохнула, рисуя виток заклятия, и исчезла. Солус взорвался хохотом. Хеман с проклятиями вскочил со своего места. Бастион заозирался, угрожающе выставив оружие перед собой и призывая зрителей к тишине. Лёгкий шорох шагов колдуньи раздавался совсем рядом, и Хеман совершенно неожиданно запустил в потолок красноватый шар для обнаружения живых существ. Подпрыгнувшую красную искру они заметили за спиной хускарла, и Элки показалась на спине норда, обхватывая его ногами и руками, заставив закрутиться на месте. Хеман ожидал, что Бастион подастся спиной к стене, шарахнув противницу всем весом, но воин замер: слабые пальцы сжались на его мощной шее, проникнув под магический щит и подчинив разум хускарла. — Ну, это было уж не совсем честно, любезный, — отсмеявшись, обратился к хозяину Солустий. — Но в бою, разумеется, все средства хороши.