Песня для Мёнсу

Хосок вовсе не рассчитывал на то, что в тот самый день рождения Мёнсу он вернётся домой к полуночи, а к двум часам ночи песня уже будет закончена. Хо тогда решил, что во что бы то ни стало, он исполнит то, что так давно мечтал. Быть может, именно в тот момент парень почувствовал у своих пальцев щекочущий кончик той самой тонкой нити, что даёт ему шанс на счастливое будущее с этой девушкой, он, внезапно, решил, что сможет, что не всё так плохо, как ему думалось, что у него всё получится, что светлое, радужное будущее совсем рядом, нужно просто ещё немного постараться и тогда, за старания в полной мере воздастся. Разве не мудро? Если хочешь чего-то добиться, тебе придётся много для этого сделать, а иначе никак. — Эй, Чонгук, где твой макияж? — суетилась Мёнсу, бегая от парня к парню с подводкой для глаз. — У меня руки трясутся, мне всегда глаза Чимин подводил, — увлечённо тыкал в экран смартфона Чон, собирая какие-то бонусы из виртуальных монеток. — Я к тебе подойду потом, — помахала ладонью в воздухе Мёнсу, ловя каждого последующего из парней за рукава белоснежных школьных рубашек, останавливая тех, всматриваясь в лица. — О, Юнги, ты накрасился? — саркастично протянула она, одобрительно хмыкнув на чёрные глаза парня. — Это синяки, — согнулся пополам проходящий мимо Хосок, приглушённо прыснув смехом. — Ещё хоть слово кто-то скажет, и я за себя не ручаюсь, — оскалился Юнги, выдернув руку из временного захвата Мёнсу. Юноша всю ночь не спал. То ли до утра тексты песен писал, то ли мандраж перед публичными выступлениями сказывался. Всё же, Мин немного социофоб, ему просто нужно привыкнуть. — Тэхён! — крикнула девушка, обернувшись куда-то позади себя. — Замажь боссу подглазники тоналкой, на него смотреть больно. — Сейчас! — приятно пробасили откуда-то из-под стола. Девушка поспешила нагнать не успевшего далеко ускакать Хосока, что как раз восседал перед зеркалом на табурете, затягивая под высоко застёгнутым воротом белоснежной рубашки чёрный галстук. Мёнсу тут же убрала пальцы парня с ткани и, пригнувшись немного ближе, быстрым движением расстегнула верхнюю пуговицу, затем вторую, сильно ослабив туго стянутую на шее ткань. — Ты же не на собеседование собрался, к чему такие манеры? — мягко усмехнулась девушка. — Это же выпускной, расслабься, — хлопнула по плечу парня она. — Накрасишь меня? — захлопал ресничками Хосок, по-детски широко распахнув большие чёрные глаза на нависающую над ним подругу. — Давай сюда глаз, — усмехнулась Мёнсу, принявшись откручивать колпачок подводки. — Щас я его ему вытащу, если он не подымет своё мягкое место с моей святой тетради, — появился за спинами друзей Юнги, заставив Хосока буквально соскочить с табурета. — Господи, хён, прости ради бога, — склонил голову Хо, нервно закусив губу, прекрасно понимая, чем может грозить ему порча самых важных для Мина вещей. Юнги подхватил с табуретки свою тетрадь, принявшись осматривать ту со всех сторон на предмет повреждений и, не обнаружив тех, зашатался куда-то в сторону выхода в коридор. Дверь резко распахнулась, и внутрь влетел какой-то юноша, чуть не сбив подошедшего к выходу Юнги. — Эй, они уже начинают концерт! — бодро вскрикнул он. — Они дали час на речь учителей и директора, конкурсы, а потом минут двадцать разогрев, там номеров пять… Далее сцена полностью ваша. Мин скептично взглянул на занимающего весь проход школьника и обречённо выдохнул, поняв, что выхода больше нет. Всё тлен. *** — Юнги, ты мне нужен, — наконец, нашёл местоположение парня Хосок, входя в пустой класс, посреди которого восседал Мин, наигрывая шикарный, разложенный аккомпанемент одной из своих песен. Глаза Хосока были красиво подведены чёрным, превращая обычного старшеклассника в некое подобие крутого айдола. Мёнсу совершенно точно знала, как должен был выглядеть мужчина-мечта, и всегда делала макияж на славу. Юнги, также, таким красивым видеть было непривычно. Крутым-то он был всегда, а вот миленьким его увидеть можно было не так часто. Макияж делал его именно миленьким, добавляя и без того аккуратным, утончённым чертам некую грацию, в какой-то степени, даже женственность. Юнги поднял на пришедшего красивые яркие глаза, а сердечко Хосока на секунду даже ёкнуло. — Хён, ты — прелесть, — восхищённо выдохнул юноша, так и замерев посреди класса. — Как девушка, ей богу, если бы я не знал… — Вот я не пойму, ты чё, бессмертный? — загробным голосом пробасил миловидный Мин и Хо вмиг передёрнуло. — Прости, — подошёл чуть ближе он к парню с синтезатором и протянул ему тетрадь. Мин вытащил из нагрудного кармана белой рубашки очки и, быстро нацепив те на нос, взял тетрадь из рук друга, с удивительно важным видом начав вчитываться в строки на бумаге. — Неплохая лирика, — мягко усмехнулся Юнги, продолжив внимательно вчитываться. — Ты и аккорды подписал… Это же для неё? — поднял взгляд на друга Мин, опустив тетрадь на клавиши. — Это же для Мёнсу. Ты должен это спеть, — оживился парень, подхватив откуда-то из-под синтезатора исчирканную нотную тетрадь, принявшись быстро переписывать песню. — Я спою её сегодня, в заключение, — приземлился поперёк рядом стоящего стула Хосок, облокотившись на спинку того плечом. — Я запишу это, мне определённо нравится, — как ненормальный строчил ноты на бумаге Юнги, чуть ли не с головой зарываясь в тетрадь. — Так, щас ты мне это споёшь. — А может… — Давай-давай. *** — А вот и знаменитая сценка про Карлсона, гляди, — кивнул Чонгук Тэхёну в сторону сцены, на которой как-то совсем глупо прыгал полноватый одноклассник с недо-пропеллером в районе пятой точки. — Господи, я этого не вынесу, — возник из ниоткуда за спинами друзей Юнги с Хосоком под боком. — Это ужасно, ну, посмотрите… Каждый год одно и тоже, — ворчал Мин. — Благо, они в этом году выпускаются, это последний раз, когда люди увидят эту муть. — Заканчивают, — объявил Чонгук, сосредоточившись на выступающих, мысленно уже вспоминая, какую первую песню их группа будет исполнять. — А где Мёнсу? — засуетился Хосок, не обнаружив рядом девушки, судорожно оглядываясь по сторонам в поисках той, нигде ту не находя. — Я здесь, пойдёмте, — поспешно перекинула через голову ремень от гитары девушка. Друзья послушно похватали свои инструменты. Самое время выходить. Широкая сцена опустела, и зал взорвался партией мощных аплодисментов по окончанию объявления школьной музыкальной группы, которая определённо взорвёт эту толпу. О да, от них ждали многого. Ребята вышли каждый со своим: Юнги вытащил из-за кулис стойку с синтезатором, предварительно уже подключённым к колонкам, Хосок с Мёнсу сразу нашли нужные провода для выхода к гитарам, Тэхён вылетел к любимому микрофону, принявшись передвигать стойку с ним на центр сцены, а следом, в обнимку с массивной барабанной установкой, что, наверняка, была достаточно тяжела, лёгкой походкой вышел счастливый Чонгук, поймав вслед за собой писк от каких-то девчонок из более младших классов. Парню, безусловно, очень льстила такая реакция на свою персону. — Кхэм-кхэм… — пару раз кашлянул в микрофон Юнги, проверяя работоспособность того. Тэхён вслед за ним сделал тоже-самое. Играть без объявления, как и договаривались. Эти паузы между песнями им ни к чему, раньше закончат — раньше уйдут. Дождавшись, пока все разгребутся с инструментами и примут удобные позиции, Мин подал знак Хосоку, что сразу же чиркнул металлическим медиатором по тугим струнам, вырывая из колонок глухой скрип. Вот оно. Настоящая музыка. Музыка, в такт которой бьётся его сердце, бьётся сердце Чогука, Юнги, Тэхёна и Мёнсу, и даже Чимина, который, наверняка, сейчас сладко спит, завёрнутый в пуховое одеялко со своими больными гландами и даже не мыслит о музыке. Тэхён запел и зал взорвался оглушительными возгласами, ещё больше раззадоривавшими и без того уже до мозга костей сумасшедших музыкантов, в жилах которых так страстно сейчас текла исполняемая песня. Одно безумие на всех. Одно чувство на всех. Одна любовь на всех — любовь к музыке. *** Взмокшие ребята уже из последних сил доигрывали заключительные аккорды очередной песни, а давно заведённый зал просто взрывался аплодисментами. — Простите, ребятки, мы возьмём небольшую передышку, — протянул на улыбке Юнги в микрофон и друзья, разложив инструменты по сцене, спешно направились в сторону кулис. — Господи, как хочется пить, — сдавленно выдохнула Мёнсу, приняв на ходу подачку в виде бутылки минералки от заботливой одноклассницы. — Спасибо большое. — Я так устал, — кряхтел Чонгук, расплываясь большой каракатицей по прохладной стенке. — Пускайте следующий номер, — подошёл Юнги к озадаченному его появлением ведущему. — У нас кроме вас больше никого. — Вы серьёзно? — согнулся пополам Мин, упершись руками в колени. — Нам нужен перерыв хоть минут на пять… — Я могу стих рассказать, — подняла маленькую ладошку девочка-одноклассница, одарив озорным взглядом красных от напряжения ребят. — О, а я тоже стих знаю, — возник Тэхён, просияв в лучезарной улыбке. — Отлично, Тэхён, ты и иди на сцену, надеюсь, стих не матерный, — подтолкнул ведущий юношу к выходу. — Тэ, лучше матерный! — крикнул вдогонку Юнги, опав пятой точкой на ближайший, удачно поставленный табурет. Тэ неловко замялся на своих двоих ближе к центру сцены, а толпа вновь взорвалась аплодисментами. — Я вам щас стих прочту, — буркнул в микрофон юноша и все резко притихли. — Ну… Это… Тэхён немного подумал, поднял взгляд куда-то вверх, будто вспоминая текст, прошёлся языком по пересохшей нижней губе и, издав протяжное «Эээээээ…», начал свой стих. — Травка зеленеет, солнышко блестит, Белочка с зайчонком на пеньке сидит, Соловей на ветке скушал мотылька, Тихо зашуршала синяя река… Хосок с Мёнсу, стоявшие за кулисами, то и дело прыскали смехом, пристально следя за причудливым взрослым парнем, что читал несерьёзный детский стишок перед толпой ничего не понимающих старшеклассников и, кажется, ловил от этого кайф. Хосок смеялся как обычно, вторя звонкому голоску подруги, совершенно не думая ни о чём, как раньше, как тогда, когда между ним и Мёнсу не было третьего лишнего, не было Тэхёна. На секунду, парень опомнился и с неприятным комом на сердце перевёл взгляд на счастливое лицо девушки, глаза которой так непривычно горели. А ведь в них совершенно точно отражался Тэхён. В больших, чёрных глазах отражался никто иной, как Тэхён. Самый настоящий Тэхён. Куда Хосок лезет со своей любовью? Не Тэ здесь лишний. Лишний здесь лишь он — Чон Хосок. Ким Тэхён феерично завершил своё выступление философской строчкой про енота в дупле и под скудные аплодисменты до сих пор ничего не понимающих старшеклассников, широко улыбаясь, побрёл в сторону кулис. Хосок отшатнулся назад и опустил глаза куда-то в пол. Совсем лишний. Мёнсу улыбается Тэхёну, шутит, смеётся… А кто он? Он здесь лишний персонаж. Вот и всё. Сразу после Тэхёна на сцену выбежала та самая девушка, что очень жаждала рассказать стих. Ребята были довольны таким раскладом, ведь малая доля времени в запасе у них оставалась. Мёнсу побежала за добавкой минералки, Юнги что-то усиленно изучал на том конце коридора, а Чонгук, кажется… Спал? — Тэхён, — встал под боком у парня Хосок. — Что такое, Хо? — лучезарно улыбнулся юноша, повернувшись лицом к собеседнику. — У меня есть для тебя кое-что, выслушай, ладно? — серьёзно сообщил Хосок. Тэхён согласно кивнул, через силу сделав более-менее серьёзное лицо, готовясь сосредоточиться на услышанном. Хо тут же протянул светловолосому тетрадь, которую тот послушно взял в руки, начав изучать содержимое листов. Хосок сдавленно выдохнул. — Ты должен исполнить эту песню… Для неё. Глаза Тэ вмиг округлились, сердце неприятно подёрнулось, зарождая внутри совсем печальные догадки. Чон Хосок проиграл. Война окончена.